Двигаясь опушкой леса, взвод услышал выстрелы и заметил отдельных австрийских солдат, которые бежали через поляну, приостанавливались и стреляли назад. Стало ясным, что эти австрийские солдаты приметили правый боковой дозор. Учтя обстановку и не желая терять времени, сотник Золотарев со взводом бросился вперед. Противник из своих окопов открыл беспорядочную стрельбу. Рассыпавшись в цепь, взвод быстро двигался к окопу противника и своим левым флангом занял канаву, расположенную параллельно окопу австрийцев.
Направленный сотником Золотаревым в охват окопа противника справа, урядник Петренко с тремя казаками пробирался к австрийской позиции лесом по скату горы. Приблизившись к окопам противника, взвод сотника Золотарева открыл огонь. Окоп отвечал стрельбой не менее тридцати винтовок. Среди винтовочных выстрелов выделялись короткие очереди пулемета. (По опыту войны, сотня Конвоя для пешего боя была вооружена штыками, примыкавшимися при спешивании к винтовкам, и имела ножницы для резки проволоки. Кроме того, сотня была обучена метанию ручных гранат.)
В австрийском окопе, за бруствером его, было заметно, как мелькали головы австрийцев – они перебегали на атаковываемую казаками сторону.
Сотник Золотарев, дав знак казакам своего взвода, занимавшим канаву левее его, усилить огонь и вынув револьвер, крикнул вправо: «За мной! Ура!»
За это время младший урядник Петренко, считая, что зашел достаточно, повернул налево к окопу противника. Увидев впереди просвет поляны, Петренко со своими казаками пополз от куста к кусту к опушке леса. Стрельба слева не умолкала. Перед ним вверху в 20 шагах окоп. По деревьям вьется переплет колючей проволоки. Заметив, что австрийцы по окопу начали перебегать в сторону взвода, урядник Петренко вскочил и начал рвать проволоку ножницами на винтовке. Австрийцы, не замечая его внизу, продолжали перебегать. Неожиданно слева стрельба прекратилась и, после отдельных нескольких выстрелов, послышалось заглушенное «ура!» и разрывы ручных гранат.
Немедленно урядник Петренко со своими казаками бросился в окопы противника. На бруствере окопа, шагах в ста пятидесяти от них, стоял сотник Золотарев, казаки спрыгивали в ров окопа. Австрийцы разбегались, сталкивались и закупоривались во рву, выскакивали из него и неслись, пересекая площадь окопа, к лесу другого ската.
Под козырьком окопа притаилось несколько австрийских солдат. Урядник Петренко бросился к ним, зажигая по пути английскую ручную гранату. Граната не загоралась. Петренко развернулся, бросил ее, незажженную, в кучу солдат и со штыком винтовки кинулся на них. От брошенной в них гранаты австрийцы в панике разбежались, оставив свое оружие, но один, не поднимая винтовки, выстрелил в упор. Урядник Петренко свалился в окоп… Другой казак, уже замахнувшийся загоравшейся ручной гранатой, заметил под ногами во рву окопа притаившегося австрийца; казак присел, стукнул гранатой по голове солдата и бросил ее вдоль окопа вслед убегавшим австрийцам. Ошалевший австриец выронил винтовку и, подняв руки, бросился бежать.
Через несколько минут весь окоп был свободен от противника. Взвод, заняв окоп, стрелял по убегавшим в лес австрийцам. В ответ из леса раздавались отдельные выстрелы.
Из верхнего, слившегося с лесом, окопа противник открыл огонь. Длинная сторона занятого взводом окопа простреливалась насквозь. Казаки передвинулись на короткую сторону, но и она прикрывала слабо, так как бруствер окопа находился теперь у казаков за спиной. Командир взвода сотник Золотарев приказал казакам по одному выскакивать из окопа и стрелять со ската бруствера. Через короткое время замолчал и верхний австрийский окоп.
Атака окопа австрийцев взводом сотника Золотарева была произведена настолько стремительно, что при более чем сильнейшем противнике взвод потерял только пять раненых, из коих двое очень тяжело. Выслав дозоры в лес по скатам, командир взвода стал писать донесение, но ему не суждено было закончить его.
От взвода сотника Золотарева прибыл к командиру Волгского полка полковнику Склярову казак и доложил: «Взвод выбил австрийцев из окопа, занял его, но неприятеля очень много, и он лезет опять». К штабу полка была вызвана вся сотня Конвоя. Без 2-го взвода сотника Золотарева, 1-го подъесаула Федюшкина и половины 3-го сотника Склярова, бывших в разъездах для связи с румынской армией, сотня прибыла в составе полного 4-го взвода, половины 3-го и нескольких казаков 1-го, что по спешенному расчету равнялось одной неполной полусотне.
Командир сотни есаул Татонов получил приказание немедленно выступить на позицию 2-го взвода и удержать взятые взводом австрийские окопы. Казак, прибывший с донесением, служил проводником.
Перед подъемом в гору показались казаки, несущие тяжелораненых, а за ними, опираясь на винтовку и поддерживаемый другим, тоже раненым казаком, едва плелся урядник Петренко. Из доклада его и других раненых встречных казаков выяснилось, что противник возобновил и усилил свой огонь, от которого взвод несет потери.
При дальнейшем движении сотни была ясно слышна ружейная и пулеметная стрельба, которая все усиливалась. Сотня, преодолев подъем горы, вышла на поляну. По ней тянулась группа малых окопов. Проводник вел сотню следом 2-го взвода, до него оставалось около 800 шагов. Со стороны 2-го взвода стрельба все усиливалась, и сотня ускорила шаг.
Навстречу ей, перебегая из канавы в канаву, показался раненный в рот казак Захарченко. Приблизившись к есаулу Татонову, он вытянулся, прикрывая левой рукой рот. Сквозь пальцы струилась кровь. Сплевывая и вытирая рот рукою, Захарченко полумыча доложил, что командир взвода сотник Золотарев убит, что убиты казаки Василихин и Пауков, что окоп держится четырьмя казаками – остальные переранены – и несколькими «партизанами», что командует ими взводный урядник Василенко, тоже раненный… К своему докладу Захарченко добавил, что сотню из окопов видно, а потому взводный урядник послал его с донесением.
Австрийцы, убедившись в том, что их из окопов выбила небольшая воинская часть, перешли в наступление. Они стали перебегать вдоль опушки леса, прикрываясь деревьями, и приближаться к окопу. Одновременно со стороны всего верхнего окопа противником был открыт сильный ружейный и пулеметный огонь.
Сотник Золотарев, не успев написать письменное донесение, приказал подползшему к нему посыльному передать в штаб полка его словесное донесение, на основании которого и была направлена вся сотня на его позицию.
Во время боя в тылу взвода сотника Золотарева оказались солдаты «партизанской роты», которыми он усилил свой взвод. 2-й взвод сотни Конвоя сразу открыл интенсивный огонь. От этого огня несколько австрийских солдат скатилось в ров пустого окопа. Казак Василихин с криком «Бери их! Ура!» бросился к засевшим во рву австрийцам. За Василихиным выскочили еще четыре казака, но не успели они пробежать и сотни шагов, как из верхнего окопа затрещал пулемет. Бежавший впереди других Василихин с разбега упал на грудь и остался без движения. Остальные казаки круто повернули назад и прыгнули за бруствер своего окопа. (Все происходило внутри большого замкнутого окопа на участке в 200 шагов.)
Противник все усиливал свой пулеметный огонь. Был ранен взводный урядник Василенко, который доложил сотнику Золотареву, что есть раненые казаки и раненые и убитые солдаты-партизаны, что особенно метко бьет, видимо пристрелянный, пулемет. Со слов оставшегося после своего ранения при командире взвода старшего урядника Василенко, сотник Золотарев поднялся во весь рост и, прислонившись к брустверу, открытый противнику до колен, стал в бинокль внимательно рассматривать верхний ярус австрийских окопов, ища местонахождение их пулеметов.
Сидевший рядом с сотником Золотаревым казак Пауков крикнул: «Ваше Высокоблагородие, сядьте, стреляют по вас!» И действительно, пули шлепали в насыпь вокруг командира взвода. «Ничего, пусть…» – ответил сотник Золотарев и вдруг, выпустив бинокль, скользнул по брустверу вниз… «Ваше Высокоблагородие, Ваше Высокоблагородие!» – кричали казак Пауков и урядник Василенко и звали командира взвода, но он не отвечал и лежал безмолвно на дне рва.
Казак Пауков подполз к сотнику и повернул его голову. Папаха упала, и на лбу, выше правой брови, обозначилась темно-алая точка, а из нее струйкой текла кровь. Казаки сняли папахи и перекрестились… Затем Пауков обхватил тело убитого командира взвода, поднялся и, не обращая внимания на продолжавшийся сильный обстрел, понес его к расширенной части окопа с козырьком, дабы положить тело убитого офицера на выступ для сидения. Пауков пригнулся и прошел под укрытие, опустился на корточки, и… пуля, пронизавшая крышу козырька, ударила ему в голову. Пауков осунулся и замер вместе с телом своего командира.
Будучи сам раненным, взводный урядник принял командование 2-м взводом Л.-Гв. 4-й Терской сотни.
Весть о гибели офицера пронеслась по окопу, и партизаны стали покидать окоп. На приказание взводного урядника остановиться вернулось только шесть солдат. Разместив их между казаками, урядник Василенко продолжал защищать окоп. О том, что покойным сотником Золотаревым было послано донесение, он знал и ждал помощь, не считая возможным оставить окоп с невынесенными телами убитого командира и казаков своего взвода.
Доблестный взводный урядник Василенко со всеми оставшимися храбрыми защитниками окопа честно исполнил свой воинский долг, сдав окоп не противнику, а пришедшей к нему на помощь сотне. По приказанию есаула Татонова ему и другим раненым была оказана срочная медицинская помощь, и они были отправлены в тыл. Сотня подоспела в последний момент! Австрийцы перешли в контратаку…
Офицер, участник боя Л.-Гв. 4-й Терской сотни 18 августа 1916 года, командовавший 4-м взводом К.Ф. Зерщиков, описание этого боя заканчивает следующими словами:
«Завизжала шрапнель. За нею, давши перелет, в лесу разорвалась очередь. В дальней части окопа, взметнув к небу черный фонтан, взорвалась граната. За ней – другая. Черная завеса закрыла от сотни верхний окоп противника. Началась жестокая бомбардировка! Стреляли две батареи с высот у Дорна-Ватры.