- Я думаю, что ты останешься здесь на всю оставшуюся жизнь, если не позволишь мне помочь тебе.
- Это лучше, чем оказаться у тебя на обеденной тарелке. - Дэймон сел на кровать, улыбаясь словно ребенок со ртом, набитым собственными фекалиями. Джо захотелось броситься через всю комнату и взломать педерасту грудную клетку. Потом вырвать ему сердце и сожрать. Но Дэймон был прав. Любые насильственные действия здесь приведут к его собственной смерти либо к заключению в тюрьму. И все же ему нужно найти способ оказаться с этим человеком наедине, чтобы он смог положить конец его жилкой, ничтожной жизни и разорвать кровную линию, связывающую их обоих с проклятием. Джо решил воззвать к самолюбию Трента. Он встал, словно собираясь уходить.
- Я подумаю о тебе в следующий раз, когда буду кормиться. Представлю, как ты голодаешь здесь, ешь мясной рулет, кукурузное пюре и фруктовое желе.
Джо подал сигнал охраннику.
- Подожди! Подожди минутку. Что ты задумал?
Джо повернулся кругом, жестом дав охраннику отбой и снова сел на стул.
- Расскажи, что ты знаешь об этом месте. Как лучше вытащить тебя отсюда?
- Достань мне ствол, и я смогу освободиться сам.
- А мне какая от этого польза? Э-э нет, не пойдет.
- Ладно. Тогда как насчет ножа? Я смогу завалить этого здорового ублюдка ножом, если нападу внезапно.
- Дай подумать.
- Тут не о чем больше думать. Тебя ни за что не выпустят отсюда со мной.
- Если тебя привезут в эту больницу на скорой, то куда доставят?
- Прямо сюда. Это полноценное медицинское учреждение, куда входит психиатрическая больница.
- А какая охрана в терапевтическом отделении?
- Пробиваемая. - Трент улыбнулся. Джо захотелось содрать кожу с его лица и оставить улыбаться навсегда.
Глава тридцать шестая
Когда угроза смерти временно отступила, у Алисии появилось время разобраться в себе. Разложить себя по кусочкам. Она опустила глаза и принялась осматривать свое тело на предмет изъянов - чего не делала с начала этого испытания. С того момента, как она ступила в квартиру Джо, казалось, прошла уже целая жизнь. И она чувствовала себя напуганной, беспомощной, возмущенной, злой, возбужденной, исступленной, и растерянной. Но непривлекательной она не чувствовала себя ни на секунду. Мужчина был готов убить ее из-за ее сексапильности. Какое еще подтверждение ее красоты ей было нужно? Именно ее сексапильность заставила Джозефа Майлза обратить на нее внимание. И именно ее сексапильность вела ее к судьбе, ожидавшей в конце этого путешествия.
В свете голой стоваттной лампочки, свисавшей с потолка, все ее дефекты и изъяны были видны словно в луче прожектора. Скрытая от чужих глаз, она принялась разглядывать себя особенно придирчиво.
Алисия пожалела, что Джо не додумался выключить свет перед уходом. За последние семьдесят два часа она ни разу не вспомнила о своей чрезмерной полноте. Ее не беспокоили ни складки на бедрах, ни растяжки, ни целлюлит. Теперь она видела все свои недостатки.
Она посмотрела на свои чрезмерно большие груди, которые сейчас свисали по обе стороны грудной клетки, словно сдувшиеся подушки для плавания, и усомнилась, что кто-то еще захочет их потрогать. Они уже не были круглыми и стоячими, как у силиконовых королев. От отсутствующих сосков, почти до самых ключиц они были испещрены слабыми растяжками. Они были такими легкими и тонкими, что никто не заметил бы их, кроме нее. Она посмотрела на большую черную родинку под левой грудью и пожалела, что Джо не вошел в ее положение и не откусил ее вместо сосков.
Вздыхая и скривившись от отвращения, она пробежала осуждающим взглядом словно острым скальпелем по животу. От волосатого лобка, где избыток жира напоминал раковую опухоль, веером расходились напоминающие молнии растяжки. Раздутый живот подрагивал от каждого всхлипа. Ненависть к себе охватила ее. Ей захотелось, чтобы Джо побыстрее вернулся. Чтобы сказал, насколько она прекрасна. Чтобы посмотрел на нее теми ненасытными глазами, полными голода и страсти, которые, казалось, вбирали все ее тело в себя и баюкали в своих крепких объятьях. Она заснула в слезах, молясь о возвращении своего похитителя и убийцы.
Было уже темно, когда он вернулся. Дверь открылась и хлопнула за ним.
Алисия тихо застонала во сне, подергала связанными руками, прежде чем снова затихнуть. Джо проскользнул в ванную и включил свет.
Алисия вздрогнула и захныкала, когда убийственный скрежет металла по кости пробрался в ее глубокий, лишенный сновидений сон, вызвав жуткие фантазии о мясной лавке.
Образы автомобильных аварий, вскрытых трупов и кровавых садо-мазо игр закружились в голове у Алисии в калейдоскопической оргии плоти и стали. Она боролась с искушением посмотреть, не желая покидать безопасную обитель сна, не желая лицезреть новые ужасы. Но скрежет продолжался, медленно вытаскивая ее из глубокого сна в туманные сумерки, предшествующие пробуждению. Звук вызвал новые образы. Образы Фрэнка, нарезанного ломтями и сервированного для нее. Она увидела, как берет нож и начинает пилить его большеберцовую кость, потом отделяет ногу и подносит ко рту. Как вгрызается в нее, наслаждаясь вкусом. Отвращение заставило ее полностью проснуться. Алисия открыла глаза и посмотрела налево, в крошечную ванную, откуда исходил скрежещущий звук. И увидела отражающееся в зеркале лицо Джо.
Тщательно сконцентрировавшись, он затачивал себе зубы. Долгое время Алисия сидела совершенно ошеломленная. Во время их первой встречи в секс-клубе в Сан-Франциско, Джозеф Майлз выглядел опрятно и консервативно. Как мальчик, которого приглашаешь на семейные обеды и офисные вечеринки, чтобы произвести впечатление на родных и друзей. Теперь же, всего несколько дней спустя, он походил на обезумевшего дикаря. Глаза горели звериной страстью, как у наркомана в предвкушении новой дозы. Лицо было небритым. Зрачки расширены, а грудь учащенно вздымалась. Очевидно, он был полностью во власти голода. Алисия пожалела, что уговорила его взять с собой в поездку немного мяса Фрэнка, чтобы было чем перекусить. Но тогда перспектива казалась слишком ужасной. Чувство вины за участие в смерти Фрэнка было у нее еще слишком свежим, а во рту все еще стоял вкус его плоти.
Алисия закрыла глаза, молясь, чтобы не стать его следующей намеченной трапезой, хотя отчасти она мечтала быть съеденной им. Она вздрогнула от его прикосновения, когда он наклонился и убрал кляп у нее изо рта. Открыла глаза и едва не закричала, увидев перед собой лицо ее любовника-каннибала. Глаза у него были пронзительными и сверкали той опасной безумной страстью, которая и возбуждала, и пугала одновременно.
- Что ты делаешь?
- Мне нужно снова покормиться.
Он отвернулся от нее, снова прошел в ванную и взял напильник.
- Но... но мы же только что съели Ф-Фрэнка?
- Этого было недостаточно. Не достаточно, чтобы снова встретиться с Дэймоном. Мне нужно больше пищи. Больше силы.
- Но кого?
Джо видел страх в глазах Алисии, пока продолжал затачивать себе зубы, превращая в крошечные, напоминающие наконечники стрел клыки.
- Я хочу тебя, Алисия. Очень сильно хочу. - Он уставился на ее огромные груди, толстые ляжки, и по огромной выпуклости в его штанах Алисия поняла, что монстр проснулся.
Она резко втянула в себя воздух, волоски на шее и руках встали дыбом от страха, а между ног вновь появилась вызванная желанием влага.
Она хотела умолять его оставить ее в живых. Хотела кричать и драться. Но она слишком устала. Алисия уставилась на огромного студента, ухмылявшегося в зеркало обновленной улыбкой. Его рот с заостренными осколками зубов напоминал скорее пасть рептилии. Десны у Джо кровоточили, и с подбородка свисали нити красной слюны. В выражении лица не осталось почти ничего человеческого. Алисия содрогнулась. Ее всю трясло от желания. Мышцы свело в смертельном ужасе.
Джозеф медленно повернулся к ней, не позаботившись даже стереть кровавую слюну со рта. Голод сопровождал его словно отдельная сущность, поселившаяся в его теле, а теперь захватившая и остаток разума. Демон, прячущийся за сетчаткой его глаз, жаждал лишить его сознание рассудка, оставив лишь животную похоть. Сейчас она видела в нем этого монстра, отражавшегося в его плоти и жуткой улыбке. Такая же дикая гримаса была у него на лице, когда он съел груди библиотекарши. Такой же звериный оскал демонстрировал он, прокусив Фрэнку яички. Эта улыбка была истинным лицом голода, а заостренные клыки еще больше придавали ей демонической свирепости. Теперь это было физическое проявление бешеного аппетита, и оно пришло за ней. Алисия съежилась и попыталась увернуться от ужасной разинутой пасти, затмевающей собой все остальное в этой комнате, даже само лицо Джо. Пасть была всего в нескольких дюймах от кровати, где беспомощно лежала привязанная к матрасу Алисия. Его лицо, тело, все, чем он был, было проглочено этой пастью, смыто всепоглощающим, непостижимым для нее голодом.
Когда она почувствовала, как его пальцы скользят по ее коже, через ее нервную систему словно прошел электрический разряд. Никогда еще она не испытывала такого изысканного и чувственного вида страха. Ее тело конвульсировало от его прикосновения, как будто это близость могла принести ей оргазм или смерть. Пальцы Джо скользили по ее животу, между ног, проникали в ее влажное тепло. И вскоре она содрогалась от подступающего наслаждения. Она смотрела, как пасть хищника опускается к ее груди, и замерла в экстазе, когда его зубы вонзились ей в плоть. Джо прокусил ее огромные молочные железы и принялся жевать их, вгрызаться в жирную ткань и в находящиеся ниже мышцы. Алисия закричала от оргазма и ужаса одновременно, глядя, как ее грудь отделяется от тела.
Глава тридцать седьмая
На следующее утро детективы появились снова. Они пришли к профессору Локку на урок и сели в дальнем конце аудитории. Их присутствие нервировало его. Он чувствовал, будто находится под следствием. Профессор неоднократно спотыкался и терял ход мысли посреди предложения. Он понимал, что выглядит виноватым, и гадал, не поэтому ли они находятся здесь. Неужели они сместили фокус своего расследования? Неужели они думают, что он как-то замешан?