П: А откуда в этом телефоне ваш номер? вы спросите там у своих.
Последнее сообщение появилось на огромном дисплее, куда выводились все смс с телефона, и в командном пункте наступила могильная тишина. У меня мгновенно взмокла спина, похолодели ладони, зашевелились волосы на затылке. Такая очевидная, простая и страшная по своим последствиям деталь, которую мы пропустили…
Сотрудник, на чей номер пришли сообщения, был задержан через 3 минуты у себя в кабинете.
Спешно сформированная группа из блока Х39 (индекс изменен) запустила ранее невиданную по масштабу операцию. Все подразделения нашей службы были заблокированы по месту нахождения, были подняты все телефонные переговоры, личная и служебная переписка по всем каналам связи, все банковские операции за последние 24 месяца (широко использовался засекреченный алгоритм ИИ ███████, который позволил осуществить такое масштабное сканирование данных за 48 минут). К задержанному сотруднику был применен допрос ███ степени. Ровно через час в командном пункте было получено краткое сообщение: «Гипотеза утечки не подтверждена». Сотрудник оказался не замешан в происходящем, но найти П это не поможет…
А: Простите за молчание, мы проверяли наших сотрудников. Уверяю, мы честны с вами. Мы очень хотим помочь вам. Опишите комнату еще раз.
П: Отстаньте. Стрелка на индикаторе синего балона почти рядом с нулем. Уже все равно. Я умру здесь.
П: ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ. НЕ ХОЧУ ТАК УХОДИТЬ.
А: Что еще есть в телефоне? Игры, музыка, эсэмэски? Прошу вас, не отчаивайтесь, мы еще можем успеть. Посмотрите внимательнее в телефоне.
Прошло 7 минут.
П:
П: Я и забыла что в старых телефонах бывают папки с фото. Это единственное что там было. Отправила вам этого человека не знаю.
На огромном дисплее загрузилась фотография. У меня почти остановилось сердце, мурашки покрыли тело – нас пронизывал жутковатым взглядом пожилой человек с одутловатым красноватым лицом. Он так похож на описание … (позже я удалил все перекрестные ссылки на другие протоколы).
Фото немедленно прогнали через все доступные базы; человек был опознан: им оказался ранее осужденный за незаконное лишение свободы и хищение запрещенных веществ. Специальная группа оперативного реагирования выдвинулась по его последнему известному адресу.
Все, что впоследствии произошло, сейчас закрыто грифом высочайшего уровня секретности, который все с возрастающей частотой присваивают ситуациям, которые не могут быть объяснены вне контекста надвигающегося События. Хотя я и сам в полной мере не понимаю произошедшего, я все-таки перечислю основные факты, но даже не пытаясь их объяснить…
Через час было установлено, что потенциально причастный (далее – ПП) находится в реанимационном отделении больницы …. Достоверно установлено, что он поступил туда ███ февраля (в день исчезновения П) в коматозном состоянии. За несколько часов до прибытия спецгруппы у него пропали какие-либо признаки электрической активности головного мозга. Проще говоря, мозг ПП был мертв. Среди его личных вещей спецгруппа обнаружила записную книжку с единственной записью и недавно сделанным карандашным наброском. Записан там был адрес сельского дома, находящегося в 350 километрах от города █████████████, где проживала П. На наброске же была изображена женская фигура, сидящая на стуле в противогазе…
Побив все внутренние рекорды скоростного передислоцирования, спецгруппа вместе с группой армейских медиков вылетела на трех штурмовых вертолетах в направлении этого дома. На основе ранее полученных сообщений П был произведен приблизительный расчет объема оставшейся дыхательной смеси – группа реагирования с медиками должна была прибыть через две-пять минут после переключения баллонов. Тогда мы все еще надеялись…
Прим.: учитывая уже достаточно высокий уровень секретности по данному протоколу на тот момент, было принято решение не вовлекать местные органы правопорядка для более оперативного выезда на место предполагаемого нахождения П.
Через два часа после получения фото спецгруппа с медиками прибыла по адресу. Там оказалось ветхое, практически разваливающееся строение на отшибе заброшенной деревеньки из двенадцати домиков, которые мертвыми глазницами пустых окон встречали группу. Все происходившее далее зафиксировано тактическими нашлемными камерами личного состава.
…Группа осуществляет штурмовое проникновение в дом и тройками расходится по всем комнатам. Счет идет уже на секунды, и все это понимают. На записи видны покрытые лохмотьями плесени стены и сгнивший мягкий пол. С кухни доносится возглас: «Люк!»
Далее запись с камеры командира группы, который первым прополз в подвал через дыру под ржавой кухонной мойкой, которую вмиг оторвали и отбросили в сторону.
…В лучах мощного фонаря виден неожиданно просторный подвал. У дальней стены ржавый металлический стул, на нем мертвыми змеями клубятся изветшавшие фиксаторные ремни. Перед стулом лежит огромный синий баллон, рядом виднеется меньшего размера белый. Фонарь освещает их проржавевший насквозь металл. Луч перемещается к индикаторам. Ни стрелок, ни делений не разобрать – все покрыто сплошным слоем ржавчины. На полу крупными тяжелыми комьями лежит пыль. В подвале никого нет…
Самые совершенные примененные локаторы по поиску биомаркеров не помогли – в этом подвале не было никого уже как минимум лет 20.
В тот же день было получено решение местного суда на слом, дом снесли и разровняли все бульдозером. Но этот протокол еще не закрыт. Дрожащими пальцами набираю я последнее дополнение к этому протоколу.
Вчера ночью пришло еще одно сообщение. Это была она.
П: Пожалуйста выпустите меня.
Протокол № 8
Остался 521 день до События.
Гнетущее чувство неотвратимости все сильнее овладевает мной. Тревожные признаки грядущего явственнее выступают из тени. Давление нарастает, становится труднее дышать. Чем пристальнее я вглядываюсь в сгущающийся мрак, тем очевиднее понимаю ничтожность своих усилий. Ничего не изменить; ничего не спасти ни сейчас, ни потом…
Грозными предвестниками катящегося вала неизбежности являются учащающиеся исчезновения людей. Мы так к ним привыкли, что уже не удивляемся, очередной раз услышав или прочитав «ушел и не вернулся». Десятки людей. В месяц. В среднего размера городе. Однако размах явления поистине потрясает, если цифры осмысливать в глобальном масштабе. Подобно далеким раскатам грома, доносятся отголоски ослепительной истины. Но погрязшим в быту и суете этот набат не слышен…
███ февраля в службу было передано досье высокопоставленного чиновника (далее – ВЧ), заведующего засекреченным предприятием оборонно-промышленного комплекса. Причиной послужило его таинственное исчезновение: вечером предыдущего дня он выехал из офиса предположительно в направлении служебной квартиры, однако там его прибытие зарегистрировано не было. Между 19:40 и 19:45 того же вечера алгоритмом распознавания лиц AI ███████ (индекс засекречен) ВЧ был опознан на записях с камер в аэропорту и на вокзале с вероятностью 87 % и 83 % соответственно. То есть ВЧ гипотетически присутствовал в двух локациях практически одномоментно.
Экстренный обыск его рабочего кабинета ничего не дал. Стерильно чистый стол и пустые полки опровергли гипотезу о случайном событии: ВЧ подготовился заранее. На внутренней стороне двери его кабинета был прикреплен листочек липкой бумаги для заметок. Неровным крупным почерком ВЧ написал: «Иду смотреть посадку».
Прим.: практически достоверно установлено, что единственной посадкой, которая событийно и ситуационно могла быть упомянута в этом временном окне, являлась посадка Perseverance.
Группа оперативного анализа выдвинулась в квартиру ВЧ, я выехал в ее составе. Помещение встретило нас гулкой пустотой. Обыск не потребовался: на столе в кабинете лежали USB-флеш-накопитель и смартфон.
Мелкая дрожь пробрала меня с головы до пят: человека, имеющего допуск к закрытым материалам высшей категории и настолько тщательно подготовившегося, будет непросто разыскать. Как же я тогда ошибался…
Передислоцироваться в командный пункт для изучения обнаруженных артефактов группа не стала; тут же в кабинете развернули мобильную техническую станцию. Через четыре минуты мы уже изучали содержимое телефона и флеш-накопителя. Смартфон пуст, но в календаре найдена ссылка на онлайн конференцию, назначенную на 03:00 следующей ночи в Zoom. А на флеш-накопителе обнаружен видеофайл. Эта запись кошмарным пятном въелась мне в память…
Начало записи.
Очень темное помещение. С трудом можно разглядеть стол, чуть колышется пламя полусгоревшей свечи. Рядом угадывается силуэт мужчины, он медленно со скрипом раскачивается в кресле-качалке. Он заговаривает, голос хриплый и низкий.
– Давно ко мне никто не заходил. Никому не нужен стал. Знаю, знаю, и вы люди подневольные, тоже не в гости пришли. Но раз пришли – так сидите, внимайте. Пиво – напиток богов. Вы думаете, на Олимпе нектар пьют? Чушь собачья – пиво пьют. Но знаете ли вы, откуда пошло пиво? Это изначально кровь сущностей Оттуда. То, что мы все сегодня пьем, – это суррогат крови мерзких дохликов Оттуда. Мы все на хрен мерзкие вампиры! Представляете?
Рывком мужчина оказывается прямо у экрана и всматривается в камеру пронзительным хищным взглядом. Это ВЧ. Мне становится жутко от его потустороннего взора, спина мгновенно леденеет, ноги будто прирастают к полу.
– Ха-ха! (сипло и судорожно хохочет) Нет, вас не пиво интересует… Так-то оно так, только не знаете вы правды всей. Раз в ████████████████ открывается дверь синяя, и через нее можно попасть куда угодно. Где дверь окажется – я понятия не имею. Почему открывается проход? А никто не знает, но во время эксперимента в восемьдесят шестом году…