— Конечно, я могу такое сделать, — она подошла к мальчику ближе, позволяя ненависти протекать сквозь неё и мерцать на кончиках пальцев. — Скажи мне своё имя.
Он не мог оторвать глаз от пламени на её ладони.
— Петрос.
— Ты мятежник.
— Обычно нет. Но сегодня, думаю, я им был, — в его глазах отражался её огонь. — Ты удивительна. — Ты удивительна. Ты как богиня, прекрасная богиня.
Его похвала показалась ей приятной. То, как он смотрел на неё, означало поклонение.
— Я?
— Как богиня Клейона. Идеальное воплощение воздуха и огня!
После того, как он назвал имя, похвала утеряла значение.
— Клейона убила Валорию, мою богиню, пытаясь украсть её магию. Как ты смеешь сравнивать меня с этим отвратительным существом?
Он побледнел.
— Простите. Простите меня, пожалуйста. Я не хотел проявлять неуважение.
— Ты собираешься спрашивать её? — вмешалась Амара. — Или пусть смотрит с обожанием целый день?
— Это было бы справедливо, — кивнула она.
Амара смотрела на неё не с благоговением или страхом перед магией. Скорее всего, это было лишь удовольствие и некоторое удивление.
Хороший переход от испуга перед её элементалями к этой реакции.
— Всё, что я хочу узнать — это почему, — начала Люция, — почему надо было сегодня помогать повстанцам? Ты хочешь победить моего отца, или есть другие причины?
— Твой отец… — брови Петроса сошлись, и его наконец-то осенило. — Ты принцесса Люция!
— Дай ему приз за догадливость, — ухмыльнулась Амара.
— Да, — кивнула ему Люция. — А теперь ответь мне.
— Они попросили меня помочь.
— Кто попросил тебя помочь?
— Йонас Агеллон. Он хотел спасти друзей. Он видел мой огонь и решил, что я могу быть полезным. Для меня любой шанс работать с огнём, смотреть на то, как он уничтожает всё вокруг… Это то, что я люблю больше всего. И мне кажется, вы тоже в восторге от этого!
Йонас. Это имя было связано со слишком многим в последнее время. Йонас Агеллон, лидер мятежников, обвинённый в смерти королевы. Вот что знала Люция. И он спас её от того, чтобы она совершила это сама.
«Что за мрачные мысли! — протянул мрачный голос внутри её. — Ты используешь магию через ненависть. Будь осторожна, это может поглотить тебя».
— Мне нужно уйти, — промолвила Люция, и её голос был переполнен неопределённости и сомнений.
Она потеряла на мгновение фокус, и Петросу удалось вырваться из её волшебства. Он оттолкнулся от стены, отбрасывая её в сторону в спешке, чтобы добраться до двери, но Амара уже была там и преградила его путь.
Он смотрел на неё.
— Убирайся с моего пути, или я убью тебя!
— Я сомневаюсь в этом, — она вытащила кинжал из складок своего платья и ударила его в грудь.
Мальчик ошеломлённо смотрел на неё. Он коснулся рукояти дрожащими пальцами, после тяжело упал на колени и рухнул на землю. Кровь окружала его.
Глаза Люции расширились.
— Я не ожидала такого.
Амара нагнулась и выдернула кинжал из тела мальчишки, вытирая лезвие чистым белым платком.
— Я уверена, что иначе он бы тоже это сделал. Мир не много потерял от его смерти. Крешийцы убивают преступников быстро и окончательно. Мы не склонны тратить много времени на заключения и публичные казни, — она посмотрела на Люцию. — Надеюсь, это не проблема для тебя. Он хотел уйти и он знал твой секрет.
Люция считала Амару просто чужоземной испорченной принцессой, но та была куда больше этого.
Люция теперь смотрела на неё с опаской.
— Если ты беспокоишься, то я никому не скажу, что я тут видела, — Амара отложила оружие и приблизилась к Люции. — Не скажу. Я могу быть очень осторожной.
— И чего же ты хочешь от меня? — магия огня скользила по рукам Люции, готовой к вызову, если Амара совершит что-то не то.
Амара была не единственной, кто могла сегодня убивать, если не будет другого выбора. Она защитит себя — и свою семью — любой ценой.
Уверенность полыхала на лице иноземной принцессы.
— Я хочу быть твоим другом, Люция. Это всё, чего я хотела, прибыв в Оранос. Надеюсь, ты дашь мне шанс, — она улыбнулась. — Толпа должна уже разойтись, нам пора возвращаться во дворец.
— Ты пойдёшь без меня, — ответила Люция. — Мне нужно подумать.
Амара не стала спорить.
— Конечно. Береги себя, Люция. Надеюсь, мы скоро увидимся.
Она повернулась и прошла мимо тела Петроса, не оглядываясь на Люцию по пути из булочной.
Люция отпустила её, но стояла в дверях и смотрела на принцессу, пока та не пропала из поля зрения. Амара знала, на что способна Люция. Она была достаточно разумна, чтобы воспользоваться этим знанием.
Люция всмотрелась в лицо убитого мальчишки, ничего не чувствуя, кроме облегчения. Наконец-то она покинула магазин. Улицы уже были пусты, и она казалась почти единственным человеком в городе.
Вскоре она увидела золотые шпили дворца и направилась вниз по кривой в следующей попытке добраться туда. Город казался таким же лабиринтом, как и дворцовые залы. Тут было так легко заблудиться, если не соблюдать осторожность.
И хотя она могла вмешаться во всё, она была потерянной и одинокой тут. И никто не понимал её, она никому не могла доверять, даже своей семье.
Рыдания застыли в груди, и неожиданные волны печали захлестнули её. Она была на грани слёз, когда повернула вновь.
И там стоял он. Стоял посреди мощёной дороги, словно ждал её прихода.
— Ты нереален. Я просто сплю.
Серебряные глаза Алексиуса поднялись на неё, и он улыбнулся.
— Не в этот раз.
Этого не могло быть. Это не могло быть реальным.
— Ты не здесь.
— Я не здесь? — он осмотрел себя, протягивая руки и оглядывая из. — Ты уверен в этом?
Дорога была окружена пышными зелёным деревьями и сверкала от камней, которыми была выложена дорога, витрины блестели от солнца… Все они были незначительными, и Люция ничего не видела, кроме него. Только Алексиус.
Он подошёл, и она отступила назад.
Его брови сошлись в единую полосу, и он провёл рукой по своим бронзовым волосам.
— Я думал, ты будешь рада меня видеть.
— Но… Как это возможно? — это слова были слишком быстрыми. — Я была бы рада, но мне казалось, что ты был плохом моего воображения… Но ты сказал, что мы ещё встретимся… Ты обещал найти меня!
— И вот я здесь, — он взял её за руки и притянул к себе. Она была так ошарашена, когда увидела его, что даже не подумала вызвать свою магию, что уже становилась естественным инстинктом, ответом на поражение и страх. — Мне жаль, что меня так долго не было, но я пришёл, как только смог.
У этого не было никакого смысла!
— Хранители не могут принимать человеческий вид в Митике! Вы должны быть ястребами! Я искала ястреба всё это время!
Алексиус стал серьёзным.
— Мы можем принимать человеческую форму, если уходим в изгнание.
Она действительно перестала дышать на мгновение.
Он кивнул, повергая её в шок.
— Я оставил Убежище навсегда. Я там был слишком долго. Это редкость — уйти оттуда, поверь мне. Надо быть очень уверенным в своём желании стать смертным.
Он отказался от своего бессмертия и никогда не вернётся домой.
— Но зачем ты это сделал?
— Ты не знаешь этого?
Она покачала головой.
Он наклонился ближе и прошептал ей:
— Потому что я люблю тебя, — он улыбнулся в ответ на её ошеломление. — Да, принцесса. Я тут, потому что нет никакого другого мечта, где я хотел бы быть, кроме как рядом с тобой. Пойдём во дворец?
Она могла только смотреть на него. Взрывы, мятежник, противостояние между поджигателем и Амарой, а сейчас… Алексиус признавался ей в любви.
Уже был почти полдень!
— Дворец… — она попыталась отыскать слова. — Давай, я провожу тебя во дворец и познакомлю с моим отцом, как моего нового кавалера — ссыльного Хранителя из Убежища, что посещал мои сны, когда я спала несколько месяцев! — она нервно посмотрела на ясное небо, и взгляд поймал золотые отблески шпилей. — Он немедленно начнёт планировать свадьбу! О, нет, скорее всего, он швырнёт тебя в темницу!
Улыбка не пропала с красивого лица Алексиуса.
— Позволь мне поговорить с твоим отцом, принцесса.
Эта улыбка заставила её сердце успокоиться.
Это реально.
Только вчера всё было так мрачно и противно, а теперь Алексиус был рядом, и мир вновь расцвёл вокруг Люции.
Глава 16АлексиусУбежище
Он проделал недельный путь от Убежища, прежде чем найти Люцию.
— Алексиус! — кричал ему Тимофей, когда он покидал Кристальный Город в последний раз.
Алексиус очень старался не обращать на это внимания.
Он остановился, когда Тимофей положил руку ему на плечо. Он повернулся к наставнику, что так смотрел на него.
— Мне говорили, ты собираешься уйти сегодня.
— Да, это так.
Тимофей покачал головой.
— Не делай этого. Надо поговорить. Мы решим эту проблему. Я знаю, Миленья заполнила твою голову всякими планами и обещаниями, но…
— Это не из-за неё, — горло Алексиуса сжималось от лжи, что он должен был сказать из-за Миленьи. Отказаться от дома было трудно, независимо от того, что он был скорее тюрьмой, чем раем. Но наличие тех, кто заботился о том, чтобы остановить его, делали ещё хуже. — Я не могу быть здесь. Я люблю смертную, и моё место рядом с нею.
Тимофей похлопал его по плечу.
— Есть ещё один шанс и…
— Я долго думал, и это единственная возможность.
— Ты никогда не сможешь вернуться. Ты не сможешь вновь стать ястребом, если уйдёшь отсюда. Ты потеряешь бессмертие. Ты умрёшь там.! Ты отдаёшь всё.
Он смотрел в глаза Тимофея. Это был его друг, тот, кому он мог рассказать все свои тайны. У них было так много общего, но Миленья вбила клин между ними.
Малейшая мысль бросить ей вызов вызывала у Алексиуса такую боль, что он не мог двигаться, не мог думать. Заклинание послушания Миленьи впустило когти в его горло и не отпускало.
— Мне очень жаль, — Алексиус обнял его, игнорируя боль от слёз в глазах. — Прости, мой друг. И прощай.