Песни из собрания палаты песен
Начинается год —
и мы, запасаясь дровами,
новых радостей ждем,
что божественным милосердьем
уготованы нам навеки!..
<В «Анналах Японии» последние две строки записаны так:
…будем мы до скончания века божеству служить неустанно. >
Хворост я обвяжу
на снежной горе Кадзураки
гибким стеблем плюща.
Нет и нет конца снегопаду —
нет конца и тоске любовной!..
Я на ранней заре
в путь пустился из края Ооми —
там над лугом Унэ
журавли протяжно кричали,
в полумраке встречая утро…
Выпал иней к утру,
на исходе той памятной ночи,
что с тобою вдвоем
провели мы в хижине горной,
ах, на том холме мягкотравном…
Вижу я вдалеке,
перейдя через гору Сихацу,
как на глади морской
исчезает челн одинокий
там, за островом Касаюи…
Песни для увеселения богов
Песни-торимоно(1074–1079)
На священной горе
вокруг достославного храма
изобильно растут
за оградой деревья сакаки,
услаждая богов всемогущих!..
Вечно юны они,
как зеленые листья сакаки,
что и в лютый мороз
не поблекнут и не увянут, —
девы-жрицы славного храма!..
Пусть же листья плюща
сегодня тебя украшают —
чтобы видели все,
что пришел ты с горы Акаси,
из преславного Макимоку!..
Верно, там, вдалеке,
где смутно виднеются горы,
нынче падает град —
вот и плющ зеленый по склонам
побледнел, изменил окраску…
Добрый лук натяну,
что сделан в далеком Адати, —
ближе, ближе концы!
Так и мы с тобой потихоньку
ближе, ближе станем друг другу…
Чисты воды ключа,
да слишком далек тот колодец —
уж давно за водой
из селенья никто не приходит,
зарастает травой криница…
Ты коня придержи
у брега реки Хинокума,
дай напиться коню —
чтобы лик твой хоть издалёка
ненадолго мог я увидеть!..
Нынче сливовый цвет
зелеными нитями ивы
в трели сшил соловей —
он от солнца хочет укрыться
лепестками, цветочной шляпкой!..
Будто светлый кушак
вкруг горы Накаяма обвился,
той, что в Киби стоит, —
чистым звоном летит в долину
шум ручья с перекатов горных…
Имя Сара-горы,
что в Кумэ, в краю Мимасака,
разнесется в веках —
но и ей, Государь, вовеки
не сравниться с тобою славой!..
Это песня края Мимасака к Великому празднику Благодарения Мидзуно.
Как во веки веков
у заставы Мино не иссякнут
воды Фудзи-реки,
так и мы до скончания века
будем верно служить Государю!..
Это песня края Мино к Великому празднику Благодарения Гангё.
Несть числа, Государь,
годам, что тебя ожидают
на счастливом веку, —
их вовек не счесть, как песчинок
никогда не счесть в Нагахаме!..
Это песня из края Исэ к Великому празднику Благодарения Нинна.
Высоко поднялась
Кагами-гора, что в Ооми,
и в Зерцале горы
отраженье тех лет бесконечных —
века нашего Государя!
Это песня из края Ооми к Великому празднику Благодарения нынешнего Государя.
Песни Восточного края Адзума
Песни из Митиноку(1087–1094)
Вот рассветный туман
встает над рекой Абукума,
и кончается ночь,
но тебя не пущу я, милый, —
нету сил опять дожидаться!..
Всюду дивной красой
чарует наш край Митиноку —
хоть с печалью гляжу,
как спускают на воду лодку
в Сиогаме, в бухте прозрачной…
Милый мой далеко,
уехал надолго в столицу,
но его я дождусь
в Сиогаме, под сенью сосен
на моем островке Магаки!..
Если б три островка,
что маячат у мыса Огуро,
обернулись людьми,
я бы взял их с собой в столицу —
до того хороши, пригожи!..
Челядинец, постой!
Скажи своему господину,
чтобы шляпу надел —
словно дождь, на лугу Мияги
поутру роса выпадает…
Лодки с рисом снуют,
плывут то туда, то обратно
по Могами-реке —
так и я отлучусь ненадолго,
на один-единственный месяц!..
Если б я разлюбил,
из сердца твой образ исторгнул,
на просторах морских
поднялась бы волна до неба,
выше кручи Суэномацу!..
Погоди же, волна,
о скалы не бей – не забрызгай тех прелестных девиц,
что у берега Коёроги
собирают травы морские!..
Песни из Хитати(1095–1096)
На Цукубе-горе
под сенью ветвистых деревьев
ждет скитальца приют —
но надежнее нет приюта,
чем под сенью твоей десницы!..
На Цукубе-горе
скопились опавшие листья
у подножья дерев —
я скорблю о людях почивших,
о знакомых и незнакомых…
Песни из Каи(1097–1098)
Как хотелось бы мне
горы Каи увидеть в тумане —
но родные края
заслоняет нынче бездушно
круча Саянонакаяма!..
Вольный ветер летит
над горами и долами Ками —
если б только он мог
о любви словами поведать,
стал бы, верно, моим посланцем!..
Вот и груши в саду
созрели у берега Софу.
Так давай же с тобой
о любви толковать на ложе —
для любви мы уже созрели!..
Пусть года пролетят —
вовек не изменит окраску
та девица-сосна,
что растет в святилище Камо,
пред очами богов могучих!..
Песни из родовых собраний
К свитку Х
То стволы волокут,
покрикивая, лесорубы —
где-то строится храм.
Словно звон цикад отдаленный,
по горам разносится эхо…
<Эта песня следует за песней «Кукушка» (№ 423) и перед «Цикадами» (№ 424).>
Воспаряет душа
выше вечнозеленых деревьев,
в поднебесье летит —
и назад уж ей не вернуться,
ибо тело в пламени тает…
<Эта песня следует за песней «Вечнозеленые деревья» (№ 431).>
Миновала любовь,
и милый уже не приходит —
только по вечерам
сердцу сладкие воспоминанья
навевает фенхель цветущий…
<Эта песня следует за песней «Папоротник» (№ 446).>
Опаляет огнем,
томит беспросветной тоскою
даль бескрайних морей,
что безжалостно отделила
острова от милой столицы…
<Эта песня следует за песней «Каракото» (№ 456).>
От печалей устав,
я покину дворец Сомэдоно
и к подножию гор
удалюсь в селенье Авата,
в край, где вечно тучи клубятся!..
<Эта песня была сложена по случаю переезда императора Мидзуно-о из Сомэдоно в Авату. Следует за песней «Дворец Кацура» (№ 463). >
К свитку XI
Как могучий поток,
вскипает любовь в моем сердце
и, не зная преград,
мчится вдаль, подобно теченью
бурной горной реки Оои…
Мы встречались с тобой
в ту ночь на холме Оосака,
пред Заставою Встреч, —
пусть хранится в тайне свиданье,
как зерно в колоске мисканта!..
К свитку XIII
О Натори-река
в Инугами, на склонах Токоно,
об одном я молю —
ты мою заветную тайну
ненароком людям не выдай!..
<Передают, что эта песня была послана Госуда рем одной дворцовой прислужнице-унэмэ из Ооми. >
Ах, неужто и впрямь
слух о нашей любви разнесется,
словно эхо в горах,
там, в Ямасине, где грохочет
водопад прозрачный Отова?!
К свитку XIV
Вижу, как паучок
свою паутинку раскинул —
это значит, ко мне
ныне ночью заглянет милый,
попадется сердце в тенета!..
<Эта песня следует за песней «Не узнает любовь…» (№ 688). Оставшись в одиночестве, принцесса Сотори послала песню Государю, чтобы выразить свою любовь.>
Знать бы путь мне в края,
где лечат травою забвенья
от несчастной любви!
Говорят, ту траву находят
лишь у берега Суминоэ…
<Эта песня следует за песней «Говорят о „люб ви“…» (№ 698).>