(Быт. 6, 9). Почему, когда настал потоп, праведник спасен, а нечестивые потоплены.
О Лоте и о приведении себя в безопасность
Сердце сластолюбцев приучено к любостяжанию, глаза у них исполнены любострастия и непрестанного греха. Обещают праведникам свободу, будучи сами рабы тления (2 Пет. 2, 14, 19), предлагают такую мысль и говорят: «Не мы одни обнаруживаем в себе страсть; этому подвержены многие, не только люди не славные, но даже и славные». И они думают на этом основании найти себе оправдание. Но мы боимся Того, Кто судит по делам каждого. Ибо по отшествии отсюда должны будем подпасть Суду за все, что сделано нами в жизни. И вот, дни наши текут, как полуденная тень. Поэтому, имея в виду жизнь святых, к ней направим ладью свою, чтобы, войдя в тихую пристань, вечно насладиться нескончаемой жизнью. А это слова людей, растленных умом и неискусных в вере. Но они не много успеют (2 Тим. 3, 9). Итак, послушаем Божественное Писание, которое говорит: Утаю ли Я от Авраама, что хочу делать! Вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма. И пошел Господь, перестав говорить с Авраамом; Авраам же возвратился в свое место (Быт. 18, 17, 20, 33). И пришли… два Ангела в Содом вечером (Быт. 19, 1). Лот принимает их. Но еще не легли они спать, как городские жители, Содомляне, от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом и вызвали Лота и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на ночь? выведи их к нам, мы познаем их (Быт. 19, 4, 5). Праведник не пришел в страх, увидев множество содомлян, и не выдал в руки нечестивым этих странников и путников. Как псы, лаяли на него содомляне, а он решился лучше умереть от них у дверей своих, нежели стать сообщником их беззакония. Поэтому, облекшись в броню веры, стал поборником благочестия. Развращенные же злым навыком неотступно принуждали Лота и подошли, чтобы выломать дверь. Тогда мужи те простерли руки свои и ввели Лота к себе в дом, и дверь заперли, а людей, бывших при входе в дом, поразили слепотою, от малого до большого, так что они измучились, искав входа (Быт. 19, 9-11). Кто же скажет, что ничего не значит грех ненавистного этого дела? Если будем утверждать, что ничего это не значит, то обвиним в неправде Бога, как будто из-за пустяка истребил Он города содомские. Итак, убежденные истиной, будем хранить себя от всякого греха, наипаче же от этой нечистой мерзкой похоти.
Сказали мужи те Лоту: кто у тебя есть еще здесь? зять ли, сыновья ли твои, дочери ли твои, и кто бы ни был у тебя в городе, всех выведи из сего места, ибо мы истребим сие место, потому что велик вопль на жителей его к Господу, и Господь послал нас истребить его. И вышел Лот, и говорил с зятьями своими, которые брали за себя дочерей его, и сказал: встаньте, выйдите из сего места, ибо Господь истребит сей город. Но зятьям его показалось, что он шутит. Когда взошла заря, Ангелы начали торопить Лота, говоря: встань, возьми жену твою и двух дочерей твоих, которые у тебя, чтобы не погибнуть тебе за беззакония города. И как он медлил, то мужи те, по милости к нему Господней, взяли за руку его и жену его, и двух дочерей его, и вывели его и поставили его вне города. Когда же вывели их вон, то один из них сказал: спасай душу свою; не оглядывайся назад и нигде не останавливайся в окрестности сей; спасайся на гору, чтобы тебе не погибнуть (Быт. 19, 12–17). Когда же Лот стал просить о городе Сигоре, чтобы туда убежать ему, Господь не отказывает ему в просимом, но говорит: И сказал ему: вот, в угодность тебе Я сделаю и это: не ниспровергну города, о котором ты говоришь; поспешай, спасайся туда, ибо Я не могу сделать дела, доколе ты не придешь туда (Быт. 19, 21–22). Видишь ли, какое снисхождение у Бога к рабам Его? Видишь ли Божие благоутробие? Видишь ли силу действенной молитвы праведника? Я не могу, – говорит, – сделать дела, доколе ты не придешь туда. Произнесен приговор на развратных, огонь готов излиться на города их, ангелы ждали мановения, чтобы привести в исполнение распоряжение своего Владыки, но Создатель повелел небесным силам удержать готовую пагубу, пока праведник не спасется из среды беззаконных. Не изумился ли лик ангельский при таком долготерпении Человеколюбца? Кто не устрашится этого Праведного Судии? Кто не возлюбит Сладчайшего Владыку? Как отец милует сынов, так милует Господь боящихся Его (Пс. 102, 13).
А издевавшиеся над праведником внезапно погибли, потому что не послушались его увещаний. Они видели, что солнце по обычному чину совершает течение свое, и луна сохраняет чин свой, и воздух чист, и земля покрыта зеленью. Не было ни молний, ни громов, ни землетрясения. Но когда думали благоденствовать в совершенном мире и безопасности, внезапно постигла их погибель, как написано: Так же, как было и во дни Лота: ели, пили, покупали, продавали, садили, строили; но в день, в который Лот вышел из Содома, пролился с неба дождь огненный и серный и истребил всех (Лк. 17, 28–29), потому что, по удалении праведника из среды их, всемогущая рука одождила на них с неба огнь и серу и истребила всех. Как крепкий город по разрушении стен берется победителем, так и они, лишившись молитв праведника, погибли все до одного.
Итак, возлюбленные, убоимся Бога Отцов и Господа всякой плоти, да и нас, по снисхождению Своему, покроет в день гнева. Ибо написано: Все это происходило с ними, как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков (1 Кор. 10, 11). Итак, крепко покорим чувства свои воле Божией по причине злоумышляющих на жизнь нашу, потому что с падением нашим ходим (ср.: Сир. 13, 16) и среди сетей многих путь наш. Но если вверим себя Господу, то спасемся Им от гнева.
Слово об Аврааме и Исааке
Переселил Бог праведного Авраама от сродников его и от всех ему своих; терпит он бедствия на чужой стороне и с упованием ждет исполнения обетования. Великое налагается на патриарха испытание, которым и доказана твердость его перед Богом. Много проходит времени; юность, наконец, увяла как цвет; старость при дверях; природа, преклоняясь к дряхлости и терпя свойственное ей, изнемогла; и в нем, и в супруге его угасли от старости и крепость, и способность к чадородию; у обоих тела, с утратой их юности, стали согбены по закону естества. Но сильна была в них надежда на Бога.
Она не только не старела, но даже была непреодолима.
Поэтому-то, сверх упования, Авраам родил Исаака, который во всем прообразовал собой Владыку. Ибо было не делом естества, чтобы мертвая утроба зачала и сухие сосцы снабжали молоком Исаака; не делом естества было также то, что Дева Мария зачала без мужа и без растления родила Спасителя вселенной. Господь Сарру в старости сделал матерью, а Марию после рождения показал Девой. Ангел говорил патриарху, когда он сидел при входе в шатер свой: В назначенный срок… будет у Сарры сын (Быт. 18, 14). Ангел в Вифлееме сказал Марии: И вот, зачнешь во чреве, и родишь сына… Благодатная (Лк. 1, 31, 28). Рассмеялась Сарра, зная свое неплодство, смотря на омертвение, не поверив слову. «Как этому быть, – говорит она, – когда я и Авраам не способны уже к плодоношению?» Недоумевала и Мария, видя Свое девство и храня его печати нерушимыми: Как будет это, когда Я мужа не знаю? (Лк. 1, 34). Ибо обетование было странным для естества.
Но сверх упования Давший Сарре Исаака, от Девы Сам родился по плоти. Обрадованы были Сарра и Авраам, когда родился Исаак, как сказал Бог; обрадованы были Мария и Иосиф, когда родился Иисус, как сказал Гавриил; обильно текли в уста Исааку источники млека от заматеревшей летами; обильно сосцы Девы источали млеко Питающему все концы мира. Кто сказал бы Аврааму: Сарра будет кормить детей грудью? (Быт. 21, 7) – восклицала неплодная. «Кто сказал бы людям, что Я, Дева, родила и питаю млеком?» – говорила Мария. Не ради Исаака смеялась Сарра, но ради Того, Кто родился от Марии. И как Иоанн взыгранием, так Сарра смехом выразили радость. Младенец возрастал, приходя в цветущий возраст юношей; был строен и прекрасен, с лепотой тела ежедневно преумножал в себе и доблести душевные, приводя в восхищение родителей. Подражайте этому и вы, у кого есть дети. Как восхищается отец, видя юного сына, и как радуется, примечая, что отрок успевает и прилежен к наукам!
Но когда Авраам, видя это, радовался, наложено на него было искушение и тяжкое испытание, чтобы соделалось явным, чему отдает он более предпочтения – естественной ли склонности или любви к Богу? Пересказывая об этом болезненном искушении, прихожу я, возлюбленные, в трепет и ужас. Бог снова беседует с Авраамом и, называя его по имени, говорит: Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе (Быт. 22, 2). И когда Бог начал ему говорить: Авраам (Быт. 22, 1), – с готовностью повиновался он, ожидая более милостивого усиления благодати, без сомнения пребывая в том чаянии, что или сочетает его браком, или устроит брачный чертог ему; а через это придет к своему концу благословение о семени и умножении рода, как было дано обетование. Но обратим внимание на продолжение слова: Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь (Быт. 22, 2). Видишь ли, какие острия имеет у себя слово, как уязвляет оно отца, какой возжигает пламень в естестве, как возбуждает нежную отеческую любовь к сыну, называя его и единственным, и возлюбленным, чтобы от подобных наименований вскипевшая к сыну любовь искусила силу воли? И там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе (Быт. 22, 2).
Что ощутили вы, выслушав это? Как не лишились чувств при этом повествовании вы, которые сами отцы и по природе ясно знаете нежную привязанность к детям? Вам известно, очень хорошо известно, как отеческий слух принимает повеление убить единственного сына. Кто не ужаснулся бы при таких словах? Кто не отвратил бы тотчас лица? Кто при этом повелении не пожелал бы лучше умереть, нежели принять слово? Или кто не стал бы ему прекословить, в защитники своего дела призвав самую природу?