Мы приобрели картонные коробки для упаковки книг, которые купил Алекс. Когда мы закончили, у нас было десять картонных коробок груза, плюс две маленькие коробочки (которые можно было положить под сиденья самолета), в них Алекс упаковал определенные тома, которые он хотел внимательно изучить, не дожидаясь возвращения в Штаты.
Наконец, мы получили разрешение в аэропорту на отгрузку картонных коробок и отправились на посадку. До взлета я открыл одну из маленьких картонных коробок и выбрал одну из книг в ней наугад, чтобы посмотреть.
Я был удивлен, увидев, что я выбрал «Sorcerie de Demonologie» графа Жана Луи де Хаммаиса. Раньше я читал перевод Мортисона, но, хотя я не мог читать на старофранцузском, я был потрясен кощунственными гравюрами, которые придавали книге мерзкую и злую ауру. Как правило, будучи вовлеченным в различные оккультные темы в течение нескольких лет, гравюры в старых книгах меня не беспокоили. Но в этих гравюрах была невыразимая чуждость. Утомленный от вида отвратительных действий, изображенных на иллюстрациях, я задремал.
Перед моим мысленным взглядом порхали видения дома, друзей и событий на съезде. И тут появились сцены неизвестной красоты и ужаса. Я видел зловещие формы таинственного, вечного, полукосмического затонувшего города Р'льех, пустынные владения рептилий Рхигнту, города, названного в честь Кетцалькоатля, дома Йига и Вольтийига, и потерянного континента Куи, который вибрирует между вселенными, где опасный и внушающий страх Куйаген вершит суд над чудовищами, которые когда-то были первыми обитателями Земли.
Затем меня окружили некоторые из Великие Древних — Ктулху, Йомагн'тхо, Хастур, Йидхра, Шуб-Ниггурат и Апоколотот. И Ньярлатотеп… стоящий отдельно, как подобает Посланнику… стоящий важно, закутанный с головы до ног в бледно-желтый плащ с капюшоном… носящий такую же бледно-желтую маску — это должен быть Ньярлатотеп!
Остальные Великие Древние исчезли, оставив форму Ньярлатотепа и меня в туманности, окрашенной в бледно-желтый цвет. Тогда он заговорил голосом, который мог принадлежать только богу.
— Смертный! Ты и твой друг изучали тайны, окружающие Великих Древних. Обычно мы позволяем вам делать это, чтобы мы могли вернуть то, что когда-то принадлежало нам. Но настало время. Ваши действия могут вызвать рябь в ткани времени и пространства, что предупредит наших врагов. Поэтому вам не стоит продолжать. Наблюдайте…
Ньярлатотеп поднял свою укрытую желтым руку и взмахнул, указывая куда-то слева от меня. Взглянув туда, куда он указал, я увидел клубящийся туман, который двигался по окружности и расширялся, словно это была дыра в пространстве — черном, беззвездном пространстве, как можно было ожидать. Я двинулся влево, всматриваясь в темноту этого не-тумана. Видение того, что я увидел там, навечно было выжжено в моем мозгу! Это были изуродованные останки моего друга Александра Дениелса!
В своем сознании я кричал и кричал. По-видимому, по крайней мере один из этих криков вырвался из моего рта, потому что я проснулся, когда Алекс тряс меня.
— Марк! Проснись, у тебя кошмар!
Наконец, мое дыхание начало успокаиваться, а мой разум вернулся под мой контроль, также помог стакан жидкости, который принесла мне стюардесса. Я пришел в себя и откинулся на спинку кресла, остальная часть полета была бедна на события, кроме нашей пересадки в Нью-Йорке.
Мы приземлились в аэропорту Уэстпорт в Плейнс, забрали наш автомобиль со стоянки, загрузили коробки с книгами и поехали обратно в Амостон. Когда мы пересекли реку Дуэйн и железнодорожные пути, ведущие в Амостон, я почувствовал себя спокойнее впервые с момента моего кошмара на борту самолета.
Но все же слова Ньярлатотепа отразились в моем сознании, и видение через кружащееся отверстие в тумане все еще дрейфовало перед моим мысленным взором.
Как только мы доставили все в нашу квартиру, Алекс попросил меня помочь ему сравнить старое французское издание тома де Хаммаиса с английским переводом Мортисона. После моего неожиданного кошмара в самолете я совсем не хотел вникать в старые знания, но, наконец, согласился на это. Пока Алекс готовил стол с двумя томами и собирал бумагу и карандаши, я открыл том Мортисона и обнаружил экслибрис[22] со словами «Не вывозить». Таким образом, навязчивая идея Алекса заставила его украсть книгу. Это заставило меня задуматься, заплатил ли он за все книги, которые мы привезли из Англии.
Алекс устно переводил со старого французского на английский, а я сверял текст в издании Мортисона, делая заметки об ошибках и расхождениях. Еще до того, как мы закончили с первой страницей, мы обнаружили, что Мортисон не перевел введение или предисловие:
«Прежде чем читать то, что написано здесь, читателю следует знать, что я включил в том вещи, которые могли бы, если их не держать под контролем, уничтожить разум практикующего и весь мир, как мы его знаем.
Во многих книгах до этого было отмечено, что человек не был первым разумным существом, населяющим эту планету, и он не будет последним. Те, кто пришел раньше, живут в тех пространствах, о которых мы не ведаем, и они снова вернутся, когда звезды займут правильное положение. Они правили этой планетой до прихода человека, но были изгнаны из-за своей мерзости и порочных практик. Они ждут только времени, когда снова смогут править там, где правили раньше.
Читатель должен быть предупрежден. Заклинания и вызовы, записанные здесь, могут дать им временное освобождение от их принудительного рабства. Хотел бы я не написать ни единого слова для этой кощунственной книги, но это предупреждение для всего человечества».
Мы продолжили: Алекс читал старый французский, переводил устно на английский, а я сравнивал его перевод с переводом Мортисона. Наконец, мы завершили перевод примерно в середине октября.
— Что ты думаешь об этом, Марк? — спросил меня Алекс, когда мы закончили.
— Вначале я думал, что все это выдумка, создание не совсем здорового ума. Теперь я не знаю, что думать… Что ты собираешься делать, Алекс?
— Я собираюсь избавить тебя от того скептицизма, что еще стался в тебе. Помни, я один из избранных.
— Выбранный для чего? — начал было я, но передумал. Было бы лучше дать Алексу продолжать свое безумие, чем попытаться вмешаться в него. Может быть, его скептицизм восстановится.
— Вот копия раздела из книги графа, которую я собираюсь попробовать. Если это сработает, мы сможем вернуть Владыку Ктулху в его законные владения.
Он протянул мне лист бумаги, и я вздрогнул, когда прочитал.
«Из всех слуг Великих Древних никто не верен более, чем Джанай`нго, Хранитель и Ключ Водяных Врат. Омара Глубины можно вызвать только в канун Дня Всех Святых в полночь. Джанай`нго требует принесения в жертву девственницы. Она должна быть помещена на алтарь за пределами большого круга, охватывающего пентаграмму. Построение пентаграммы должно быть сформировано таким же образом, как для призыва Великого Ктулху, Владыки и Хозяина Джанай`нго. Последующий призыв должен зазвучать, когда кровь жертвы свободно потечет:
„I;! I;! Janai'ngo! Janai'ngo! Mylrtn yh igpstn y'rgo syh'v gt zn drak'lu smr zn dral'ku smr Rhiiklu! Janai'ngo! Janai'ngo! Ai! Ai!“
Также практикующий должен быть предупрежден о том, что этот призыв является достаточно сильным, чтобы сдержать Омара в течение получаса. Завершив все, он должен повторять следующее:
„I;! Janai'ngo! Mylrtn ys igpstn y'rgo dnlq gt zn drak'lu smr Rhiiklu! Я приказываю тебе!“
Затем Джанай`нго вернется в свое подводное обиталище под водами залива Рхийклу. Гнев Бога Омара — невозможно созерцать и пережить».
Я отдал лист бумаги Алексу. Затем он сказал мне, что собирается отправиться по магазинам за теми ингредиентами, которые нам нужны. После того, как он ушел, я начал печатать копию нашего перевода «Sorcerie de Demonologie». На следующий день мы взяли его и убедили библиотекаря в Библиотеке Эндрю Уотсона запереть наш перевод в хранилище библиотеки.
У нас был жертвенник, жертвенный нож и большой круг, охватывающий пентаграмму, изображенную в библиотеке нашей квартиры в канун Дня Всех Святых.
Мне было интересно, где мы собираемся раздобыть девственницу, чтобы пожертвовать Джанай`нго, когда Алекс внезапно вернулся домой с Хеленой Уолтерс, светловолосой первокурсницей, которая работала в университетской библиотеке. Алекс сказал мне, что он пригласил ее на ужин. К тому времени, когда ужин был окончен наполовину, стало очевидно, что он подмешал наркотик в ее вино.
— Она выйдет из сна незадолго до полуночи, — сказал он, подтверждая мои подозрения.
Он подхватил ее вялое, одурманенное тело и перенес из столовой в нашу библиотеку, которая станет сценой для вызова Джанай`нго. Я встал из-за стола и последовал за ним.
Когда я вошел в библиотеку, он уже заканчивал привязывать девушку к жертвенному алтарю перед пентаграммой. Мы подошли к шкафу и надели черные одежды с капюшоном для церемонии.
Я направился к пентаграмме и зажег черные свечи в ее остриях. Как только они все были зажжены, я погасил верхний свет в библиотеке. Когда я снова встал в центре пентаграммы, я наблюдал, как Алекс зажигает черные свечи в каждом из четырех углов алтаря, а после жестоко срывает одежду с девушки. Он вернулся, чтобы встать рядом со мной, когда выполнил свою садистскую задачу. Затем… мы ждали.
Ожидание казалось бесконечным, и мое беспокойство неуклонно росло, когда я вдруг услышал слабый стон, раздавшийся от женской фигуры, привязанной к жертвеннику. Препарат перестал действовать.
— Ох…, — снова застонала Хелена Уолтерс. Она тяжело задышала, когда сознание полностью вернулось к ней, и она поняла, что привязана к алтарю и обнажена.
— О, где я? Почему я привязана? Где… где моя одежда!
— Не нужно сражаться с неизбежным, мисс Уолтерс… Хелена, — сказал Алекс. — Ты будешь принесена в жертву, которая будет видна Великим Древним как знак того, что Их возвращение близко. И как только Джанай`нго откроет Свои Водяные Врата, Великий Ктулху вынырнет из своего бессмертного сна в затонувшем Р'льехе. Затем Хастур возникнет из озера Хали у Каркозы, Апоколотот из Энно-Лунна, Куйаген вернется из Куй, Йомагн'тхо из Феркарда, а человечество — за исключением слуг и избранных Великими Древними — будет обречено!