Каким же образом услышал Он? Приступи и научись. Господь услышал, что ученик колеблется, проповедник недоумевает, апостол сомневается. Выслушай же и упрек. Какой же? Желая дать почувствовать ученику и озарить светом нас, Господь добавил: Ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие (Ин. 20, 29). Но Фома не умолкает – какое же оправдание принес он на сделанный ему упрек? Сам Иоанн не говорит этого, но Давид не захотел утаить, а напротив, ясным гласом возвещает, потому что дух пророческий пророкам повинуется (1 Кор. 14, 32). Какое же это оправдание? В день скорби моей ищу Господа; рука моя простерта ночью и не опускается; душа моя отказывается от утешения (Пс. 76, 3). «Не изъявляй, – говорит, – негодования, Царь, не гневайся, Избавитель, не раздражайся, Владыка». В день скорби моей ищу Господа. Сжалось у меня сердце, изнемог ум, оскудел рассудок, смутили меня речи фарисеев, привели в замешательство слова книжников, затмило веру мою предательство Пилатово, смутили мужество мое речи воинов, подкупленных деньгами. Какие же речи? Ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали (Мф. 28, 13). При этом оскудел у меня рассудок, сжалось сердце, но день скорби стал днем веселия. Посему говорит: В день скорби моей – не просто скорби, но скорби моей. Ибо жены возвеселились, по принесении мира, Петр же и Иоанн, увидев ризы, возликовали, и прочий собор апостолов, сподобившись лицезрения Тебя, не только возрадовались, но и со тщанием взыграли, восскакали – взыграли таинственно, восскакали духовно. А я был в скорби, потому что не сподобился ничего подобного сказанному. Впрочем, и при всем этом не всецело предался я заблуждению, но в день скорби моей ищу Тебя, Бога моего. И когда ученики сказали: Мы видели Господа, устыдился сказать им: «Вы видели Того, о Ком фарисеи говорят, что ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали (Мф. 28, 13)». Я не сказал им этого, но Тебя, Бога моего, ищу. Не сказал им: «Что мне и Распятому?» Прободенного не называю Избавителем, пострадавшего плотию не могу наименовать Богом, но ищу Тебя, простирая руки, говоря: Если не вложу руки моей в ребра Его, не поверю. Итак, Тебя, Бога моего, ищу, простирая руки и днем и ночью перед Богом, и не прельстился, потому что Кого искал, Того нашел еще большим, Кого желал, Того осязал еще светоноснейшим.
Нашел поражение не пораженным, видел язву – и не было в ней тления, осязал следы язв – и оказалось нетление. Душа моя отказывается от утешения. Когда же это? Когда слышал поругание иудеев. Но вспомнил Бога и возвеселился. Как скоро вложил персты в живоносные язвы, вспомнил, что воплотившийся есть Бог, вспомнил и, возвеселившись, стал богословствовать еще больше. Не сказал только: «Господь» или «Бог», но «Господь мой и Бог мой». «К Нему, – говорит, – желаю возвести богословие, о Ком сказал Моисей: Господь, Бог ваш, есть Бог богов и Владыка владык (Втор. 10, 17)». К Нему желаю возвести богословие, на Кого указывал нам пророчественной тростью Осия: Обратись, Израиль, к Господу Богу твоему; ибо ты упал от нечестия твоего. Возьмите с собою молитвенные слова и обратитесь к Господу (Ос. 14, 2–3). К Нему желаю возвести богословие, о Ком в пророчествах проповедал Амос: Так говорит Господь Бог Саваоф, Вседержитель: на всех улицах будет плач, и на всех дорогах будут восклицать: «Увы, увы!» (Ам. 5, 16). К Нему желаю возвести богословие, Кому превосходный пророк и богослов Иоиль вострубил так: Обратитесь к Господу Богу вашему; ибо Он благ и милосерд, долготерпелив и многомилостив и сожалеет о бедствии (Иоил. 2, 13). К Нему желаю возвести богословие, Кому Иона воспевал в китовом чреве: К Господу воззвал я в скорби моей, и Он услышал меня; из чрева преисподней я возопил, и Ты услышал голос мой (Ион. 2, 3). К нему желаю возвести богословие, о Ком давал разуметь Авдий, сказав: Так говорит Господь Бог обЕдоме: весть услышали мы от Господа, и посол послан (Авд. 1, 1). К Нему желаю возвести богословие, как величайший пророк Аввакум, и сам, за много родов подобно богословствуя о Христе, провещал: Но не Ты ли издревле Господь Бог мой, Святый мой? Мы не умрем! (Авв. 1, 12). А после него и вместе с ним в начале изображает Иоанн: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1, 1).
Господь Бог – и не умрем. Почему? Потому что за нас воздал смертью. К Нему желаю возвести богословие, о Ком подобно этому вещал Софония: Умолкни пред лицем Господа Бога! Ибо близок день Господень: уже приготовил Господь жертвенное заклание (Соф. 1, 7). К Нему желаю возвести богословие, Кого знал пророк Малахия, говоря: Берегите дух ваш, и никто не поступай вероломно против жены юности своей. Если ты ненавидишь ее, отпусти, говорит Господь Бог Израилев; обида покроет одежду его, говорит Господь Саваоф; посему наблюдайте за духом вашим и не поступайте вероломно (Мал. 2, 15–16). К Нему желаю возвести богословие, о Ком подобно выразился пророк Аггей: И послушались Зоровавель, сын Салафиилев, и Иисус, сын Иоседеков, и весь прочий народ гласа Господа Бога своего и слов Аггея пророка, как посланного Господом Богом их, и народ убоялся Господа (Агг. 1, 12). К Нему желаю возвести богословие, о Ком выражаясь, Захария и страдание Его проповедал, и показал достоинство: И придет Господь Бог мой и все святые с Ним. И будет в тот день: не станет света, светила удалятся (Зах. 14, 5–6), ибо течение дня продолжалось во время крестных страданий Господа нашего Иисуса Христа, но был это не день – пришедшая ночь покрыла собою день, к вечеру же явился свет, день снова восприял свойственный ему свет.
К Нему желаю возвести богословие, о Ком великий Исаия вострубил так: Господь выйдет, как исполин, как муж браней возбудит ревность; воззовет и поднимет воинский крик, и покажет Себя сильным против врагов Своих (Ис. 42, 13). Откуда же выйдет и не отлучится? Выйдет плотию, пребудет же Божеством, сокрушит рать силою Креста, потому что привел Он в бездействие мучительное жало греха и вражды, и возбудит ревность, какой подверглись евреи по причине знамений и чудес. На кого же воздвигнет? На завидующих и потому хулящих, потому что Хулимый не потерпел никакого ущерба в собственной славе Своей. Свидетельствует же об этом собор апостолов, свидетельствует слава рыбарей, свидетельствует слово неученых, свидетельствуют повсюду превозмогшие догматы неискусных в слове. Обтекли они вселенную, имея на себе вид нищеты, и царей одарили богатством. Свидетельствует желание Церкви, свидетельствует благая цель иерея, потому что преодолевает немощь плоти, не думает о страданиях, только бы подражать язвам и приобрести победные награды. Ибо кто страждет, тот по праву прославляется, кто терпит, тот получает в жребий Царство.
Никто да не обольщается пустыми словами. Невозможно получить венец, оставаясь в покое, удостоиться царской награды, живя роскошно. Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14, 22). Но без сомнения, скажешь: «Теперь не время опасностей – цари не гонят, а, напротив, увенчивают Церковь, прославляют иереев, поощряют народ и сами приходят к рыбарям; народы заодно с нами, верными, и желают приобщиться наших благ». Какая же у нас скорбь? Все роскошествуют, а мы постимся.
Обливаетесь вы потом и не хотите дать места моему слову, утрудились вы стоя, но не называйте витию пустословом, а напротив, да усиливается желание, да возрастает любовь, пусть усугубится и даже во много крат пусть возрастет молитва, чтобы укрепился сосуд скудельный, чтобы очистилось бренное и немощный язык воссоздан был Духом, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.
Похвальное слово славным мученикам, во всем мире пострадавшим
Радостна и любезна всегда ангелам и людям память святых, потому что и мы, в подражание им, подвизаемся в подобной их ревности любить Бога. Стремительнее огня объемлет она сердца, убеждает пренебречь суетным миром и всеми его приятностями, отрешает парящий ум наш от вредного житейского сообщества, от любви родителей, от благорасположения братьев, от заботы о жене и детях и о всяком имуществе, окрыляет помысел, чтобы от всего земного возносился он к небесному, отсылает нас ликовствовать с ангелами, еще здесь предстоять Божественному Престолу Всевышнего, пребывая в теле – подражать бесплотным и, ходя по земле, мудрствовать небесное. Так и учитель язычников Павел пишет, убеждая: О горнем помышляйте, где Христос сидит одесную Бога (Кол. 3, 2, 1). Почему те, которые от всего сердца приступают ко Христу, свергают с себя всякое попечение, не должны уже ни следовать собственной своей воле, ни гоняться за плотскими удовольствиями, ни уловляться телесными страстями? Кто уверовал в Бога, тот не должен колебаться сомнением, что потерпит лишение во время своего служения. Маловерный же, не имея твердого упования на Бога, осуждается как неверный.
Так мученики всецело, от всего сердца предавали себя Богу, поэтому пренебрегали уже самой смертью и всеми неприязненными угрозами мучителей, будучи готовыми на поругания, на мучительные истязания, на различные терзания всего тела. Хребты свои отдавали на рассечение, на всякие вырезывания жил и мозгов. Нечестивые прислужники мучителей, кровожадные и крайне лютые, взяв святых, кроили плоть их бичами, а ребра строгали когтями. Потом с безжалостным сердцем, как свирепые звери, свинцовым молотом нещадно сокрушали у них спину, пробивая острыми гвоздями состав груди, делили на части и, к подмышкам приложив раскаленные шары, жгли с великой лютостью. Бедра вместе с жилами рассекали мечами, кровеносные жилы вскрывали ножами и ни одного члена не оставляли не подвергнутым мучению, но в неистовстве сокрушали даже и кости. За это мученики прияли от Бога силу мужественно претерпевать все страдания, нечувствительны были ко всякой казни, терпя как бы в чужом теле. Даже с бодростью посмеивались над мучителями и приводили их в большое раздражение, говоря: «Ежели есть у вас мучительнейшие истязания, испытайте их над нами. А эти, доселе испытанные, ничего не значат». От этого воспламеняясь и пылая гневом, как лютые звери они рыкали на мучеников, криком своим побуждая исполнителей казни сильнее терзать святые тела святых подвижников. Они же опять возражали властителям: «Где же мучения, какими угрожали вы? Огонь ваш холоден, истязания слабы, бьющие нас бессильны, мечи – гнилое дерево. Ничто у вас не равняется нашей ревности; мы готовы на еще большие страдания».