Кубанские эскадроны Государева Конвоя шли в центре, имея Донцов по крыльям лавы. Лихая казачья атака увенчалась полным успехом. Турецкая конница была сбита и в полном беспорядке бросилась к Горному Дубняку, в котором произошел переполох. Резкие звуки тревожных турецких сигналов раздались со всех сторон. Турецкая пехота, пропустив свою разбитую конницу и заняв окопы, жестоким огнем встретила конную атаку казаков. Эскадронам Конвоя пришлось спешиться и вступить в огневой бой с противником, занимавшим сильно укрепленную позицию. С наступлением темноты неприятельский огонь стал стихать, и эскадроны получили приказание присоединиться к стрелкам. Так отпраздновали конвойцы Кубанцы день 4 октября!
На другой день чины Кубанских эскадронов были осчастливлены Высочайшей телеграммой, в которой Государь Император поздравлял Своих конвойцев с Днем святого Иерофея, Небесного Покровителя героев Лейпцига.
11 октября в общем приказе о наступлении на Горный Дубняк полковник Жуков с двумя Кубанскими эскадронами получил следующую задачу: «произвести боевую разведку в районе действия Стрелковой бригады, для чего продвинуться между Дольним и Горным Дубняком, занять Софийское шоссе и, испортив на нем телеграфную линию, войти в связь с Кавказской казачьей бригадой, наступавшей западнее стрелков».
Ровно в полночь на 12 октября готовые к походу эскадроны Конвоя ожидали прибытия генерал-адъютанта Гурко, лично объезжавшего войска и дававшего свои последние распоряжения. Поздоровавшись с эскадронами, генерал Гурко напомнил Кубанской гвардии славу ее дедов и отцов и выразил надежду, что чины эскадронов в предстоящем бою так же доблестно, как и их предки, исполнят свой долг. В ту же ночь колонны русских войск двинулись на Чириково.
Л.-Гв. 1-й и 2-й Кубанские казачьи эскадроны Собственного Его Величества Конвоя по распоряжению генерала Гурко шли в авангарде. 1-й эскадрон направился к Горному Дубняку, 2-й правее, к Софийскому шоссе. Колонны двигались левым берегом Вида. Конвойцы, осветив впереди лежащую местность, быстро двигались вперед, но приказанием генерала Гурко были остановлены, дабы дать время подтянуться сильно отставшей пехоте и артиллерии.
В три часа ночи общее движение возобновилось. Было приказано соблюдать полную тишину – все приказания отдавались вполголоса. С рассветом головные взводы эскадронов Конвоя рысью двинулись вперед. Местность была холмистая, и на ней росла кукуруза, частями такая высокая и густая, что почти с головою укрывала всадников. Пройдя кукурузное поле, зоркие глаза казаков-разведчиков заметили впереди какие-то конные группы, при первых светлых отблесках зари издали казавшиеся темными пятнами. В том, что замеченные всадники – противник, сомнений не было, и казаки без приказания бросились в атаку.
Разбив группы турецкой конницы и преследуя их, конвойцы врубились в турецкое пехотное сторожевое охранение, отбросив его в Горный Дубняк. Во исполнение полученного приказания казаки Кубанских эскадронов Конвоя прервали телеграфную линию на протяжении 2 верст и, с прибытием к месту боя гвардейских стрелковых рот, ворвались в Горный Дубняк, после чего соединились с Кавказской казачьей бригадой.
Во время боя под Горным Дубняком Кубанский Дивизион Конвоя понес значительные потери: более тридцати чинов его выбыло из строя. Сам командир Дивизиона Кубанцев, полковник Жуков, был тяжело ранен в левое плечо. Несмотря на тяжелое ранение, полковник Жуков оставался в строю и руководил боем. Так же тяжело был ранен в левую ногу, выше колена, командир Л.-Гв. 2-го Кубанского казачьего эскадрона, ротмистр Скакун.
13 и 15 октября Дивизион Конвоя вызывался на рекогносцировку Телиша и принимал участие во взятии его. С падением Телиша окончилось пребывание конвойцев в гвардейском отряде, и 17 октября они были отозваны в Императорскую Главную Квартиру, в деревню Парадим, куда и прибыли 18-го, в пять часов дня. Отпуская от себя Дивизион Государева Конвоя, генерал-адъютант Гурко горячо благодарил конвойцев за проявленную ими доблесть, выразив сожаление, что «мало пришлось послужить с такими молодцами».
В Парадиме эскадроны были встречены генералом Воейковым и генералом графом Адлербергом. Государь Император в это время находился в селе Карачаг, на смотру у гренадеров.
Вернувшись в Свою Главную Квартиру, Государь изволил выразить всем чинам Кубанских эскадронов свою благодарность за их боевую службу, а раненого полковника Жукова обнял и, поцеловав, сказал: «Тебе надо отдохнуть». Навестив командира Дивизиона Кубанских эскадронов Конвоя, полковника Жукова, к вечеру следующего дня Государь Император Александр II Николаевич подробно интересовался состоянием его здоровья и, долго с ним беседуя, пожаловал ему звание своего флигель-адъютанта. Кроме этой исключительно высокой награды командиру Кубанского Дивизиона Конвоя, Кубанцы получили следующие награды: флигель-адъютант полковник Жуков, полковник Бабалыков и ротмистр Скакун – Золотые шашки с надписью «За храбрость»; штабс-ротмистр Бежанов – Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом; штабс-ротмистр Пальцин – Св. Станислава 2-й степени с мечами; штабс-ротмистр Безладнов – Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом; поручик Кухаренко, корнеты Денежников, Аогвинов и Балатуков – следующие чины.
«Знаками отличия Военного Ордена» было награждено 33 казака. 23 октября Государь, в сопровождении Терского эскадрона, предпринял дальнюю поездку через Богот на деревню Медован, желая лично поздравить Гвардию с ее отличием в эту войну, причем Государь проехал под дождем 45 верст, по страшной грязи.
В Медоване ожидали «на подставе» Кубанцы, сменившие Терцев для обратного пути. В последующие дни Государь часто отбывал с очередным эскадроном Своего Конвоя в Богот к Главнокомандующему и на позиции к Плевне, наблюдая действие наших батарей, находившихся в осадной армии.
В Плевне заметно начиналась агония: огонь турецкой артиллерии ослабевал с каждым днем. Видимо, в крепости снаряды истощались. По всем признакам, турки готовились к оставлению Плевны.
27 ноября неприятельский огонь совсем прекратился, и с рассветом вся масса турецких войск, составлявших гарнизон Плевны, оставив крепость, стремительно перешла в наступление. Турки храбро сражались, но их геройская попытка прорвать русский фронт окончилась полным поражением армии Осман-Паши. Находившийся во время этого сражения на фронте Государь Император Александр II был на позиции с 1-м Кубанским эскадроном.
На следующий день в Плевне в присутствии Государя был отслужен благодарственный молебен вблизи того места, где находилась палатка Осман-Паши. После молебна Государь Император объявил о своем отбытии в Санкт-Петербург. За исключением Л.-Гв. 1-го Кубанского эскадрона, которому было приказано готовиться к обратному походу, эскадроны Конвоя по Высочайшему повелению были оставлены в распоряжении Главнокомандующего.
Император отбыл из Действующей Армии 3 декабря в семь часов утра. На всем пути к Дунаю эскадроны Конвоя сопровождали Царский поезд, сменяя друг друга. По отбытии Его Величества в Петербург Л.-Гв. 2-й Кубанский и Терский эскадроны вернулись в Парадим.
По приказанию Главнокомандующего конвойцы 24 декабря перешли в Ловчу и на другой день выступили на Силово и Габрово.
31 декабря рано утром эскадроны подошли к Шипкинскому перевалу, уже занятому нашими войсками. На половине подъема к конвойцам подъехал экипаж Главнокомандующего. Далее Великий Князь Николай Николаевич следовал верхом вместе с казаками Конвоя.
С горы Святого Николая эскадроны потянулись «в один конь» по крутому скользкому спуску, загроможденному артиллерией. По пути всюду чернели трупы неприятельских солдат. Крутизна спуска значительно превосходила подъем. Шоссе извивалось беспрерывными зигзагами. В конце перевала, у самой подошвы, конвойцы прошли деревню Шипку или, вернее, сплошную гору мусора, оставшегося от деревни. Дорога до Казанлыка шла по равнине, но шоссе перешло в обыкновенную грунтовую дорогу, покрытую слоем жидкой грязи. Переход от Габрово через Шипку на Казанлык эскадроны Конвоя прошли в один день.
В первых числах января русские войска победоносно продвигались вперед, всюду тесня турок. Гвардейские полки, разбив противника в жестоком бою у Араб-Конака, перевалили хребет, заняли Софию, Татар-Базарджик, Филлиппополь и вышли к Адрианополю. 8 января в штаб Главнокомандующего прибыли турецкие парламентеры с просьбой о перемирии. В связи со сложившейся обстановкой Главнокомандующий приказал перенести свой штаб в Адрианополь, куда первым был отправлен Кубанский эскадрон Конвоя. 12 января в шесть часов утра отбыл в Адрианополь и Великий Князь Николай Николаевич, конвоируемый Терским эскадроном. Дорога проходила по крутому скату гор, местами обрываясь в ущелье. С Малых Балкан начиналась знаменитая Долина Роз, откуда тянулась обширная равнина до самого Константинополя.
Главнокомандующий остановился на ночлег в немногих уцелевших домах грязного и разрушенного города Эски-Загра. В нем турок почти не было. Трудный переход закончился к вечеру 14 января в Германлы, откуда Великий Князь, чины его штаба и конвойцы далее к Адрианополю следовали уже по железной дороге. Железнодорожный вокзал был расположен в 4 верстах от города. Терский эскадрон получил приказание стать на ночлег у вокзала. 16-го утром эскадрон с песнями вступил в Адрианополь. Местные жители не покинули своих домов, и мирное турецкое население не бежало перед русскими войсками. Торговля в городе не прекращалась. Но в окрестностях Адрианополя кипела дикая злоба болгар и турок, грабивших и разорявших друг друга.
Для прекращения этих беспорядков был командирован эскадрон Конвоя под командою ротмистра Кулебякина. У деревни Саранлы толпы болгар встретили казаков, прося их защитить от вооруженных турок. Остановив эскадрон, ротмистр Кулебякин, в сопровождении двух казаков, направился прямо к туркам. Не доезжая до них, Кулебякин приказал казаку, говорившему по-турецки, вызвать одного из почетных стариков для переговоров. Через несколько минут у турок появился белый флаг, и к ротмистру Кулебякину подошли двое вооруженных турок. Им объяснили цели прибытия казаков. К удивлению болгар, турки изъявили полную покорность и сами стали сносить в указанное место свое оружие. Отобрав у турок более двухсот винтовок, ротмистр Кулебякин приказал и туркам, и болгарам разойтись по своим домам. В результате своей командировки эскадрон совершил 120-верстный поход, обезоружил три турецких селения и, согласно просьбе самих турок, выселил 4 тысячи семейств в другие места.