о не по надежде на крепость руки своей и на защиту идолов своих, но по гордости, за которую поражу Египет всеми чудесами Моими, которые сделаю среди его; и после того он отпустит вас (Исх. 3, 20). А в большее удостоверение, что выйдете из Египта, дам народу сему милость в глазах Египтян (Исх. 3, 21), и оберут они египтян, и через это исполнится обетование, данное Мною Аврааму. Евреям же, после того как они похитят и унесут все египетские сокровища, невозможно будет и смотреть на египтян.
Глава 4
Моисей же, поскольку знал жестокосердие сынов народа своего, просил себе знамений, которыми бы мог их уверить: Не послушают голоса моего и скажут: не явился тебе Господь? (Исх. 4, 1). И Бог просящему знамений Моисею сказал: «Чтобы поверили они тебе, что Я тебя послал, брось жезл твой на землю». Он бросил его на землю, и жезл превратился в змея, и Моисей побежал от него (Исх. 4, 3). Этим знамением, которое дал ему Бог для убеждения народа, убеждает и самого Моисея: «Как боишься ты фараона, так испугался теперь и змея, но сила твоя превозможет силу фараонову казнями, как ты превозмог себя и взял змея, обратившегося в жезл, – ты, который убоялся жезла, обратившегося в змея». И еще говорит ему Бог: Положи руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху, вынул ее, и вот, рука его побелела от проказы (Исх. 4, 6), и снова положил – и сделалась она чистой. Бог повелевает уверить народ сперва знамением змея, а потом знамением руки, покрывшейся проказой и очистившейся. «Фараон и воинство его не сильнее змея, и для Меня не трудно, подобно руке твоей, изменить их, во что хочу. Если же не поверят египтяне и двум сим знамениям (Исх. 4, 9), которые совершишь перед ними и перед сынами народа твоего, пролей речную воду на сушу – и будет кровь». Когда Бог дал Моисею знамения, которых он просил, тогда он просит Господа разрешить связанный язык его и говорит: «Господи! человек я не речистый… и когда Ты начал говорить (Исх. 4, 10) со мной, не разрешилось мое косноязычие». Господь говорит ему: «То самое, чем ты умален, сделает тебя великим. Ибо у тебя, как у безмолвного Бога, будет вещий пророк. И Я буду при устах твоих (Исх. 4, 12) – но не для того, чтобы разрешить язык твой и ясной сделать речь твою, но чтобы за тем, что скажешь косноязычно, последовали великие дела».
После этого Моисей возвращается в землю Мадиамскую и говорит тестю своему: Пойду я, и возвращусь к братьям моим, которые в Египте, и посмотрю, живы ли еще они? (Исх. 4, 18). Хотя прискорбно было разлучиться с Моисеем, однако же его не удерживают по воле Божией, открытой свыше. Поскольку же Моисей опасался, что вельможи египетские, на которых напал он за притеснение народа его, и в новом фараоне возбудят против него гнев, как возбудили в прежнем, то Бог говорит ему: Умерли все, искавшие души твоей. И взял Моисей жену свою и сыновей своих (Исх. 4, 19–20), взял также и жезл и пошел в Египет. При выходе его из земли Мадиамской Бог снова повелевает ему сказать фараону: «Отпусти сына Моего первенца, чтобы он совершил Мне служение; а если не отпустишь его, то вот, за сына Моего первенца, которого будешь удерживать, хотя и не в силах его удержать, Я убью сына твоего, первенца твоего (Исх. 4, 23), что могу сделать». Так Бог на словах прежде всех казней угрожает фараону этой казнью: Я убью сына твоего, первенца твоего, что было больше всех казней. На самом же деле показывает меньшее из всех знамений – знамение змия.
Дорогою на ночлеге случилось, что встретил его Господь и хотел умертвить его (Исх. 4, 24) за пренебрежение к обрезанию, потому что одного из сыновей, рожденных в Мадиамской земле, он оставил необрезанным. Ибо с того дня, как Бог говорил к Моисею в Хориве, не видел он жены своей. А Сепфора беспокоилась мыслью, что, не вполне доверяя истине слов мужа своего, этим сделала себя виновной. И сам Моисей находил себя виновным, потому что не совершил над сыном обрезания. Но когда предавались они таким мыслям, является им обоим ангел. Он возвещает, что пришел требовать обрезания, чтобы Моисей, придя к евреям, не был осмеян за то, что, находясь вне всякой опасности, пренебрег обрезанием, тогда как они не пренебрегают обрезанием и при всей скорби о смерти сыновей своих. Ангел же является Моисею гневным, вразумляя его тем, кого должен он бояться, – Бога ли, установившего обрезание, или ребра, удерживающего от обрезания. Сепфора, видя, что Моисею угрожает смерть за то, что пренебрегла она обрезанием, о чем и вечером препиралась с Моисеем, и устрашенная видением ангела, взяв каменный нож, обрезала крайнюю плоть сына своего (Исх. 4, 25). И, оставив его, обагренного кровью, обнимает ноги ангела и говорит: «Ты жених крови у меня, не причинишь ты скорби в день брака обрезания, потому что велика была радость у Авраама в тот день, когда он обрезал Исаака. Жених крови у меня. Не причинишь ты скорби и ради меня, обрезавшей сына своими руками, и ради Моисея, и ради Давшего заповедь обрезания, которая теперь исполнена». Когда оставил их ангел, Моисею представился случай сказать Сепфоре: «Если ты исполнилась страхом в единственный час, когда явился ангел, то сколь благоговеть и в какой святости должен я соблюдать душу перед Богом, Который непрестанно открывает Себя мне, рукой моей творит знамения, напутствовал меня жезлом этим и послал для избавления шестисот тысяч людей?» Сказав это, Моисей возвратил Сепфору к отцу, во-первых, ради обрезанного сына, чтобы в пути не увеличилась его болезнь, а во-вторых, и потому, что неблаговременно было бы Сепфоре и сыновьям его прийти в Египет, когда из Египта должен был выйти весь Израиль. Между тем Господь явился Аарону и послал его навстречу Моисею, чтобы по действительном совершении сказанного ему уверовал он в исполнение и того, что должно совершиться впоследствии.
Глава 5
Моисей и Аарон собрали старцев и сотворили перед ними знамения, как им было повелено. Моисею поверили, как и сказал ему Господь, и пошли они все вместе к фараону и сказали ему: Так говорит Господь, Бог Израилев: отпусти народ Мой, чтоб он совершил Мне праздник в пустыне (Исх. 5, 1). Фараон, или ради сонма старшин народных, или узнав о знамениях, какие перед ними сотворены Моисеем и Аароном, без жестокости говорит им: Для чего вы, Моисей и Аарон, отвлекаете народ от дел его? (Исх. 5, 4). Но когда продолжали они просить, чтобы отпустил евреев, царь воспламенился гневом и, вместо того чтобы просить знамения, спросил: Кто такой Господь, чтоб я послушался голоса Его? (Исх. 5, 2). Поскольку сказал он: Кто такой Господь, не видимый ему ни в каком образе, то нужно стало, чтобы Господь стал видимым ему в знамениях. И несомненно, что фараон этим грубым вопросом: Кто такой Господь? навлек на себя последующие казни. Для жестокосердия его недовольно было сказать это, но к слову своему прибавил он и то, что запретил давать евреям солому, чтобы больше было им труда, чтобы не имели они покоя и не думали об исходе (солому давали евреям для делания кирпичей). И рассеялся народ… собирать жниво вместо соломы (Исх. 5, 12). Евреи с трудом могли находить солому, потому что был месяц нисан, время цветов, а не таммуз (фамуз) или ав (ов), время соломы. Поэтому надзирателей народа еврейского без милосердия били (Исх. 5, 14) приставники фараоновы. Они начали жаловаться фараону, а он сказал: праздны вы, праздны (Исх. 5, 17), поэтому проситесь идти и принести жертву Богу. И увидели надзиратели сынов Израилевых беду свою (Исх. 5, 19) и в присутствии Моисея жаловались Господу на Моисея и на бывших с ним. И сказал Моисей Господу: «С того времени, как я пришел к фараону и стал говорить именем Твоим (Исх. 5, 23), не только не совершилось избавление народа от бедствий, как надеялся он, но бедствия с этого времени еще более умножились».
Глава 7 [6]
И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря: если фараон скажет вам: сделайте чудо, то ты… возьми жезл твой и брось пред фараоном – он сделается змеем… И призвал фараон мудрецов и чародеев; и эти волхвы Египетские сделали то же своими чарами (Исх. 7, 8–9, 11), то есть сделали нечто подобное. А если сказано, что они сделали это чарованиями своими, то не значит это, что сделано было нечто необычайное, потому что употребили они, по обыкновению, собственное свое искусство. Если же думали, что победили Моисея, сделав нечто подобное совершенному им, то впали в непростительную вину. Но жезл Моисеев поглотил их жезлы (Исх. 7, 12). Думавшие о себе, что изменяют природу вещей, не могли даже и жезлов своих спасти от жезла Моисеева. Жезл пожрал жезлы, чтобы смерть не пожрала египетских первенцев. Пожранные жезлы вразумляли египтян, что если не покаются, то истреблены будут их первенцы. Потому и сказано было им об этом предварительно, чтобы они покаялись и не постигло их бедствие. Потому и казни этой, как тягчайшей, назначено было быть последней, чтобы, если вразумятся первыми казнями, избавиться им от истребления первенцев, что было тягостнее всех прочих наказаний.
И сказал Господь Моисею: упорно сердце фараоново. Не сказал Бог: «Я ожесточил сердце фараоново», но говорит: Упорно сердце фараоново: он не хочет отпустить народ. И еще сказал Господь Моисею: Пойди к фараону и стань на берегу реки (Исх. 7, 14–15). Фараон вышел на реку или с намерением поутру принести реке жертву, или по обычаю всякий день ходил туда утром, чтобы прохладиться. Вероятнее же, что царь египетский, по доверчивости к волхвам, совершал жертвоприношение реке египетской. Выходит Моисей и говорит фараону от лица Божия, чтобы отпустил евреев. Но фараон не согласился, и Моисей ударил по воде речной (Исх. 7, 20) – и воды, которые осквернил прежний фараон кровью потопленных младенцев, превратились в кровь.