Уснуть ему удалось только ближе к утру.
7. Фрактал
– По-моему, не я больше спрашивала, а они сами, – Эри сняла шапку и сунула ее в карман на кресле. – Или, если быть более точной, мы примерно поровну спрашивали. И они, и я.
– Выходит, их интересовало то, что знаешь ты? – переспросил Ит.
Эри кивнула.
– Так и есть, – подтвердила она. – Просто во вторую встречу я попросила у них считки, ну, их считки, и они… ну, словно бы что-то стронули у меня в голове. Как лавина, которую какой-то один камешек держал, его убрали, и понеслось.
– А где вы встречались второй раз? – как бы невзначай спросил Скрипач.
Последняя проверка достоверности. Интересно, совпадет или нет?
– Возле высотного дома на Котельнической набережной. Сидели во дворе, там лавочки такие стояли тогда, зеленые, возле дорожек, в углублениях, очень уютно. Потом поехали на Пресню, там другая высотка была, которая рядом с зоопарком. Но мы в зоопарк не пошли, сначала мороженое ели, а зачем-то пошли в парк Павлика Морозова… нет, то есть теперь я знаю, зачем, но тогда я удивилась, помню, почему черный жалел, что снега нет. Я же тогда не знала, что они в этом парке в снежки играли.
Всё.
Стопроцентное совпадение.
– Эри, а что было во время второй встречи? – спросил Ит.
– Во время второй ничего особенного, – пожала она плечами. – Они словно нащупывали что-то, для них важное, и рассматривали меня.
Она погрустнела, опустила голову.
Рассматривали? Ит удивился. Интересно, в каком смысле – рассматривали? Для чего?
– Они поняли, что у меня с головой не то, – честно призналась Эри. – Что я… не такая, да, но я испорченный экземпляр. Видимо, они решили, что я им не подхожу.
– Для чего? – удивился Скрипач.
– Не знаю, – кажется, она расстроилась еще больше. – Чтобы быть с ними, наверное. Может быть, стать их Встречающей. Или просто быть… хоть кем-то… я уже тогда поняла, что ждать мне нечего.
– То есть ты хотела, чтобы они забрали тебя с собой? – напрямую спросил Ит. Эри через силу кивнула.
Вера. Это чудовищная слепая вера – в чудо. В настоящее чудо… которое так и не сбылось.
– Эри, ты не подумала, может быть, для них это было невозможно? – осторожно спросил Скрипач.
– Я не спрашивала. Сама поняла, что невозможно… поэтому в третью встречу и попросила у них то, что они могли мне дать. Не стать старой, и умереть в пятьдесят восемь. Я целую ночь думала про возраст, и поняла, что это самое лучшее. Уже вроде бы пожила, но еще не старуха. То есть не совсем старуха, просто…
– Понятно, не продолжай, – Ит закрыл глаза ладонью. – И во время третьей встречи ты им это всё выдала?
– Да.
– И они согласились?
– Не сразу. Сначала черный на меня страшно ругался и орал. Просто страшно. Что никто не вправе принимать такие решения, что свой крест нужно нести до конца…
– С тех пор ты эту притчу и ненавидишь? – уточнил Ит.
– Ну да. Что я малодушная, что боюсь жить, и ставить себе достижимые маленькие цели… черт, как я тогда разозлилась! Маленькие цели?! Какие маленькие цели, когда у меня всю жизнь была только одна цель – они!!! Гнать меня от себя, и превратить в какую-то букашку с какими-то маленькими целями… вот спасибо!.. Хорошо хоть детей не посоветовал завести… а я тогда уже этих считок наоткрывала, из тех, что у меня были, и спросила – а что же вы сами не переключились на маленькие цели? После такого-то, такого-то, и такого-то случаев вполне можно переключиться, напугавшись.
– И? – Скрипач подался вперед.
– И тут я обнаруживаю, что они какие-то слегка оба серые стали, – Эри ухмыльнулась. – А потом черный спросил: откуда я это знаю? Отсюда, ответила я, и постучала себя пальцем по лбу. Я о вас многое знаю. А он отвечает – похоже, ты знаешь про нас больше, чем мы сами.
– Вот даже как, – Ит прищурился. – А что за случаи ты привела в пример?
– Мы в третий раз были на Балаклавском проспекте, в лесу, рядом с дорогой. И я рассказала, что знаю о том, что с ним произошло на этой дороге. Когда они бежали, их поймали, и он бросился под автобус.
– Да, такое есть, – кивнул Ит. – В нашем архиве это тоже есть, но, боюсь, твой архив полнее.
– А у вас откуда этот архив? – запоздало спохватилась вдруг Эри.
– В наследство достался. От черного и рыжего. Эри, это очень долгая история. Если кратко, то архив нам отдали те, кто его хранил, при нашей инициации. До того, как мы получили эти данные, мы жили совсем другими жизнями.
– А Бард? – заинтересовалась Эри. – Бард тоже… как вы?
– Даже лучше. В этой жизни Бард, которого зовут Ри, ученый – математик, теоретик многоуровневых систем, тополог. Он очень умный, во много раз умнее, чем мы оба, вместе взятые, и он, скажем так, один из создателей проекта, благодаря которому мы сейчас здесь, – объяснил Ит. – Мне жаль, что его сейчас здесь нет. Он бы понял в том, о чем ты говоришь, гораздо больше нашего.
– Мне почему-то так не кажется, – Эри задумалась. – Он бы понял что-то своё, и не так. У него ведь есть своя… – она осеклась. – Ну, своя женщина. Особенная. Таких я тоже встречала.
– Каких именно? – уточнил Скрипач.
– Которые знают именно про Барда, – пожала плечами Эри. – Как мне кажется, кстати, их больше.
– Больше чем кого? – Ит, признаться, уже слегка устал от того, что Эри имеет привычку недоговаривать, а сегодня она недоговаривала буквально каждую фразу.
– Больше, чем таких осколков, как я. Которые знают про черных и рыжих, – пояснила Эри. – Ит, прости, у меня опять плохо работает голова почему-то.
Ит вздохнул. Кажется, кто-то лукавит. Потому что, согласно идущим на его налобник данным, голова у Эри работает совершенно нормально. Даже лучше обычного, спасибо лекарствам. Просто говорить ей не очень хочется. Или не так. Говорить ей хочется, но она то ли стесняется, то ли боится.
…Машина сейчас стояла на очередной заснеженной опушке, но в лес они идти не торопились: до начала работы оставалось больше часа. Решили поговорить в машине – все-таки квартире доверия не было, а «Аляску» они худо-бедно, но проверили. Вроде бы без сюрпризов. По крайней мере, без сюрпризов ожидаемых. Черт ее знает, официалку. За всеми новинками не уследишь при всем желании…
– Значит, во время второй встречи вы были в центре, да? – подсказал Скрипач. Эри кивнула. – Сначала одна высотка, потом вторая. Кстати, а как они тебе объяснили первую высотку? Ту, что на Котельнической?
– Никак. Она с ними не связана, – равнодушно ответила Эри. – Она со мной связана. Это было моё место. Не их. С ними связана та высотка, которая на Пресне…
…Ага, подумал Ит. Конечно. Высотка, которая появляется в воспоминаниях Пятого аж дважды – первый раз во время спонтанного выхода по координатам в центр города, конкретно – во Вспольный переулок, и второй раз, когда они в последний, считай, год бродили с Лином поблизости. Вот только «место Эри» связано напрямую с ним самим, потому что на Терре-ноль высотка стоит на огромном скрытом портале, про который, слава мирозданию и всем богам, пока что никто не знает. А вы «высотке Пятого» сейчас квартира его дочери, Даши. Интересно, считает ли Эри главное здание МГУ знаковым? Надо бы потом спросить.
– Эри, ты можешь рассказать про вторую и третью встречи? – попросил Скрипач. – У нас час времени. Сумеешь?
– Можно, – Эри покивала. – Тем более что рассказывать особенно нечего. Вот последняя встреча да, она была… ну как бы более значительной, что ли. А эти… Вторая еще ничего, а третья совсем короткая. Потому что мы поругались…
***
Ко второй встрече она подготовилась основательно, тем более, что радость от того, что она снова их увидит, сменилась страхом, что увидит она их второй и последний раз в жизни.
Вообще, ей было очень страшно в те дни. Ужасно страшно. Она стала открывать считки – и с головой погрузилась во все кошмары чужой памяти, потому открывать стала не сначала, а по какой-то неведомой злой прихоти – с тех моментов, где им двоим… в общем, где им пришлось очень и очень плохо. Годами позже она поняла – открой она первыми считки из их юности, открой она что-то из относительно счастливых лет, когда они уже были Сэфес – всё получилось бы иначе. Но нет, ее по несчастной случайности занесло в самую жуткую и болезненную часть архива. Причем более полного, несравнимо более полного, чем тот, что дали ей они.
Все эти дни, от первой встречи до второй, она думала.
О том, что же делать дальше.
Как жить? Как упросить их… она сама не понимала, о чем хочет просить, но просить требовалось отчаянно, потому что если не упросишь… считай, жизнь кончена. Настроение ее летало, как на огромных качелях – от пика радости, до темной пропасти уныния и горя. И в день, когда она пришла и села на лавочку у Котельнической высотки, настроение ее летало точно так же. И не было от этого никакого спасения.
Да и погода в тот день была под стать настроению. Что такое короткое, северное лето Москвы, той Москвы, что на Соде? День тепло, неделя дождь и холод. Дождя в тот день, правда, не было, но вот холод был, и облака тянулись по небу низкие, серые…
***
– Эри, прости, что перебиваю, но у меня есть один важный вопрос. Скажи, то, что в твоем архиве плохое… где оно, по твоему мнению, происходило с ними? Тут, на Соде? Или где-то еще? – Ит говорил максимально осторожно. – На этой планете?
Эри задумалась.
– А что такое – эта планета? – вдруг спросила она. – Ит, прости, но мне кажется, что эта самая планета отражена бесчисленное количество раз, она вроде бы как одна, а вроде бы как их миллиарды.
– Русский Сонм, – кивнул Ит. – И Терра-ноль, главное звено.
– Нет, главным ничего быть не может, – уверенно сказала Эри. – Ну то есть оно есть, это главное, но оно… оно не материально. Как формула фрактала, например.
Ит подался вперед.
– Как ты сказала? – изумился он.
– Ну, формула, – Эри смущенно улыбнулась. – Я ни черта не понимаю в формулах, но формула, она же не материальный объект, правильно? Не камень, не дерево. Но она все-таки существует. Так и здесь получается. Фрактал строится по формуле. Она не материальна. Если что-то материально, то оно точно не формула. Просто… ну, может быть, первое построение по этой формуле, или как там правильно? Я не знаю. Сначала формула, а потом получается красивая такая картинка. Примерно так как-то.