— Почему бы мне, к примеру, не сказать: «Мы связаны»? — сжав устройство в кулаке, спросил Бинго. — Возможно, это освободит нас от нитей?
— Или дело закончитьзя тем, что мы окажемзя пьивязанными дгуг к дгугу, — возразил Торри. — Нет. Лучше так: «Нити кьепко звязывают меня, этих гномов и колдуна».
— Нити крепко связывают меня, шесть гномов и колдуна, — повторил соддит, произнося слова через Штучку.
Путы спали с пленников, словно их разорвала какая-то мощная сила. Она была такой свирепой, что несколько гномов пострадали от ожогов, когда шелковые нити скользнули по их телам. Петли, с помощью которых коконы крепились к ветви, с треском лопнули, и бедные путешественники полетели вниз через листву к подножию стволов. Большинство из них упало на лежащих восьмительных пауков. Отпружинив от мягких животов, они быстро поднялись на ноги. Три гнома вонзились в мшистые лесные кочки. Но гномы крепкие существа. Никто из них не получил ранений при падении, кроме Фрили, который вывихнул лодыжку. Гэндеф спал сном младенца. Его обмякшее тело ничуть не пострадало от удара о землю, хотя он не на шутку рассердился. Бинго упал на кучу сухих листьев.
Восьмительные пауки выпустили в бывших пленников несколько пучков клейких нитей. Одно насекомое попыталось дотянуться до них единственной оставшейся ногой. Однако удача была не на их стороне. Отряд путешественников построился в походную колонну и быстро поспешил прочь с паучьей территории, таща за собой хныкавшего Фрили.
Они проходили мимо многих видоизмененных пауков, лежавших на земле. Время от времени им приходилось огибать целые кучи деформированных насекомых. Некоторые твари жалобно взывали к ним странными восьмитональными голосами:
— Поммммммогите! На поммммощь!
Однако отряд торопливо двигался дальше. В конце концов они оставили паучью коммуну далеко позади и решили сделать привал для отдыха.
— Бинго, дай мне Штучку! — попросил гном Фрили. — Дай ее... Хотя бы на минутку.
— Зачем она тебе понадобилась?
— Я воспользуюсь ею, чтобы унять боль в моей вывихнутой лодыжке.
К тому времени соддит уже неплохо разбирался в вопросах применения магического устройства.
— И как ты сделаешь это?
— Я скажу: «Моя лодыжка болит», — огрызнулся гном. — Ничего, кроме правды, понимаешь?
— Да, тогда твоя лодыжка перестанет болеть, — согласился Бинго. — Но, возможно, заболит что-нибудь другое.
Фрили тихо выругался, но возражать не стал.
— Я зчитаю, что гисковать с большими фъазами вообще не зтоит, — сказал Торри. — При габоте с магичезкими узтройзтвами лучше опигатьзя на кгаткозть и пгозтоту. Чем больше злов, тем больше недогазумений может получитьзя.
— Хм, дайте-ка подумать, — вмешался Мори. — Слушайте! А почему бы нам не сказать что-нибудь типа: «Мы в лесу». Все просто и коротко. Штучка выпустит свою магию, и мы больше не будем в лесу.
— Кажется, я разобрался, как она работает, — сказал Бинго, рассматривая устройство. — Да, Штучка может перенести нас за край леса. Но из паскудства она отправит наш отряд к началу лесной тропы, и мы снова окажемся у заколдованной протоки. Или она перевернет выражение таким образом, что не мы будем в лесу, а лес будет в нас.
— Ух ты! — фыркнул Мори. — Но это же невозможно, парень.
— Да? А если она разорвет нас на миллионы кровавых кусочков и разложит их по периметру леса?
Все притихли на минуту.
— Мы должны использовать Штучку только в самом крайнем случае, — сказал Бинго. — Как самое последнее средство.
— Отлично зказано, — похвалил его Торри.
Между прочим, Бинго был прав. Хотя он и не знал этого, Штучка растратила большую часть своего магического потенциала. Когда соддит сказал: «Пауки восьминогие существа», она превратила всех пауков в этом регионе мира — больших и малых, лесных и домашних — в восьмительные одноногие существа. Такое действие потребовало огромного количества магии и вызвало ужасные последствия, от которых Верхнее Средиземье страдало многие-многие годы. Это касалось бесконтрольного размножения мух, нескончаемых набегов саранчи на фермерские поля и повсеместных болезней, переносимых паразитами. Однако все вышеназванные беды проявили себя позже — в недалеком будущем. Поэтому они никак не связаны с моим рассказом.
Глава седьмаяВСЕМ ПАРНЯМ ПО БОЧКЕ
К счастью для отряда, Штучка обладала некоторым количеством полезных черт, встроенных в нее помимо инверсионной магии. Среди них был компас, который подсказал им направление на восток. Они быстро шли среди мрачных вековых деревьев, неся по очереди хныкавшего Фрили.
— Я начинаю волноваться о Гэндефе, — сказал Бинго, обращаясь к Мори. — Он совсем на себя не похож.
— С этим не поспоришь, — согласился гном.
Колдун все время размахивал руками перед собой. По мнению Бинго, он изображал правой рукой орла, а левой — дракона. Казалось, что эти два воображаемых существа сражались друг с другом в воздухе. Когда «орел» нападал, старик издавал орлиные крики: «Хих! Ах! Ак! Нииаауу!» А когда «дракон» уклонялся от выпадов и улетал, колдун кричал: «Ггрррр!»
— Что с ним случилось?
— Я уже говорил тебе, — ответил Мори. — Он постарел.
— В таком состоянии колдун ничем нам не поможет, — возмутился Бинго. — Ему полагалось вести и защищать нас, верно? А теперь о нем самом нужно заботиться, как о ребенке. Как думаешь, ему станет лучше?
— Я думаю, он скоро выйдет из этого состояния, — ответил Мори и взглянул на макушки деревьев. — Пора устраивать стоянку на ночь.
Все они были голодны как волки. Однако, несмотря на час осмотра прилегающей местности, они не нашли в лесу ничего съедобного, кроме мухоморов и мерзких маленьких улиток. Отряд собрался у костра и начал обсуждать возможность применения магической Штучки для колдовского приготовления какой-нибудь пищи. Бинго возражал против этой идеи, но его пустой живот урчал и мяукал. Он чувствовал себя так, словно провел месяц, питаясь чистым воздухом. Гномы убеждали его, что пища являлась крайней необходимостью, а не роскошью, и что они могли наколдовать ее прямо сейчас. В конце концов им удалось склонить соддита на свою сторону.
— Главное, подобрать правильную фразу, — сказали они, после чего предложили и отвергли несколько вариантов, а затем остановились на следующем утверждении: «Это небольшая куча еды передо мной».
Укрепившись духом, Бинго произнес эту фразу через Штучку. К изумлению отряда, ничего не случилось. Соддит внимательно осмотрел устройство и решил, что оно сломалось или истощило свой запас магических сил. Гном Мори, будто кланяясь Бинго, пригнулся к земле и сообщил, что среди мха лежит крохотная кучка еды.
— Парни! — вскричал он. — Ее можно поместить на булавочную головку!
— Я думаю, что нам больше не стоит использовать Штучку, — сказал Бинго, засовывая магическое устройство в мешочек на поясе.
Гномы начали выражать недовольство.
— Может, попробуем еще? — спросил Гофур. — Например, так: «Это маленькая куча еды передо мной».
Бинго возразил, что такая фраза могла бы привести к появлению настолько большой кучи еды, что она придавила бы их насмерть.
— Если мне предлагаются две возможности, — заявил он Гофуру, — а именно, сон на голодный желудок или риск быть раздавленным вареными яйцами, ананасами и лангетами, то лично я выбираю первое!
Поворчав немного, гномы согласились. Отряд начал готовиться ко сну.
Бинго проснулся от крика.
— Эй! — вопил Мори, выпутываясь из бороды (под которой он спал). — Эй, Фрили! Брат! Положи ее на место!
Соддиту потребовалось некоторое время, чтобы протереть глаза и оценить ситуацию. Фрили не спал. Очевидно, устав от боли в лодыжке, он подполз к спавшему Бинго и вытащил Штучку из его напоясного мешочка. Теперь он сидел по другую сторону костра и, склонившись, смотрел на устройство.
— Бинго, паренек, — закричал Мори. — Останови его! Быстрее!
Соддит вскочил на ноги со словами:
— Фрили! Нет!
Однако было уже поздно. Фрили произнес через Штучку:
— Только моя лодыжка болит. Больше ничего.
Внезапно (и это следует отметить) лодыжка Фрили перестала болеть. Но в тот же миг заболело «что-то еще». Боль оказалась настолько фатальной и невыносимой, что гном задыхался и корчился примерно тридцать секунд. Это было неописуемое зрелище[34].
Несколько минут отряд хранил молчание. Затем Бинго вытащил Штучку из холодных безжизненных пальцев Фрили и свирепо закричал:
— Никто больше не будет использовать это устройство! Мы поняли друг друга? Вам ясно?
Гномы забубнили слова согласия. Внезапно Гэндеф заявил:
— Печенье с тмином бывает вкусным только тогда, когда его запивают чем-нибудь крепким.
Никто не стал спрашивать, что конкретно он имел в виду под «чем-нибудь крепким». С помощью нагрудных пластин гномы выкопали небольшую яму в земле и похоронили Фрили. К тому времени, когда они закончили погребальный ритуал, рассвет просочился через купол леса. Всем было не до сна. Отряд собрался в путь и снова пошел на восток.
Через пару часов вековые деревья начали редеть. Где-то рядом послышался звук струящейся воды. Еще через полчаса они вышли на поляну, которая, кстати говоря, представляла собой круг с толстым дубом посередине. Гэндеф засмеялся и начал бегать вокруг лесного великана, но гномы и Бинго так устали и проголодались, что не стали гоняться за ним. Схватив колдуна за пончо, они потащили его за собой. Отряд миновал последние деревья и выбрался на широкое поле.
Вскоре они подошли к большому прямоугольному строению, стоявшему на берегу стремительной реки. Высокие ворота были заперты на засов. На вывеске виднелась надпись: «Отупевший от пьянства пивной замок». Чуть ниже находилась приписка, выполненная более мелкими буквами: «Пиво Вира! Вы уже рядом!»