Эти предупреждение были просто огромной кипой лжи. Любовь — вот и всё. Не было ничего плохого в том, что они с Алексиусом были вместе.
Отдавшись ему здесь, сейчас, в этой крошечной комнатушке на маленькой кровати безо всякого золота… это было совершенством.
Приятная дрожь прошла сквозь неё, когда он провёл медленную линию по её обнажённому плечу. Она лежала очень близко к нему, её рука покоилась у него на груди. Его прикосновения не давали сосредоточиться.
— Убеги со мной, — прошептал он.
— Куда? — спросила она, придвигаясь к нему и целуя его в шею вдоль горла.
— Куда угодно.
Алексиус предлагал невероятные возможности, бесконечные и затягивающе.
— Мой отец сойдёт с ума, если я убегу из дома.
— Я не сомневаюсь в этом.
— И он сойдёт с ума, если узнает, что я провела с тобой ночь.
Его рука скользнула по её талии.
— Его голова может разорваться.
Она улыбнулась.
— Клео была не была изгнана после этого, хотя было много поводов обвинять её в потере целомудрия. Но у меня нет такого повода, не так ли?
Он погладил её по длинным тёмным волосам, накручивая толстую прядь на палец и рассматривая её, словно чары. Но после нахмурился и вновь посмотрел на неё.
— Ты сожалеешь?
Она прижалась к нему крепче, вновь целуя.
— Я только жалею, что мы так долго ждали. Ты тут почти две недели, столько времени впустую.
Он едва слышно застонал.
— Ты на грани, принцесса. Но это не имеет ничего общего с магией.
Она усмехнулась, чувствуя себя злой и счастливой. Кто знал, что она на такое способна?
— Я могу принять эту опасность.
Бронзовая прядь волос упала ему на лоб.
— Я должен напомнить тебе о том, что смертен сейчас. Я могу быть убитым разъярённым королём, что увидит свою невинную дочь в постели с её наставником.
Люция подняла бровь, и её улыбка стала шире.
— Мы должны убедиться, что никто не узнает.
Алексиус толкнул её на спину, упираясь руками по обе стороны от неё.
— Выходи за меня.
У неё в груди перехватило дыхание.
— Что?
— Ты слышала меня. Если мы убежим и поженимся, король не сможет сделать ничего, кроме поздравить нас.
Он не понимал, о чём говорил и что спрашивал, учитывая то, как это повлияет на её семью.
— Что? Ты сказала, что любишь меня. Ты только что отдалась мне, искренне и без сожалений.
Она покачала головой, прежде чем он принял её реакцию за отказ.
— Ты прав. Я люблю тебя. Я просто… Так много всего случилось сейчас, — её голова кружилась от проблем и сомнений. — Я не могу забыть о том, что случилось с Клео. Я… я… Я знаю, что реагирую слишком остро, — тень упала на неё, когда он коснулся её щеки, проводя линию вниз к подбородку. — Я не верю никому из них. Я знаю, что они хотят использовать меня. Они меня никогда не отпустят.
Вспышка беспокойства затмила его взгляд.
— Ты права. Многие хотят воспользоваться твоими способностями из пророчества. Ты должна быть осторожна.
Его слова удивили её.
— Алексиус, я тебе сказала бы уже, но… Я пробудила последний кристалл. Самостоятельно.
Он прошептал очень тихо:
— Что?
— Я знаю, ты хотел быть там, но мне удалось самой. Без проблем, — солгала она.
Он помрачнел.
— Я просил тебя подождать, принцесса.
— Я знаю, что ты просил. Но всё в порядке. Заклинание сработало отлично. Родич Воды ждёт, чтобы утвердиться, как мы говорим.
Он испустил долгий вздох, его лицо по-прежнему оставалось мрачным.
— Очень хорошо, что ты это сделала. Скажи мне, где он проснулся.
— Храм Валории, — она не увидела мерцания удивления в его глазах, и это подтвердило, что она права. Храм был на четвёртом месте, которое подозревала Миленья.
Всё имело смысл. Она видела на картах её отца, что имперская дорога завершилась рядом с храмом.
— Там не было никаких стихийных бедствий, — сказал Алексиус. — Кровь не была пролита. И всё же, ты знаешь, что это за место.
— Я уверена в этом, — сказала она, но внезапно тень беспокойства окутала её. — Я рассказала об этом Клео, чтобы услышать реакцию. Чтобы увидеть в её глазах доказательство того, что она предала нас.
— И если она предала, её друг-повстанец, Йонас, утвердит кристалл?
— Тогда я украду его обратно, — как только она это сказала, она почувствовала, что права. Сомнения исчезли.
— Хорошо, — улыбка играла на его губах, прежде чем взгляд стал задумчив. — Храм Валории — прекрасное место для других важных событий, мне кажется.
— Что ты имеешь в виду?
— Это идеальное место для венчания.
Она не могла оставаться серьёзной.
— Ты… Ты серьёзно?!
— Конечно. Если ты не желаешь официального обручения… Но я не уверен, что скромный учитель может конкурировать с лордами.
Она хотела Алексиуса больше, чем кого угодно, кто только существовал.
— Ты невозможен.
Он снова взял её лицо в свои руки.
— Скажи это. Скажи, что мы можем бежать в Лимерос сегодня, пожениться и утвердить последний кристалл, и никто не знает об этом, если мы не захотим.
Сегодня? Она смотрела в голове, и миллион мыслей путалось в её голове. Миллион сомнений, миллион вопросов, всё крутилось в шторме путаницы.
Но было одно, в чём она была уверена.
— Да. Да, я выйду за тебя замуж, Алексиус.
Глава 27МагнусЛимерос
— Король вызывает тебя.
Крон стоял в арке дворцовой библиотеки, отбрасывая тень, словно гора. Магнус искал здесь на полках информацию о Родичах, а ещё, из-за признания о том, кто был его истинной матерью, нечто о ведьмах.
— Сейчас же? Сразу, или когда смогу?
Крон скрестил руки на груди.
— Немедленно.
— Я шутил, Крон, — Магнус бросил книгу, что листал, в центр длинного дубового стола. Библиотекарь, странная маленькая женщина с ярко-рыжими волосами и высокими бровями, похожими немного на арки, положила ее обратно, где ей и было место.
— Конечно. Мы идём, ваше Высочество?
— О, тебя официально назначили привести меня к нему сегодня? Это делает тебя ещё более важным.
Кронос посмотрел на него.
— Ты сегодня в редком настроении.
— Думаешь? — на самом деле, у Магнуса была апатия. Он пылал гневом два дня после храма, лишь бы найти исчезнувший клад.
А теперь он пытался сосредоточиться на том, что мог контролировать. Он поклялся себе бдительно следить за Алексиусом с этого мгновения. Он знал, что ссыльной Хранитель был ответственен за пропавший кристалл. Кто ж ещё?
Может быть, король ещё доверял Миленье и этому парню, но не Магнус. Ни одно мгновение.
— Веди, — приказал Магнус капитану стражи.
Сегодняшний день может стать хорошим, если он убедит отца разделить Алексиуса и Люцию до дальнейшего решения. Хороший день, пока он не будет обязан посетить свадебный пир в честь дочери господина Гарета вместе с Клео.
Он с радостью забыл бы об обязательствах, если бы мог. Ещё одна возможность для него пообщаться с сотнями гостей… Он бы выбрал что-то другое. Ничего общего с ними.
Когда трон станет его, как он думал, он не будет хвататься за возможность сделать праздник для дочери каждого дворянина, что хорошо попросит. Он бы предпочёл одиночество и уединение, жизнь, в которой публичные выступления случались бы очень редко и только в том случае, если б он заведомо знал об этом.
Ему понадобилось десять минут, чтобы добраться до тронного зала через лабиринт дворцовых коридоров. Магнус никогда не признается, что заблудился в этих коридорах слишком много раз, чтобы воссоздать мысленную карту.
Каждый коридор казался одинаковым. Освещённый фонарём, с мраморными или яркими мозаичными полами, картинами и гобеленами на стенах.
Магнус сосредоточился на своих шагах, не сказав Крону и слова, пока они не достигли тронного зала. Стражники, находившиеся у дверей, открыли их. Магнус с уверенностью направился к помосту.
— Мы должны поговорить о наставнике Люции, — промолвил Магнус, прежде чем король проронил хоть слово.
Стражники закрыли двери, оставляя их наедине. Крон остался в комнате по указанию короля.
Гай спокойно смотрел на него.
— Почему?
— Я не доверяю ему.
Король встал с трона и спустился по ступенькам к Магнусу.
— Я не удивлён, особенно если вспомнить о твоих чувствах к Люции. Он очень красив, а она, вопреки могуществу, по-прежнему красивая молодая девушка.
Грудь Магнуса сжалась от упоминания о его чувствах.
— Мои опасения не имеют к этому никакого отношения.
— Если ты так говоришь… Но я не хочу сейчас говорить об Алексиусе, — король встал с трона вновь и налил себе выпить. — Я отправил шпиона в Крешию, который доложил мне, что император собирает флот, чтобы отправиться к нашим берегам. Завоевать нас. Покорить меня.
Во рту у Магнуса пересохло от этой мысли. Император Кортас мог раздавить Митику своей огромной армадой в считаные дни, как он сделал за свои два десятилетия правления с многими другими государствами. Лимерийская армия была квалифицирована и послушна, но она не способна выдержать сильную организованную атаку.
— Почему сейчас?
— Потому что он хочет то, что сейчас у меня есть, конечно, — король казался зловеще спокойным, и это не принесло Магнусу облегчение. — Что у нас есть.
— Как победить его?
— Люция поможет, но магия одной девушки против сил десятков тысяч… — его суставы побелели, когда он сжал свой бокал и отпил из него. — Она смертна. Одна удачливая страна может убить её. Я не могу зависеть от этого. Моё терпение в отношении новостей идёт на убыль. Алексиус уверяет, что всё идёт по плану, но я не могу не беспокоиться.
Король признался, что он переживает. Оказывается, это действительно знаменательный день.
Магнус боролся с самим собой, чтобы выражение его лица оставалось спокойным.
— И что же нам с тобой теперь делать?
— Мне нужен другой план. И этот план не должен полагаться на Люцию и Родичей. У меня уже есть кое-что на примете, но меня интересует твоё мнение.