22 августа, в начале Ловчинского сражения, Л.-Гв. Терский казачий эскадрон находился в резерве у Счастливой горы. В два часа дня туркмен генерала Скобелева прискакал с приказанием: «Эскадрону во весь опор подойти к генералу».
Генерал Скобелев крикнул штабс-ротмитру Кулебякину: «Прикрывайте наш левый фланг и действуйте по вашему усмотрению, а если можно, то и пушки турецкие отберите!»
Эскадрон на рысях подошел к окраине города Ловчи. За стеной большой загородной постройки Терцы спешились. Занятое ими место приходилось против правого фланга неприятеля, на фронт которого, правее эскадрона, наступала наша пехота. Штабс-ротмистр Кулебякин приказал эскадрону огнем поддержать это наступление. Терцы стойко выдержали сильную стрельбу турок. Когда обозначилось отступление турецких частей, эскадрон бросился их преследовать, двигаясь на Микре. Глубокие балки и кукуруза скрывали движение эскадрона. В это время русская пехота перешла в атаку. Турки дрогнули, и часть их поспешно отошла к Гознице, другие к деревне Парадим и к северу от нее в овраг.
Местность не позволяла Терцам атаковать турок непосредственно, и эскадрон, обогнув деревню, развернул фронт и стремительно бросился на турецкую пехоту. Турки отчаянно защищались, но в результате неожиданной атаки Л.-Гв. Терского эскадрона турецкий «табор» (батальон) казаками был разбит и почти полностью уничтожен. Рассыпавшись в преследование турок, эскадрон собрался только лишь к вечеру.
24 августа, после неудачной атаки правого фланга русских позиций, турки пытались прорваться в центр, причем кавалерия их атаковала наш левый фланг. На левом фланге находился Л.-Гв. Терский эскадрон Конвоя. Поручик Золотарев, высланный со взводом на разведку, ввиду появления больших кавалерийских сил противника отошел к эскадрону. Штабс-ротмистр Кулебякин спешил свой эскадрон и встретил атакующих сильным огнем. Расстреляв все свои патроны, даже и турецкие, эскадрон был в критическом положении. Подошедшая пехота выручила Терцев, своим огнем отбив атаку турецкой конницы.
25 августа Терский эскадрон, по желанию генерала Скобелева, сопровождал его в особо важной рекогносцировке, произведенной лично генералом у Плевны.
На следующий день эскадрон, согласно Высочайшему повелению, вызван в Раденицу, местопребывание Императорской Главной Квартиры. Князь Имеретинский, отпуская от себя эскадрон, благодарил всех чинов его за лихую атаку под Ловчей. Узнав об отбытии Терцев, генерал Скобелев приказал задержать эскадрон. Заметив «Белого генерала», казаки Терского эскадрона подтянулись и приготовились к встрече известного героя.
«Душевно радуюсь и горжусь, что мне пришлось быть с вами в деле. Тем более радуюсь, что мой отец командовал вами, а я водил вас в бой! Ура вашему лихому командиру!» – произнес генерал Скобелев и снял фуражку. Эскадрон громким «ура» приветствовал своего командира, но в этом «ура» был и привет боевой «Белому генералу».
Всю ночь шел Терский эскадрон походом и к утру прибыл в Императорскую Главную Квартиру. У Раденицы конвойцев встретил Государь Император, ехавший к плевенским позициям. Приняв рапорт командира Л.-Гв. Терского казачьего эскадрона штабс-ротмистра Кулебякина о боевых действиях эскадрона, Государь Император Александр II Николаевич благодарил всех его чинов «за славную, храбрую и верную службу».
28 августа Государь изволил лично пожаловать штабс-ротмистра Кулебякина Золотою шашкой с надписью «За храбрость». Кроме того, командир Терского эскадрона за боевые отличия был произведен в чин ротмистра и, по единодушному решению Кавалерской Думы, награжден орденом Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени за подвиг, оказанный под Ловчей.
Его Величество лично вручил Георгиевский крест ротмистру Кулебякину, заметив при этом: «Если бы ты знал, как мне приятно надеть тебе этот крест!» За атаку под Ловчей младшие офицеры Л.-Гв. Терского казачьего эскадрона получили следующие награды: штабс-ротмистр Золотарев – орден Св. Анны 2-й степени с мечами, поручики Шерпутовский, Гажеев и корнет Федюшкин произведены в следующие чины. Двадцать пять казаков эскадрона награждены «Знаками отличия Военного Ордена».
С падением Ловчи русские войска подошли к сильно укрепленным турецким позициям у Плевны. 26 августа Государь Император, совместно с Главнокомандующим, в первый раз отбыл со Своим Конвоем под Плевну. С этого дня эскадроны Конвоя по очереди ежедневно сопровождали Императора Александра II на плевенские позиции.
30-го числа, в день тезоименитства Государя Императора, начался третий штурм Плевны, в результате которого был взят только Гривницкий редут. По Высочайшему повелению к Плевне были вызваны Гвардия и гренадеры. В ожидании их прибытия Императорская Квартира 4 сентября вновь перешла в Горный Студень. 21 сентября командир Конвоя флигель-адъютант полковник Черевин вступил во временное командование Кавказской казачьей бригадой. Конвой принял полковник Жуков, сдав свой эскадрон ротмистру Скакуну.
По приказанию Государя Кубанские эскадроны Императорского Конвоя под командой полковника Жукова поступили в распоряжение командира Гвардейской стрелковой бригады, входившей в отряд Свиты Его Величества генерал-майора Эллиса. Отряд выступил к Лебранским мостам за рекой Осмою. Войска двигались по направлению к Парадиму, где стрелки и конвойцы должны были соединиться с полками Гвардии, находившимися в распоряжении начальника штаба корпуса, генерала графа Воронцова-Дашкова.
Поход начался при самых неблагоприятных условиях. С утра пошел сильный дождь и не переставал двое суток. Войска шли до Парадима по дорогам, превратившимся в поток грязи. В Парадиме была назначена дневка, после чего отряд следовал на Богот, к Ралеву, на Иени-Бркач и Эски-Бркач.
От Ралева до Бркача к каждой пехотной бригаде было придано по взводу конвойцев. В Иени-Бркаче эскадроны Конвоя соединились, за исключением первых двух взводов Л.-Гв. 2-го Кубанского эскадрона, оставленных при стрелковой бригаде в Эски-Бркаче. Оба этих селения были покинуты жителями и находились недалеко от реки Вид. За Видом находились турки. Днем было видно движение турецких подвод, а ночью неприятельское расположение светилось большим количеством огней их костров.
1 октября флигель-адъютант полковник Гриппенберг, в сопровождении взвода казаков 2-го Кубанского эскадрона, произвел рекогносцировку турецких позиций. Переправившись через реку Вид, конвойцы рассыпались в лаву и почти на полверсты подошли к турецкому отряду. Застигнутые врасплох передовые турецкие посты, открыв беспорядочную стрельбу, скрылись в кукурузе. Однако казакам, бросившимся за ними, удалось захватить пленных и доставить их полковнику Грип-пенбергу.
С уходом Кубанцев к Гвардейским стрелкам в Горном Студене при Государе Императоре находился Л.-Гв. Терский казачий эскадрон.
2 октября, по случаю 50-летнего юбилея назначения Государя Августейшим Атаманом всех Казачьих Войск, все офицеры Терского эскадрона и офицеры находившегося в конвое Великого Князя Николая Николаевича Л.-Гв. Казачьего полка имели честь принести поздравление своему Августейшему Атаману.
Государь милостиво благодарил поздравлявших, вспоминая историю всего казачества и его верную службу Родине. В память этого дня Государь Император пожаловал офицерам Своего Конвоя собственные портреты, лично поместив на них свое имя и год. 4 октября, в день праздника Собственного Его Величества Конвоя, два Кубанских эскадрона находились в походе. Государь, послав им Свое поздравление и привет к празднику, приказал Терскому эскадрону присоединиться к строю Л.-Гв. Казачьего полка для совместного участия в церковном параде полка, праздновавшего так же, как и Императорский Конвой, подвиг, оказанный под Лейпцигом, в четвертый день октября 1813 года.
До начала парада Государь Император Александр II неожиданно прибыл к месту расположения Терского эскадрона и громко скомандовал: «Казаки, сюда!» Мгновенно окружившим его конвойцам Государь с большим волнением и радостью прочел телеграмму Главнокомандующего Кавказской Армией Великого Князя Михаила Николаевича о полном поражении Мухтар-Паши на Аладжинских высотах. Громким «ура» казаков была встречена эта победная весть. Государь сам, сняв фуражку и махая ею, присоединился к казачьему приветствию доблестной Кавказской Армии.
У Лейб-Казаков Государь повторил телеграмму, поздравил полк с праздником и присутствовал на молебне в походной церкви. После молебна Донцы и Терцы прошли церемониальным маршем перед Государем, поблагодарившим Л.-Гв. Казачий полк за верную службу.
Эскадроны Императорского Конвоя были удостоены особой Царской благодарности. В собственноручном письме к Главнокомандующему Кавказской Армией Государь писал: «Кубанцами и Терцами не могу Я достаточно нахвалиться. Вот уже более четырех месяцев, что они меня оберегают и днем и ночью и не оставляют меня ни на шаг, оказывая всевозможные услуги мне лично и всей моей Главной Квартире».
Почти одновременно с победой на Кавказе были получены отрадные вести о геройском подвиге нашей Гвардии под Горным Дубняком и Телишем, где Кубанские эскадроны Конвоя проявили свою доблесть и храбрость.
В то время, когда праздник Конвоя 4 октября, День святого Иерофея, был в Высочайшем присутствии отмечен в Царской Ставке, Кубанские эскадроны, находясь в походе, также приготовились достойно его встретить. Но судьбе было угодно, чтобы Кубанцы этот день отметили не парадом и братской трапезой, а, как и их предки в битве под Лейпцигом, конной атакой!
В этот день вызванные по тревоге эскадроны на рысях подошли к деревне Чириково на Виду. К эскадронам Конвоя были присоединены две сотни 4-го Донского казачьего полка и две роты Гвардейских стрелков. Командование всем отрядом принял полковник Жуков, получивший задачу произвести боевую разведку в районе Горного Дубняка и Телиша.
Отряд перешел вброд реку Вид и, пройдя через дубовую рощу, двинулся в направлении Горного Дубняка. Дозоры донесли о появлении турецкой кавалерии. Полковник Жуков приказал стрелкам занять опушку рощи и решил немедленно атаковать неприятельскую конницу, не дав ей возможности развернуться.