не родиться? Что могло препятствовать тому, чтобы раскаяние предателя удостоилось принятия?[53]
Если таковы твои насмешки и твои издевательства, то возьми себе примером змия и не порицай и не обвиняй меня, то есть меня за Учителя моего. Ибо если Адам сам хотел преступить заповедь, то какую похвальбу ты усмотришь в богохульствах того, кто наполнил уста змия прахом, и укротил его, и лишил способности ходить?[54] Если же Адам не мог преступить заповеди без соблазнителя, то наказание справедливо пало на голову змия. И хотя мы соглашаемся, что Адам был подготовлен ко греху тем, кто был причиной греха, однако и Адам по справедливости понес наказание, поскольку прежде уступил этому подготовлению. Даже хотя бы змий и не доставил повода ко греху, все-таки Адам по причине этой оказавшейся в нем при искушении слабости впал бы в другие преступления, не подвергаясь этому искушению. Таким образом, и Тот, Кто взошел на Крест, быть может, хотел взойти на Крест помимо предательства Иуды, хотя это и невероятно, так как Писание евреев и многое другое не позволяют нам верить этому.
Любовь открыла тайну и сообщила ее страху, поскольку, пока любовь возлежала на груди Господа, страх часто кивал ей головой. Как истинно и верно то, что Господь, раздавая хлеб Своим ученикам, дал им Таинство Тела Своего, так должно верить также и в то, что хлеб, данный Господом убийце Своему, дан был в таинство умерщвления Тела Своего. И обмакнул его (см.: Ин. 13, 26), чтобы таким образом наименовать участничество Иуды во вполне уже решенном убийстве Его, в котором Тело омочено было Кровью. Или для того омочил хлеб, чтобы вместе с хлебом не дать также и Завета. Сначала омыл хлеб и тогда дал ему его. Омыт был от этого хлеба прежний завет, поскольку он приготовлен был Новым Заветом. Любостяжание отделило Иуду от совершенных членов Господа, как и Спаситель кротко научил, что Иуда не от Тела Церкви Его, но прах, приставший к ногам учеников Его. Потому и в ту ночь, когда отделял его от них, омыл нечистоту, приставшую к ногам их, чтобы научить нас, что Иуда, который, как последний из двенадцати апостолов, оказывался как бы ногами тела, был омыт Им водой от ног апостолов, как грязь, предназначенная огню. Таким же образом Господь посредством воды отделил Иуду от учеников, когда давал ему хлеб, обмоченный водою, потому что он не достоин был того хлеба, который вместе с вином раздавался двенадцати апостолам. Ибо тому, кто предавал Его на смерть, неприлично было посредством хлеба принять в себя Того, Кто спасает от смерти.
С того времени как преломил Тело Свое ученикам Своим и дал Тело Свое апостолам, считаются те три дня Его, в течение которых Он сопричислялся к мертвым, как и Адам, который по вкушении от древа жил многие годы, хотя по причине преступления заповеди причислялся к мертвым, поскольку Бог сказал: В день, в который ты вкусишь, умрешь (ср.: Быт. 2, 17), и как в следующем месте: Четыреста лет будет семя твое в Египте (ср.: Быт. 15, 13), потому что годы эти исчислены с того дня, когда сказано это слово. То же должно сказать и о Господе. Или шестой день (пятница) считается за два дня, а суббота – за один. Дав Тело Свое на снедение им в таинство смерти Своей, Он вошел во чрево их, как потом вошел в землю. И так как Адам не благословил, когда в непослушании срывал плод, то Господь благословил и преломил (ср.: Мф. 26, 26). И хлеб вошел и изгладил осуждение похоти, по которой Адам преступил заповедь Божию. Или три дня считаются от нисхождения до восхождения, то есть пятница, суббота и воскресенье.
И сказал: Отселе не буду пить от этого плода виноградного до Царства Отца Моего (ср.: Лк. 22, 18), чтобы показать, что близко то время, когда Он должен будет уйти от них. До Царства Отца Моего, то есть до воскресения Моего. Этому учит Симон в Деяниях апостольских, говоря: После воскресения в течение сорока дней мы ели с Ним и пили (ср.: Деян. 10, 41), то есть в первый день недели, как и там: Не вкусят смерти, пока не увидят Царствия Божия (ср.: Мф. 16, 28), что случилось спустя шесть дней (см.: Мф. 17, 1).
Вот, сатана получил позволение сеять вас как пшеницу, и Я умолил Отца за тебя, чтобы не оскудела вера твоя (ср.: Лк. 22, 31-32). Не сказал: «Умолил за тебя, чтобы ты не подвергался искушению», но чтобы не оскудела вера твоя.
Покажи нам Отца, и довольно нам (ср.: Ин. 14, 8). Филипп хотел видеть Отца телесно, то есть телесными очами, как прежние праведники, которые видели ангелов и архангелов. Потому Господь дал ему ответ о видении Божества, Которое воспринимается очами ума, ибо не сказал ему: «Вы не видели», поскольку Сам открылся ему во внешнем виде, но говорит: Не познали Меня (ср.: Ин. 14, 9), потому что величие Его было скрыто, то есть если бы познали Меня, хотя поскольку Я не явен, то увидели бы и Отца Моего, Который не открывается вовне. И апостол, говоря о Господе, свидетельствует: Он есть образ вида Бога невидимого (ср.: Кол. 1, 15).
Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит (Ин. 14, 12). Где же то сказанное: Ученик не бывает больше учителя (ср.: Лк. 6, 40)? Но вот Моисей погубил только трех царей, а Иисус тридцать, и тот не вступил в землю Обетованную, хотя смиренно просил об этом, а Иисус вступил и разделил наследие. Самуил был больше всех своих современников. Елисей принял двойную силу учителя своего после отшествия его, и это случилось в подобие Господа Спасителя нашего, ученики Которого посредством знамений своих сотворили вдвое больше. Во всех людях враг имел свою часть; только не имел ее в Господе, Который сказал: У Меня не найдет ничего своего, и: Я победил мир (Ин. 16, 33). Но в даре Суда, какой получил Господь, участвуют также и ученики. Ибо сказал, что они будут судить (см.: Лк. 22, 30), чтобы показать, что не только Бог победил и судит, но и люди победили и судят тех, которые не могли победить подобно им, но отступили:
Мужи праведные, — говорит, – будут судить их (Иез. 23, 45).
У кого нет меча своего, пусть купит себе меч (ср.: Лк. 22, 36) – это сказал, чтобы научить смирению. Вот, один из таких мечей имел Симон, чтобы, когда он хотел показать мечом ревность свою, Господь научил его словам Писания: Кто ударяет тебя в щеку (ср.: Мф. 5, 39). Ибо Симон в любви своей забыл эти слова. Или сказал это с целью показать ему, что не только тогда, когда у нас нет подобного рода вещей или когда не можем иметь их, мы должны воздерживаться от них, но еще менее должны пользоваться ими и тогда, когда имеем их, и они готовы, как меч, находящийся в твоей руке. И чтобы ясно было, что ради увещания, а не по причине войны завел речь о мечах, для этого прибавил: Довольно двух (ср.: Лк. 22, 38). Ведь если бы говорил это о борьбе, то всем надлежало бы взять оружие. Сказал это потому, что среди иудеев были такие, которые жаждали меча и крови подобно двоим из них (Иакову и Иоанну) (см.: Лк. 9, 54). Видя, что в них скрывается гнев отцов, Он воспользовался случаем, чтобы тайный гнев их сделать явным и гнусным для них и изгнать его из сердца их.
Поскольку дни делания Его в Иудее окончились, то Он обратился, чтобы идти в Иерусалим, и тех двух гневливых отверг от Себя, как и Иуде Искариоту сказал в предупреждение: Горе тому человеку (ср.: Мк. 14, 21). Ведь если бы он покаялся, как Симон Петр, и принял увещание, как те двое, то, освободившись от этого проклятия, унаследовал бы место и престол свой. Затем из того, что Господь упомянул мечи, пусть они уразумеют, что Он знает день и час, когда будет предан, и пусть друзья Его научатся смирению, а враги познают свое насилие.
Сия есть заповедь Моя (Ин. 15, 12). Ужели одна только заповедь? Достаточно ее, и только ее одной, потому что она великого значения. Хотя она одна, но говорит: Не убивай, потому что кто любит, тот не убивает; и не воруй, ибо тот, кто любит, отдает даже свое; сказала и не обманывай, потому что любящий говорит истину вместо лжи. Некую новую заповедь даю вам (ср.: Ин. 13, 34).
А если ты не понимаешь слов: Сия есть заповедь Моя, то призови апостола, который разъяснит тебе их, говоря: Цель заповеди этой есть любовь (ср.: 1 Тим. 1, 5). А какой смысл этой заповеди? Без сомнения, такой: Во всем, как хотите вы, чтобы с вами поступали сыны человеческие, так поступайте и вы сами (ср.: Мф. 7, 12). Любите друг друга (Ин. 13, 34), и такую меру положите: Как Я возлюбил вас. Но это невозможно, потому что Ты Господь и любишь рабов Своих, мы же, будучи товарищами друг другу, каким образом возможем так любить друг друга, как Ты любишь нас? Однако поскольку так сказал Господь, то посмотрим, как это происходит. Никто не может иметь больше такой любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (ср.: Ин. 15, 13). Любовь Его из того усматривается, что назвал нас друзьями. Но если мы полагаем души свои за Тебя, то разве любовь наша становится равной Твоей любви? Если мы и умираем за Тебя, то мы смертны. Ты же, будучи вечно живым, принял на Себя страсть нашей смерти. Итак, каким же образом истолковать изречение: Как Я возлюбил вас (Ин. 13, 34)? Умрем, – говорит, – один за другого. Но мы, конечно, не пожелаем и жить один вместо другого. Если, – говорит, – Я, ваш Господь и Бог, умираю за вас, то тем более должно вам умирать одному за другого.
Вот Я посылаю вам Утешителя (ср.: Ин. 15, 26), ибо говорит: Иного Утешителя посылаю вам (ср.: Ин. 14, 16). Как Сам Он – Бог, так Бог и Тот, Кто посылается. Если бы Он был больше Духа, потому что посылает Его, то также и Дух был бы больше Его, потому что отвел Его в пустыню на искушение (см.: Мф. 4, 1). И почему сказал: Хорошо для вас, если Я пойду, потому что если Я не уйду, то Утешитель не приидет к вам и не откроет вам всякой истины (ср.: Ин. 16, 7, 13)? Каким образом оказалось благом то, что Господь ушел и, поскольку Он не мог показать всей истины, пришел раб, чтобы дать то, чего не дал Господь? И почему первый Утешитель, то есть Христос, не раскрыл всей истины, а второй – Дух Святой раскрыл нам ее по слову Первого, так как Христос есть вся Истина?