Перед отбытием Государыни Императрицы Марии Федоровны в Крым, по желанию Государыни, в Киевском дворце 19 марта 1917 года состоялся прощальный Высочайший завтрак. Кроме Ее Величества, на этом завтраке из Царской Семьи присутствовали Великие Княгини Ксения Александровна и Ольга Александровна и Великий Князь Александр Михайлович. К завтраку получили приглашение: супруг Ольги Александровны полковник Куликовский, князь Шервашидзе, генерал князь Долгоруков, фрейлина графиня Менгден, полковник барон Боде и находившиеся в Киеве офицеры Конвоя и Сводного Пехотного полка.
Тот факт, что спустя 17 дней после отречения от Престола Государя Императора офицерам Конвоя – хорунжему Рогожину и хорунжему Ногайцу было оказано такое Высочайшее внимание, – самое яркое подтверждение, что, несмотря на распространяемую неправду о Конвое, доверие к нему у Государыни Императрицы не было поколеблено, ибо она «ни на секунду не сомневалась в верности службы его чинов» (слова князя Шервашидзе). Совершенно естественно, что если бы ложные сведения о Конвое имели основание, то офицеров воинской части, «перешедшей на сторону новой власти», Государыня Императрица не пожелала бы иметь за своим столом, а расставаясь с ними, не жаловала бы каждого из них своим портретом с собственноручной подписью и, конечно, не пожелала бы иметь на память и фотографии их.
Государыне Императрице угодно было, чтобы все, кто был на ее прощальном завтраке, на память об этом дне расписались на меню завтрака. Сама Государыня изволила написать: «Мария 1916 Киев 1917» (документ № 3).
За несколько дней перед выступлением сотен Конвоя из Царского Села на Кавказ из Александровского дворца от Государыни Императрицы Александры Федоровны и Великих Княжон офицерам Конвоя были присланы прощальные подарки. Государыня, как свое благословение, прислала всем офицерам шейные образки. В приложенном к прощальным подаркам письме было выражено сожаление, что ничего другого они не могли дать, кроме оставшихся их рукоделий.
Это были в большинстве теплые вещи, которые Государыня и Великие Княжны собственноручно вязали. На каждой вещи была приколота записочка с именем и отчеством офицера и подпись одной из Великих Княжон (документ № 4).
Письмо, приложенное к подаркам, было написано Великой Княжной Анастасией Николаевной на имя сестры сотника В. Зборовского. В этом письме упоминается просьба, чтобы офицеры Конвоя подписались на память на фотографиях, снятых Государыней Императрицей и Великими Княжнами. Письмо заканчивается сообщением о благословении Ее Величества всех офицеров Конвоя.
Содержание письма Великой Княжны Анастасии Николаевны:
«26-го Марта 1917 г., 10 ч. утра.
Милая моя Катя! Татьяна просит Вас передать это одеяло Макухо для его младшего сына. Он, кажется, ее крестник. А как его зовут? Остальные чулки и рубашки дайте брату, а он пусть передаст их товарищам. Жалеем, что не всем хватило, но даем все, что у нас осталось. На этих двух коробках снизу написано, которая кому из наших бывших раненых. Мария еще лежит, а я вчера встала, чему очень рада, т. к. пролежала около 4-х недель, но слабость еще есть в ногах.
Пожалуйста, попросите еще брата вернуть нам группы, которые мы Вам передали в последний раз. Очень часто всех вспоминаем и шлем большой привет. Пишите нам иногда, милая Катя, как все поживают и т. д., всегда радуемся иметь известия. «Джим» здоров и весел. Кланяйтесь Сидоровым. Маме и Брату горячий привет. Всего хорошего! Крепко Вас целую, Ваша Анастасия. Эти образа от мамы всем офицерам» (документ № 5). (Макухо – есаул, «брат» – сотник Зборовский, «его товарищи» – офицеры Конвоя.).
Уже одна дата благословения офицеров Конвоя Ее Величеством – 26 марта показывает, насколько были ложны сведения о Конвое, якобы уже 1 марта «перешедшем на сторону новой власти»!
Во время пребывания сотен Конвоя на Кавказе, до начала вооруженной борьбы с большевиками и выступления Дивизионов Конвоя на фронт, когда еще почта функционировала почти нормально, офицеры получали письма от Великих Княжон, передаваемые остававшейся еще в Царском Селе сестре сотника Зборовского. Великие Княжны продолжали оказывать офицерам Конвоя, уже не бывшим в Царском Селе, свое милостивое к ним внимание и на посылаемые им письма обычно отвечали общим письмом, ставя в правом его верхнем углу заглавные буквы имени и отчества тех офицеров, кому было адресовано письмо, и подписывали свои имена тоже только заглавными буквами.
Великие Княжны писали по две-три открытки офицерам и вкладывали их в один конверт. На одной из них была приклеена фотография Великих Княжон, снятая после их выздоровления…Содержание этой открытки следующее:
«25-го июля 1917. А.А.
Спасибо Вам сердечное за милое письмо, которому так обрадовалась. Мы тоже все помним и постоянно об этом говорим… У нас день распределен, поэтому время идет довольно скоро. Помните 24-е Август, на «Днепре» и 11-ое июля?!
Каждый день ходим гулять, поливаем наш огород и обыкновенно обливаемся т. к. очень не ловки, да еще брат обливает из насоса. Как поживают все «Наши». Сижу сейчас на окне и пишу Вам. Надо будет идти на уроки, не очень весело, ну поэтому надо кончать писать. Желаю Вам всего, всего хорошего. Христос с Вами, всегда помню. А.
Шлю самые горячие пожелания и привет. О. Помню, и часто вспоминаю. Желаю Вам всего самого хорошего. Шлю большой привет. М. Желаю всего хорошего, шлю сердечный привет. Т.» (документ № 6).
Дни 24 августа и 11 июля (1916 года), которые вспомнила в письме Великая Княжна Анастасия Николаевна, – дни посещения Государем Императором, Государем Наследником Цесаревичем и Великими Княжнами сотен Конвоя, находившихся на службе в Могилеве.
11 июля – Тезоименитство Великой Княжны Ольги Николаевны. В этот день Государь, с Августейшей именинницей и со всеми своими детьми, неожиданно прибыл к сотням Конвоя, в то время расположенным в летних лагерных бараках за Днепром. Высочайшее посещение конвойцев 24 августа подробно описано в письме Великой Княжны Татьяны Николаевны (содержание письма помещено в главе восьмой).
В августе 1917 года, распоряжением Керенского, вся Царская Семья была принуждена отбыть в Сибирь. Попытки и желание Временного Правительства найти хотя что-либо, компрометирующее Их Величеств, а в особенности Государыню Императрицу, не оправдали их надежд.
Расследование следственной комиссией всех бумаг Государя Императора, включительно до личной переписки его со своей семьей, не привело ни к чему и не дало желаемых Временному Правительству результатов. И, несмотря на это, ни в чем не повинная перед Россией и русским народом Августейшая Семья была Керенским и Временным Правительством оклеветана и сослана в Тобольск…
Из Тобольска были последние письма Великих Княжон к офицерам Конвоя. Часть этих исторических писем погибла вместе с другими документами, записями и архивом полковника Зерщикова в 1945 году, во время воздушной бомбардировки железнодорожной станции Платлинг. В состав одного из стоявших на станции поездов был включен вагон с имуществом чинов Дивизиона Конвоя, их семейств и имуществом офицерского Собрания. Из разбитого вагона все было разграблено. К счастью, некоторые из писем Великих Княжон хранились генералом В.Э. Зборовским и супругой его были спасены.
Эти спасенные письма являются ценнейшими документами для истории Конвоя. Их содержание:
1. «Тобольск. 13-е октября 1917. В.Э. Все шлем горячий привет и сердечно поздравляем с днем рождения, а также с наступающим днем Ангела. Вспоминаем и говорим о Вас всех постоянно. На этой вот площадке мы гуляем. На этом балконе мы много сидим. Одно окно, кот. выходит сюда, Папы кабинет. Наши окна выходят на другую сторону на улицу. В общем живем ничего себе… Погода у нас эти дни холодная. Снег есть, но не много. Мы каждый день занимаемся. Часто вспоминаем милого большого маленького Леньку… Мы только что вернулись с нашего гулянья и теперь сидим все вместе. Привет большой и горячий всем и Влад. – Желаю всех благ. Мой большой привет Вам. Христос с Вами…» (документ № 7).
Все письмо написано Великой Княжной Анастасией Николаевной. В правом верхнем углу буквы «В.Э.» – заглавные буквы имени и отчества Виктора Эрастовича Зборовского. Ленька – мальчик из ближайшего к станции Могилев села, которого Великие Княжны очень любили…
2. «Тобольск. 14-го Декабря 1917. А.А. Горячо поздравляем Вас с Рождеством и новым 1918 годом. Дай Вам Бог всего хорошего!.. Это вид одной из наших прогулок, когда мы шли еще на пароход. Теперь у нас все время довольно большие морозы, но снегу не очень много. – Часто говорим о Вас Всех! Как поживают Ваши? – Мы живем довольно уютно все четверо вместе. Ну мне надо теперь кончать. Еще раз желаю всего хорошего. А.
Шлю также мои горячие пожелания всего счастливого. О. Занимаемся, много читаем, гуляем два раза в день. Время очень быстро проходит. Спасибо за открытку с Н.В. Всего хорошего. Т. Надеюсь, что плечо не болит и хорошо себя чувствуете. Горячий привет. Желаю всего лучшего в Новом Году. Храни Вас Бог. М.» (документ № 8).
Буквы «А.А.» и в тексте самого письма «Н.В.» – заглавные буквы имени и отчества офицеров Конвоя Александра Александровича Грамотина и Николая Васильевича Галушкина.
3. «Тобольск 1917 г. 14-е Декабря. В.Э. От всего сердца поздравляем Вас с праздниками и новым годом. Желаем много счастья и быть здоровым. На Рождество особенно будем мысленно с Вами Всеми Дорогими… Совсем ли поправились теперь? Мы все здоровы. Посылаемый вид нам также не знаком, как и Вам. Мы живем пока по старому. Много занимаемся, поэтому дни проходят довольно быстро. Когда свободны сидим на окнах и смотрим на гуляющих, это самое большое развлечение… Храни Вас Бог. Желаю всего самого хорошего. А. Большой привет и пожелания к празднику. Будьте здоровы. О. Сердечный привет. Часто вспоминаем всех Вас. Татьяна. Грустно провести праздники далеко от Вас. Горячий привет. Мария» (документ № 9).
4. Письмо Великой Княжны Татьяны Николаевны сестре В.Э. Зборовского: «Тобольск. 1918 г. 11-го января. Милая Катя, Спасибо Вам за открытку и поздравление. Дай Вам Бог всего хорошего в новом году. Получили ли Витя и др. открытки, посланные на имя матери Н.В. в институт. Не знаю, там ли она, но надеюсь, что перешлют если нет. Как Ваше здоровье. Постоянно вспомин