– Сэфес – Контролирующие, – медленно произнесла она. – Вы работаете над соединением планетарных систем в образования, которые называются… сиуры?
Черный кивнул.
– Я знаю эти слова… откуда-то… но я не знаю, что они значат, – убито произнесла Эри.
– Это плохо, – в голосе черного зазвучала грусть. – Может быть, стоит попробовать еще порыться в памяти, чтобы понять, что к чему?
– Я попробую, – пообещала Эри. – Это надо сделать сейчас?
– Не обязательно, – улыбнулся рыжий. – К следующей встрече. Слушайте, а пойдемте есть мороженое? Эри, там, наверху, на смотровой, мороженое продают?
– Не знаю, – пожала плечами Эри. – Наверное.
Она не заметила, что за разговором они дошли уже до моста, и перед ними, по левую руку, поднимались Ленинские горы. Подняться, насколько она знала, можно было либо на канатке (дорого и страшно), либо пешком (тяжело и долго). До смотровой в гору было пилить и пилить.
Разумеется, они пошли пешком – по словам рыжего трудности придуманы для того, чтобы их преодолевать. По мере подъема лицо у черного становилось все мрачнее и мрачнее, а на самом верху он извинился, и отошел в сторону, к парапету, остановился возле него, и принялся смотреть куда-то – то ли вниз, то ли на город, Эри так и не разобрала.
– Не подходи к нему и не трогай, – предупредил рыжий. – Для него это место кое с чем связано. Пусть постоит. Пойдем лучше, мороженое поищем. Он потом сам придет.
Рыжий оказался прав. Когда они купили мороженое, и сели на лавочку, в тени старых лип, растущих на аллее, черный пришел – выглядел он мрачным и подавленным.
– Простите, – произнес он совершенно убитым голосом. – Рыжий, я, кажется, опять слетел с катушек. Устал. Надо держать себя в руках, а я…
– Забей, – предложил рыжий, протягивая ему вафельный стаканчик с пломбиром. – Война фигня.
– И рад бы забить, да не получается. Чертова Голгофа, опять…
– Тебе тут было больно? – с сочувствием спросила Эри. Черный кивнул. – Давно?
– Да уже порядочно. Триста с лишним лет прошло, а всё равно хреново почему-то. Не физически больно, нет. Иначе.
– Триста с лишним? – удивилась Эри. – А сколько вам лет?!
– Триста шестьдесят два и триста шестьдесят три, – пожал плечами рыжий. – Это общих. Если сетевые не считать, то меньше.
– Сетевые – это когда вы работаете? – догадалась Эри. Черный покивал, рыжий тоже. – А сейчас у вас… что-то типа отпуска?
– Почему – что-то типа? Отпуск и есть, – улыбнулся рыжий. Он вообще улыбался гораздо чаще, чем черный.
Эри задумалась.
– А он надолго? – спросила она с тревогой. У матери отпуск был всегда месяц, а то и меньше. Вдруг у них тоже? Вдруг они совсем скоро уйдут?
– Еще два месяца осталось, – успокоил рыжий. – Так что еще встретимся. Ну что, кто первый рассказывать будет? Ты или мы?
– Пусть лучше она сначала расскажет, – предложил черный. – Хотя бы немножко. В общих чертах, про себя. А потом мы, тоже немного. Мне кажется, надо поискать какие-то точки соответствия. Ни о каком совпадении не может идти и речи, поэтому нужно пробовать сопоставить некоторые вещи – для начала. А там посмотрим…
***
– То есть в тот раз вы просто сидели и разговаривали? – уточнил Ит.
– Мы каждый раз просто сидели и разговаривали, – пожала плечами Эри. – Или гуляли и разговаривали. Ко второму разу я уже кое-что сумела вспомнить, и они… ну, они дали мне несколько считок. Я догадывалась, что они приходили в те места не просто так. У них были причины. Но тогда я не знала, какие. Потом узнала, когда добралась до своих папок с помощью их папок.
– Архива, – поправил Скрипач. Эри кивнула.
– Да, архива, – согласилась она. – Это только в предпоследний раз они поняли, что мой архив больше.
– А всего было четыре встречи, – подсказал Ит.
– Да. В третий раз мы поссорились…
– Эри, давай на сегодня ограничимся первым разом, – попросил Скрипач. – Кстати, всё. Иди в прихожую к зеркалу, и зацени причесон.
Скрипач расстарался не на шутку, и стрижка вышла что надо. Очень сдержанно, очень интеллигентно – но в то же время стрижка сильно молодила Эри, и сейчас, даже если она будет чувствовать себя нехорошо, больше сорока ей никто не даст. Симпатично и аккуратно. С претензией на стиль.
– Здорово… – восхищенно протянула Эри, разглядывая себя в зеркале. На отражение она смотрела с недоверием, узнавая и не узнавая себя. – Как такое получилось?
– Ловкость рук, и никакого мошенства, – рассмеялся рыжий. – Да элементарно это, господи. Тоже мне, большая наука.
– А жену ты так же стрижешь?
– Нет, ее иначе, – покачал головой Скрипач. – У Берты, понимаешь ли, есть такая штука, как институт. И там она должна косить под синего чулка. Поэтому там такая стрижка не прокатит, там строго нужно. Если честно, мне не очень эта строгость нравится, но что поделать?
– Ей тоже не нравится, – добавил Ит. – Она просто любит короткие волосы. Без официоза. А в институте у нас сплошной официоз. Я, например, хожу прилизанный, с хвостом. Рыжий с ободком и хвостиком. Фэб с косой. И только Кир шляется, как последний охламон, но у него волос почти нет, так, ежик.
– Не будем о грустном, – попросил Скрипач. – Эри, слушай, а вторая встреча… вы договорились тогда заранее, или как?
– Не совсем. Они сказали, что я, как почувствую, шла куда-нибудь сама, а они потом подойдут. Ну, так и вышло – я пришла, и они через двадцать минут пришли.
– И где вы второй раз встречались? – с любопытством спросил Ит.
– В Чертаново, у парка. Там, где сейчас дома построили. Простите меня, пожалуйста, но можно я пойду в душ? – вдруг попросила она. – Очень колет спину и шею. Сто лет так не стриглась.
– Иди, конечно, – рассмеялся Скрипач. – Смывай волосы, и приходи потом к нам. Ужинать будем.
– Ладно, подойду. Только попозже немножко, можно? Я тут просто кое-что хотела сделать, и забыла.
Ит кивнул. Сделать так сделать, надо так надо. Тем более что им тоже надо было кое-что сделать. И совсем не факт, что они успели бы за два часа.
***
– Ит, гляди. 362 и 363 года, они погодки. Совпадает. Отпуск в этом году у них фиксирован, был. Тоже совпало.
– Уже вижу. Секунду…
Эти годы они детально не просматривали – просто потому, что этот временной период для экипажа 785 ключевым не являлся. Он был из разряда «никаких», время относительно ровной жизни этой пары Сэфес, и сейчас оба они со стыдом понимали, что пропустили в жизни экипажа нечто настолько важное, что… что… что способно было объяснить некую нелогичность того, что происходило с экипажем потом.
Нужный год нашелся почему-то не в основной части базы, а в закрытом разделе, причем разделе «верха». «Верхом» они во время работы с архивом стали называть последние годы жизни Сэфес, а «низом» являлось ее начало. Раздел они уже вскрывали, но до данной части архива пока что не доходил никто.
Семьсот лет чужой жизни. Это замечательно, но совершенно невозможно прожить самостоятельно ее всю. Хотя бы потому что для этого надо иметь семьсот лет.
Архив нашли, после трех неудачных попыток вскрыли.
Так, а ну-ка, зачем паре Сэфес нужно было так тщательно прятать обычный полугодовой отпуск? И где он тут вообще, отпуск этот?
Дальше начались сюрпризы.
Отпуск оказался снова закрытым, причем сложнее, чем предыдущая ветка. Не имей они оба подобранного еще Ри ключа к архиву, его «разморозка» заняла бы год, а то и больше. С ключом на это ушло десять минут, и…
И – следующий сюрприз.
Когда просматривали отпуск, наткнулись на оборванный фрагмент разговора, причем в разделе Лина. Очень странный фрагмент, всего лишь несколько фраз. Но этих фраз накатывал какой-то совершенно безнадежный ужас.
– Ты предлагаешь идти? – спрашивал Лин Пятого. – Серьезно? Тебе это мороженое поперек горла не встанет?
– Это единственный шанс снова оказаться там, ты же знаешь, – в голосе Пятого звучала отчаянная просьба, и это было настолько нехарактерно для него, что становилось страшно.
– Это незаконно! – кричал Лин.
– Это законно, потому что это «там» – не оно! – возражал Пятый.
– Какое оно – не оно, когда это оно в полный рост!!! – не соглашался Лин.
– Это другая ветка! Прошу тебя, пойдем!!! – кажется, Пятый уже не просил – он умолял.
– Это та же самая ветка, кретин, и мы должны понять, что вообще происходит! Она сказала, что знает, как мы умрем – ты хочешь просветиться? – Лин прямо таки излучал ехидство. – Мы должны понять, прежде чем идти!
– А если она позовет завтра? Рыжий, я на море. Не хочу сейчас быть рядом с ними, – голос Пятого помертвел. – Я просто посижу один, хорошо? Мне нужно подумать и попробовать понять.
– Один, как же, – проворчал Лин, явно сдаваясь. – Подожди, я катер возьму, и пожрать что-нибудь. А то от Реджинальда вони не оберешься. Да и от Тон тоже.
– С каких пор он стал для тебя Реджинальдом?
– С тех самых пор, как превратился в говно.
– Но не по отношению к тебе.
– Хватит и к тебе… отношения. Полетели, ты правильно сказал. Я тоже хочу разобраться…
Казалось бы, разговор ни о чем – но если вспомнить то, что говорила Эри, все вставало на свои места.
Ведь это после встречи с ней они впали в совершенно неадекватное состояние.
Ведь это после встречи с ней Лин снова подсел на наркоту, причем очень плотно.
Ведь это после встречи с ней Пятый начал пить, причем так, как не пил до того никогда в жизни.
Ведь это после встречи с ней они с каждым разом выходили из Сети всё труднее и хуже, вызывая всё большее и большее раздражение у Встречающих, контакт с которым разрушался просто на глазах.
Ведь это после встречи с ней они и вовсе ушли от своих Встречающих, и какое-то время были отстранены от работы – лишь через несколько лет они стали работать с другими встречающими, мужской парой, рауф, и постепенно начали приходить в себя.