бренной плоти в земной юдоли…
Вдаль уносят меня
любовные сладкие грезы —
но, блуждая в ночи
по тропе мечтаний бесплотных,
не могу я встретиться с милой…
В сладких грезах любви
весь день я молил о свиданье,
но напрасны мечты —
и опять часы до рассвета
в одиночестве коротаю…
Будто хочет сказать:
«Умри же в мученьях любовных!»
Мне всю ночь до зари
ни на миг не дает покоя,
в сновиденьях является милый…
Все текут и текут,
орошая в ночи изголовье,
льются слезы рекой —
даже снов отрадных о милом
не дано мне больше увидеть…
От мучений любви
давно уже в тень обратилась
моя бренная плоть —
но, увы, и тени бесплотной
не дано идти вслед за милым…
Если бренная плоть
не факел на лодке рыбачьей —
отчего же тогда
я горю в огне, догораю
над рекою слез безутешных?!
Тяжки муки любви!
От факелов с лодок рыбачьих
глубоко под водой
колыхается отраженье —
я сгораю в пламени страсти!..
На моих рукавах
нынче водоросли морские,
право, впору сажать —
сколько слез пролила я в разлуке,
о свиданье с милым мечтая!..
Близ родных берегов
колышутся травы морские
меж бушующих волн —
так и мне в смятении страсти
суждено по жизни влачиться…
О страданьях моих
не больше известно любимой,
чем случайной волне,
омывающей берег бухты,
где резвятся в зарослях утки…
Скрыт от взоров людских,
в груди моей вечно пылает
негасимый огонь —
словно в недрах вулкана Фудзи,
что прославил землю Суруга…
Если б знала она
о чувствах моих – сокровенных,
как лощина в горах,
где не слышно голоса птицы,
распевающей на приволье!..
Как похож на меня
петух, что в убранстве нарядном,
восславляя любовь,
у Заставы Встреч – Оосака
запевает вновь свою песню!..
Вешних вод не сдержать
у Заставы Встреч – Оосака
меж утесов и скал —
только я заветные думы
никому поведать не смею…
Будто водоросли
сокрыли морские глубины
от докучных очей —
никому не проникнуть взором
в сокровенные тайны сердца…
Тяжкой думой объят,
напрасно я к милой взываю —
нет в округе горы,
что на мой призыв одинокий
не откликнется скорбным эхом…
О, когда бы хоть раз
нам вдруг поменяться сердцами,
ты смогла бы понять,
как томится бедное сердце
от невзгод любви безответной!..
Тяжки муки любви
и невыносима разлука —
два шнурка в узелок
завяжу, как будто тем самым
воедино свяжу два сердца…
Словно лед по весне,
что в сиянии солнца растает, —
под лучами любви
пусть растопится и смягчится
неприступное твое сердце!..
Я с рассветной зари
рыдаю, подобно цикаде,
целый день напролет,
а едва лишь ночь наступает,
светлячком горю, не сгорая…
Так летит мошкара
летней ночью на верную гибель —
в помраченье любви
предаюсь я заветной думе
и в огне мотыльком сгораю…
В опустившейся мгле
рукава мои долу свисают,
напитавшись сполна
и росой вечеров осенних,
и слезами горькой разлуки…
От мучений любви
ни на миг я не знаю покоя,
но всего тяжелей
в пору осени в час вечерний
вспоминать с тоскою о милой…
Нет, не схожа она
с колосками на поле осеннем,
что прохожим видны, —
но ужель хоть на миг забуду
о любви, что в сердце таится?!
Ах, ужель хоть на миг,
короткий, как вспышка зарницы
средь осенних полей,
озарившая каждый колос,
позабыть я смогу о милом?!
Что за радость скрывать,
вечно в тайне держать свое чувство?
Отчего бы любовь
не явить завистливым взорам,
как цветущий колос мисканта?!
Как под снегом зимой
сгибаются ветви деревьев —
так и бремя любви
придавило меня, согнуло,
тяжкой мукой сдавило сердце…
Снег, что в дальних горах
укрывает с корнями осоку,
верно, стает к весне —
так и жизнь моя расточится,
от тоски любовной растает…
В помраченье любви
сквозь сон мне привиделся милый —
если б знать я могла,
что пришел он лишь в сновиденье,
никогда бы не просыпалась!..
С той поры, как во сне
я образ увидела милый,
мне осталось одно —
уповать в любви безнадежной
на ночные сладкие грезы…
Я не в силах уснуть,
томленьем любовным объята, —
ожидая его,
надеваю ночное платье
наизнанку, кверху исподом…
Веет холодом вихрь
в осенние долгие ночи,
но напрасно молю
уделить мне тепла частицу —
чуждо жалости сердце милой…
Их бы в складках одежд
унести, словно жемчуг бесценный, —
но, увы, не вернуть
этих слез, на рукав упавших,
горьких слез, пролитых в разлуке…
Много ль проку в слезах,
что бисерной россыпью капель
увлажняют рукав?
Льются слезы мои потоком,
на пути сметая преграды!..
Я в томленье любви