В самый критический момент Бородинской битвы 1-й Кавалерийский корпус Уварова нанес сильный удар французам на их левый фланг и тыл. Первая атака, остановившая зарвавшегося противника, выпала на долю полков Л.-Гв. Гусарского и Л.-Гв. Казачьего, причем два взвода Черноморцев, под командой сотника Безкровного, врубились во французскую батарею и, захватив два орудия, взяли в плен одного кавалерийского полковника, одного офицера и девять солдат артиллеристов. В этой атаке под сотником Безкровным был убит картечью конь, а сам он контужен в левую ногу.
После Бородинского сражения Черноморцы с исключительной выдержкой и стойкостью сдерживали натиск врага, когда 28 августа была выслана в цепь вся Гвардейская Черноморская сотня.
В период временного пребывания в Москве Наполеона Черноморцы имели особую задачу, находясь в партизанском отряде. 6 октября, при Тарутине, Черноморцы атаковали части корпуса Мюрата, взяв действующую французскую батарею. За бой у Тарутина полковник Бурсак был награжден орденом Св. Анны 2-й степени, а раненный в руку сотник Завадовский орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом. 28 октября Лейб-Казаки и Черноморцы приняли участие в разгроме корпуса вице-короля на реке Вопи и в преследовании неприятеля из пределов России. В половине ноября состоялась злополучная для армии Наполеона переправа через Березину.
Находясь постоянно в авангарде нашей армии, Черноморцы подошли к городу Юрбургу. Город был занят сильным отрядом противника. Полковник Бурсак, не ожидая подхода главных сил нашего авангарда, немедленно атаковал французов и занял город.
В декабре Черноморцы, открыв движение корпуса маршала Макдональда, разбили его передовой отряд, захватив с собой корпусный магазин с провиантом, причем особенно отличился своей доблестью сотник Безкровный.
Прибывший в Вильно Император Александр I отдал приказ Главнокомандующему Русской Армией вступить в пределы Пруссии. 1 января 1813 года, после торжественного молебна, Русская Армия двинулась через Неман на город Плоцк.
Предстоящая в 1813 году кампания для Л.-Гв. Казачьего полка совершилась при обстоятельствах, нисколько не похожих на те условия, при которых полк воевал в минувшем 1812 году. Полк получил лестное назначение состоять в Конвое Его Величества. Эту почетную службу Донцы и Черноморцы несли с честью в 1813 и 1814 годах, следуя всюду за Государем.
12 апреля 1813 года Император Александр I торжественно вступил в город Дрезден. Л.-Гв. Казачий полк составлял Императорский Конвой. В Дрездене Черноморцы были осчастливлены Высочайшей наградой, за «их усердную боевую службу». Управляющему Военным Министерством генерал-лейтенанту князю Горчакову был отдан следующий указ:
«В награду отличной службы состоявшей в числе Гвардии Черноморской казачьей сотне и во изъявление благоволения Нашего к Войску казачьему Черноморскому, повелеваем содержать оную во всем на положении Лейб-Казачьего полка, оставив Черноморцам их историческую форму в настоящем виде. Служащих же ныне в Черноморской сотне офицеров и командира оной переименовать в чины противу Лейб-Казачьего полка.
Город Дрезден. Апреля 25 дня 1813 года.
АЛЕКСАНДР».
На основании Высочайшего Указа, изданного Государем Императором Александром I в городе Дрездене 25 апреля 1813 года, Гвардейская Черноморская сотня была переименована Лейб-Гвардии в Черноморский эскадрон.
14 августа в сражении у Дрездена и 17—18-го в победоносной для Русской Гвардии Кульмской битве Л.-Гв. Казачий полк был в Конвое Государя Императора и непосредственного участия в бою не принимал, но Черноморского казачьего эскадрона поручики Безкровный и Завадовский, согласно их просьбе, с особого разрешения Государя Императора были в Кульмском бою прикомандированы к 4-му Черноморскому казачьему полку, входившему в состав конного корпуса генерала графа Платова.
Государь Император Александр I, осматривая поле Кульмского сражения, нашел поручика Безкровного, тяжело раненного в бок неприятельской картечью, и его личным распоряжением герою Л.-Гв. Черноморского казачьего эскадрона была оказана срочная медицинская помощь.
Будучи младшим офицером Черноморской Гвардии, АД. Безкровный был награжден золотою саблею с надписью «За храбрость» и орденом Св. Владимира 4-й степени. В дальнейшей своей боевой службе – бриллиантовым перстнем «стоимостью в 1000 рублей», 5 тысячами рублей деньгами и орденом Св. Анны.
…После Кульмского боя и разгрома войск Макдональда при Кацбахе, 4 (17) октября, произошла знаменитая Битва народов под Лейпцигом – битва, во время которой Лейб-Казаки и Черноморцы своею доблестью и беззаветной храбростью покрыли себя неувядаемой славой.
В бою под Лейпцигом русские колонны первыми двинулись вперед на Вахау и Клеберг, выбили оттуда французов и завладели их позицией. Но дальнейшее продвижение русских войск было остановлено жестоким огнем французских батарей. Перейдя в контратаку, французы вновь завладели Вахау и Клебергом. Наполеон, сосредоточив главные свои силы против нашего центра, открыл по нему сильный огонь всей своей артиллерией.
За центром же наших войск, на горе у деревни Госсы, находился Император Александр I с двумя союзными монархами. Вблизи Государя был его Конвой, Л.-Гв. Казачий полк – Донцы и Черноморцы.
Развивая свой успех, Наполеон двинул к Вахау кавалерийский корпус Латур-Мабура, всю свою конную гвардию и 60 орудий. Кавалерийская атака была поручена Мюрату, и вся масса французской конницы должна была обрушиться на наш центр. Русская пехота мужественно встретила врага, свернувшись в каре. Атакующие встречены картечью и штыками, но массы французских кирасир и драгун не останавливаются…
Каре пехоты смяты, наша легкая Гвардейская кавалерийская дивизия, не успевшая еще развернуться, была сама атакована. Французская конница шла неудержимым потоком: на ее пути все было смято и уничтожено, и наш боевой центр прорван.
Наполеон торжествовал и уже послал в Лейпциг королю Саксонскому поздравление, не сомневаясь в окончательной победе.
Прорвав центр, атакующие летели прямо на деревню Госсу, у которой на возвышении, за плотиной, находился Император Александр I со Своей свитой и Конвоем. Вблизи, кроме четырех эскадронов Л.-Гв. Казачьего полка, не было других войск. Неприятель мчался прямо на свиту Государя…
В этот критический момент боя Император Александр I, сохранив полное самообладание, приказал: графу Орлову-Денисову скакать к Барклаю-де-Толли, с повелением немедленно к отступившему центру выдвинуть тяжелую конницу, а начальнику резервной артиллерии генералу Сухозанету подтянуть все батареи – обратился к единственной своей охране, Лейб-Казакам и Черноморцам. «Позвать полковника Ефремова!» – услышали казаки Государевы слова.
Полковник Ефремов, за отсутствием командира Л.-Гв. Казачьего полка, стоял перед полком. Он поскакал на холм и остановился перед Государем. Государь Император Александр I повелел полку идти вперед через плотину и атаковать неприятельскую кавалерию во фланг.
Выслушав Царское приказание, полковник Ефремов быстро повернул назад. «Полк! – скомандовал он на скаку. – Отделениями, по четыре направо, заезжай! За мной!» И, не ожидая, пока тронется полк, понесся в сторону неприятеля. «Не отставай от командира!» – раздалось в рядах полка, и казаки бросились в атаку. Путь полку пересекал топкий болотистый ручей, который обскакать было нельзя.
Эскадроны рассыпались по берегу и, кто где стоял, так и ринулись вперед: кто пробирался плотиной, кто плыл, где поглубже, или, забравшись в тину, барахтался в ней. Преодолев препятствие и скрыв свое движение тянувшейся со стороны противника возвышенностью, полк приблизился к французам.
Неприятельская кавалерия, не подозревая удара, неслась вперед. Один из французских кирасирских полков пересекал дорогу Л.-Гв. Казачьему полку. «Эскадрон! – громко скомандовал полковник Ефремов. – Эскадрон! – повторил он. – Благословляю!..»
Ефремов высоко поднял свою обнаженную саблю и сделал ею в воздухе крестное знамение. Казаки, взяв наперевес свои длинные пики, с гиком ринулись на латников и врубились в их ряды, атаковав фланг французского кирасирского полка. Пораженная этим неожиданным ударом, неприятельская кавалерия заколебалась; первые ряды ее смяты и рассеяны, остальные остановились и, атакованные одновременно с фронта русской конницей, а с другого фланга прусскими кирасирским и драгунским полками, повернули назад. Разбитая французская кавалерия, преследуемая огнем, с противоположных берегов озера и ручья у деревни Госсы, 112 орудий генерала Сухозанета, в беспорядке отступила за свои пехотные колонны.
Когда, по сигналу своих трубачей, собрались все четыре эскадрона Л.-Гв. Казачьего полка, только что совершившего геройский подвиг, то строй полка был неузнаваем. В окровавленных мундирах, в грязи с ног до головы, многие без киверов, со сломанными пиками, с лошадьми без всадников – полк был величественно воински красив и горд сознанием того, что доблестью своей спас жизнь Государя Императора Александра I и честь Русской Армии.
Желая воздать полку свое Царское благоволение и удостовериться в его потерях, Император Александр I приказал полку пройти мимо него и…
Восторгом горя, пред глазами Царя,
Не спеша, в окровавленном строе,
Боль от ран заглушив, лишь ряды сократив,
Прошли Лейпцигской битвы герои…
На высоком холме выделялась величавая фигура Императора, окруженная большой свитой. Остановив полк, полковник Ефремов поскакал на холм. Эскадроны полка развернулись в длинную линию. Государь Император, приняв рапорт от полковника Ефремова, осенил себя крестным знамением. Вместе с Государем набожно крестились Донцы и Черноморцы. Ефремов вернулся к полку, получив из рук Его Величества орден Св. Георгия 3-й степени.
Когда смолкло казачье «ура», вызванное появлением перед полком нового Георгиевского кавалера, полковник Ефремов произнес: «Казаки! Государь благодарит всех вас за ваш нынешний славный подвиг. Сказал Он мне, что вами всеми доволен в душе Своей и в сердце. Благодарит Он Бога, что вы из страшного смертного боя возвратились с маловажной потерей; молит, чтобы вы и в будущих ваших подвигах были так же счастливы, как и сегодня!»