аем Вас всех и много говорим. Передайте, пожалуйста, всем самый сердечный привет. «Ортипо» здорова, но становится страшной лентяйкой. Целый день лежит у печи или на диванах. Гулять не любит. Ну, всего хорошего, милая Катя. – Татьяна» (документ № 10).
«Витя и др.» – Виктор Эрастович Зборовский и другие офицеры Конвоя. «Мать Н.В.» (Николая Васильевича Галушкина) получила в разорванном конверте только одну, на ее имя, записку от Великой Княжны Татьяны Николаевны с просьбой передать приложенные открытки офицерам Конвоя, но открыток в разорванном конверте не оказалось.
Письма Великих Княжон и их слова «Грустно провести праздники далеко от Вас», «На Рождество особенно будем мысленно с Вами Всеми Дорогими…» настолько значительны по своему содержанию и смыслу, что никакая клевета не может умалить значение этих слов для установления исторической правды о Конвое.
Письмо Великой Княжны Татьяны Николаевны от 11 января 1918 года было одним из последних писем Царской Семьи из Тобольска. Вооруженная борьба с большевиками прервала с ней всякую связь.
Во время этой борьбы, в которой офицеры и казаки Конвоя сразу же приняли участие, о том, что в действительности происходило не только в Сибири, но и всюду в России, где существовала советская власть, доходили лишь одни противоречивые слухи. Сама советская власть скрывала жуткую правду, что жизнь Святых Царственных страдальцев была мученически прекращена в ночь на 4 (17) июля 1918 года.
Все жуткие подробности созданного большевиками дьявольского замысла об убиении Венценосных Мучеников и их ни в чем не повинных детей, осуществленного с такой жестокостью, стали известны в позднейшее время, после опубликования как в русской, так и иностранной печати исторических документов.
Но в 1918 году, во время разгоревшейся Гражданской войны, на фронте Добровольческой Армии Юга России, удаленном на сотни верст от Сибири и от места преступления, кроме неясных и непроверенных слухов о гибели Государя не было никаких точных сведений, что подтверждает документ № 12, подписанный помощником Главнокомандующего Добровольческой Армией генералом Лукомским. Офицеры Конвоя, находясь в составе своих Дивизионов на фронте Добровольческой Армии Юга России, своими путями пытались восстановить прерванную войною с большевиками связь с Царской Семьей. Пробраться с Кавказа через все фронты красных армий в Сибирь без всяких к тому средств не удалось. Один из офицеров Конвоя, участник неосуществившегося плана восстановления связи с Царской Семьей, в своих воспоминаниях пишет:
«…Вспоминая сейчас о нашем порыве, я сознаю, что это был, б. м., плод нашего фантастического и мало продуманного плана, который, конечно, не мог бы дать серьезных результатов, если бы не случилось чудо! По нашей тогда молодости мы были столь наивны, что искренне верили в полный успех. План был таков: пробраться в Сибирь, через линии фронтов, «странниками». Перейти большевистские линии и попытаться достигнуть местопребывания Царской Семьи. Как мы бы ни переодевались, нас сразу же могли разоблачить! Возможно, однако, что в пути мы огрубели бы и, познакомившись с бытом и жизнью населения, не выделялись бы среди крестьян, «как ворона на снегу»…
«Возможно, что с Божьей помощью мы достигли бы своей цели, и, наконец, возможно, что мы бы вошли в связь с другими монархическими организациями. Но, самое главное, что дальше?! Ведь должен был бы существовать не только солидно организованный план дальнейших действий, но и необходимые на то большие средства. У нас не было ни того ни другого. Была эта затея необдуманная, б. м. красивая фантазия, вызванная самыми искренними святыми побуждениями, но увы – она была не выполнена. Однако мы горели этим желанием и стремления наши были Святы! Мы верили, что старообрядцы, как менее поддавшиеся коммунизму, будут нам, «странникам», оказывать полное содействие…»
Как след этой надежды и порыва сохранился документ – рекомендация одного высокого духовного лица своей пастве оказывать содействие хорунжему Грамотину. Содержание этого документа: «Удостоверение. Предъявитель сего Хорунжий Александр Александрович Грамотин; просим всех старообрядцев древнеправославной церкви, имеющей Белокриницкую иерархию, оказывать должное содействие и посильную помощь, если таковая потребуется ему от Вас. Что удостоверяется подписом с приложением печати. Смиренный Геннадий Епископ Донской» (документ № 11).
Но, несмотря на неудавшуюся попытку тайно проникнуть в Сибирь, офицер Конвоя А.А. Грамотин туда все же прибыл. Прибыл он в Сибирь через Владивосток, совершив большое путешествие, получив на то благословение Государыни Императрицы Марии Федоровны.
О командировке в Сибирь А. Грамотин в своих воспоминаниях пишет:
«…От командира Дивизиона я получил приказание прибыть в Крым и войти в связь с офицером Л.-Гв. Петроградского полка П.П. Булыгиным. Я знал, что в Крым послан для того, чтобы поступить в формируемый там отряд охраны Аиц Императорской Фамилии, инициатором создания которого был неизвестный мне капитан Булыгин. Начальником же всего отряда являлся полковник Ф.
Главная часть охраны находилась в имении Великого Князя Петра Николаевича. Я был назначен в «Харакс», где пребывала Государыня Императрица Мария Федоровна, совместно с семьей Великой Княгини Ольги Александровны, жившей в отдельном маленьком флигеле дачи «Харакс». Капитан П. Булыгин был старшим в нашем Харакском отряде. Это был молодой (он был немного старше меня), но очень серьезный, вдумчивый, религиозный, увлекающийся теософией и всей душою преданный Царской Семье офицер. Я легко с ним подружился, и мы сразу же поняли друг друга! Мы решили во что бы то ни стало пробраться в Сибирь, и если нельзя будет установить непосредственную связь с Царской Семьею, то во всяком случае получить о Ней самые точные сведения.
Наше решение стало известным Государыне Императрице и Ею одобрено. Наверно, это было сообщено командованию Добровольческой Армии в письменной форме, т. к. в документе, полученном мною от Помощника Главнокомандующего, говорится, что я был командирован «по личному желанию Ее Императорского Величества».
Документ, полученный офицером Конвоя А. Грамотиным:
«Помощник Главнокомандующего и Начальник Военного Отдела. 29 января 1919 года, г. Екатеринодар. № 011/3. Секретно. Удостоверение.
Дано сие Хорунжему Гвардейского Кубанского Дивизиона Грамотину в том, что он действительно командирован по личному желанию Ее Императорского Величества Императрицы Марии Федоровны в Сибирь для наведения точных справок о судьбе Его Императорского Величества Государя Императора и Его Семьи.
Вышеизложенное подписями и приложением печати свидетельствуется.
Генерал-лейтенант Лукомский.
Начальник Части Генерального Штаба Генерал-лейтенант Вязьмитинов.
Военный и Морской Отдел Добровольческ. Армий Часть Генерального Штаба, Особое Отделение» (документ № 12).
«В конце декабря 1918 года, когда вопрос о нашей поездке был окончательно решен, капитан Булыгин и я были приняты Ее Величеством, после чего Государыня Императрица изволила пригласить нас к обеду. Милостиво беседуя с нами о предстоящем путешествии, Государыня предвидела неминуемые осложнения из-за получения виз и прочих затруднений «дипломатического характера» в связи с целью нашей поездки. Мой выезд совпал с отбытием Великой Княгини Ольги Александровны со Своей семьей из Крыма на Кубань.
По желанию Государыни Императрицы я имел честь сопровождать Великую Княгиню во время Ее следования пароходом до Новороссийска и далее по железной дороге в Екатеринодар. В Екатеринодаре явился в штаб Главнокомандующего Добровольческой Армии. Получив в Штабе необходимые документы и известную сумму денег (в «Романовских» рублях и английских фунтах), совместно с капитаном П. Булыгиным выехал в Сибирь. Несмотря на то что кроме документов, выданных Штабом Главнокомандующего, мы имели соответствующие документы от Британской и Французской Военных Миссий (документы № 13, 14), затруднения начались с первых же дней пути, еще в Новороссийске, где мы должны были три дня ждать разрешения выехать в Одессу».
Перевод документов, выданных Британской Военной Миссией и Французской Военной Миссией:
«Копия телеграммы – От: Генерал Пуль. Кому: Севастополь. Г 182. 22 Января. 1919 г.
Капитан Булыгин и Лейтенант Грамотин из охраны Вдовствующей Русской Императрицы посланы Е.И.В. в Екатеринбург для выяснения судьбы Императора. Пожалуйста, окажите им возможную помощь, дабы достичь Константинополя по дороге в Англию. В случае эти офицеры найдут нужным ехать через Батум или Баку – помощь. Пуль. Г. О. Л. Батум. Печать: Британская Военная Миссия на Юге России» (документ № 13).
«Французская Военная Миссия при Главнокомандующем Русских Армий Юга России. № 788.
Капитан Генерального Штаба Фуке, Начальник Французской Военной Миссии просит всех Союзных Гражданских и Военных властей оказать помощь и содействие предъявителю сего Лейтенанту Грамотину, отправляющемуся с миссией в Сибирь. Капитан Генерального Штаба Фуке. Печать: Французская Военная Миссия» (документ № 14).
«В Одессе пришлось пробыть почти до конца февраля, ибо все хлопоты для выезда в Константинополь успеха не имели. Наконец англичане решили нас отправить в Константинополь на английском военном истребителе. От Дипломатического Отдела Добровольческой Армии были получены заграничные паспорта и большая сумма «украинских денег». (Их нигде и никто не хотел менять. С большим трудом мне удалось убедить, уже в Лондоне, одного менялу-еврея, что эти деньги имеют большую цену, и получить от него несколько десятков фунтов.)
В Константинополь прибыли в начале марта и дня через два на частном греческом пароходе отплыли в Афины, и начались бесконечные хлопоты перед французскими властями о получении виз для дальнейшего следования во Францию. Французы очень любезно меня принимали, всякий раз обещали дать разрешение, но под разными предлогами обещание свое не исполняли. Почти полтора месяца мы потеряли в Афинах. В связи с этим настроение наше было очень подавлено!