Пока рыжий и Эри гуляли по кораблю, Ит спешно приводил медблок в «пристойный вид» – он справедливо рассудил, что Эри и так боится, незачем пугать ее еще больше. Реанимационную зону он закрыл, выведя часть стены, «карусель» с шестью капсулами для гибера тоже спрятал, потом велел «Горизонту» поставить на сканер кресло. Сканер в «Горизонте» стоял знатный, по верхней границе шестого уровня. Это вам не полевой набор. Это уже серьезно.
Закончил он вовремя – вернулись Эри и Скрипач.
– …думала, что тут всё… ну, несколько больше. А оно маленькое такое. И каюты, и рубка.
– Рубка – это чисто номинально, управлять кораблем можно из любой точки, – объяснял Скрипач. – А маленькое… он на шесть человек рассчитан, и на долгосрочные забросы. Сам он тоже не очень большой, двести пятьдесят метров.
– Ничего себе, небольшой! – Эри удивилась. – Двести пятьдесят, это же много.
– Ох, не скажи. Тут одной воды двадцать тонн, запас. Не считая горючки для разных двигателей, систем защиты, и кое-каких еще мелких поручений, – Скрипач, конечно, не стал уточнять, что под мелкими поручениями он имел в виду «оборудование двойного назначения»… проще говоря, вооружение «Горизонта», которое было весьма серьезное. Планету, конечно, не сожжешь, но пару континентов можно выжечь запросто. И не только выжечь.
– Все равно, очень тесно, – покачала головой Эри. – Мне казалось, что будет просторнее.
– Просторнее не нужно, этого вполне хватит. При долгих маршрутах никто не бодрствует, все в гибер ложатся, – объяснил Ит. – Так, Эри, смотри. Нужно будет сесть вот сюда, и… да и всё. Заниматься можешь, чем душа пожелает. Чай пить, читать, кино смотреть – что угодно. Главное, просиди в этом кресле где-то около часа. Ну, может, чуть больше.
Кресло, стоящее посреди небольшой комнаты, выглядело вполне мирно.
– А раздеваться надо? – с подозрением спросила Эри.
– Если под комбезом есть штаны и майка, то комбез можешь снять. Просто чтобы не было жарко, – пожал плечами Ит. – Как хочешь. Можешь не снимать, это не имеет значения. Корабль под тебя подстроится, так что, думаю, можно оставить.
– Я сниму, я же джинсы надела. А вы будете тут?
Этого вопроса Ит ждал.
– Нет, мы будем в соседнем помещении, – ответил он. – Просто чтобы наши разговоры тебя не смущали. И чтобы ты не пыталась сказанное нами трактовать по-своему, не пугалась, не выдумывала лишнего. Если что-то надо спросить – спрашивай, мы тебя услышим и ответим.
– А делать точно можно все, что угодно?
– Разумеется. Даже лечь спать, если спать хочется, – улыбнулся Ит. – Располагайся, а мы пошли. Зови, если что.
***
Через час они сидели, уставившись друг на друга, и пытались привести в порядок разбегающиеся мысли. И как-то уложить информацию в голове. Потому что информации было – через край. Совершенно невообразимой информации. Невозможной.
– Вот смотри. Это геронто, и оно идет со сбоем, видишь? – Скрипач тыкал пальцем в строки данных, которые система снимала в живом времени. – Вот он, этот скачущий возраст, который мы тогда заметили. Причем, что интересно – скелетных возрастных изменений нет в принципе, только тканевые, и то как-то странно. Я обратил внимание, что у нее и внешность погуливает – сначала ей можно дать хороший полтинник с хвостиком, а через полчаса – тридцатник.
– Скелетных нет, а хрящевые – есть, – Ит вывел несколько строк. – В разных участках тела возраст разный, в одной клеточной группе – несколько сотен разных показателей. Черти что… И ни одного своего зуба. Причем уже давно. Между прочим, для двойки у нее отлично отреставрированы зубы, заметил?
– Помню я, как тебе после Колымы зубы вставляли, – вздохнул Скрипач. – Результат был поначалу хуже, чем у нее. Это ведь импланты, весьма недурные… а зубы – это всегда большие деньги. Значит, где-то она эти деньги сумела достать. А до этого каким-то образом потеряла зубы. Сильно подозреваю, что это следствие онкологии, той, давней. Надо будет уточнить…
– Рыжий, мы тут имеем три конфликтующих, взаимоисключающих системы, – Ит задумался. – Первая – геронто. Вторая – та херня, с которой нам еще разбираться и разбираться. Третья…
– Ее собственное тело, которое конфликтует с пунктами один и два.
– Верно. Но хуже всего другое. Хуже всего то, что помочь ей мы не сможем. Сам видишь.
Скрипач кивнул. Задумался.
– Нет, ну по мелочи сможем, я думаю.
– Ага, по мелочи. Сделаем ровно то, что обещали Карину. Ей ведь больно. Заметил? Постоянно больно. Но она на эту боль просто не обращает внимания. Ладно, с этим поработаем, – Ит задумался. – А вот остальное… прионные группы, которые косят под герпес, конечно, никакой не герпес. Вообще не понимаю, что это за система, и как она устроена. И, главное, зачем встраивать в организм агрессивную среду?
– Вопросов больше, чем ответов, – покивал Скрипач. – Вот, например, рак. Точнее, три вида рака, три очага. Маленькая проблема, что эти три рака – взаимоисключающие. Ими нельзя болеть одновременно.
– Видимо, это следствие конфликта геронто и этой системы. Геронто увеличивает цикл деления клетки, в первую очередь. Перепрограммирует ДНК. Очень избирательно. За счет этого происходит увеличение продолжительности жизни. Все остальное – косметика чистой воды, если вдуматься. Ну, не совсем, конечно, но близко к тому. А тут что? Рыжий, надо посчитать, но, как мне кажется, рак ей дало как раз это самое сбитое геронто. Как оно вообще у нее оказалось?
– Так же, как эта странная среда, сожравшая биощуп, – пожал плечами Скрипач. – Источник, видимо, один. Но пока она сама ничего не объяснит, мы ничего не узнаем.
– Значит, придется спрашивать, – подтвердил Ит. – Так, теперь к делу. Давай отработаем то, что обещали Карину. Но для начала… Эри! – позвал он. – Ты там как?
– Нормально, – тут же ответила она.
– Чего делаешь?
– Читаю.
– А что читаешь? – с интересом спросил Скрипач.
– Я попросила дать мне почитать что-нибудь легкое, и появилась такая штука… – Эри задумалась. – Как блокнот из одного листа. Почему-то в клеточку. Я так поняла, что это книжка.
– И какая? – с интересом спросил Ит.
– «Насмешники» какие-то. Забавно, – Ит открыл было рот, но Скрипач тут же показал ему кулак. – Я такое не очень люблю, но читать вполне можно.
– Ясно, – Ит вздохнул. – Эри, скажи, у тебя когда-нибудь брали кровь? Из пальца, из вены – не важно.
– Сто раз брали, – она вдруг засмеялась.
– И чего смешного? – полюбопытствовал Скрипач, одновременно выводя из ниши за спиной Эри блок.
– Да просто подумала… меня похитили инопланетяне, затащили на тарелку, и исследуют, – объяснила Эри. – Нет, ну правда же. Так и есть.
– В некотором смысле да, верно, – согласился Ит. – Вытяни руку, пожалуйста.
– Какую?
– Любую. Не волнуйся, это не больно, ничего не почувствуешь. Ага, всё, – блок и анализатор беззвучно ушли в стену. – Надо потом будет еще пару проб взять, но не в этот раз.
– Как – всё? – изумилась Эри. – А… но ведь…
– Ну вот так, всё, – хмыкнул Скрипач. – Слушай, такой вопрос. Если мы правильно понимаем, то… ммм… Контролирующие, с которыми ты общалась, тебе что-то давали?
Теперь пришла очередь Ита показывать рыжему кулак, но тот лишь отмахнулся.
– Да, – ответила Эри. – Давали. А что?
– Это было как-то связано с возрастом? – осторожно спросил Ит.
– Да, было. И еще кое с чем было, но я лучше потом расскажу, – попросила она. – Просто это так сразу не объяснишь.
– Я запомнил… – Ит замялся. – Ты сказала, что должна прожить пятьдесят восемь лет. С этим связано, да?
– Ну… да. Да, связано. Но я сейчас не могу объяснить, как именно.
– Потом сможешь? – спросил Ит. – Эри, это важно. Когда ты соберешься с мыслями, и решишь, что можешь рассказать – ты расскажешь?
С минуту она молчала. Видимо, в голове у нее в тот момент происходила какая-то внутренняя борьба, но вот что с чем боролось, ни Ит, ни Скрипач не могли догадаться.
– Наверное, – неуверенно ответила она. – Я попробую.
– Хорошо. Тогда посиди еще минут десять, и делаем перерыв, – предложил Ит. – Сейчас мы снимем оставшиеся данные, а потом поговорим.
***
– Эри, скажи, а как ты попала на эти операции? Что именно произошло? Прости, но мы не могли не видеть твой живот, поэтому вопросы вполне закономерны, – Ит как можно более осторожно подбирал слова. – Хотя бы в общих чертах можешь объяснить?
Эри опустила голову, вздохнула. Видно было, что тема эта была ей неприятна. Не хочет говорить. А ответ нужен. Для того чтобы хоть как-то связать элементы в подобие целого.
– Ну, в общем, когда я предпоследний раз виделась с вами… то есть с ними… я сказала, что… что если они больше не придут, то я не хочу жить. Это очень долго рассказывать, Ит, мы тогда поссорились, сильно, ну и, в общем… после того, как они ушли, я сильно заболела. Сперва было что-то вроде ангины, я лежала две недели, ужасно плохо было, а потом стал болеть живот. Год болел. Никто не мог понять, почему. Потом оказалось, что это были опухоли. Несколько. Ну, их и вырезали. Не сразу, я несколько месяцев лечилась. Почти год. То одна больница, то другая.
– Понятно, – кивнул Ит. – А откуда взялась цифра пятьдесят восемь?
– Это я сама предложила, – пожала плечами Эри. – Попросила. Не в первую встречу. Не помню точно, в какую. Кажется, все-таки в предпоследнюю. Но сама, да. На самом деле я их заставила. Они не хотели.
– До операций? Ты общалась с ними до того, как это всё с тобой произошло? – уточнил Скрипач. Эри закивала.
– Где-то за год. Мне было восемнадцать. А еще я сказала, что не хочу превратиться в старуху, и… ну и…
– Эри, это очень важно, – голос Ита стал строгим – именно таким голосом он зачастую общался с серьезными и проблемными пациентами. – Подробностей не прошу, но ответь на следующий вопрос. Тебе что-то давали? Ты же сказала, что давали, – она кивнула. – Что это было? Какие-то необычные предметы, лекарства, приборы?