– Спасибо… – улыбнулась она.
Оба замолчали.
– А ещё знаешь, что на самом деле классно?! – спросила она, спустя несколько минут тишины.
– И что же?
Таня посмотрела в его глаза и нежно, еле заметно улыбнулась.
– Теперь я свободна… Слышишь?.. Я на самом деле свободная…
Саша отвёл взгляд в сторону, лишь слегка кивнул и, ничего не говоря, направился в сторону подсобки.
Новогодние праздники решили отметить в баре, что располагался буквально в двух шагах от клуба. Единогласно выбрали именно этот бар, потому что там все друг друга знали, «своим» делали хорошие скидки да и обстановка была привычной.
Всего в зале игровых автоматов работали двадцать три человека: помимо основного персонала, ещё и уборщицы, механик, бармены и менеджер. Пьянку запланировали на двадцать второе число – как раз выходила суббота, и в баре, который имел громкое имя «БИС!», по выходным устраивали интересную шоу-программу. На том и порешили…
Согласных идти оказалось семнадцать человек. Кто-то в этот вечер работал, у кого-то не было денег, а кто-то просто не захотел. Но всё же большинство решило погулять вместе.
– Ты не передумал идти? – спросила она его за несколько дней до назначенной даты.
Саша пожал плечами.
– Да нет… С чего бы мне передумывать?
– Ну… Жена, например, против, что ты до самого утра гулять без неё идешь, – осторожно, тщательно подбирая слова, предположила Таня.
– Нет… – усмехнулся он, – Клубничка поэтому поводу вообще не переживает… И с лёгкостью относится к моим гуляниям. Да и я сам не сильно переживаю, если она вдруг захочет сходить в ночной клуб или бар с подругами или коллегами, без меня. По мне, в этом нет ничего плохого… Главное – чтоб не сильно часто.
– Ну, вот и славно… – сказала Таня.
Уже дома, примеряя вечернее платье, что она купила специально для предстоящего вечера, Таня вертелась перед зеркалом, критично разглядывая себя со всех сторон, и думала, фантазировала, мечтала… Именно в тот самый момент, когда она окончательно убедилась, что подготовилась к субботе «на все сто», Таня приняла решение, которое вот уже около месяца бессмысленно блуждало внутри её сознания, не решаясь выбраться в мир… Она решила, что, несмотря ни на что, готова рискнуть, что очень этого хочет и что предстоящий вечер – самый подходящий момент для реализации намеченного. Или сейчас, или никогда.
– Ты действительно этого хочешь? – спрашивала она у отражения, что смотрело на неё в упор из большого прямоугольного зеркала, висевшего на стене.
Отражение, ненадолго задумавшись, в конце концов, вполне твёрдо и уверенно кивнуло.
– Тогда действуй! – приказала она себе.
Праздник получился шумным, весёлым, с кучей курьёзов. Как-то (само собой) случилось, что напиться умудрились все без исключения. Даже те, кто не пьёт из принципа или по состоянию здоровья. Может быть, обстановка была соответствующей – по-домашнему уютной. Может, сама компания сотрудников зала игровых автоматов, в кои-то веки собравшаяся вместе почти полным составом, своей разношёрстностью предполагала растворение границ между людьми посредством большого количества водки… Не пойми откуда, лишь стоило закончится одной бутылке, как на столе образовывалась другая. И даже официантки с удовольствием, без особого напряга обслуживая целую ораву знакомых, позволяли себе пропустить со всеми по рюмочке.
Сначала все были как-то вместе, что-то громко говорили друг другу… Затем, как всегда, все поразбивались на маленькие группки, так сказать начали общаться локально. Спустя пару часов от громких, вселенского масштаба тостов тоже ничего не осталось и звяканье рюмок с традиционными возгласами «С Богом!» или «Ну, будем!» хаотично доносилось с разных концов стола…
Честно говоря, до того вечера Саша и не представлял, что можно было ТАК упиться пивом. Водку он не признавал, видимо потому, что не успевал почувствовать её вкус, стремясь как можно скорее проглотить эту мерзость. Другое дело пиво – когда сам процесс доставляет бездну удовольствия… Наверное, просто в этот раз переборщил с количеством. Хотя… Вроде бы и стол ломился от еды, вроде бы и танцевать бегал каждые полчаса, чтобы успеть растрясти хмель… Но ничего не помогло – напился!
Таня сидела справа от Саши. Он сразу удивился, насколько, оказывается, она может быть хороша – чёрное вечернее платье, большие серебряные серёжки, открытая улыбка и свежий, сладковатый запах…
Когда появилась возможность из общей болтовни повернуть к своим любимым темам, они так и поступили. Слева кто-то громко спорил, справа – долго извинялся, а затем и ругался, кто-то кого-то пытался усмирить… А они склонились поближе друг к другу и спокойно, бесконечно долго могли позволить себе говорить… Ведь впереди ещё вся ночь, и никто их не посмеет отвлечь.
Темнота, стробоскоп, разрывающий жизнь на кадры, громкая музыка из динамиков… Голова кружится от хмеля, от близости и тепла сидящей рядом девушки… Саше казалось, что он попал в лабиринт, из которого не существует выхода, и, если он прямо сейчас же не убежит из этого мира мерцающей темноты, уже никогда не сможет от сюда выбраться, навечно запутавшись между теплотой её тела и смесью запахов хвои и мандаринов.
«Надо бежать…»
– Пойдём танцевать, – потянула его за руку Таня. Словно послушная кукла, он поднялся и побрел за ней, забывая о спасительном побеге, о ждущей дома жене…
Лишь стоило им ступить на площадку для танцев, как быстрый, заставляющий двигаться трек умолк и его место заполнила мягкая и стройная «Snowbird».
Таня притянула безвольного, словно потерявшего всякую силу, Сашу. Её тело обволакивало, укутывая, как мать – дитя, своим теплом. Эта странная, совсем не характерная для медленных танцев мелодия растворяла в темноте спокойствие, желание и покорность, которые по венам, вместе с музыкой, растекались по всему телу.
Звук… Теплота… Хвоя и мандарины… Хмель в крови… Спокойствие и покорность… Желание…
Она привстала на цыпочки и поцеловала его в губы… Сначала легонько, будто распробовала и прислушивалась, каково́ это, а затем – всё более уверенно, раскрывая в одном единственном прикосновении все чувства, о которых так давно хотела поведать. Таня целовала его, будто это был для неё единственный способ творить… Точно так же, как для художника – выплескивать свои эмоции на холст.
Потом была долгая поездка в такси с грустным водителем и светящимся синим неоном табло автомагнитолы… Из динамиков звучала «Newex». В темноте салона, обдуваемые душным воздухом кондиционера, они, обнявшись, ехали по тонувшему в метели городу молча, размышляющие каждый о своём лабиринте, на который они себя обрекли, сев в авто с молчаливым человеком за рулём.
Той ночью было много всего… И досыта страсти… И вдоволь нежности… И счастья от близости двух совершенно разных, но уже нечужих людей.
Когда Саша уснул, прижимая её к себе, Таня, наконец-то ни от кого не скрывая чувств, смогла насладиться каждой секундой… Этот человек был рядом… Родной человек. Ей просто было хорошо… Хорошо засыпать, прижавшись к Саше, слушая еле различимую в темноте мелодию Shiloha, его романтический «Подарок». Лишь этого было достаточно, чтобы жить… Чтобы желать проснуться утром… Утром рядом с ним…
Когда Таня открыла глаза, часы, что стояли на тумбочке возле кровати, показывали без трёх минут одиннадцать. И, конечно же, Саши рядом не оказалось…
Она оглядела кровать, затем комнату. Никаких следов, что этой ночью Саша был здесь, не было. Совершенно ничего не осталось – ни волоска на подушке, ни складок на простыне, ни даже запаха его тела. Такое ощущение, будто уходя, Саша забрал с собой всё, что некогда принадлежало ему – даже теплоту своего тела он не пожелал оставить, заставляя её тонуть в сомнениях – случилось ли чудо на самом деле или же все чувства, что она испытала ночью, были сном, иллюзией, выдумкой нереализованных желаний.
Таня села на кровать, опершись спиной о стенку, согнув ноги и положив на колени скрещенные руки, а уже на руки голову – это была её любимая «думательная» поза. Почему-то именно в таком положении решения приходили достаточно быстро, а сейчас Тане было о чём подумать.
«Нет… – вела она внутренний монолог, – Саша не мог оказаться миражом… И нежность, с какой он прижимал меня к себе, тоже… Эта ночь – правда… И то, что я хочу быть с ним, тоже… Правда…»
Позвонить Саше, чтобы разделить с ним своё счастье или же чтобы поблагодарить, или чтобы просто пожелать хорошего отдыха… Да всё, что угодно, лишь бы услышать его голос, убедиться в его реальности, что он существует в её жизни… Таня так и не решилась, боясь, что помешает ему. Ведь он наверняка пошёл именно домой к жене. Оставалось лишь ждать следующего дня, чтобы можно было отправиться на работу, где будет Саша, совершенно независящий «ни от какой там жены».
При мыслях о его супруге у Тани возникали смешанные чувства. Было странно испытывать столько разных чувств к человеку, которого она даже и не видела. С одной стороны, она ощущала вину за то, что эту ночь провела с Сашей и не собирается на этом останавливаться. С другой – желание быть вместе с Сашей, принадлежать ему и чтобы он принадлежал только ей, порождало злость или, даже скорее, раздражение. В данном случае, Настя воспринималась всего лишь как преграда, временная помеха по дороге к столь близкому счастью.
Несмотря на достаточно долгие размышления, Таня так и не смогла определить, в какой точке жизни сейчас находиться. А, значит, и не имела хотя бы малейшего представления, что делать дальше, как относиться к себе, как вести себя с Сашей и воспринимать его «занятость»…
«Ладно, будет день – будет пища, – думала она, поднимаясь с кровати. – Завтра увижусь с Сашей, там всё станет ясно, всё решится само собой».
Но ни на следующий день, ни в ночную смену Саша на работе так и не появился. Просто не вышел и всё. Ни звонка, ни сообщения – вообще ничего. Человек просто пропал, оборвав всякую связь, несмотря на включённые телефоны (и домашний, и сотовый), трубку не поднимал.