Ленин сейчас не в моде, но я все-таки процитирую его фразу столетней давности: «Раб, протестующий против рабской жизни — революционер. Раб молчащий — просто раб, а раб, у которого слюньки текут от рабской жизни — есть подлый раб, холуй и хам».
Я не собираюсь ни учить жить янки, ни тем более жалеть их. Им нравится так жить, и пусть себе живут. Но страшно, когда «холуи и хамы» пытаются силой навязать всему миру свой образ жизни под соусом общечеловеческих ценностей.
Я берусь утверждать, что американский образ жизни несовместим с менталитетом русских, татар, дагестанцев и других народов РФ. Равно как он несовместим с православием и исламом.
Глава 3.КРИВАЯ ФЕМИДА И САМОСУД
В США существуют две системы судов — федеральные суды и суды штатов.
К федеральным судам относятся: основные суды, суды территорий и округа Колумбия, специализированные суды и военные суды.
Система военных судов действует автономно от гражданских судов. Им подсудны все дела о преступлениях, совершенных военнослужащими и приравненными к ним лицами. Все военные суды подчинены командованию своего рода войск и президенту.
В Штатах своя система судов, которая формально считается независимой от федеральной.
«Характерная черта судебных систем в Штатах — их громоздкость и отсутствие четкого разграничения компетенции отдельных судов. Во многих штатах имеется по несколько тысяч судебных органов самых различных наименований. Их компетенция в законодательном порядке определяется лишь в общих чертах. Благодаря этому зачастую без помощи квалифицированного адвоката нельзя установить, в какой суд следует обратиться за защитой нарушенных прав…
Единых правил судопроизводства в судах Штатов нет. Суды, как правило, руководствуются нормами прецедентного права и правилами, разработанными ими же самими. В судах низшего звена, где рассматривается подавляющее большинство судебных дел, письменное производство обычно не ведется. Почти в половине Штатов судьи этого звена за свой труд получают не жалованье, а гонорары, которые выплачивают им стороны по рассмотренным делам.
Характеризуя судебные системы Штатов, американский публицист И. Коллисон пишет: “Подлинная картина… — это дезорганизация, противоречивая и путаная юрисдикция, различие методов и практики: запутанный беспорядок, который ни одна власть на земле не могла бы выдумать”.
Все это значительно усложняет возможность судебной защиты своих прав неимущими гражданами и открывает простор для различных злоупотреблений.
Судьи в Штатах либо избираются населением, либо назначаются губернатором, законодательным собранием или другими органами на различные сроки или пожизненно»{122}.
К 2004 г. в тюрьмах США находились по разным данным от 2,2 до 2,3 млн. человек, которых общество изолировало за совершение как тяжких преступлений, так и мелких правонарушений. Заключенных-американцев гораздо больше, чем отбывающих наказание в Китае (1,5 млн), где населения в пять раз больше, чем в Штатах. Янки опережают по количеству приговоров, избирающих в качестве наказания лишение свободы, даже такие страны, как Иран.
Если для других государств населенность тюрем и колоний сигнализирует о криминализации общества, то американцев скорее волнует, в какую сумму пенитенциарная система обходится налогоплательщику. По данным доклада Pew Center on the States (PCS) о состоянии исправительной системы, в 2007 г. содержание заключенных стоило США более 49 млрд. долларов. Два десятилетия назад многочисленные тюрьмы и изоляторы временного содержания обходились Штатам лишь в 10,6 млрд. долларов. Управляющий директор PCS Сьюзан Юран полагает, что «исправительная система стоит очень дорого, и это может быть совсем не той ценой, какую надо платить за безопасность в обществе».
Ужесточение уголовного законодательства, увеличение количества преступлений, связанных с распространением наркотиков, а также общий расцвет криминала вызвали бурный рост населения американских тюрем. По сравнению с 1987 г. в начале 2008 г. в США за решеткой сидит уже втрое больше.
«В Милуоки одного гражданина посадили на 21 год. Угадайте, за что? Он кошку убил. Кошка — это такое маленькое четырехногое животное, их много. Нет, конечно, не только за кошку! Логика судьи была гораздо глубже: преступник не просто кошку убил, он вообще человек неприятный. Подняв на бедолагу досье, судья обнаружил, что в 1973 году тот подрался, и в 1986-м был с ним нехороший инцидент, и в 1982-м он мужика бутылкой стукнул. Да он по жизни хулиган! А теперь вот кошку своей жены грохнул. Несчастное существо спряталось от изверга под кроватью, но это не остановило садиста. Пуля из пистолета 22 калибра оборвала жизнь домашней любимицы»{123}.
Можно представить себе, чтобы у нас в 1937 г. приговорили человека к 21 году за убийство кошки? Сразу после вынесения приговора сам судья пошел бы по 58-й статье за антисоветскую деятельность.
Выгода от труда заключенных стимулирует власти на принятие законов, которые требуют пусть минимального, но тюремного заключения, невзирая на обстоятельства. Широкое распространение приносящего прибыль труда заключенных приводит к лишению свободы большего числа людей и на более длительные сроки. Увеличивается количество взысканий для заключенных, что продлевает сроки их нахождения в тюрьме.
Впервые принудительный труд заключенных был использован в конце 60-х гг. XIX века, когда была введена система «сдачи заключенных в аренду», что продолжило «славные» традиции рабовладения. Отпущенных на свободу рабов обвиняли в неисполнении обязательств по «дольщине» или в мелких кражах, редко когда доказанных, и «сдавали аренду» для сбора хлопка, работ на шахтах и строительства железных дорог.
Так, в 1870—1910 гг. в штате Джорджия 88% «сданных в аренду» заключенных составляли негры, а в Алабаме — 93%. В Миссисипи огромная тюремная ферма, очень похожая на плантации времен рабства, существовала до аж 1972 г.!
После Гражданской войны законы Джима Кроу[65] были навязаны всем штатам, расовая сегрегация затронула школы, жилье, браки и множество других вопросов повседневного быта. «Сегодня введение новых законов, носящих явно выраженный расистский характер, внедряет рабский труд и потогонное производство в пенитенциарной системе, называющейся теперь “тюремный индустриальный комплекс”», — пишет «Лефт бизнес обзервер».
Кто же инвестирует в этот комплекс? Как минимум 37 штатов легализовали использование труда заключенных частными корпорациями, которые организуют производство внутри тюрем. В список этих корпораций входят самые сливки американского корпоративного сообщества: IBM, Boeing, Motorola, Microsoft, AT&T, Wireless, Texas Instrument, Dell, Compaq, Honeywell, Hewlett-Packard, Nortel, Lucent Technologies, 3Com, Intel, Northern Telecom, TWA, Nordstrom's, Revlon, Macy's, Pierre Cardin, Target Stores и многие другие.
Все эти компании в восторге от экономических перспектив, которые сулит тюремный труд. Прибыли с 392 млн. долларов в 1980 г. выросли до 1 миллиарда 31 миллиона в 1994 г. Заключенные же получают минимальную заработную плату, установленную в том или ином штате, да и то не всегда. Так, в Колорадо им платят около 2 долларов в час, что значительно меньше минимума. В частных тюрьмах заключенные получают и того меньше — всего 17 центов за час. При рабочем дне максимум в 6 часов это 20 долларов в месяц. В Теннесси больше всех частных тюрем платит Коррекционная Корпорация Америки (ССА), там заключенные получают 50 центов за час «высококвалифицированного» труда.
Так что нет ничего удивительного, что заключенным в федеральных тюрьмах оплата их труда кажется весьма приличной — здесь они зарабатывают 1 доллар 25 центов в час и работают 8 часов в день, а иногда и сверхурочно. Они могут отсылать домой по 200—300 долларов ежемесячно.
Благодаря тюремному труду США вновь оказались привлекательным местом для инвестиций в труд, что раньше было уделом стран Третьего мира. В Мексике расположенное вблизи границы сборочное производство закрылось и перевело свои операции в тюрьму «Сент-Квентин» (Калифорния). В Техасе с завода уволили 150 рабочих и заключили контракт с частной тюрьмой «Локхарт», где теперь собираются электросхемы для компаний IBM и Compaq.
Член Палаты представителей штата Орегон недавно просил корпорацию Nike поторопиться с переводом производства из Индонезии в Орегон, сказав, что «здесь у производителя не будет проблем с транспортировкой, здесь мы обеспечим конкурентоспособный тюремный труд».
Настоящий бум приватизации тюрем начался в 1980-х гг., при Рейгане и Буше-старшем, но пика своего он достиг при Клинтоне, когда американские акции пошли нарасхват. Клинтоновская программа по сокращению федеральных работников привела к тому, что департаменты юстиции стали заключать контракты на содержание под стражей лиц без документов и особо охраняемых заключенных с частными тюремными корпорациями.
Частные тюрьмы — самый доходный бизнес в комплексе тюремной индустрии. В 27 штатах около 18 корпораций содержат под стражей 10 тыс. заключенных. Самые крупные из них — ССА и «Уокенхат», которые контролируют 75% этого рынка. Частные тюрьмы получают от государства определенные суммы на каждого заключенного вне зависимости от того, сколько стоит его содержание. Управляющий частной тюрьмы в Виргинии Рассел Борас признался, что «низкий уровень затрат напрямую связан с тем, чтобы иметь минимальное число охраны для максимального числа заключенных». В Лоренсви-ле (Виржиния) у ССА есть ультрасовременная тюрьма, где всего пять человек днем и двое ночью охраняют 750 заключенных. В этих тюрьмах заключенные могут рассчитывать на сокращение срока за «хорошее поведение», но за любое нарушение им прибавляется 30 дней, что означает дополнительные прибыли для ССА. По исследованиям тюрем в Нью-Мехико выяснилось, что федеральные заключенные получают в 8 раз больше досрочных освобождений за «хорошее поведение», чем заключенные ССА.