Показательно и блиц-интервью, предваряющее фрагмент романа, в «Новой газете»:
– Ваша последняя книга «Грибной царь» с подзаголовком «Мужской роман» возглавляет рейтинги книжных продаж…
– …То, что роман хорошо продается и по успеху не уступает коммерческой литературе, свидетельствует вот о чем. Во-первых, издатели правильно построили рекламную кампанию, во-вторых, читатель с большим интересом воспринимает серьезную литературу, и все эти разговоры о том, что «пипл хавает», – ерунда. Третье: вновь востребована остросюжетная социальная проза, ведь в постмодернистский период было почти утрачено умение рассказывать истории, а занимательность, по-моему, – это вежливость писателя. В «Грибном царе» есть несколько смысловых уровней, подтексты и аллюзии, которые будут поняты не всеми, но сюжет не оставит вас в покое, пока вы не перевернете последнюю страницу.
– Как вы ответили бы на вопрос, о чем книга?
– «Грибной царь» – это социально-психологическая драма, в которой я прослеживаю судьбу советского человека, пытающегося победить постсоветское время. Судьба современника интересна мне в разных проявлениях: бизнес, семья, любовные хитросплетения, но главное – это та цена, которую человек платит за приспособление к изменившейся эпохе. Мой вывод таков: цена эта непомерно высока…
С небольшими сокращениями, коснувшимися в основном эротических сцен, роман был напечатан в августовской и сентябрьской книжках «Нашего современника». В конце лета РОСМЭН выпустил роман тиражом 20 тыс. экземпляров, которые разошлись в течение недели. Так, «Московский комсомолец» писал: «“Грибной царь” стал, наверное, самой заметной литературной новинкой этого года. Его презентация на Московской международной книжной ярмарке была, наверное, одной из самых многочисленных, а разноречивость рецензий – от неприятия до восторга – свидетельствует: автору, как всегда, удалось задеть нравственный нерв современности. А этим он с удивительной последовательностью и успехом занимается с давних пор, когда многие из его нынешних читателей только картинки умели рассматривать… И еще одна важная деталь: Юрий Поляков сочиняет не коммерческую, а подлинную, серьезную литературу, но тем не менее именно он сегодня один из самых востребованных, раскупаемых писателей…»
Газета «Московский Дом книги» сообщала: «Современный интеллектуальный роман окончательно обосновался в верхних строках рейтинга. “Мужской роман для женщин” Юрия Полякова – “Грибной царь” – стал самой продаваемой книгой… Второе место занимает Людмила Улицкая…»
Роман вызвал разноречивые отклики в прессе: от пренебрежительных до восторженных.
«…Поляков на зависть одаренный рассказчик. Он крутит сюжетом, как фехтовальщик рапирой, вворачивает в него вставные истории, каждая – с дотошно прописанной драматургией; мало того, композиционный каркас – один день из жизни – форсирован арматурой детективного сюжета; конструкция непрошибаемая. Протогонист – его карнавальная профессия показательна, чем еще может заниматься типический персонаж “желудочно-кишечной” цивилизации, – тащит на себе не просто плутовской роман, но роман сатирический. “Грибной царь” – исчерпывающий каталог плутов путинской эпохи, и каждый вылеплен в высшей степени рельефно, по индивидуальному проекту, а лучше всего по языку: заслушаешься». (Лев Данилкин, «Великолепный фарс», «Афиша», 2005, № 18.)
«Проза Юрия Полякова на любителя. И любителей таких текстов в стране немало – роман недаром вырвался на лидирующие позиции в списке бестселлеров, разбавив его детективно-гламурную скуку. Профессиональный автор бестселлеров, Поляков знает универсальный рецепт: взять народную пьянку, доступных девок и присыпать все это привилегиями, тайнами сильных мира сего… Можно бы на том неплохой триллер выстроить, но Поляков, искренне считая себя серьезным писателем, громоздит нечто сатирическое. Нет ничего скучнее, чем в романе читать про предпринимателя Подберезовского, журналистку Маслюк… Это все-таки русская литература, а не стенгазета… При чем тут грибы? Метафора проста – все гады суть грибы червивые и ядовитые…» («Уют советских унитазов», «Книжное обозрение», 2005, № 36–37.)
«У Юрия Полякова завидная и вместе с тем обидная писательская судьба. Завидная, потому что он принадлежит к числу редких сегодня серьезных и глубоких писателей, которых реально читают. Не слышат о них в связи с очередным премиальным событием, когда авторов выстраивают “во фрунт” в бесконечных “шорт” и “лонг” списках, но именно читают и, что самое главное, читая новую его вещь, не забывают о старых. Обидная потому, что профессиональная критика Полякова старается не замечать или пишет о нем сквозь зубы. Когда-то это было связано с политическими взглядами писателя, осудившего расстрел Белого дома в октябре 1993 года и саркастически писавшего о судорогах ранней российской демократии. Сейчас это стало, на мой взгляд, болезнью критического цеха, по привычке не замечающего автора, которого знают и любят сотни тысяч простых читателей… Поляков пишет принципиально прозрачно. Он сначала додумывает мысли и только потом предъявляет их читателю. С ним можно спорить, но за него не нужно приводить в порядок его собственные мысли. Между тем большинство писателей сегодня предпочитают не думать, а намекать на какие-то мысли и при этом страшно обижаются, если их не понимают. “Я так вижу!” А что видишь? Нет ответа… “Грибной царь” позволяет иначе понять предшествующее творчество Полякова, заставляет по-новому его перечитать. Как справедливо заметил сам писатель в одном из интервью, “хороша не та литература, которую читают, а та, которую перечитывают”». (П. Басинский. «Мистика с разводом», «Российская газета», 2005, № 204.)
«Не первый год Поляков присматривается к ключевой, наверное, фигуре нынешнего времени – молодой, весьма успешный бизнесмен уже был главным героем его повести “Небо падших”… Это одна из первых серьезных попыток проникнуть в мир “новых русских”, понять их психологию и систему ценностей… А ведь тема второго пришествия русского капитализма достойна гораздо более серьезного внимания со стороны литературы: как-никак новый социально-нравственный феномен. Да и традиции классики (достаточно вспомнить имена А. Островского и М. Горького) подсказывают: тут есть к чему присмотреться… Поляков как писатель, обладающий острым социальным чутьем, понял это, повторяю, одним из первых…» (А. Неверов. «О чем плачут богатые», «Труд», 16 ноября 2005.)
В декабре 2005 года в ЦДЛ состоялось обсуждение "Грибного царя”. «Литературный вечер… организовал президент Академии российской литературы Владимир Мирнев. С глубоким анализом романа выступили: Алла Большакова, Владимир Бондаренко, Инна Ростовцева, Владимир Агеносов, Владимир Куницын, Алексей Бархатов, Дмитрий Жуков, Андрей Дементьев, Людмила Турбина, Павел Басинский и другие…» («Слово», № 48.)
Несмотря на громкий читательский успех, «Грибной царь» не был отмечен ни одной литературной премией. В 2006 году он был выдвинут на соискание премии «Большая книга», но даже не вошел в длинный список, повторив таким образом судьбу знаменитого «Козленка в молоке», десятью годами раньше «не замеченного» членами жюри «Русского Букера». Полемизируя впоследствии с модератором «Большой книги» литератором Бутовым, Ю. Поляков писал:
«…Теперь скажу о любимом приеме моих оппонентов – переводить принципиальную критику в личную сферу. Бутов объявляет: «“Книга Юрия Полякова выдвигалась на премию в самом первом сезоне, но не удостоилась благожелательности экспертов, откуда и его давняя нелюбовь к “Большой книге”. А выдвигать каких-либо других писателей “Литературка”, наверное, считает ниже своего достоинства». Деликатные англичане в таких случаях говорят: «Не надо экономить правду!» Бутову хорошо известно, что «ЛГ» никогда никого не выдвигала на ПБК, в том числе и мой роман «Грибной царь». Зачем нам пустые хлопоты? Два года назад я уже объяснился на эту тему с пресс-центром ПБК, обвинившим меня в сведении счетов и подрыве деловой репутации «Большой книги»… Позволю себе цитату из моего ответа: «Репутации ПБК повредить невозможно, как невозможно повредить репутации женщины известного поведения. Кажется, в 2006 году профессор-литературовед В. Агеносов, несмотря на мои возражения, номинировал на ПБК мой роман “Грибной царь”, который не вошел даже в длинный список, о чем я, зная премиальные механизмы, профессора предупреждал заранее. С тех пор “Грибной царь” переиздан более десяти раз, экранизирован, инсценирован, переведен на иностранные языки. Если вы мне назовете хоть один роман, получивший ПБК и имевший потом такую же судьбу, я уйду в монастырь”…» В монастырь, мне, как видите, уходить не пришлось. Но и коллега Бутов продолжает игры на литературном полигоне для своих. Зачем же тогда эти мои замечания? Для власти? Нет, ее, судя по всему, устраивает либеральный перекос в литературной жизни страны. Писал я скорее для истории, чтобы потом, когда «либеральный пролеткульт» грохнется, как всякое ложное построение, никто не смог бы сказать, мол, «народ безмолвствовал».
Спустя десятилетие после выхода в свет место и значение «Грибного царя» в отечественной литературе начала XXI века весьма точно определил философ Александр Щипков: «…Девяностые и нулевые стали временем, когда большая литература оказалась отделена от общества и государства. Образованному читателю было заявлено, что он нуждается не в серьезной словесности, а в “умной беллетристике”, поскольку и креативный менеджер, и бывший интеллигент теперь так заняты в производстве смыслов, что не имеют времени на вдумчивое чтение. Роман идей стал признаком плохого вкуса. Вместо него издательский и культуртрегерский агитпроп предложил необременительную беллетристику с периодическим “интеллектуальным” перемигиванием, свидетельствующим о том, что школьный курс все еще не забыт “образованным” читателем. Его, читателя, холили и трепали по щеке.
Юрию Полякову эта фальшивая умилительная интонация оставалась абсолютно чуждой. Он не пошел по легкому пути “умной беллетристики” – того сорта литературы, котор