11 февраля Главнокомандующий Русской Армией Великий Князь Николай Николаевич прибыл в Сан-Стефано, в котором был встречен почетным караулом Л.-Гв. от 2-го Кубанского эскадрона. В местечке оставались еще турецкие войска. Его Высочество, отдав распоряжение о немедленном удалении турок, объявил Сан-Стефано своей резиденцией. Через два дня прибыли в Сан-Стефано и Терцы. Это был последний пункт похода чинов Конвоя Его Величества перед отбытием в Россию.
Из Сан-Стефано отчетливо был виден Константинополь и открывалась голубая даль Мраморного моря. На рейде и по взморью, до темневшего на горизонте малоазиатского берега, скользили суда; всюду небольшие лодки, как чайки, сновали по поверхности воды. У пристани, тогда еще небольшой, и на рейде с каждым днем усиливалось движение. Стали прибывать и русские военные суда.
Все ожидали заключения мира ко дню восшествия на Престол Государя Императора. 17 февраля эскадроны Конвоя получили приказание прибыть к маяку Сан-Стефано. У маяка, фронтом к Константинополю, находились Гвардейские полки. Все части стояли вольно. Ружья были составлены, и солдаты пели песни. Никто не знал настоящей причины сбора войск. Пронесся слух, что войска вызваны в виде угрозы туркам, не соглашавшимся на требуемые условия мира. В турецком лагере, действительно, по всей линии было заметно движение.
Два часа прошло в напряженном ожидании. Наконец из Константинополя показался экстренный поезд, с которым прибыл к Главнокомандующему Русской Армией уполномоченный турецкого султана. Приняв его, Великий Князь Николай Николаевич приказал войскам двигаться вперед с барабанным боем. У турок раздались тревожные сигналы, но русские войска, произведя необходимое перестроение, прошли перед своим Главнокомандующим церемониальным маршем и были отведены в места своих расположений.
19 февраля, после торжественного молебствия по случаю восшествия на Престол Государя Императора, эскадроны Конвоя снова получили приказание прибыть к маяку. С двенадцати часов дня находившиеся в Сан-Стефано и его окрестностях русские войска стали выстраиваться фронтом к турецкой столице. Все с большим волнением ожидали объявления мира, но день клонился к вечеру, а вестников мира все не было. Многие были убеждены, что, вместо смотра, пойдут брать с боя Константинополь.
В шесть часов вечера прибыл Главнокомандующий. Войска уже были готовы перейти в наступление, но Его Высочество, объехав выстроенные части, обратился к ним с приветом: «Поздравляю вас, ребята! Бог благословил нас миром!» Царившая напряженная тишина мгновенно превратилась в бурю восторга: все дрожало от победного «ура» славных русских войск. Полетели вверх головные уборы. Офицеры, солдаты и казаки обнимали друг друга…
Официально война была закончена!
Продолжая службу охраны Его Высочества Великого Князя Николая Николаевича, конвойцы готовились к уходу в Россию. Более месяца чины Конвоя оставались еще в Сан-Стефано. 7 апреля Главнокомандующий изволил прощаться с Кубанским эскадроном, отплывшим на Родину 8-го числа. Через неделю были отправлены в Россию и Терцы. В конце месяца оба эскадрона прибыли в Петербург. Кубанцы пришли 21 апреля в 4.30 утра, и уже в два часа того же дня их смотрел Государь Император в манеже Инженерного замка и благодарил за примерную боевую службу.
28 апреля удостоился Высочайшего смотра и Царской благодарности Терский эскадрон.
На другой день офицеры Собственного Императорского Конвоя, участники минувшей кампании, были собраны в Бильярдной зале Зимнего дворца, где Государь Император Александр II каждому офицеру лично пожаловал серебряные знаки, учрежденные в память пребывания при Его Величестве во время турецкой войны 1877–1878 годов.
Значок изображал вензель Имени Государя Императора, окруженный венком из листьев лавра и дуба, с Императорской короной на нем. Такие же значки были пожалованы и казакам Конвоя. Носить их положено на левой стороне груди. Казакам Конвоя, Георгиевским кавалерам, Государь Император изволил выдать серебряные значки 1 июня в Большом Царскосельском дворце. Георгиевских кавалеров было ПО человек (11 вензелей выслано в Войска, Кубанское и Терское, для выдачи их произведенным из унтер-офицеров в хорунжие).
4 мая все офицеры Конвоя были удостоены Высочайшего приглашения к Царскому столу. Перед обедом Государь собственноручно роздал офицерам Конвоя светло-бронзовые медали в память турецкой войны, которые только что были отчеканены, причем первые образцы были представлены в Зимний дворец.
Штабс-ротмистр Шерпутовский и 15 казаков (1-го Кубанского и Терского эскадронов), разновременно бывшие на Шипке во время ее осады, получили серебряные медали. Казакам Конвоя, бывшим за Дунаем, медали были выданы 11 мая. Государь повелел иметь их к приезду шаха Персидского и к предстоящему Царскому смотру.
В день приезда шаха Конвой, в походной форме, выстроился в конном строю развернутым фронтом перед вокзалом Николаевской железной дороги. Император Александр II ожидал поезд на дебаркадере вокзала. По прибытии шаха Государь последовал за ним, в открытой коляске, в Зимний дворец. Кавказский эскадрон был впереди экипажа, за которым крупной рысью шли три казачьих эскадрона. По пути следования на улицах массы народа приветствовали Государя Императора и его высокого гостя.
13 мая на Марсовом поле происходил обычный весенний парад всем войскам Гвардии и Петербургского военного округа. Объехав войска, Государь присоединился к Государыне Императрице, прибывшей на парад в экипаже с Великими Княгинями и шахом Персидским. Этот первый после войны парад был открыт эскадронами Императорского Конвоя. В память победоносно оконченного похода у всех на груди блестели новые медали.
После парада Высочайший Двор перешел в Царское Село, где были сосредоточены все три казачьих эскадрона. Кавказский [горский] эскадрон оставался в Петербурге. Командир Конвоя флигель-адъютант полковник Черевин, произведенный за отличия в делах против турок в генерал-майоры с зачислением в Государеву Свиту, вновь вступил в командование Конвоем.
Кроме наград, пожалованных лично Императором Александром II, чины Государева Конвоя за войну 1877–1878 годов получили следующие награды: флигель-адъютант полковник Жуков – прусский орден Короны 2-й степени и румынскую золотую медаль «За военные подвиги»; полковник Бабалыков – прусский орден Короны 2-й степени и румынский орден Звезды; ротмистр Кулебякин – румынский орден Звезды и прусский Красного орла 3-й степени с мечами; штабс-ротмистры Бежанов и Пальцин – следующий чин и румынский орден Звезды; штабс-ротмистр Гажеев, находившийся в передовом отряде генерала Скобелева, за отличие при деревне Хаскиой произведен в следующий чин.
Кавказского эскадрона ротмистр Гватуа, находившийся в конвое Главнокомандующего Кавказской Армией Великого Князя Михаила Николаевича, получил чин полковника, с зачислением по армейской кавалерии. Корнет персидский принц Фатали-Мирза – орден Св. Анны 4-й степени.
14 вахмистров и унтер-офицеров Императорского Конвоя произведены в чин хорунжего, с переводом в армейские казачьи полки, и десять казаков награждены знаками прусского ордена «За военные заслуги». А также все бывшие в походе офицеры и казаки Конвоя получили румынские «железные кресты», учрежденные королем Карлом в память перехода через Дунай.
В годовщину этого перехода, 15 июня, в средней аллее парка Большого Царскосельского дворца в присутствии Императора Александра II состоялся парад, в котором приняли участие представители Гвардейских воинских частей. На правом фланге всех частей находился взвод Терского казачьего эскадрона, при своем Штандарте, сопровождавший Государя при первом его переходе на правый берег Дуная. Обходя фронт выстроенных частей, Государь поздравлял всех с годовщиной геройской переправы.
На параде присутствовали: Его Императорское Высочество Государь Наследник Цесаревич Александр Александрович с Августейшей супругой и Великие Князья Константин Николаевич, Алексей Александрович, Сергей Александрович и Павел Александрович.
По окончании молебна присутствовавшие на параде представители Гвардейских воинских частей прошли церемониальным маршем. На правом фланге 1-го отделения Терского взвода Конвоя Его Величества, рядом со штабс-ротмистром Шерпутовским, шел сам Государь. Дефилировавшая колонна направилась прямо на террасу дворца, где для солдат и казаков был приготовлен царский обед. Когда все сели за столы, сам Император Александр II обошел их и, взволнованный боевыми воспоминаниями, приветствовал своих дорогих гостей. Офицеры получили приглашение к Высочайшему столу.
Во все время пребывания Государя в Царском Селе Кубанские и Терский эскадроны несли дворцовые караулы по издавна заведенному порядку. По воскресным и праздничным дням офицеры Конвоя присутствовали во дворце на Высочайших выходах Их Величеств. По окончании Берлинского Конгресса увеличенный в военное время состав Императорского Конвоя был сокращен до штатов мирного времени. Л.-Гв. 1-й Кубанский и Терский эскадроны, за исключением назначенных на службу в Ливадии двух взводов Терцев, готовились к отбытию на льготу. Перед отбытием их на Кавказ Государь Император произвел смотр Конвою. Эскадроны в конном строю выстроились перед Екатерининским дворцом в Царском Селе (Большой дворец).
Его Величество, в форме Своего Конвоя, в сопровождении Наследника Цесаревича Александра Александровича, также бывшего в мундире Конвоя, объехав фронт эскадронов Конвоя, остановился у парадного подъезда дворца. Конвой прошел перед Государем Императором рысью и вторично наметом. Закончился смотр джигитовкой конвойцев.
Государыня Императрица, Государыня Цесаревна и несколько находившихся при них придворных дам с балкона парадного подъезда дворца наблюдали смотр и джигитовку, которая, к общему сожалению, печально завершилась. Последним скакал один из лучших джигитов Конвоя, Кубанец казак Пальчун. Он лихо нагнулся и уже хотел достать с земли папаху, но в этот момент вместе с лошадью упал у самых ног Императора. При падении джигит Пальчун ударился головой и разбил себе череп.