г. Нестлер хотел занять рынок прежде, чем в Совете Европы договорятся о таких вещах. Под переговорами понимались длинные трапезы с горячительным. В промежутках между ними Надольному нужно было передохнуть. Но он — в отличном настроении. Забегая в бюро, он стоял у окна. С рюмкой коньяка в руке. Он уж давненько не был замечен за распитием ундерберга. Стоял у окна с рюмкой в руке. Осторожно ею покручивая. И напевая. Случайно Хелена заметила в "Курир" объявление: "Новость. Полногрудая шоколадная малышка, супермодель с огромным бюстом, массаж, абонементное обслуживание. 1020 Фердинандштрассе 2А". Хелена показала объявление фрау Шпрехер. Они гадали, не там ли коротает время Надольный. Это ведь рядом. Хелена решила подождать еще день. Она хотела выяснить, сколько стоит корона для бала в Опере. Не хотелось посылать Роцеку неполную смету.
Хелене пришлось встать в шесть. Нужно вымыть голову и выгладить блузку. До того как девочки будут завтракать. Хелена стояла, нагнувшись над ванной и подставив голову под струю. Ей плохо. Она должна хорошо выглядеть. Она должна в восемь заехать за доктором Штадльманом. Отвезти его в Поликлинику. В десять там доклад о воздействии и взаимовлиянии магнитных полей и акупунктурных меридианов. Доклад профессора Гюнтера Хробата. Доктор Штадльман должен предварить его сообщением о физических характеристиках и способе воздействия магнитной пленки. До того было назначено телеинтервью. У Хелены не было сил поторопиться. Хотелось спать. Красить ресницы пришлось дважды. От спешки тушь размазывалась под глазами. Сначала — под правым. Потом — под левым. От этого веки покраснели. Хелена начала все сначала. На щеки — румяна. Чтобы никто не спрашивал, не больна ли она. В десять минут девятого Хелена была у доктора Штадльмана. Сначала она заехала к его матери. Мать укоризненно разъяснила, что ее Юстус тут только работает. Живет же с женой на Арнштайнгассе. Не очень далеко. Но при плотном утреннем движении и в объезд Хелена опоздала. Доктор Штадльман стоял перед входом. Хелена посигналила и остановилась. За ней тоже немедленно загудели. Она загородила узкую улочку. Штадльман крикнул ей, что уже заказал такси. Пусть она едет. Хелена крикнула в ответ, чтобы он садился. Пожалуйста! Времени довольно. Такси так и так не проедет. Из-за спины Штадльмана появилась женщина. Что-то ему сказала. Хелена не слышала. Машины гудели. Хелена сидела в автомобиле. Говорила со Штадльманом сквозь боковое окно. Хелена расстегнула ремень и вышла. Поверх машины сделала доктору и женщине знак садиться. Женщина не была врачом из госпиталя Франца Иосифа. А Хелена думала, что та — жена доктора Штадльмана. Она была разочарована. Женщина помогла Штадльману спуститься с тротуара. Машины гудели. Штадльман поднял костыль и погрозил водителям. Женщина подталкивала его дальше. Она доволокла его до машины и тут же пошла обратно. Не оборачиваясь, ушла в дом. Хелена поехала со всей возможной скоростью. Хотела извиниться. Доктор Штадльман смотрел прямо перед собой. Поджав губы. Не подступишься. На душе у Хелены было тяжело. Ей следовало поторопиться. Ей следовало сообразить, каких трудов все это стоит Штадльману. Она не произнесла ни слова. Молча ехали они в Поликлинику. Была договоренность, что для Штадльмана оставят место на стоянке. Во дворе. Места не было. Хелена подъехала ко входу. Помогла ему выйти из машины и войти в здание. Потом поехала ставить машину. Нашла место на Гильгегассе. Вернулась в Поликлинику. Интересно, кто заплатит штраф за парковку дольше положенного времени.
Вестибюль Поликлиники был полон людьми в белых халатах. Словно, кроме врачей, там никого не было. Пахло больницей. Хелена спросила, где лекторий. Портье указал ей дорогу. Сначала Хелена отправилась в Институт акупунктуры. Она несла большую коробку с информационными листками о магнитных аппликаторах, нагрудными табличками и списками присутствующих. В институте телевизионщики занимались установкой света и звука. Доктор Штадльман беседовал с высоким мужчиной с окладистой бородой. Надольный стоял около телевизионщиков. Он засунул руки в карманы и ухмылялся журналистке. Ее звали Зоммер. Карин Зоммер. Она — из редакции научных программ. Хелена познакомилась с ней по телефону. Она знала также, сколько стоит браслет, который фрау Зоммер получит после передачи о магнитных аппликаторах. Надольный спрашивал Хелену, какой браслет выбрала бы она. Показал ей два. Хелена указала на золотой, в виде простой толстой цепочки. "Тогда я возьму другой", — сказал Надольный и взял более тонкий, с сердечками и блестящими камушками. Она одевается слишком скучно, что к тому же дороже, сказал Надольный. И поблагодарил. За помощь. На Хелене снова был серый льняной костюм. Туфли к нему не подходили. Серые туфли были безнадежно испорчены дождем по дороге от дома Черни до стоянки такси. Наличность Хелены сократилась до трех тысяч шестисот шиллингов. Она размышляла, что теперь продать. Хелена подошла к Надольному. Все ли в порядке? Надольный поздоровался с преувеличенной любезностью. Представил ее фрау Зоммер. Без нее, без своей фрау Гебхард, сказал он фрау Зоммер, он — как без рук. Хелена улыбнулась. Фрау Зоммер улыбнулась. Надольный взял буклеты и раздал их присутствующим. Вошел Нестлер. Остановился рядом с Хеленой. Она должна сказать ему, кто есть кто. Мужчина в глубине комнаты — профессор Хробат. Это он знает, сказал Нестлер. Доктор Штадльман настоял на том, чтобы беседовать с ним с глазу на глаз. Он пожал плечами. "Доктор Штадльман по-прежнему не верит во власть денег", — сказал он. Подошел к фрау Зоммер. Они поцеловались. "Карин! — вскричал Нестлер. — Ну как вчерашний вечер?" Фрау Зоммер закатила глаза в знак восторга. Хелена ушла. На поиски лектория. Обнаружила, что он еще заперт. Села на скамейку в коридоре.
Зал был почти полон. Врачи в белых халатах. Предприниматели. Журналисты. Журналистки. В нижнем конце сидел за столом доктор Штадльман с Нестлером и профессором Хробатом. Впереди. В двадцать минут одиннадцатого Штадльман встал. Подтянулся. Взял костыли, которые прислонил рядом с собой к столу, и захромал к кафедре. В зале стало тихо. Все глядели, как он подтягивает свои бесформенные ноги в тяжелых черных ботинках. Перемещает тело. Налегает на костыли. Последний шаг. Штадльман добрался до кафедры. Снова прислонил костыли рядом с собой. Вынул из кармана пиджака лист бумаги. Аккуратно положил его перед собой. Начал вступительное слово. Хелена знала его наизусть. Как он начал заниматься магнитными аппликаторами. Физические аспекты проблемы она уяснила, пока Штадльман толковал их. Потом перестала что-либо понимать. Хелена оглянулась. За пыльными окнами виднелись окружающие здания. Другие окна. Хелена сидела внизу. Притаилась. В сторонке. Прежде на этой скамеечке сидел служитель. Который доставлял препараты. И уносил их обратно. Или же ожидали пациенты. Те, кто сам мог прийти, чтобы показаться студентам. Хелена прислонилась к стене. Видела левый бок доктора Штадльмана. Тот стоял лицом к аудитории. Хелена размышляла, как может выглядеть пенис доктора Штадльмана. В спокойном состоянии. В возбужденном. Прогнала эти мысли. Что ей за дело. Но мысль о том, как это может выглядеть, не желала уходить. Хелена поискала в сумочке мятный леденец. Хотела отвлечься. Зашуршала фантиком. Доктор Штадльман недоуменно поглядел в ее сторону. Хелена замерла. Виновато. В голове крутились те же мысли. Как доктор Штадльман это делает. Может ли встать на колени. Скорее всего — нет. Наверное, жена должна быть сверху. Хелена вспомнила его жену. Ей хотелось, чтобы его женой оказалась врач из госпиталя Франца Иосифа. Женщина, помогавшая Штадльману утром сесть в машину, выглядела уныло. Хелена не могла представить их вместе. Хелена сидела. Спокойно. Собранно. Наверное, он в такой ситуации беспомощен. Довольно беспомощен. Отдан на милость. Ей представлялись разные картины. От них не избавиться. Не прогнать. И удовольствия тоже никакого. Короткие киноленты, серьезные и обстоятельные. Освободила Хелену только неразбериха обсуждения.
Ночью Хелена проснулась. Потянулась к телефону. На полу. Рядом с кроватью. Но он прозвонил лишь раз. Она услышала громкое гудение. Никто не отозвался. Хелена ждала нового звонка. Подумала, вдруг это Пупсик. Пупсик исчезла. Лечится. Как сказал тогда Шторнтберг. Хелена лежала в постели. Кто бы это мог быть. Она ждала. Задержала дыхание в ожидании нового звонка. Потом была вынуждена перевести дух. Поперхнулась. Горло пересохло. Она закашлялась. Хватала ртом воздух. На миг ей показалось, что она задохнется. Хелена села. Подтянула колени к груди. Обняла, положила на них голову. Сидела в темноте. Желание увидеть Хенрика. Или поговорить с ним. Или по крайней мере знать, где он. Что он вообще еще существует. От этого желания разрывалась грудь. Хелена подумала, эта боль ее убьет.
Хелена сидела в кафе "Прюкль". Она наведалась в три типографии. Изготовление упаковок оказалось делом сложным. Хелена изучила все, что касается тиснения, фальцовки и цветоделения. Полагала, что заслужила передышку. Полтретьего. В кафе почти никого нет. Хелена заказала кофе со взбитыми сливками. Увидела, как его подают пожилой даме за соседним столиком. Хелене тоже захотелось стакан аппетитного черного кофе с белыми сливками. Хелена осторожно, с краешку, положила в кофе сахар, тихонько размешала его. Ей не хотелось, чтобы взбитые сливки смешались с кофе. Хелена взялась за "Нойе Цюрхер-цайтунг". На второй странице — фотография. Из Южной Африки. Скорчившись, в автопокрышке сидит негр. В большой покрышке. От грузовика. Или дорожной машины. В наручниках. Руки заведены за спину. Ног не видно. Другой человек наклонился над связанным, держа в руке горящий факел. Над покрышкой, наполненной бензином. Так было написано в статье под фотографией. Оба очень похожи. Поджигатель твердо и уверенно держит свой факел. Профессионально. Как будто предвидя хлопоты. Приятные хлопоты. Мужчина в наручниках опустил голову. Согнул плечи. Насколько это было возможно при скованных руках. Поджигатель мог бы помочь ему. Оказать первую помощь. Освободить. Подбодрить. Или умыть. Если бы не было горящего факела. И дальнейшего. Подпись под фотографией не оставляла ни малейших сомнений. Пламя взовьется вокруг закованного. В огне рванет бензин. И крик. И судорожные попытки вырваться. И запах. Это долго. Это было долго. Как подтверждала подпись, сразу после снимка человек с факелом поджег бензин. Хелена представляла себе крик. Разн