ВОПРОС
Мы все, блюстители огня на алтаре,
Вверху стоящие, что город на горе,
Дабы всем виден был; мы, соль земли, мы, свет,
Когда голодные толпы в годину бед
Из темных долов к нам о хлебе вопиют, —
О, мы прокормим их, весь этот темный люд!
Чтобы не умереть ему, не голодать —
Нам есть что дать!
Но... если б умер в нем живущий идеал,
И жгучим голодом духовным он взалкал,
И вдруг о помощи возопиял бы к нам,
Своим учителям, пророкам и вождям, —
Мы все, хранители огня на алтаре,
Вверху стоящие, что город на горе,
Дабы всем виден был и в ту светил бы тьму, —
Что дали б мы ему?
<1873>
МАНИ — ФАКЕЛ — ФАРЕС
В диадиме и порфире,
Прославляемый как бог,
И как бог единый в мире,
Весь собой, на пышном пире,
Наполняющий чертог —
Вавилона, Ниневии
Царь за брашной возлежит,
Что же смолкли вдруг витии?
Смолкли звуки мусикии?..
С ложа царь вскочил — глядит —
Словно светом просквозила
Наверху пред ним стена,
Кисть руки по ней ходила
И огнем на ней чертила
Странной формы письмена.
И при каждом начертанье
Блеск их ярче и сильней,
И, как в солнечном сиянье,
Тусклым кажется мерцанье
Пирных тысячи огней.
Поборов оцепененье,
Вопрошает царь волхвов,
Но волхвов бессильно рвенье,
Не дается им значенье
На стене горящих слов.
Вопрошает Даниила, —
И вещает Даниил:
«В боге — крепость царств и сила;
Длань его тебе вручила
Власть, и им ты силен был;
Над царями воцарился,
Страх и трепет был земли, —
Но собою ты надмился,
Сам себе ты поклонился,
И твой час пришел. Внемли:
Эти вещие три слова...»
Нет, о Муза, нет! постой!
Что ты снова их и снова
Так жестоко, так сурово
Выдвигаешь предо мной!
Что твердишь: «О горе! горе!
В суете погрязший век!
Без руля, на бурном море,
Сам с собою в вечном споре,
Чем гордишься, человек?
В буйстве мнящий быти богом,
Сам же сын его чудес —
Иль не зришь, в киченьи многом,
Над своим уж ты порогом
Слов: мани — факел — фарес!..»
1888
EX TENEBRIS LUX[47]
Скорбит душа твоя. Из дня —
Из солнечного дня — упал
Ты прямо в ночь и, всё кляня,
За смертный взялся уж фиал...
Нет! Погоди!.. В ту тьму вглядись:
Вон — огонек блеснул... звезда...
Другая... третья... Вон — зажглись
Уж мириады... Никогда
Ты не видал их?.. Но постой:
Они бледнеть начнут — и тень
Пойдет редеть — и над тобой
Внезапно развернется день, —
Им осиянный, разом ты,
Уже измерив бездну зол,
Рванешься в горни высоты,
Как солнца жаждавший орел!
1887
РАССКАЗ ДУХА
...И как же умирал ты? Как свершился
Ужасный этот переход из здешней
К загробной жизни?..
...И на вопрос мой начал дух:
...«Боль унялася, и я вдруг
Почувствовал» иль лучше — догадался,
Что умираю. Несказанный страх
Меня объял. Всё близкое, земное
Передо мной исчезло. Страх один —
И точно враг извне — меня борол.
А извнутри меня — я живо помню —
Живое нечто бросилося с ним
Бороться и отстаивать меня —
И этого б союзника я назвал
Надеждой: так, быть может, стала б мать
За своего ребенка биться...
Ум между тем — он бодрствовал и жадно
Среди борьбы их вглядывался, слушал.
И отстранял их, силясь проглянуть
Вперед, глубоко, в даль и бесконечность.
Но тьмы завеса перед ним лежала.
Я думал: миг еще — и тьма меня
Охватит и удушит... Но внезапно
Надежда, страх — всё смолкло. Впереди
Завеса дрогнула и расступилась.
И вкруг меня всё — люди и предметы
Каким-то чудным озарились светом,
Который им как бы прозрачность придал, —
И этот свет шел сверху — и ужасен
Мне в первый миг казался. «Это — Смерть? —
Я спрашивал себя. — Нет, быть не может!..»
И всё не верил, и глядел упорно
В ужасную зарю — и ждал, всё ждал, —
А между тем давно уж совершилось —
Всё кончено — я понял наконец,
И уж извне смотрел на труп свой — и
Был поражен загадочной улыбкой,
Застывшей на губах: как будто в ней
Навек отпечатлелся переход
От изумленья к радости... Рыданья
Раздались вкруг — о, милые мои!
Как мне хотелось их обнять, утешить,
Сказать им, что я пережил, — но тщетно —
И было мне их жаль...
1876
НАБРОСКИ
«ОПЫТ! СКАЖИ, ЧЕМ ГОРДИШЬСЯ ТЫ? ЧТО ТЫ ТАКОЕ?..»
Опыт! скажи, чем гордишься ты? что ты такое?
Ты — плод ошибок и слез, силам потраченным счет.
Бродит вино молодое: не должно броженью мешать;
Но и разумный уход, крепкие нужны меха.
В этой толпе под волшебною силой искусства
Все в одну душу слились — чистую душу на миг;
Но разбредутся — и в каждом проснется опять своя совесть,
В каждом опять заскребет в сердце таящийся гад.
Всюду: «Что нового?» — слышишь. Да вдумайся в старое прежде!
В нем для себя ты найдешь нового много, поверь!
Формы, мой друг, совершенство — не всё еще в деле искусства
Чистая пусть извнутри светится в ней мне душа.
Времени мстить предоставь за пороченье, ложь и обиды:
Тайных агентов оно в каждой имеет душе.
Друг мой! Ученые, верь, не такие, как кажутся, боги;
Наше невежество — вот в чем нередко их сила!
1882-1883
«О ТРЕПЕЩУЩАЯ ПТИЧКА...»
О трепещущая птичка.
Песнь, рожденная в слезах!
Что, неловко, знать, у этих
Умных критиков в руках?
Ты бы им про солнце пела,
А они тебя корят,
Отчего под их органчик
Не выводишь ты рулад!
1872
«ТЫ ГОВОРИШЬ, У ТЕБЯ НЕТ ВРАГОВ — ИЗВИНИ, НЕ ПОВЕРЮ...»
Ты говоришь, у тебя нет врагов — извини, не поверю:
Столько ты сделал добра! стольким помог! стольких спас!
Знай: благодарность для низкой души — нестерпимое бремя —
Ну, а высоких-то душ — много ль ты знаешь?..
Сочти!
1891
Гр. О. А. Г. К — Й
Жизнь — достиганье совершенства,
И нам победа над собой
Едва ль не высшее блаженство
В борьбе с ветхозаветной тьмой.
1891
«В ЧЕМ СЧАСТЬЕ?.. В ЖИЗНЕННОМ ПУТИ...»
В чем счастье?..
В жизненном пути,
Куда твой долг велит — идти,
Врагов не знать, преград не мерить,
Любить, надеяться и — верить.
1889
О ПАМЯТЬ СЕРДЦА! ТЫ СИЛЬНЕЙ РАССУДКА ПАМЯТИ ПЕЧАЛЬНОЙ!
ИЗ ПИСЬМА
Миг внезапных откровений,
Миг, — когда в душе твоей
Новых чувств пробил источник,
Новый свет явился в ней;
Миг, — когда восторжествует
Ангел твой над сатаной;
Миг — святого умиленья
Человеческой душой —
Всё — лишь миг!.. Но с ним зажглася
Над тобой еще звезда,
И лучом своим пронижет
Все грядущие года...
Дай господь таких мгновений
Вам что звезд на небесах,
Чтобы радовалось сердце
В перекрестных их лучах!
1889
«УЛЫБКИ И СЛЕЗЫ!.. И ДОЖДИК И СОЛНЦЕ!..»
Улыбки и слезы!.. И дождик и солнце!
И как хороша —
Как солнце сквозь этих сверкающих капель —
Твоя, освеженная горем, душа!
Май 1889
«О МОРЕ! НЕЧТО ЕСТЬ СЛЫШНЕЙ ТЕБЯ, СИЛЬНЕЙ...»
О море! Нечто есть слышней тебя, сильней
И глубже, может быть... Да, скорбь души моей
Желала и ждала тебя — и вот я ныне
Один — в наполненной тобой одним пустыне...
Ты — в гневе... Вся душа моя потрясена,
Хоть в тайном ужасе есть сладкое томленье»
Чего-то нового призыв и откровенье...
Вот — темной полосой лазурная волна,
Потряхивая там и сям жемчужным гребнем,
Идет — и на берег, блестя и грохоча,
Летит и — рушится, и с камнями и щебнем
Назад сливается, уж злобно рокоча,
Сверкая космами быстро бегущей пены...
И следом новая, и нет конца их смены,
И непрерывен блеск, и непрерывен шум...
Гляжу и слушаю, и оглушен мой ум,
Бессильный мысль связать, почти не сознавая,
Теряяся в шуму и в блеске замирая...
О, если бы и ты, о сердце! ты могло
Дать выбить грохоту тех волн свое-то горе,
Всё, что внутри тебя так стонет тяжело,
Пред чем, как ни ликуй на всем своем просторе, —
Бессильно и само грохочущее море!..
1887
«УТРАТА ДАВНЯЯ ДОСЕЛЬ СВЕЖА В ТЕБЕ...»
Утрата давняя досель свежа в тебе...
Покорность тихая карающей судьбе
Горячих сердца ран в тебе не исцелила...
Везде перед тобой — та бедная могила
С чугунным крестиком, с невянущим венком...
Луч даже радости над пасмурным челом
Нежданно слезы лишь на очи вызывает...
Так хмурой осенью стоит недвижен лес,
И медленно туман на листья оседает;
Прорвется ль луч с яснеющих небес, —
Игривый ветерок вспорхнет, его встречая, —
Но с улыбнувшихся древес
Вдруг капли крупные посыплются, блистая...
1871
«ГОНИ ИХ ПРОЧЬ, ТВОИ МУЧИТЕЛЬНЫЕ ДУМЫ!..»
Гони их прочь, твои мучительные думы!
Насильно подыми поникший долу взгляд!
Дай солнцу проглянуть в туман души угрюмый,
И разорвется он, и клочья полетят,
Как привидения — а с ними мрак и горе,
И жизнь в глаза блеснет, под золотым лучом,
Как вдруг открывшееся море
Во всем своем просторе голубом!
15 октября 1890, Буюк-дере
«ТАК!.. ДОБРЫМ ДЕЛОМ БЫЛ ОТМЕЧЕН...»
Так!.. Добрым делом был отмечен
Твой день сегодня!.. О, блажен
Тот, чей приход враждой был встречен,
Потом — в слезах благословен!
Ты сам как будто в новом мире,
И новый свет тебе пахнул,
И в сердце — точно струнный гул
На только что умолкшей лире...
1883
«ВНЕ ДОЛГА — ЖИЗНИ И НЕ ЗНАЯ...»
Вне долга — жизни и не зная,
Она несет свой крест земной,
Для тяжкой ноши почерпая
Лишь в сердце силу и покой;
Мир, ею созданный, ревниво
От чуждых взоров сторожит,
И что в душе у ней — стыдливо
И от себя самой таит...
Лишь в миг удара громового,
Или когда подъем волны
На берег вынесет — и снова
Настанет радость тишины, —
Такое выскажет вдруг слово,
Такие вскроет глубины,
Что в новость ей и в изумленье,
Вдруг просиявший под грозой,
От уз земного принужденья
Освобожденный — образ свой...
1890
«ТУМАНОМ МИМО ЗВЕЗД СРЕБРИСТЫХ ПРОПЛЫВАЯ...»
Туманом мимо звезд сребристых проплывая
И вдруг как дым на месяце сквозясь,
Прозрачных облаков разрозненная стая
Несется по небу в полночный тихий час...
В тот тихий час, когда стремлений и желаний
Уймется буйный пыл, и рой воспоминаний,
Разрозненных, как эти облака, —
Бог весть откудова, из тьмы, издалека,
Из бездн минувшего — виденье за виденьем
Плывут перед моей усталою душой.
Но из-за них одна, всё озаря собой,
Ты, непорочная, недремным провиденьем,
Усладою очей сияешь надо мной —
Одна — как месяц там на тверди голубой,
Недвижный лишь один над этой суетой,
Над этим облачным, бессмысленным движеньем.
1889