Но тут как раз пришел к власти адмирал Рык, мгновенно запретивший конкурсы обнаженной красоты. Любопытная деталь: арестованную в полном составе редакцию еженедельника «Демократическая семья» он приказал в назидание провести по Бульварному кольцу, причем журналисток голыми по пояс, журналистов голыми до пояса, а главный редактор шел в совершенно натуральном виде. Короче, карьера на подиуме девчонке не удалась, и пришлось вернуться за парту…
Но почему эта захватывающая дух призерка, гостя у дяди, остановила свой выбор на скромном подпоручике Курылеве – остается загадкой природы. Сама она объяснила все очень просто: «Я когда, Майкл, тебя увидела, у меня там внутри все сжалось…» Молодой офицер, предчувствуя беду, сопротивлялся до последнего и отклонял настойчивые предложения – пойти погулять в пригарнизонную рощу или посидеть послушать музыку. Погубило Мишку тщеславие: уж очень хотелось внести в послужной список финалистку конкурса «Мисс Грудь», и он зашел в гости, чтобы починить «жующий ленту» магнитофон… В общем, их застукали, потому что начштаба с женой воротились в тот вечер очень рано, чтобы не пропустить 128-ю серию мексиканского цикла «Мать чужой дочери», которую показывали по ящику в связи с успешным выполнением контрольных заданий второго квартала. Воротись они домой ну хотя бы порознь – и дело, наверное, можно было замять: дело молодое, горячее… Но, став коллективными свидетелями пиршества юной плоти, дядя с тетей нестерпимо остро ощутили гнетущую бездарность своего наполовину уже отмотанного супружеского срока, а такое не прощают!
В результате Курылев был обвинен в совращении несовершеннолетней, ибо «Мисс Грудь» шел всего осьмнадцатый. И хотя она, рыдая, брала всю вину на себя, говорила, что она сама растлит кого угодно, даже порывалась убедить в этом суд офицерской чести, – бесполезно. Под конвоем двух прапорщиков ее отослали к родителям в Санкт-Петленбург.
Правда, поначалу суд чести колебался и предлагал ограничиться строжайшим выговором за «вызывающую разнузданность в личном быту», но вдруг откуда-то сверху пришло указание «гнать», и Мишку вычистили из армии зло и жестоко, за месяц до присвоения очередного звания поручика.
Военного человека, выставленного «на гражданку», можно, извините за прямоту, сравнить с верной собакой, привыкшей выполнять все команды хозяина и убежденной, что мясная похлебка в любимой миске появляется дважды в день сама собой. И вдруг – враждебная улица, чужие люди, у которых корки не выпросишь, тяжкая грызня за жизнь с другими бродячими псами… С большим трудом Мишка устроился грузчиком на станции Москва-Сортировочная и конечно же здорово запил. Прежде всего – с горя, но еще и потому, что мужика, не шибающего за метр перегаром, настоящие грузчики просто не пустят в свою ватагу, как господина без фрака не пустят в фешенебельное казино.
Наверное, Мишка так бы и спился, попал под указ адмирала Рыка «О дисциплине употребления алкогольных напитков» и очутился в конце концов на какой-нибудь отдаленной стройке национального возрождения, если б не один жуткий случай, перевернувший его судьбу. Однажды, разгрузив сверхплановый вагон и получив живые деньги, Курылев отчаянно завелся и в привокзальной пивной познакомился с одним командированным – разговорчивым добродушным толстяком, тоже пострадавшим от людской несправедливости…
Сколько они выпили сообща, сказать невозможно, но очнулся Мишка в КПЗ (не путать с контрпропагандистскими занятиями) одного из «попсов» с дикой головной болью и чувством неисправимой вины, точно бросил вчера гранату в детский садик. Суровый председатель «попсов» предъявил ему фотографии, на которых в разных ракурсах был запечатлен изуродованный труп случайного собутыльника, и заключение экспертизы, уверявшей, что пятна крови на Мишкиной одежде совпадают с группой крови убитого. Мало того, «попсари» уже успели связаться с бывшей курылевской частью и разнюхать, за что именно его уволили. Конечно, если б Курылев находился под обычным следствием, он объяснил бы, что по врожденному добродушию не только убить – ударить-то не может и что растленной им девице до совершеннолетия оставалось всего полтора месяца… Но Мишка попал в «попc».
На правительственном приеме в честь очередной годовщины Национального Избавления адмирал Рык откровенно наступил на ногу специальному посланнику ООН и картинно расцеловался с китайским послом, радикально изменив тем самым геополитическую ситуацию. Более того, он заявил: Россия возобновит отношения с Америкой лишь после того, как вместо приболевшего президента будет выбран индеец, в крайнем случае – негр. В результате там начались волнения на этнической почве, а несколько штатов объявили себя суверенными государствами…
Развязавшись таким образом с большой политикой, Избавитель Отечества решил заняться радикальным искоренением организованной преступности в России – тяжкого наследия демократического прошлого. По всей стране спешно были созданы пункты оперативного правосудия («попсы»), куда стали доставлять взятых на месте преступления, а также серьезно подозреваемых. Опытные законники не мешкая разбирались в деле и выносили приговор, а дежурные спецнацгвардейцы отправляли осужденного к месту заключения или уводили в звукоизолированное помещение, где и расстреливали. Но высшей мерой пользовались редко. Однажды, выступая по телевидению, адмирал Рык заметил, что самое тяжкое наказание для человека – лишиться Родины. С тех пор высшей мерой считалась высылка из страны, а к ней, повторю, прибегали неохотно и в совершенно особенных случаях. Очень скоро «попсы» резко снизили уровень преступности, простые люди смогли наконец спокойно спать или гулять по ночному городу, и если б не глубоко законспирированные «Молодые львы демократии» и неуловимые «почечные бароны», то задачу искоренения преступности можно было считать выполненной. Честно говоря, Мишка уже не надеялся выбраться живым, но тут случилось непредвиденное. Он даже сначала думал, будто один раз в жизни ему по-настоящему повезло! В ту пору в Москве гостила небезызвестная Джессика Синеусофф, очаровательная хозяйка ресторанчика «Russian blin» из Торонто, и адмирал Рык, будучи настоящим рыцарем, во время ее визита приказал притормозить очистительную работу «попсов». Курылевское дело передали в обычное районное управление, а дальше случилось то, что случилось…
Идея пригласить Джессику в Москву и познакомить ее с Избавителем Отечества родилась не вдруг. Как известно, помощник адмирала по творческим вопросам Николай Шорохов был убежденным монархистом, никогда этого не скрывал и в давнишние годы чуть не вылетел из Союза писателей за то, что носил в кармане перстень с изображением гербового орла. Именно он посоветовал адмиралу Рыку прочитать знаменитую книгу Тимофея Собольчанинова «Без трона не стронемся…», о которой сам И. О. впоследствии сказал: «Нечеловеческая книга…» Впрочем, Иван Петрович и сам по себе давненько задумывался об особом пути России, а все особые пути, как известно, ведут в Третий Рим…
Однажды во время дружеского ужина на террасе форосской дачи Избавитель Отечества, задумчиво поиграв серебряной подзорочкой, молвил, что Россия – такая страна, где без самодержавия не разберешься… И тогда Николай Шорохов, дождавшись своего часа, решительно предложил адмиралу Рыку организовать прямые всенародные выборы монарха: «Харизмы у тебя достаточно, а легитимность сделаем!» Его горячо поддержал и первый заместитель П. П. Чуланов: «Петрович, и не сомневайся! Если они таких козлов президентами выбирали, то неужели такого орла, как ты, царем не проголосуют?!» Но Избавитель Отечества только покачал головой и вздохнул: «Европа засмеет…»
Николай Шорохов оказался вдумчивым и настойчивым советником. Поразмышляв, он решил пойти другим путем и предложил Ивану Петровичу для ради государства жениться на одной из потомиц венценосных Романовых. Эту идею от души поддержал и Тимофей Собольчанинов, приславший из своих Горок факс следующего содержания: «У царя царствующих много царей. Народ согрешит – царь умолит, а царь согрешит – народ не умолит. Царь от Бога пристав». Это послание великого мыслителя, пожалуй, и сломило окончательно воинствующую скромность Избавителя Отечества.
Но тут возникла иная проблема: кто-то из отпрысковиц дома Романовых не подходил по возрасту, кто-то уже был замужем, а кто-то попросту не нравился лицом, статью или мастью. В общем, ситуация снова зашла в тупик, и снова свою незаурядную находчивость проявил Николай Шорохов, заявивший, что на Романовых свет клином не сошелся, встречались в российской истории еще и Рюриковичи! Сказано – сделано. Были подняты на ноги все дипломатические службы, корпункты, резидентуры, даже спецподразделения «Россомон», занимавшиеся на территории иностранных государств обнаружением и ликвидацией тех злодеятелей, которые успели сбежать за рубеж. Правда, в последние месяцы у них было мало работы, так как после нескольких удачных терактов и показа по Си-эн-эн спектакля «Всплытие» толпы врагоугодников и отчизнопродавцев осаждали российские посольства, умоляя пустить их назад и отправить на перевоспитание в любой демгородок…
Один из россомоновцев, впоследствии награжденный «Большой Золотой субмариной», и разыскал в Торонто тридцатилетнюю хозяйку ресторанчика «Russian blin» Джессику Синеусофф. После тщательной проверки, проведенной совместно Академическим институтом русской истории и Главной генеалогической комиссией под председательством генерала Волоокова, было достоверно установлено, что Джессика – прямая потомица легендарного князя Синеуса, родного брата Рюрика. Когда же на стол кремлевского кабинета легла цветная фотография Рюриковны, сделанная на нудистском пляже все тем же удачливым россомоновцем, Избавитель Отечества уронил свою подзорную трубочку и молвил:
– Мать честная! А как же Галина?
– Она поймет, – успокоил Николай Шорохов.
– А Ксения?
– Ей объясним, – пообещал П. П. Чуланов.
Оставалось решить, под каким именно предлогом пригласить Джессику в Россию, ведь западные средства информации описывали происходившие в стране перемены самым пугающим образом. Но и тут оригинальное решение было найдено: объявили международный конкурс эрудитов «Русский вопрос», а специально завербованный хозяин мясной лавки, где Джессика постоянно покупала п