136. Е. Д. Иоффе(Москва, 30 марта 1924 г.)
Уважаемый Евсей Давыдович!
Посылаю Вам незначительную часть вырезок и краткие тезисы «Слова».
Думаю, что много и пространно писать не стоит. Этого будет достаточно, тем более что я задеваю чисто формальную сторону в искусстве.
Жму Вашу руку.
Тезисы пусть будут зарегистрированы, но на афишу их не надо.
137. А. А. Берзинь(Москва, 4 апреля 1924 г.)
Рукой С. Есенина:
Милая Анна Абрамовна!
Ваше вчерашнее внезапное исчезновение и то, что Вас сегодня нет на службе, немного беспокоит меня.
Что с Вами?
Черкните пару слов с Приблудным!
Мы остались одни. Жена Вардина уехала.
Сегодняшний вечер у нас свободен, был бы страшно рад видеть Вас.
Позвоните, если можете, по телефону. К Вам ведь не дозвонишься.
Целую Вашу руку.
Рукой И. Приблудного:
Хорошая Анна Абрамовна!
Когда освободитесь – приходите к Вардину. Сергея мы сегодня никуда не пускаем. Вечером будут Галя, Катя, Рита и другие. Будем петь, а Вы будете смеяться над заявлением Сергея о выезде за пределы СССР. Приходите и проч. Ваш Иван Приблудный.
138. В правление Ассоциации Вольнодумцев(Москва, 7 апреля 1924 г.)
В правление Ассоциации Вольнодумцев
Совершенно не расходясь с группой и работая над журналом «Вольнодумец», в который и приглашаю всю группу.
В журнале же «Гостиница» из эстетических чувств и чувств личной обиды отказываюсь участвовать окончательно, тем более что он мариенгофский.
Я капризно заявляю, почему Мариенгоф напечатал себя на первой странице, а не меня.
139. В. Г. Шершеневичу(Москва, 11 апреля 1924 г.)
Милый Вадим!
Дай, пожалуйста, статью о современных стихах, искусстве и стихи для журнала «Вольнодумец».
Любящий тебя
140. Г. А. Бениславской(Ленинград, 15 апреля 1924 г.)
Галя милая! Простите, что пишу на такой бумаге. Нет лучше.
Я очень и очень извиняюсь, что уехал не простясь с Вами. Уехал же я потому, что боялся, как бы Петербург – не остался для меня дальше Крыма.
Галя милая! Я очень люблю Вас и очень дорожу Вами. Дорожу Вами очень, поэтому не поймите отъезд мой как что-нибудь направленное в сторону друзей от безразличия. Галя милая! Повторяю Вам, что Вы очень и очень мне дороги. Да и сами Вы знаете, что без Вашего участия в моей судьбе было бы очень много плачевного. Сейчас я решил остаться жить в Питере. Никакой Крым и знать не желаю.
Дорогая, уговорите Вардина и Берзину так, чтоб они не думали, что я отнесся к их вниманию по-растоплюевски.
Все мне было очень и очень приятно в их заботах обо мне, но я совершенно не нуждаюсь ни в каком лечении.
Если у Вас будет время, то приезжайте и привезите мне большой чемодан или пошлите с ним Приблудного или Риту.
Привет Вам и любовь моя!
Правда, это гораздо лучше и больше, чем чувствую к женщинам.
Вы мне в жизни без этого настолько близки, что и выразить нельзя.
Жду от Вас письма, приезда и всего прочего.
Деньги из Госиздата спрячьте под спуд.
Любящий Вас
Вечер прошел изумительно. Меня чуть не разорвали.
141. Крутову, Пестрякову, Ельцову(Москва, до 30 апреля 1924 г.)
Крутову и Пестрякову и Ельцову
Обязуюсь приехать к Вам в Рязань на устройство своего вечера в городе Вечера моей поэзии 30 апреля на договорных условиях.
142. Г. А. Бениславской(Ленинград, начало мая 1924 г.)
Милая Галя! Тысячу приветов! Простите, что не писал. Погода была скверная. Настроение от безденежья – тоже. На днях получу.
Главным образом грустен потому, что дьявольски растолстел. Костюм не сходится. Белье приходится перепарывать. Черт знает что такое! Утром не могу без пота натянуть ботинки. Одним словом, стал вроде Сахарова.
Дитя мое! Возьмите у Приблудного сборник и наберите сами 500 строк для Антологии. Материал отдайте Клычкову и получите 20 червонцев.
Гребень, сей Приблудный, пусть вернет! У меня все это связано с капризами суеверия. Потом, пусть он бросит свою хамскую привычку обворовывать ближних!
Да! Со «Стойлом» дело не чисто. Мариенгоф едет в Париж. Я или Вы делайте отсюда выводы. Сей вор хуже Приблудного. Мерзавец на пуговицах – опасней, так что напрасно радуетесь закрытию. А где мои деньги?
Я открывал Ассоциацию не для этих жуликов.
Позвоните Воронскому и сговоритесь, чтоб он сделал распоряжение выдать мне аванс.
Звоните к нему на дом. 10 он уезжает на Кавказ.
Привет Жене, Рите, Берзиной и Вардину.
143. Г. А. Бениславской(Москва, 12 июня 1924 г.)
Доверяю заключить договор с Госиздатом на издание книжки моих стихов «Березовый ситец» Галине Артуровне Бениславской и получить причитающийся гонорар.
144. Устроителям вечера поэзии в здании Городской думы(Ленинград, 14 апреля 1924 г.)
Я ждал. Ходил 2 раза. Вас и не бывало. Право, если я не очень нужен на вечере, то я на Николаевской, кабачок слева внизу.
145. В. В. Казину(Ленинград, 28 июня 1924 г.)
1924.28.VI. Ленинград.
Милый Вася!
Тысячу приветов тебе и тысячу лучших пожеланий. Будь другом, милый! Устрой мне с этой вещью гонорар в 10 червонцев. В ней 90 строк.
О тебе я думаю все это время очень много. Был в Сестрорецке и уверен, что тебе понравится. С комнатой устроить очень легко и жить будет куда дешевле Москвы! Если ты еще не раздумал, то приезжай прямо ко мне. Я сейчас один во всей квартире.
Слышал я, что обо мне в Москве ходят слухи, будто бы я очень сильно разбился с лошади. Да! Я правда ушибся, но не очень, просто немного проехал носом. Сейчас уже все прошло. Живу тихо и скучно. Ах, если бы сюда твой Девкин переулок!
Крепко жму твою руку.
Любящий тебя
Привет Клычкову и Орешину.
146. Г. А. Бениславской(Ленинград, 15 июля 1924 г.)
Галя милая! Ничего не случилось, только так, немного катался на лошади и разбил нос.
У меня от этого съехал горб (полученный тоже при падении с лошади). Хотели и правили, но, вероятно, очень трудно. Вломилась внутрь боковая кость. Очень незаметно с виду, но дышать плохо. В субботу ложусь на операцию. 2 недели пролежу.
Так живу скучно, только работаю. Иногда выпиваем, но не всегда. Я очень сейчас занят. Работаю вовсю, как будто тороплюсь, чтоб поспеть. Рад очень, что Вам понравилось в селе. Ведь оно теперь не такое. Ужас как непохоже.
Целую Вас и люблю.
147. Г. А. Бениславской(Ленинград, 26 июля 1924 г.)
Милая Галя!
С носом вообще чепуха. Ничего делать не буду. Это больше раздуто от моей мнительности.
Дней через 6–7 я приезжаю в Москву. Еду в Рязань с Никитиным. Уж очень, дьявольски захотелось поудить рыбу.
Книга моя вышла. 1-й экземпляр надписан Вам и лежит у меня на столе. Привезу сам. У меня к Вам большая просьба. Вчера Приблудный уехал в Москву. Дело в том, что он довольно-таки стал мне в копеечку, пока жил здесь. Но хамству его не было предела. Он увез мои башмаки. Не простился, потому что получил деньги. При деньгах я узнал, что это за дрянной человек. Абсолютно точь-в-точь такой же, как с папиросой. Все это мне ужасно горько. Горько еще потому, что он треплет мое имя. Здесь он всем говорил, что я его выписал. Собирал у всех деньги на мою бедность и сшил себе костюм. Ха-ха-ха – с деньгами он устраиваться умеет. Поэтому я сказал ему, чтоб он заплатил мне за башмаки. Это было ведь почти лучшее, что я имел из обуви. Он удрал. Удрал подло и низко. Повидайте его и получите с него три червонца. Сам я больше с ним не знаком и не здороваюсь. Не верьте ни одному его слову. Это низкий и продажный человек. Получить же я хочу с него ради принципа – чтоб не дать сволочи облапошить себя.
Прощайте, милая, и писать не могу. Горько, обидно, хоть плачь.
148. А. А. Берзинь(Константиново, 14 августа 1924 г.)
Дорогая Анна Абрамовна! Приветствую Вас и целую Вашу руку.
У меня к Вам большая просьба.
Анна Абрамовна! Я думаю несколько дней задержаться еще в деревне, чтобы уладить постройку дома. Мне очень нужны деньги, а посему я посылаю к Вам с этим письмом Екатерину. Помогите ей получить деньги, которые выписаны мне на субботу. Доверенность ей я прилагаю к сему письму. Погода в деревне неважная. Удить из-за ветра невозможно, поэтому сижу в избе и дописываю поэму. Ночи у нас бывают чудные, лунные и, как ни странно, при близкой осени – безросые. Но все они проходят без любви, и мне остается вспоминать только прошлое.