Конвой также принимал участие в торжественной встрече наследных принцев Английского и Датского, посетивших Россию в 1874 году, и принца Японского, прибывшего в Новый Петергоф в 1882 году.
С 1875 года началась открытая борьба балканских славян с Турцией. В это время Высочайший Двор находился в Крыму. Ливадийский дворец охранялся взводом Л.-Гв. 2-го Кубанского эскадрона под командой штабс-ротмистра Скакуна и двумя льготными сменами команды Крымских татар Конвоя.
Мирная жизнь, казалось, не выходила из своих границ. Однако этот мир был нарушен напряженными ожиданиями неизбежного вооруженного столкновения с Турцией. Подвластные султану славяне Балканского полуострова изнемогали под игом турецких зверств.
15 октября 1876 года командующий Императорской Главной Квартирой генерал-адъютант граф Адлерберг 2-й доносил Главнокомандующему Кавказской Армией Великому Князю Михаилу Николаевичу: «Вашему Императорскому Высочеству известно, что Государь Император, в случае разрыва с Турцией, изволит предполагать назначить Главнокомандующим Дунайской армией Великого Князя Николая Николаевича Старшего. Его Величеству угодно, чтобы находящиеся на льготе Л.-Гв. 2-й Кубанский и Л.-Гв. Терский эскадроны Императорского Конвоя вошли в означенном случае в состав армии в качестве Конвоя Его Императорского Высочества и чтобы приведение сего в исполнение было сделано по объявлении мобилизации».
Согласно этому Высочайшему распоряжению, льготные эскадроны были собраны – Кубанцы в станице Кавказской, Терцы в станице Прохладной – в полной готовности к выступлению в поход. 11 декабря Кубанский (командир полковник Жуков) и Терский (командир штабс-ротмистр Кулебякин) эскадроны прибыли в город Кишинев. На следующий день к Кубанцам присоединился взвод казаков и две смены Крымско-татарской команды, бывшие на службе в Аивадии.
30 января 1877 года эскадроны Конвоя были командированы в Одессу под командой начальника штаба Действующей Армии, генерал-адъютанта Непокойчицкого. Предстояло пройти в два перехода 175 верст. Несмотря на большой снег с сильным ветром, перешедшим в жестокую бурю, конвойцы в первый день похода прошли 82 версты, остановившись на ночлег в селении Карачаг.
31 января к эскадронам присоединились некоторые части кавалерии и артиллерии. Весь отряд совершил остальные 93 версты в два перехода, так как метель сильно препятствовала маршу.
1 февраля в два часа дня отряд прибыл в Одессу, и через час, после исключительно тяжелого перехода, конвойцы приняли участие в общем смотру войск. Главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич лично благодарил полковника Жукова и штабс-ротмистра Кулебякина за молодецкий вид казаков и отличное состояние лошадей.
Через неделю эскадроны Конвоя вернулись в Кишинев. Имея в виду непрекращающуюся бурю, Великий Князь справлялся, «благополучно ли дошли казаки», и, получив сведения об их прибытии, изволил чинам Императорского Конвоя выразить свою особую благодарность в приказе по армии.
12 апреля 1877 года Государь Император Александр II в Кишиневе произвел смотр войскам. После напутственного молебна архиепископ торжественно прочитал манифест, объявляющий войну Турции. Государь поздравил войска с походом. К Своему Конвою Государь Император обратился со следующими словами: «Благодарю вас за молодецкую службу при Мне! Поручаю вам брата. Берегите его, а когда он пустит вас в дело, то, надеюсь, будете молодцами и не посрамите славу ваших отцов».
Государево обращение к Конвою послужило темой для боевой песни, составленной штабс-ротмистром Кулебякиным своему эскадрону.
С Богом, Терцы! Не робея,
Смело в бой пойдем, друзья;
Бейте, режьте, не жалея,
Басурманина-врага!
Там, далеко за Балканы,
Русский много раз шагал,
Покоряя вражьи страны,
Гордых турок побеждал.
Так идем путем прадедов
Лавры славы добывать!
Смерть за веру, за Россию,
Можно с радостью принять.
День двенадцатый апреля
Будем помнить мы всегда,
Как наш Царь – Отец Державный
Брата к нам подвел тогда!
Как он, полный Царской мочи,
С отуманенным челом,
«Берегите, – сказал, – брата,
Будьте каждый молодцом!
Если нужно будет в дело
Николаю вас пустить,
То идите в дело смело,
Дедов славных не срамить!»
Государь Император Александр II часто любил слушать эту казачью песню, за которую лично благодарил командира эскадрона штабс-ротмистра Кулебякина, пожаловав ему бриллиантовый перстень.
Простившись с войсками в Кишиневе, Государь Император отбыл в Петербург. 29 апреля Терский эскадрон отправлен по железной дороге в Румынию в город Плоешти.
1-й Кубанский и Кавказский эскадроны Конвоя находились на службе в Петербурге. Государь Император недолго оставался в столице. Сердце влекло его к Действующей Армии, с которой желал он разделить все труды Турецкого похода. В мае Государь отбыл на театр военных действий. Туда же, при Императорской Квартире, 14 мая выступил полуэскадрон 1-го Кубанского эскадрона. При нем находились: командир Конвоя флигель-адъютант полковник Черевин, адъютант Конвоя штабс-ротмистр Бежанов, командир эскадрона ротмистр Бабалыков и младшие офицеры – корнеты Золотаревский и Денежников.
25 мая Государь прибыл в Плоешти, в Штаб Главнокомандующего. Терский эскадрон, при Штандарте, был назначен в почетный караул к Его Величеству. Из всех находившихся в Действующей Армии Кубанцев Государева Конвоя были составлены два эскадрона. 1-й эскадрон принял ротмистр Бабалыков, а в командование 2-м вступил штабс-ротмистр Скакун. Командиром Дивизиона был назначен полковник Жуков. Кубанский Штандарт оставался в Петербурге и был привезен на фронт штабс-ротмистром Скакуном, в первых числах июня командированным для этой цели с двумя унтер-офицерами и двумя казаками.
14 июня Государь Император выехал из Плоешти на Фламундские высоты. Близ Фламундских высот, в деревне Драче, встретили Его Величество Л.-Гв. 2-й Кубанский и Терский эскадроны, по очереди конвоировавшие Государя.
Под Никополем гремела канонада. Переправившись через Дунай, наши войска перешли в наступление. 16 июня Государь перенес свою Главную Квартиру в Зимницу, где сосредоточились все три эскадрона Собственного Его Конвоя.
В тот же день Государь отбыл к войскам на позицию. На носу понтона, на котором Император Александр II переправлялся через Дунай, развевался Штандарт Государева Конвоя.
3 июля Государь Император остановился на ночлег в деревне Царевице. Гремевшая весь день канонада прекратилась. Отдых казался обеспеченным. Однако к рассвету было получено тревожное донесение о появлении турок под Систовом.
По тревоге Л.-Гв. 1-й Кубанский эскадрон понесся к Систову. Остальные эскадроны Конвоя немедленно были приведены в полную боевую готовность. В деревню Павло срочно выехал полковник барон Мейендорф с приказанием коменданта Императорской Главной Квартиры генерал-адъютанта Рылеева «выслать навстречу Государю Императору сколько возможно свободного войска».
Сам же Император Александр II, беспокоясь прежде всего судьбой переправы, приказал генералу Рылееву двинуть к Дунаю бывший при Его Величестве отряд и решил лично, всего лишь с двумя эскадронами Собственного Конвоя, следовать в деревню Павло, по неприятельской земле (19 верст).
Государь верхом подъехал к эскадронам Своего Конвоя, поздоровался с ними и приказал штандартному унтер-офицеру стать за ним. Настало солнечное утро. От командира Л.-Гв. 1-го Кубанского эскадрона, ротмистра Бабалыкова, корнет Золотаревский доставил Государю донесение о том, что в Систове турок нет. Тревогу же создали болгарские дружины, распространившие слух, будто русскими войсками взят Никополь и бегущие турки направились в Систово.
2 августа Императорская Квартира перешла в Горный Студень, где находился и Штаб Главнокомандующего. Императорский Конвой расположился биваком впереди деревни. Эскадроны Конвоя, помимо несения караулов в Царской Ставке, ежедневно высылали разъезды в районы, близлежащие к Горному Студню.
8 августа Л.-Гв. Терский казачий эскадрон получил приказание немедленно выступить в поход в составе 2-й пехотной дивизии под командой Свиты Его Величества генерал-майора светлейшего князя Имеретинского, назначенной для действий под Ловчей.
Государь Император, производя смотр отряду князя Имеретинского, обратился к стоящему на правом фланге дивизии Терскому эскадрону: «Поздравляю вас с походом! Надеюсь, что в деле с турками не посрамите себя. Берегите Штандарт! Бог вас благословит!»
Дивизия князя Имеретинского направилась форсированным маршем на Беброво и Габрово. Терцам было приказано присоединяться к отряду генерал-майора Скобелева. 20 августа эскадрон получил от генерала Скобелева назначение стать во главе отряда, в авангарде. В 6 верстах от города Ловчи разъезды, высланные командиром головного взвода, обнаружили на высотах по направлению Сельви-Ловчинского шоссе турецкую пехоту, открывшую по ним огонь. Спешенный эскадрон рассыпался в цепь. Генерал Скобелев, вызвав командира эскадрона, приказал произвести разведку горы, впоследствии названной Счастливою, дабы установить силы турок, занимавших эту гору. «Знаки отличия Военного Ордена» должны были служить наградой тем, кто выполнит это опасное поручение.
Не успел командир эскадрона, штабс-ротмистр Кулебякин, передать это приказание чинам своего эскадрона, как значительное число охотников окружило его. По жребию были назначены казаки Петр Кузменко и Адам Стволин. Незаметно, по кустарникам, пробрались они на вершину и, пока опомнились турецкие посты, успели исполнить свою задачу.
Под сильным огнем турецкой пехоты Кузменко и Стволин медленно отходили назад. Раненый Стволин упал в яму, скрытую виноградником, и вскоре скончался. Их разведка выяснила, что высоты заняты пехотным отрядом турок, впереди и восточнее которого находилась кавалерия. Но со стороны Ловчи казаки-разведчики обнаружили движение неприятельской колонны, рода оружия которой им рассмотреть не удалось. После короткого боя турки были выбиты из занимаемой ими позиции.