не на слово.
Это радикально важное событие можно описать одной фразой: Бинго наткнулся на Штучку[21]. То был маленький предмет, лежавший на земле в затерянном проходе лабиринта. Не придав ему особого значения, соддит сунул вещь в карман и снова пополз через непроглядную темень (хотя, как я уже упоминал, он просто не осознавал огромную ценность находки[22]).
Чуть позже он услышал голос, который вяло произнес:
— Привет.
Осмотревшись по сторонам, Бинго понял, что приполз в пещеру, тускло освещенную фосфоресцирующим лишайником, который рос на каменном своде. Соддит поднялся на ноги. В конце пещеры находился водоем, а в центре водоема располагался остров, на котором жил индивид, называемый Соллумом. Соллум был печальным и одиноким существом. Он давно растерял ту стадную игривость, по воле которой люди симпатизируют своим сородичам. Более того, он потерял способность проявлять притворный интерес к глупостям и повторам человеческого поведения. Его интересовали философия, метафизика, онтология и психология (особенно шизофренические состояния). Он месяцами уединялся от социума, пока в конце концов не ушел в глубокие недра горы, чтобы жить в пещере у холодного пруда, питаться сырой рыбой и забредавшими путниками — то есть вести существование, схожее с жизнью наших академиков и университетских преподавателей. Заметив, что кто-то забрел в его удаленный проход, Соллум побрел по мелководью навстречу посетителю.
— Привет, — ответил Бинго.
Соллум печально вздохнул. Вздох начался как шипение и закончился рефлекторным сжатием мягкого нёба, которое оборвало звук гортанным влажным причмокиванием. Не знаю, поверители вы, но из-за этих вздохов он и заслужил свое прозвище — настолько они были приметными в его заурядной внешности[23].
Бинго осмотрел поверхность водоема и каменные стены пещеры. Затем он перевел взгляд на Соллума — на его шишковатую лысую голову, большие задумчивые глаза и меланхолическую дугу поджатых губ.
— Как поживаете? — вспомнив о хороших манерах, спросил соддит. — Прошу прощения, но я, кажется, сбился с пути.
— Действительно, — ответил Соллум, окрасив слово в трагические полутона.
— Я Бинго Граббинс, чтоб вы знали. Соддит.
— Угу, — траурным голосом отозвался Соллум.
Про себя он подумал, что приходится дальней родней наивным малоросликам. У него даже имелись двоюродные братья и сестры, состоявшие в браке с соддитами. Воспоминания о них лишь усилили его депрессию. Ситуация принимала нежелательный оборот. Он семь лет изучал солипсическую философию, довольствуясь компанией приблудных гоблиндюков, которые затем превращались в жаркое на его обеденном столе. Ничто так не способствовало познанию истинного солипсизма, как абсолютное уединение. И вот теперь ему вдруг помешали.
— Как вас зовут? — спросил Бинго.
— Соллум.
— Чудесное имя. Скажите, вы поможете мне выбраться отсюда?
Соллум печально вздохнул.
— Вам требуется помощь? — спросил он после некоторой паузы.
— Да. Я сбился с пути. И еще ударился головой о камни.
— Значит, она уже отбитая, — тихо прошептал Соллум.
Затем, будто читая стихи, он чуть слышно добавил:
— Эта аппетитная голова, отваренная в добром вине, отборным лакомством послужит мне.
Он снова вздохнул.
Бинго не придал его словам особого значения, но почувствовал неприятное и более чем легкое беспокойство.
— Так вы поможете мне или нет? — спросил он нервозным голосом.
— Давайте, выразим вопрос иначе, — с явной неохотой ответил Соллум. — Существует ли в космосе просьбы о помощи, высказанные безусловно — так сказать, в свободном волеизъявлении? Или все существа ограничены доктриной обязательных и предначертанных причин и следствий?
— Вполне возможно, — подумав, сказал Бинго.
— С другой стороны, если вы заявите директивное право — то есть победите меня в том или ином контексте — то тогда мое согласие будет получено с помощью силы, и мне придется подчиниться...
Он замолчал. Бинго ждал более конкретных условий.
— Загадки вас устроят? — предложил ему Соллум.
— Да, — ответил соддит.
— Очень хорошо. Тогда мы будем задавать друг другу загадки.
Лицо Соллума казалось неподвижной маской печали и надменности. Он как будто осматривал с огромной высоты смехотворно маленькую жизнь Бинго и находил в ней только повод для разочарования.
— Отлично, — согласился соддит. — Вы спрашиваете первым.
— Ладно. Я начинаю.
Соллум шумно сглотнул, издав при этом звук, похожий на шлепок резинового мяча об упругий матрац.
— Затем будет ваша очередь. Договорились? Тот, кто не сможет ответить на загадку, проигрывает спор.
— Хорошо, — сев на пол и скрестив ноги, ответил Бинго.
Соллум хитро прищурился и спросил:
— Если мы признаем, что онтологическая необходимость не считается важной для Бытия, то можете ли вы привести пример такой основы эпистемологической функции, которая выходила бы за рамки априорного предположения как недоказуемая экзистенциальная предпосылка?
В пещере воцарилась тишина. На дальней стороне пруда плеснула рыба. Создав рябь на поверхности воды, она произвела булькающий звук[24] и снова ушла на глубину. Бинго сделал глубокий вдох и медленно выдохнул воздух из легких.
— Значит, вы хотите получить ответ? — спросил соддит.
— Да, — сказал Соллум.
— Ответ на вашу загадку?
— Верно.
— На ту загадку, которую вы только что задали мне?
— Да.
— Хорошо. Я скажу вам ответ. Ответом является...
Юный соддит потеребил пальцами мочку левого уха.
— Является, — повторил он еще раз, удлиняя последний слог. — Является-я-я...
Он шмыгнул носом, потер глаза и снова сказал, растягивая каждое слово:
— Ответо-о-ом на зага-а-адку яв-ля-ет-ся-я-я... яв-ля-ет-ся-я...
Затем Бинго погрузился в молчание на долгие две минуты, и Соллум в конце концов решил подогнать его.
— Да?
— Что да?
— Я хочу услышать ваш ответ.
— А мне показалось, что я уже закончил, — ехидно заметил соддит.
— Хм! — мрачно произнес Соллум и погрузился в размышления.
Затем он сказал:
— Я не понял.
Бинго тут же воспользовался этим промахом.
— Ага, значит, вы не поняли? — спросил он саркастическим тоном. — Мой ответ оказался слишком сложным для вас? Тогда извините. Прошу прощения. Наверное, все дело в том, что я не выразил его в элементарных и простейших терминах. Так вы хотите, чтобы я перефразировал ответ настолько примитивными словами, чтобы их смысл дошел до вас?
— Нет-нет, — поспешно отозвался Соллум. — Я такого не говорил. Итак, вашим ответом было слово «является», верно?
— Позвольте! Но вы сами сейчас признались, что не поняли меня!
— Нет-нет, — повторил смущенный Соллум. — Я все уже понял. Глагол «быть» в настоящем времени. Вы это хотели сказать?
Бинго понимающе кивнул и с улыбкой ответил:
— А разве слово «является» не относится к глаголам?
— Полагаю, вы правы, — тихо согласился Соллум. — Любое выражение вопроса может иметь место только в семантической структуре, которая предполагает то или иное время, а также те или иные отношения в контекстуальной временной конфигурации. В этом смысле предъявление слова «является» вполне адекватно, поскольку оно выражает непрерывный процесс существования, необходимый для воплощения в конкретном временном процессе. Будем считать, что вы ответили на мою загадку.
— Хорошо, — сказал Бинго, пытаясь украсить голос оттенками сакральной и завуалированной мудрости. — Раз вы так говорите, я не возражаю. Пока не возражаю!
Последнюю фразу он произнес подчеркнуто громко, словно обращался к той возможной публике, которая могла находиться по соседству. Рыба снова пустила круги на поверхности воды и скрылась в глубине. Но то была другая рыба, а не та, которая упоминалась прежде. Бинго молча поздравил себя с преодолением хитрой западни и вздрогнул, увидев влажную и отвратительную руку на своем колене.
— Ваша очередь, — сказало существо.
— Вы о чем? — на всякий случай спросил соддит.
— Теперь вы должны загадать мне загадку, — с меланхоличным терпением пояснил ему Соллум. — Если я не смогу ответить на нее, вы будете признаны победителем.
— Я буду победителем? Отлично. Вот моя загадка.
Соддит задал свой вопрос:
— Какое слово всегда звучит неверно?
Подумав немного, Соллум вздохнул и мрачно спросил:
— Мне интересно, вы намеренно вставили разгадку в вопрос или сделали это по неосторожности?
— Ой-ой-ой! — передразнил его Бинго. — Хотите притвориться, что знаете ответ?
— Я подозреваю, что вы намеревались задать вопрос иначе, — сказал Соллум, — но в последний момент непроизвольно вставили в него отгадку. Верно?
— Не выкручивайтесь. Я все вижу!
— Вы можете задать мне другую загадку...
— Ответ!
— Но вы уже...
— Ответ, — пропел Бинго. — Я жду ответ! Ответ! Ответ!
— Какое слово всегда звучит неверно? — процедил сквозь зубы Соллум. — Так звучит слово «неверно»!
Бинго потер подбородок.
— Значит, вы знали этот прикол?
— Теперь моя очередь, — предупредил его Соллум. — Если вы не ответите на мою загадку, я выиграю спор.
— Конечно, — беспечно согласился Бинго.
Он чувствовал, что неплохо справился с первой загадкой, и был уверен в себе на сто процентов.
Соллум спросил:
— Что происходит, когда неотразимая сила встречается с непоколебимым препятствием?
— Она обходит его, — быстро ответил Бинго. — Как ветер, налетевший на столб. Теперь моя очередь. Так-так, позвольте-ка подумать... Сейчас, сейчас... Загадочка, загадка...
— Минутку, — прервал его Соллум. — Я не уверен, что ваш ответ соответствует сути загадки...
— Конечно, соответствует.