при встрече Императорского поезда, исправно исполняла свои служебные обязанности. На станциях публики почти не было. На некоторых остановках Государь выходил из вагона и, в сопровождении своего ординарца-конвойца, гулял по перрону.
Через несколько часов, 3 марта, после отбытия Государя Императора из Пскова на рассвете в Псков прибыли хорунжий Грамотин и поручик Соловьев. Выехав из Царского Села поздно вечером 1 марта, посланные Государыней Императрицей офицеры первоначально взяли направление прямо на Могилев. По дороге выяснилось, что Императорские поезда были на пути в Царское Село, но повернули обратно. Дальнейший след поездов терялся, и все сведения о движении литерных поездов были смутны и неопределенны. Железнодорожное начальство на расспросы подозрительно косилось и давало самые разноречивые показания.
Открывать цель своей поездки офицеры никому не решались – слишком ответственной была их задача. В поисках правильного направления хорунжий Грамотин и поручик Соловьев несколько раз перескакивали с поезда на поезд, иногда на ходу. Два раза они расставались, принимая, согласно разноречивым указаниям, разные маршруты, но вновь встречались, нападая на верный след.
С дороги на Лугу (где произошло известное событие) им пришлось изменить направление и ехать на Нарву.
В Нарве их хотели арестовать и уже выводили из вагонов. Спасло их заявление, что они «делегаты» какой-то «революционной» части и «едут в штаб Северного фронта, по вызову самого штаба». Выйдя из вагонов, они разъединились и, смешавшись с толпой каких-то солдат, с большим риском вновь быть задержанными, выехали на Псков по новой дороге, построенной во время войны.
Все эти приключения привели к тому, что Грамотин и Соловьев прибыли в Псков 3 марта в пятом часу (утра), то есть несколькими часами позже отбытия из Пскова Государя Императора.
В Пскове они узнали, что Государь Император действительно был там и отбыл обратно в Могилев. Более точные указания и ориентировку офицеры, посланные Ее Величеством, надеялись получить в штабе генерала Рузского.
В штаб прибыли около пяти часов, где встретили неизвестного им генерала (генерал Болдырев), которого просили доложить Главнокомандующему Северным фронтом, что они прибыли с очень срочным донесением из Царского Села. «Очевидно, генерала Рузского разбудили. Он принял нас в полутемном помещении, хмурый и злой, закутанный в какой-то теплый халат, с шарфом на шее и в валенках. Узнав о том, что мы командированы Государыней Императрицей к Его Величеству, Главнокомандующий Северным фронтом отозвался очень неодобрительно о цели нашей миссии, добавив «Поздненько, господа, поздненько» и еще что-то очень неприятное для нас».
После долгого ожидания в штабе генерала Рузского хорунжий Грамотин и поручик Соловьев получили удостоверение из штаба фронта о беспрепятственном проезде в Могилев, через Двинск. Выехав вечером из Двинска 3 марта, прибыли в Могилев 4-го и вручили письма Государыни Императрицы командиру Конвоя, для доклада Его Величеству.
Прибытие в Псков к генералу Рузскому из гарнизона Царскосельского Александровского дворца офицера Конвоя и офицера Сводного Пехотного полка отмечает в своем дневнике генерал-квартирмейстер штаба Северного фронта генерал Болдырев: «Молодые офицеры, отправившиеся из Царского Села, прибыли в Псков. Оба приверженцы порядка старого и в частности – «Ее Величества». Я спросил их, кого им надо. «Мы едем к Государю, думали застать Его здесь; не откажите сказать, где теперь Его Величество». Я им сказал: «В Ставке. От кого же вы имеете поручение и к кому?» Замялись сначала, а потом сообщили, что к Государю – «хотим осветить правдивое положение дел». Когда их принял Рузский, они сознались, что везут по письму, кажется дубликаты, Государю от Ее Величества…»
3 марта. Литерные поезда подходили к Могилеву. «В нашем Свитском поезде в пути почти никто не разговаривал. Каждый из нас, в подавленном душевном состоянии, искал одиночества в своем купе».
Для встречи Государя Императора на военную платформу станции Могилев к 19 часам прибыли находившиеся в Ставке Великие Князья и в большом количестве офицеры Штаба Верховного Главнокомандующего, во главе с Начальником Штаба генерал-адъютантом Алексеевым.
Как всегда, у места остановки Царского вагона выстроился по правилам службы Конвоя соответствующий наряд – Встреча Его Величества в составе: хорунжего Н. Галушкина, одного урядника и трех казаков.
Железнодорожная администрация сообщила о подходе литерных поездов. Присутствующие на платформе офицеры выстроились в одну шеренгу, на правом фланге которой находились Великий Князь Сергей Михайлович и Великий Князь Борис Владимирович.
В темноте показались ярко светившиеся огни паровоза подходившего литерного поезда. Это был поезд литера «А» – Собственный поезд, шедший первым. Его ход был особенно медленным и остановка почти неприметной. Было 20 часов 20 минут. Первым из поезда вышел командир Конвоя генерал граф Граббе и, поздоровавшись с офицером Конвоя, спросил, известно ли об отречении Государя Императора. Офицер ответил, что никто этому слуху не верит. «К несчастью России, это так», – сказал командир и удалился обратно в вагон поезда.
Через две-три минуты на площадку Царского вагона вышел конвоец – ординарец Его Величества и дал знак офицеру о выходе Государя Императора.
Встреча Конвоя воински приветствовала Государя Императора, выходившего из своего вагона. Государь имел на себе форму 6-го Кубанского казачьего Его Величества пластунского батальона. За Государем следовал его ординарец. Государь Император изволил дать руку офицеру Конвоя и обратился к казакам с обычным своим ласковым приветом. «Здравия желаем, Ваше Императорское Величество!» – громко ответили казаки-конвойцы. Государь остановился и, приложив руку к головному убору, произнес: «Спасибо за службу, казаки!» Затем вторично подал руку офицеру, тихо добавив: «Благодарю и вас!»
Впереди всех встречавших Государя Императора стоял генерал Алексеев. Государь поздоровался с ним и, приняв от него рапорт, прямо направился к Великим Князьям и, обняв и поцеловав их, стал обходить строй господ офицеров, здороваясь с каждым из них в отдельности.
Обойдя всех, Государь принял в своем вагоне генерала Алексеева. После беседы с ним, в сопровождении графа Фредерикса и своего ординарца, отбыл в свою Резиденцию, куда и прибыл в 21 час 30 минут.
При входе Государя Императора в губернаторский дом его встретил помощник командира и командир Дивизиона Конвоя, находившегося в Ставке, полковник Киреев и, от имени всех офицеров и казаков Конвоя, просил Его Величество принять их верноподданнические чувства.
В губернаторском доме находился усиленный внутренний караул Конвоя. В 22 часа в губернаторский дом прибыл Начальник Штаба Верховного Главнокомандующего и был принят Его Величеством.
Офицеры Дивизиона Конвоя, собравшись в одной из своих комнат гостиницы «Париж», с тревожным волнением ожидали возвращения полковника Киреева и хорунжего Галушкина. Оба прибыли одновременно. Впереди шел полковник Киреев. Он шел как в бреду, как-то странно размахивая правой рукой, и, казалось, как бы разговаривал сам с собой.
Подойдя к офицерам, он неожиданно зашатался и, подхваченный ими, упал на кровать и зарыдал… «Итак, свершилось! Россия потеряла Благочестивейшего своего Государя Императора, и милость Божия отошла от нее…»
4 марта. Стало известным о прибытии в Могилев из Киева Государыни Императрицы Марии Федоровны. На военную платформу станции Могилев к одиннадцати часам прибыли Великие Князья Сергей Михайлович и Борис Владимирович. К этому же времени для встречи Их Величеств был выслан наряд Конвоя: хорунжий П. Ергушев с одним урядником и тремя казаками Л.-Гв. от 4-й Терской сотни. После двенадцати часов прибыл на станцию Государь. Его от Конвоя сопровождали командир и ординарец Его Величества вахмистр Пилипенко.
Поезд из Киева со вдовствующей Императрицей запаздывал. Сильно морозило. Государь Император отошел от всех в сторону и один гулял по платформе. Наконец вдали показался поезд Государыни Императрицы. Государь скорым шагом направился к месту остановки поезда и вошел в вагон своей Августейшей матери, едва поезд остановился. Вскоре затем из вагона вышли Государыня Императрица, Государь Император и прибывший из Киева Великий Князь Александр Михайлович. Государыня изволила поздороваться с офицером и казаками Конвоя, стоявшими у ее вагона, и сейчас же сказала Государю: «Я надеюсь, что они не будут здесь стоять на морозе». Государь повелел офицеру снять «Встречу» и казакам войти в вагон, в котором находились конвойцы, сопровождавшие Государыню из Киева.
Государыня Императрица Мария Федоровна обошла встречавших Ее Великих Князей, лиц Свиты и чинов Ставки. Никакой перемены не было заметно на ее лице. Царственно-спокойный вид, приветливая улыбка. По обыкновению, для каждого у нее нашлось ласковое слово. Поздоровавшись со всеми, Государыня Императрица вместе с Государем Императором удалилась в находившийся на военной платформе деревянный сарай, где Их Величества оставались довольно долгое время наедине.
Вечером к обеду Государь прибыл на станцию в поезд Государыни Императрицы, оставшейся в Могилеве до отбытия Государя в Царское Село. За все время пребывания Государыни Императрицы Марии Федоровны в Могилеве к ее поезду высылался караул от сотен Конвоя, находившихся в Ставке.
5 марта. Воскресенье. К началу Богослужения в Могилевский собор прибыли и стали на свои места конвойцы и солдаты рот Сводного Пехотного полка. Задолго до начала службы масса народа, главным образом крестьян из ближайших к Могилеву сел, заполнила храм и прилегающую к нему площадь. Все ждали прибытия Государя Императора. Вдовствующая Императрица прибыла в собор после Государя.
Как только показался Государь, народ, приветствуя его, окружил Его Величество настолько, что он принужден был двигаться очень медленно, временами останавливаясь. Крестьяне, сняв шапки, низко кланялись Государю. Многие крестились. Женщины плакали.