– Здорово. Нет, правда, здорово. Столько всего нового, – Эри, не открывая глаз, улыбнулась. – Так интересно. Вот бы увидеть…
– Ну, что-то, может, и увидишь, – туманно пообещал Ит. – Слушай, а когда ты встречалась с Сэфес, у них волосы какие были? Не запомнила?
Эри ответила не сразу. Словно прогоняла что-то в памяти, уточняла.
– Почему – не запомнила? Запомнила. Во-первых, они были седые, почти полностью. Это очень странно выглядело – молодые лица, брови темные, и такая седина. Причем… вот знаете, обычно, когда человек седеет, у него волосы словно бы легче становятся, да? А у них нет. У них седина была тяжелая, и волосы тонкими не выглядели.
– Подозреваю, что это из-за использования какой-нибудь фигни для мытья, – справедливо предположил Скрипач. – Сэфес, не Сэфес, а голову все моют. И средства эти, если имеется в виду шестерка или семерка, как раз запросто такой эффект способны дать. Впрочем, и на двойке таких средств полно.
– А что такое эти двойки, шестерки, семерки? – не поняла Эри. – Вы не первый раз говорите про это, а я не понимаю. Простите, что спрашиваю…
– Это уровень развития планеты. Самый опрощенный способ ранжирования, – объяснил Ит. Долил себе заварки из чайника, и стал накладывать в чашку сахар. – Первый уровень самый низкий, второй… ну, примерно как у вас, третий – это немного выше, по технологиям в том числе, на четвертом начинаются первые контакты, осознанные, на пятом уже вовсю работает смежная торговля и туризм, технологии не только свои, а уже покупные есть; шестерка – мы как раз работаем и живем по шестерке – это уже серьезнее, но режим достаточно вольный. Семерка – технологии круче, но и Контроль, и официалка начинают таким мирам закручивать гайки, на восьмерке гайки закручены уже всерьез, миры сильно ограничены в контактах, а девятки… ну и десятки… из тех, с кем мы общались, в этих мирах никто и никогда даже не был.
– Почему?
– Во-первых, их мало, редко кто доходит до такой стадии развития. Во-вторых, нам, простым смертным, им даже нечего предложить на обмен. В-третьих, по слухам, они к чему-то готовятся чаще всего, и сами исключают контакты. В-четвертых…
– В-четвертых, по слухам, ничем хорошим для контактирующих эти контакты не заканчивались, – закончил за Ита Скрипач. – Эти миры… они, скажем так, не совсем здесь. Они готовятся уйти… куда-то дальше. Их очень бережет Контроль, по крайней мере, раньше берег, сейчас не знаю. Примерно так, Эри. Про волосы стало понятнее?
– Ну… да, наверное, – особой уверенности в голосе Эри не прозвучало. – Значит, у них волосы так выглядели просто потому, что они их чем-то мыли?
– Видимо, да, – пожал плечами Ит. – А как они были одеты?
– Да как мы. Рубашки, джинсы. Это поздняя весна была, день теплый…
***
В этот теплый весенний день Эри проснулась очень рано, не было еще шести утра. Проснулась с предчувствием – сегодня что-то произойдет. Что-то хорошее. Очень хорошее. Несколько минут она лежала под одеялом, пытаясь вникнуть в это ощущение, потом встала, и пошла на кухню, пить кофе. Мама еще спала, и в квартире пока что царила утренняя расслабленная тишина.
В чем же дело? думала Эри. Откуда это чувство? До окончания школы еще почти три недели, и оно, наверное, со школой вовсе не связано – но откуда тогда это предвкушение, волнение, трепет? Даже руки дрожат… кажется, такое же ощущение появлялось у нее в раннем детстве, когда она просыпалась в свой День рождения в ожидании подарков.
Но сегодня – что-то особенное. Совсем особенное. Она чувствовала, что внутри у нее словно горит бенгальский огонь, яркий, белый; горит, рассыпая колючие звезды-искры, и это огонь заставлял ее в тот день бежать, торопиться, спешить.
Бутерброд, кофе, короткое «пока», брошенное сонной маме, вышедшей в халате на кухню – и она выскочила из подъезда, закинув за спину тощую школьную сумку с тремя учебниками и двумя тетрадками, и побежала, именно что побежала – конечно, не в школу.
До школы ли было ей в этот день…
Она поехала в Парк культуры, но в сам парк не пошла, а отправилась на набережную – там, в дальней части, было одно из ее мест. В это место она приходила нечасто: слишком далеко ехать, да и дорога стоила денег. Но сегодня (Эри это чувствовала) следовало придти именно сюда, и она пришла, и села на каменный высокий бордюр в тени раскидистого куста.
И принялась ждать.
– И они пришли? – спросил Ит.
– Да, представь себе. Даже быстрее, чем я успела соскучиться.
…Они пришли, совершенно обычно – просто подошли к ней по дороге, той же самой, по которой она шла к своему месту получасом раньше. Все происходящее было настолько буднично и тривиально, что никто, идущий мимо, не догадался бы о том, что тут сейчас происходит на самом деле.
Правда, прохожих почему-то не было. Совсем не было.
Но Эри в тот момент про прохожих не думала.
– Привет, – буднично поздоровался рыжий. – Сидишь?
– Сижу, – кивнула Эри. Кивнула, и улыбнулась. – А вы? Гуляете?
– Гуляем, – согласился черный. – Пройдемся?
– Давайте, – она соскочила с бордюра, повесила на плечо сумку. – Куда мы пойдем?
– Можно на Ленинские горы, – предложил черный. – Отсюда совсем недалеко.
– Да, близко, – кивнула Эри. – Вон до того моста.
И они пошли – как-то так получилось, что оба они шли по обеим сторонам, а Эри оказалась в центре.
– Может быть, не стоит так делать? – ни с того, ни с сего вдруг спросил рыжий.
– Как делать? – не поняла Эри.
– Ну, вот так, как делаешь ты, – объяснил он. Эри не поняла, о чем речь, но ощутила в словах рыжего некий вызов.
– Я ничего такого не делала, – ответила она.
– Ой ли, – покачал головой черный. – А откуда тогда мы здесь?
– Вы разве не сами появились? – удивилась она.
Черный и рыжий переглянулись. Рыжий пожал плечами, как показалось Эри – недоуменно.
– Ну, вообще-то, ты нас в некотором смысле вызывала, – объяснил рыжий. – Точнее, ты открыла нам дорогу, и мы…
– Подожди, – черный нахмурился. – Эри, кто мы такие?
Этот вопрос застал Эри врасплох – потому что ответа на вопрос, кто они такие, для нее просто не существовало. Точнее, ответ был, но, видимо, не такой, какой требовался черному.
– Вы – Двое, – немного растерянно сказала она, останавливаясь. – Двое, про которых я знаю. Всю жизнь знаю.
– Что именно ты знаешь? – черный тоже остановился, повернулся к ней.
– Что вы – есть, – Эри вдруг почувствовала, что ей страшно.
– Это замечательно, – лишенным эмоций голосом ответил черный, – но я хотел бы услышать…
– Не надо, – вдруг произнес рыжий. – Зачем это всё?
– Надо, потому что мы должны понять, откуда вообще взялась эта связка, и почему это всё происходит, – раздраженно ответил черный. – Айк тут явно ни при чем, равно как и ее наказание. Потому что она, – кивок в сторону Эри, – не Айк, и никак с ней не связана. А по версии Айк – вот эта девушка является вместилищем, наказанием, и… прости, но это ни разу не так, и я теперь вообще ничего не понимаю.
– Эри, откуда ты про нас знаешь? – спросил рыжий.
– Не знаю. Отовсюду. Всегда знала, – залепетала Эри. – Я не нарочно.
– Что не нарочно, понятно. Еще не хватало, чтобы нарочно. Когда ты первый раз поняла, осознала, что…
– Всегда! – выкрикнула Эри, теряя терпение. – Просто – всегда! Всегда понимала!..
Рыжий, видимо, первый понял, что они все несколько переборщили, поэтому поднял руки, то ли сдаваясь, то ли призывая к порядку, и миролюбиво произнес.
– Давайте тогда без истерики, товарищи. Потихоньку спокойно разберемся, хорошо? Для начала в общих чертах. И начнем с этого момента. Эри, сколько тебе сейчас лет?
– Семнадцать. Восемнадцать будет в этом году.
– Ты учишься?
– Школу заканчиваю.
– Точнее, прогуливаешь, – поддел рыжий.
– Ну…. Да. Да, прогуливаю.
– А почему? – прищурился рыжий.
– Потому что учусь плохо, и мне там не интересно, – выпалила Эри, и тут же прикусила язык.
– Что тебе интересно? – спросил черный.
Эри не знала, что ответить.
– А все-таки? – настаивал черный.
– Быть тут. С вами…
Черный и рыжий снова переглянулись.
– Ну, тогда пошли гулять дальше, – пожал плечами рыжий. – Гулять и говорить. Надо ведь как-то разобраться, что к чему.
…Они выглядели именно так, как представляла Эри, и сейчас, украдкой поглядывая на них, она словно вспоминала те детали, которые были ей недоступны по какой-то непонятной причине раньше. Например, у них были вертикальные зрачки, и совершенно потрясающие глаза – время от времени ей начинало казаться, что они словно говорят – глазами. А руки!.. Удивительные руки, такие красивые – тонкие запястья, узкая ладонь, длинные пальцы. Волосы и у одного, и у второго были густыми, прямыми, и с очень сильной сединой, но почему-то седина их не старила. Диссонанс – молодые лица, и эти волосы, которые трепал теплый весенний ветер с реки.
– Эри, а всё-таки, ты не знаешь, кто мы такие? – осторожно спросил черный. – Может быть, попробуешь порыться в памяти, и вспомнить?
Эри задумалась.
– Вы… ммм… вы делаете какую-то работу, очень сложную, – начала она, не понимая в тот момент, откуда берутся слова. – Тяжелую. От этой работы вам больно, но не делать ее вы не можете.
– Почему? – вкрадчиво поинтересовался рыжий.
– Потому что без этой работы вы умрете, – ответила Эри, и ту же испугалась своих слов.
– Верно, – кивнул рыжий. – Точнее не скажешь. Не знаешь, как она называется?
– Как-то на «с», – неуверенно произнесла она. – Какое-то зеркальное слово.
– Правильно, – кивнул черный. – Это слово «сэфес». Оно тебе ни о чем не говорит?
Эри вдруг остановилась. Сэфес? Да! Совершенно верно! Откуда-то, из какой-то доселе неведомой ей глубины в ее голове сейчас словно поднималась волна, огромная, как цунами – и волна эта состояла из слов, понятий, информационных пластов, которые она, Эри, всегда знала, но почему-то не помнила. Но – она помнила слова, не зная, что они такое.