Ты к нам неузнанным пришёл.
Я не предполагал такого".
"Если я отвечу грубо, сердце его разорвётся. Надо его утешить", – подумал бодхисаттва и сказал:
"Здесь виноват лишь я один,
Я сам стать поваром решил.
Уж лучше ты прости меня.
Ты неповинен, царь, ни в чём".
Царь увидел, что Куша настроен дружелюбно, вернулся во дворец и велел Прабхавати немедленно повиниться перед мужем:
"Иди же, неразумная,
И повинись перед царём.
Быть может, смилуется он,
Спасёт тебя от гибели".
Прабхавати послушалась и направилась к нему; сёстры и служанки шли следом. Бодхисаттва стоял на том же месте, одетый как горшечник. Он догадывался, что Прабхавати придёт к нему. "Сейчас я сломлю её гордыню! Будет же она в грязи валяться у моих ног!" – подумал он, всю заготовленную в горшках воду выплеснул на землю, да ещё метлой повозил. Получилась большая грязная лужа. Прабхавати подошла, упала в ноги ему прямо в грязь и повинилась.
Вняла отцовскому совету
Прабхавати богоподобная,
Челом к ногам припала Куши,
Могучего владыки маллов:
"Прости меня за все те ночи,
Что я была с тобой в разлуке!
Не гневайся, великий воин!
К твоим стопам я припадаю.
Даю отныне обещанье –
Услышь меня, о махараджа, –
Что никогда не буду больше
Противиться твоим стремленьям.
Коль ты мольбе моей не внемлешь,
Меня сегодня четвертуют".
"Если я отвечу ей: "И поделом тебе будет", – у неё сердце разорвётся. Надо её успокоить", – решил бодхисаттва и ответил:
"Могу ли я мольбы не слышать!
Утешься, я тебя прощаю.
Я не злопамятен, благая.
Ты можешь больше не бояться.
Даю отныне обещанье –
Услышь меня, моя царевна, –
Что никогда не буду больше
Противиться твоим стремленьям.
Тебя, красавица, желал я
И много горя натерпелся.
Я всё готов был сокрушить здесь,
Чтоб увести тебя обратно".
Тут царь Куша оглядел окружавших его – так сам Индра, царь небожителей, озирает свою свиту – и преисполнился воинской гордости: "Что же это? Я ещё жив, а мою жену хотят забрать чужие?!" И он, будто лев на царском подворье, потянулся и рыкнул: "Пусть все в городе знают, что я здесь! – и добавил: – Я возьму их живьём. Снаряжайте колесницы, Конницу готовьте к бою. Я свою явлю вам доблесть, Пусть враги меня боятся". "Моя задача теперь – взять врагов в плен, – обратился он к Прабхавати. – А ты пойди умойся, принарядись и жди меня во дворце". Да и самому Куше надо было позаботиться о своей внешности. Для этого приближённые царя мадров прямо на кухонном дворе разбили шатёр. Явился цирюльник. Царю Куше вымыли голову и бороду, причесали его, подали полный набор драгоценностей. Затем он в сопровождении советников взошёл на дворцовую башню, огляделся по сторонам, приосанился, и всё затрепетало под его взглядом. "Настал черёд подвигам!" – возгласил он.
Грозный царь, как лев, расправил плечи
И могучим телом потянулся.
Восхищённо на него смотрели
Обитательницы внутренних покоев.
Царь мадров прислал ему отлично выученного и богато убранного боевого слона. Воссев ему на спину, бодхисаттва, осенённый белым зонтом, приказал: "Приведите Прабхавати!" Он усадил царевну у себя за спиной и во главе войска – боевых слонов, колесниц, конницы и пехоты – выступил из города через восточные ворота, трижды издал боевой клич: "Я царь Куша! Кто хочет пощады, пусть падет ничком", – и бросился в бой.
Царь Куша на слона воссел
И усадил Прабхавати,
Издал свой громогласный клич
И бросился в сражение.
И, слыша грозный клич его,
Смешались неприятели
И тотчас кинулись бежать,
Как антилопы прочь от льва.
Пехота, колесничие,
Погонщики и всадники
Расстроили свои ряды
И разбежались кто куда.
Возрадовался царь богов
И, восхищённый доблестью,
Он самоцвет Вайрочану
Принёс в дар победителю.
Итак, царь Куша победил
И принял в дар Вайрочану.
Затем он на спине слона
Вернулся в город Сакалу.
Всех семерых воителей
Он победил и взял в полон,
Привёл и свёкру отдал их:
"Вот, государь, враги твои.
Теперь они побеждены,
Их жизнь и смерть – в твоих руках.
Решай же сам, как с ними быть –
Казнить или помиловать".
Царь мадров сказал:
"Они твои враги, о царь,
А вовсе не мои враги.
Всё в твоей воле, государь, –
Казни или помилуй их".
"Казнить их ни к чему, – решил Великий. – И пусть не окажется, что пришли они сюда напрасно: ведь у царя мадров есть ещё семь дочерей, сестёр Прабхавати. Почему б ему не выдать их за этих царей?" И он сказал:
"Есть у тебя семь дочерей,
Прекрасных, словно апсары.
Их надо выдать за царей –
Врагов мы превратим в зятьёв".
Царь мадров ответил:
"Ты здесь – над всеми господин,
Мы все подчинены тебе.
Что хочешь, можешь им отдать.
Твоё решение – закон".
И Куша велел всем царевнам принарядиться и повыдал их за семерых царей.
Довольны были семь царей
Нежданною удачею
И, Куше благодарные,
К себе домой отправились.
А сам царь Куша мощнорукий
Взял самоцвет Вайрочану
И, обретя супругу снова,
К себе в Кушавати вернулся.
От самоцвета, дара Шакры,
Лицо его преобразилось:
Когда Прабхавати и Куша
Стояли в колеснице рядом,
Они друг друга затмевали,
Сияли оба красотою.
Мать обрела родного сына,
Супруги воссоединились
И зажили с тех пор согласно,
Богатым царством управляя".
Закончив это наставление в дхарме, Учитель изъяснил арийские положения, а затем отождествил перерождения: "Родителями были теперешние цари и царицы, младшим братом Куши – Ананда, горбуньей – Кубджоттара, Прабхавати – это нынешняя мать Рахулы, советниками и слугами были мои нынешние последователи, а царём Кушей был я сам". Монах, внимая изъяснению, обрёл плод прорезавшегося слуха.
Большая джатака о Сутасоме
Sutta pitaka. Khuddaka nikāya. Jātaka. Asiti-Nipata. 537 Maha-Sutasoma-Jataka.
Перевод А.В. Парибка.
"Как ты дошёл до такого, повар?.." – это Учитель, пребывая в роще Джеты, произнёс по поводу тхеры Пальцелома.
Родом он был брахман, но стал лютым разбойником-душегубом, а Пальцеломом его прозвали за то, что большие пальцы убиенных им людей он отламывал и нанизывал их на нитку, чтобы носить на шее как ожерелье. Однажды Учитель нарочно пошёл по той дороге, где разбойничал Пальцелом, и ему удалось укротить злодея словом, а не силою. Тот принял монашество. В первое время все люди помнили о его прошлом и с бранью гнали прочь. Но как-то раз он проходил мимо роженицы, мучившейся трудными родами и, желая помочь ей, поклялся, что с тех пор, как он принял постриг под началом Блаженного, у него и в мыслях не стало кровопролития. И женщина силой его клятвы разрешилась от бремени. С тех пор он уже везде без труда получал подаяние. Усердно упражняясь в уединении, он смог отделить свою мысль от препятствий к сосредоточенному созерцанию и сподобился наконец достичь святости, обрёл сверхобычные способности и причастился к числу восьмидесяти великих тхер.
И вот как-то раз в зале для слушания дхармы монахи завели такой разговор:
– Да, почтенные! Такого лютого разбойника, безжалостного душегуба Блаженный смог без насилия, без оружия укротить и умиротворить, а это дело весьма трудное. Вот какие подвиги свершают Просветлённые!
Учитель находился тогда в своей благоуханной келье, но своим необычайно тонким слухом воспринял этот разговор и понял, что как раз сегодня ему следует прийти к монахам, ибо проповедь дхармы должна ему удаться. И он с той удивительной непринуждённостью, что присуща Просветлённым, пришёл в зал для слушания дхармы, уселся на предложенное ему сиденье и спросил:
– О чём вы сейчас беседуете, монахи?
Монахи рассказали.
– Нет, о монахи, ничего удивительного в том, что я в этой жизни, достигнув уже высшего просветления, укротил его. Ведь я и прежде, когда был ещё только на пути к просветлению и имел ограниченные знания, смог всё же умиротворить его, – и Учитель рассказал о былом.
Некогда в царстве Куру, в столице его Индрапаттане, праведно царствовал царь по имени Кауравья. Бодхисаттва родился тогда сыном его главной супруги. Нарекли его Сутасомой. Когда он подрос, отец отправил его учиться в Такшашилу к знаменитому Учителю. И вот он с деньгами для Учителя отправился в путь.
А тогда же правивший в Варанаси царь страны Каши отправил точно так же учиться и своего сына, царевича Брахмадатту. Тот шёл той же дорогой. И вот Сутасома подошёл наконец к воротам Такшашилы и присел отдохнуть на скамье под навесом. Туда же подошёл Брахмадатта и сел на скамейку с ним рядом.
– Ты, я вижу, приятель, устал с дороги, – заговорил с ним Сутасома.
– Ты откуда идёшь?
– Из Варанаси.
– А какого ты рода?
– Я сын царя Брахмадатты.
– А как звать тебя?
– Царевичем Брахмадаттой.
– Зачем ты сюда пришёл?
– Учиться искусствам.
Так Брахмадатта ответил на его вопросы, а потом и сам в свой черёд расспросил Сутасому. Тот всё ему о себе рассказал. Юноши увидели, что они оба – кшатрии, оба пришли учиться к одному и тому же учителю – и подружились.
Вместе явились они к учителю в дом, почтительно приветствовали его, назвались и попросились к нему в ученики. Тот согласился. И вот, вручив ему деньги, принялись они за учение. Да и не одни они были у него в ученичестве – в ту пору примерно сто царевичей со всей Джамбудвипы учились у него искусствам. Сутасома стал меж ними старшим. Повторяя задания вслед за учителем, он быстро выучился всему в совершенстве. После этого он первым делом решил пойти к царевичу Брахмадатте – ведь тот был его товарищем – и стал ему помогать, так что и Брахмадатта в скором времени всему научился. А тут закончили ученье и остальные. Напоследок учитель их всех испытал, простился с ними, и они собрались идти по домам во главе с Сутасомой.