Как уже говорилось, освоение Америки англичанами началось раньше, чем сепаратисты приплыли к ее берегам на «Мейфлауэре». В 1607 г. была организована экспедиция в Виргинию, причем, в отличие от экспедиций сепаратистов и пуритан, она была санкционирована сверху. Иными словами, власти вмешивались в начинания путешественников-энтузиастов. Хотя первых колонистов на переезд в Америку подвигли религиозные идеалы, по прибытии в Новый Свет выяснилось, что в их рядах оказались люди, не привыкшие к дисциплине и не отличающиеся высокой нравственностью.
Географические открытия и колонизация новых земель
В XV столетии европейские мореплаватели совершили великие географические открытия. Первенство здесь принадлежит португальцам. В 1418 г. они открыли остров Порту-Санту у побережья Западной Африки и в этом же столетии добрались до южной оконечности африканского континента. Португальцы основали торговые порты в Аргуине, Сьерра-Леоне и Эль-Мине. В 1497 г. Васко да Гама, обогнув мыс Доброй Надежды, поплыл на север вдоль восточного побережья Африки, проложив таким образом морской торговый путь в Индию.
Португалия расположена на западной оконечности Европы, и всем хотелось узнать, какие же земли лежат там, за морями, на далеком западе. Португальцы открыли острова Мадейра в Северной Атлантике, и Паоло Тосканелли, итальянский космограф из Флоренции, предположил, что, плывя все время на запад, можно добраться до Индии. Еще ранее к такому же выводу пришел кардинал Пьер д’Элли. В своей книге Образ мира он утверждал, что Земля – круглая и, плывя на запад, можно достичь восточного побережья Индии. Однако католическая церковь объявила труд кардинала еретическим сочинением.
В 1483 г. эту книгу прочитал в Лиссабоне мореплаватель Христофор Колумб. Он был генуэзец, но, женившись на португалке, поселился на Порту-Санту, одном из островов архипелага Мадейра. Колумб читал также путевые записи венецианца Марко Поло, который в 1271 г. отправился в плавание в далекие восточные страны и в 1292 г. вернулся из Китая. Колумб окончательно решил, что Земля круглая, как утверждал еще пророк Исайя (11: 10–12). То же самое сказано в апокрифической Второй книге Ездры (3: 17–19).
Добившись в 1486 г. аудиенции у испанской королевской четы – Фердинанда и Изабеллы, Колумб с их согласия решил добраться до Индии через запад. Переплыв Атлантику за 33 дня, он в октябре 1492 высадился на острове Гуанахами, недалеко от Флоридского пролива. Колумб решил, что он оказался на Дальнем Востоке. Затем он побывал на Кубе и на Гаити, после чего в марте 1493 г. вернулся в Испанию. Его встретили как триумфатора, хотя никто, конечно, не подозревал, что он открыл Новый Свет. Колумб совершил еще два плавания – в Вест-Индию (так стали называть новые земли в Центральной Америке) и в Южную Америку. Умер он, всеми забытый, в 1506 г.
Возможно, Колумб не был первооткрывателем Нового Света. Но испанских монархов, отправлявших его в плавания, такая версия вполне устраивала: они могли официально претендовать на земли, расположенные по другую сторону Атлантического океана. Ходили слухи, что Колумб познакомился с португальцами, которые рассказали о своем путешествии на Карибы. А моряки из английского порта Бристоля поведали ему, что плавали в Америку в 1480 г., повторив маршрут викингов.
Но, как бы то ни было, одиссея Колумба повлекла за собой новые экспедиции к другим берегам Атлантики. В 1500 г. португальский исследователь Педро Альварес Кабрал, следуя, как он считал, в Индию, высадился в Бразилии. В 1507 г. флорентиец Америго Веспуччи, состоявший на службе у испанской короны, тоже приплыл в Бразилию и догадался, что находится на территории неизвестного ранее материка. Он назвал этот континент своим именем. Впрочем, есть и другая версия: Америка получила свое название в честь Рикарда Америка из Бристоля, который финансировал путешествие Джона Кэбота. А вскоре Фердинанд Магеллан, португальский мореход, служивший испанской монархии, совершил первое в истории человечества кругосветное плавание. Он был убит в стычке с туземцами на Филиппинах, но один его корабль вернулся в 1522 г. в Англию, и экипаж в красках рассказал об этой эпопее. Некоторые путешественники, добравшиеся до Венесуэлы и бассейна Амазонки, тоже поняли, что находятся не в Азии. Затем наступила эпоха испанских конкистадоров. Они завоевали Новую Испанию и Перу. Французы облюбовали Ньюфаундленд, а в 1534 г. заселили побережье залива Святого Лаврентия. Они также попытались основать колонии во Флориде и Бразилии, но в обоих случаях потерпели неудачу.
Особый интерес вызывала Северная Америка у англичан. Они полагали, что там, на северо-западе, можно найти морской путь в восточные страны. В 1497 г. Джон Кэбот, итальянец, состоявший на службе у британской короны, открыл остров Кейп-Бретон, недалеко от Новой Шотландии. Затем в Северную Америку устремились английские торговцы. Опередила всех торговая компания «Маскови», основанная в 1554 г. сэром Энтони Джаддом. Заинтересовался путешествиями на северо-запад и алхимик Джон Ди, который, по мнению некоторых историков, послужил прообразом Просперо – персонажа шекспировской пьесы «Буря». Он, кстати, положил начало британскому империализму. Джон Ди заявлял, что легендарный король Артур, завоевав в свое время Гренландию, Исландию, Фрисландию и северные острова неподалеку от России, обеспечил Елизавете I законное право владеть этими землями. Он также утверждал, что само Провидение избрало Британию правительницей Нового Света.
Английские мореплаватели поспешили поддержать престиж британской короны. В 1576–1578 гг. Мартин Фробишер предпринял три экспедиции, пытаясь найти северо-западный морской путь в Азию. Он также намеревался основать поселение на острове Баффин, но ему это не удалось. В 1577 г. сэр Фрэнсис Дрейк, совершив кругосветное плавание, разграбил западное побережье Южной Америки. Пираты, подобные Дрейку или сэру Джону Хоукинсу, открыли немало морских путей и добирались до самых отдаленных уголков земного шара, но официально их заслуги признавали только в тех случаях, если они делились своей богатой добычей с монархами.
Пытался основать колонии на материковой территории Северной Америки и на острове Ньюфаундленд сэр Хамфри Гилберт, известный английский мореплаватель, правда особого успеха не добился. В 1583 г. он утонул вблизи Азорских островов.
Сводный брат Гилберта, сэр Уолтер Рэли, решил, что, пересекая Атлантику, надо держаться ближе к югу. Весной 1584 г. он отправил в разведку экспедицию под командованием капитана Филиппа Амадаса и капитана Артура Барлоу. Моряки высадились на остров Роанок у побережья Виргини (сейчас это территория штата Северная Каролина) и осенью того же года вернулись в Англию. В следующем году Рэли послал на этот остров вооруженный отряд во главе с сэром Ричардом Гренвилем, который построил там форт и задержался на острове до весны 1586 г.
В 1587 г. Рэли отправил 116 мужчин, женщин и детей на берега Чесапикского залива и вместе с ними снарядил в путь их будущего губернатора Джона Уайта, поручив ему по пути зайти на Роанок. Однако по каким-то причинам переселенцы так и остались на Роаноке. У них закончились припасы, и Уайт поплыл за продовольствием в Англию, но вернуться в Америку ему помешала испанская армада. На Роанок он смог прибыть лишь в 1590 г.
Когда Уайт наконец вернулся на Роанок, он не обнаружил там ни одного колониста. Осталась от них лишь надпись, вырезанная на дереве: «Кро», говорящая о том, что вся колония переехала в соседнее поселение – Кроатоан. Но и там никого найти не удалось. Лишь через несколько лет выяснилось, что всех колонистов убили индейцы, а власти английского графства Эссекс откровенно саботировали поставку продовольствия для колонистов Роанока с тем, чтобы политически дискредитировать Рэли. Подобные закулисные игры в те времена в Англии велись нередко.
Трагедия на Роаноке заставила британцев серьезно задуматься. Стало ясно, что от случайных экспедиций толку мало. Нужна планомерная и интенсивная колонизация земель в Новом Свете, тем более там уже появились злейшие враги Англии – испанцы. Несмотря на гибель их «Непобедимой армады» в 1588 г., они все еще претендовали на мировое господство. В общем, англичане устремились в Новый Свет. Кто плыл туда по религиозным мотивам, а кто из чисто практических соображений – получить землю и выбиться в люди.
Путешествие Госнолда в 1602 г
Первым попытался основать в Америке постоянную колонию Бартоломью Госнолд. Это произошло в 1602 г. План его действий был изложен в книге Трактат, принадлежавшей перу капитана Эдварда Хэйеса. Эти и другие подробности сообщил сэру Хамфри Гилберту Ричард Хэклюит, придворный географ и картограф, который одновременно был приходским священником в Ветерингсетте, деревне, расположенной в восьми милях от городка Отли, в графстве Суффолк.
Не совсем ясно, почему руководить экспедицией доверили Госнолду, человеку, в общем-то, рядовому и мало кому известному. Может быть, за его спиной стоял сэр Уолтер Рэли, который надеялся, что Госнолд разыщет пропавших колонистов, а заодно составит конкуренцию испанцам, нацелившимся на новые земли. Госнолд, выпускник Кембриджского университета, был адвокатом. Кроме того, он участвовал в экспедиции на Азорские острова, которой командовал граф Эссекс. Собираясь в Америку, Госнолд надеялся немного разбогатеть, чтобы вызволить из долговой тюрьмы своего отца.
Судя по всему, вербовал он будущих колонистов в своем родовом поместье Отли-Холл. Владельцем фамильного особняка был его дядя, Роберт Госнолд III, секретарь графа Эссекса. За участие в эссекском восстании 1601 г. его оштрафовали на 40 фунтов. Дядя находился в дружеских отношениях с Ричардом Хэклюитом.
Финансировал экспедицию граф Саутгемптон, покровитель Шекспира. Как писал в 1611–1612 гг. Уильям Стрэчи,
«Генри, граф Саутгемптон… заплатил большие деньги, чтобы снарядить корабль под командованием двух капитанов – Бартоломью Госнолда и Бартоломью Гилберта. Целью путешественников было найти подходящее место для новой колонии. В марте 1602 г. они отплыли из Фалмута на барке «Конкорд» и взяли курс на север Виргинии».
Помимо того, что Госнолд был знаком с графом Саутгемптоном, он находился в дальнем родстве со знаменитым философом Фрэнсисом Бэконом и с семнадцатым графом Оксфордским, который, по мнению его земляков, скрывался под псевдонимом Шекспир[5].
Итак, Госнолд отправился в плавание в марте 1602 г. На борту «Конкорда» было 32 пассажира, из них 20 намеревались поселиться в будущей колонии. Судно направлялось к берегам Виргинии. Тогда это название относилось ко всей территории от Флориды до Канады. Госнолд должен был основать постоянную колонию и торговую факторию. В первом абзаце Трактата Хэйеса сказано: «Цель нашего путешествия – заселить христианами территорию Северной Америки и нести в эти страны свет христианской религии». Стоит подчеркнуть, что поселенцы в первую очередь рассматривались как миссионеры.
Об этом плавании известно многое, поскольку два приятеля Госнолда по Кембриджу – Джон Бреретон и Габриэль Арчер добросовестно вели судовой журнал. Плавание продолжалось 49 дней. Госнолд обогнул мыс в заливе Провиденс и назвал его Кейп-Код. Затем высадился на острове, расположенном несколько южнее. Он дал ему название Виноградник Марты – в память своей дочери Марты, умершей в 1598 г. Она прожила всего лишь год. Потом Госнолд поплыл дальше и основал поселение на острове Елизаветы. Просуществовало оно недолго: у колонистов закончилось продовольствие, а индейцы, поначалу настроенные дружелюбно, стали проявлять агрессию. Госнолду пришлось погрузиться на корабль и отплыть обратно в Англию. На борт он взял кедровые бревна, партию пушнины и несколько мешков сассафраса – американского лавра, который заменял чай, а заодно использовался как лекарство от сифилиса.
После смерти своего сводного брата сэра Хамфри Гилберта сэр Уолтер Рэли приобрел лицензию на монопольное право экспортировать из Америки все товары и поэтому приказал конфисковать груз, привезенный Госнолдом. Джон Бреретон составил для Рэли отчет о плавании, который скорее напоминает записки натуралиста. Он пестрит наблюдениями за флорой и фауной, а деловая его часть скомкана. Просьбы снять эмбарго с груза там фактически нет. Думается, судно «Конкорд» принадлежало Рэли, и, наверное, он частично профинансировал экспедицию. Поэтому он был вправе претендовать на груз из Америки.
Как я полагаю, Хэклюит сказал Рэли, что капитан Хэйес, сопровождавший сэра Хамфри Гилберта в его последнем плавании и видевший, как затонул его корабль, мог передать Госнолду свою лицензию на экспорт американских товаров, которая была выписана в свое время на два лица – Хэйеса и покойного Гилберта. В итоге стороны пришли к компромиссу: товары, привезенные Госнолдом, следует продать в других странах, чтобы не затоваривать британский рынок, а Рэли получит свою долю прибыли.
Похоже, Рэли согласился отправить Госнолда в новую экспедицию. Однако следующее плавание к берегам Америки прошло под командованием Мартина Принга. 10 апреля 1603 г. он отплыл из Милфорд-Хейвена на двух судах – «Дискаверер» и «Спидуэлл», который тогда еще был прочнее, чем в 1620 г. Добравшись до побережья Виргинии (возможно, в районе Плимут-Харбора), путешественники погрузили на корабли мешки с сассафрасом и отбыли обратно в Англию. «Спидуэлл» в пути отстал и пришел последним – 1 октября.
Экспедиция 1602 г. не принесла Бартоломью Госнолду больших доходов. Его отца выкупил из долговой тюрьмы Роберт Госнолд III, его брат и, соответственно, дядя Бартоломью.
Фрэнсис Бэкон, с 1597 г. бывший членом парламента от Ипсвича, города, находящегося всего в нескольких милях от Отли, возможно, использовал рассказы Госнолда о своих странствиях, когда создавал Новую Атлантиду – утопию, действие которой происходит в Новом Свете. Книга вышла в 1627 г., уже после смерти автора. По всей вероятности, и в шекспировской Буре звучат отголоски путешествия Госнолда. На это, в частности, указывает Эверетт Хейл, заметивший стилистическое сходство между отрывками из пьесы великого драматурга и записями в судовом журнале, которые вели Бреретон и Арчер.
Основание поселения Джеймстаун (1607)
Госнолд твердо решил совершить второе плавание к берегам Нового Света. Кузен его жены, сэр Томас Смайт, организовал в 1590-х гг. экспедицию в Ост-Индию, а в 1600 г. стал первым губернатором Ост-Индской торговой компании. Он тоже участвовал в эссекском мятеже и вместе с графом Саутгемптоном был посажен в лондонский Тауэр. Позже их обоих освободили. Смайт к тому же получил в наследство компанию «Маскови», основанную его дедом, сэром Энтони Джаддом, а когда в 1604 г. его назначили послом в России, он смог напрямую вести дела этой фирмы с русскими. Он тут же принялся скупать российские меха и быстро сколотил огромное состояние, став богатейшим купцом Англии.
В 1604–1605 гг. Госнолд, очевидно, попросил Смайта помочь ему с деньгами, чтобы снарядить новую экспедицию в Северную Америку. Тот предоставил в его распоряжение три корабля. Однако в 1605 г. дело застопорилось из-за заговора Гая Фокса: верховный судья Лондона вынужден был разбираться с заговорщиками, которые намеревались взорвать здание английского парламента, и у него не было времени на подготовку соответствующих королевских указов. В 1606 г. указы о создании в Виргинии двух торговых компаний были все же готовы – благодаря связям Смайта, который стал казначеем Первой виргинской компании. 10 апреля король Яков I подписал указ о создании этой фирмы, причем в высочайшем документе было сказано, что монопольное право на торговлю товарами из Америки переходит от сэра Уолтера Рэли к сэру Томасу Смайту.
В ноябре 1606 г. Яков I во всеуслышание заявил, что Виргинская компания призвана нести свет христианства в далекую страну, коренное население которой пребывает во мраке, нищете и невежестве и не поклоняется Всевышнему. Монарх приказал президенту компании и членам ее Совета все сделать для того, чтобы обратить туземцев в христианскую веру и чтобы жизнь в колониях соответствовала канонам англиканской церкви. Руководители компании с готовностью согласились с королем, пообещав осветить дикие земли высокими идеалами «истинной» веры, хотя, наверное, уже заранее подсчитывали прибыль. И все же религиозную подоплеку их миссии скидывать со счетов нельзя. А вообще, поскольку предстоящая экспедиция была организована приверженцами официальной Церкви и с ее благословения, она не наделала столько шума, как плавание пуритан-сепаратистов на «Мейфлауэре».
С подготовкой экспедиции не все обстояло гладко. Возникли противоречия и трения между ее руководителями. Такого духовного и морального единства, как у пуритан, не наблюдалось. И вполне возможно, что среди отъезжающих в Америку сложилась тайная масонская группировка. Во всяком случае, Яков I, переехав в 1603 г. в Лондон из Шотландии, привез с собой некоторые идеи тамплиеров. И вот эти скрытые противоречия между представителями официальной религии и масонами могли внести смуту в ряды переселенцев.
Руководил подготовкой экспедиции сэр Томас Смайт. Он возглавлял Совет директоров Виргинской компании, базировавшейся в Лондоне, с 20 ноября 1606 г. и оставался на этом посту до 1619 г.
Госнолд уговорил стать одним из акционеров компании своего кузена, Эдварда-Марию Уингфилда, жившего в Летерингхеме – в четырех милях от Отли. Затем он побеседовал со 104 мужчинами и юношами – кандидатами в колонисты. Опросил также 55 человек, из которых предстояло набрать судовые экипажи. Как писал в 1608 г. Джордж Перси, предполагалось, что общее число колонистов составит 108 человек, из них 40 – жители окрестных деревень. Среди будущих поселенцев был капитан Джон Смит, сын фермера из Норфолка. Это воинское звание ему присвоили за храбрость, когда он в качестве наемного «солдата удачи» сражался в Венгрии. Обещал ли Госнолд предоставить всем колонистам земельные наделы за океаном – неизвестно.
Джон Смит описывал Госнолда как главного вдохновителя опасного путешествия:
«Капитан Бартоломью Госнолд, один из главных инициаторов создания колонии в Виргинии, на протяжении многих лет пытался подвигнуть на это своих знакомых. И вот наконец его усилия принесли свои плоды. Он обрел соратников в лице капитана Джона Смита, Эдварда-Марии Уингфилда, Роберта Ханта и других достойных джентльменов, которые целый год трудились вместе с ним, чтобы осуществить его начинание».
Итак, Госнолд через своего родственника Смайта нашел средства для снаряжения экспедиции и лично отбирал ее участников. Смайт и компания «Маскови» зафрахтовали суда. К сожалению, архивы этой компании сгорели в 1666 г., во время Великого лондонского пожара. Незадолго до отплытия Смайт стал руководителем уже двух компаний – Ост-Индской и Виргинской.
В 1604 г. Джон Стоу[6] писал в Анналах истории Англии о роли Госнолда в организации его второй экспедиции в Америку:
«Говоря о примечательных моментах в истории основания колонии, надо учитывать, что с самых первых дней капитан Госнолд, храбрый воин и талантливый руководитель, вложил в нее немало сил и средств. Его энтузиазм передавался и другим».
Еще у участников его первой экспедиции к берегам Нового Света в 1602 г. Госнолд пользовался непререкаемым авторитетом. Правда, на том путешествии он почти ничего не заработал. Поэтому вторая экспедиция была снаряжена на деньги Смайта.
Несмотря на свой авторитет, Госнолд в силу политической ситуации, сложившейся тогда в Англии, никак не мог быть назначен командующим второй экспедицией. Якова I призвал на английский престол сэр Роберт Сесил, первый секретарь. После этого ведущую роль в государственной политике стала играть его фракция – так называемые сесилиты. А сопротивление противоборствующего клана – «эссекситов» было сломлено. Самому графу Эссексу в 1601 г. отрубили голову. Пострадали и сторонники Рэли. Сэра Уолтера заключили в темницу в 1603 г., обвинив его в чрезмерной агрессивности при разделе колоний с испанцами. В общем, руководить новой экспедицией должен был, по всем статьям, человек из стана сесилитов, а не Госнолд, чей семейный клан был связан с мятежниками из рода Эссексов.
В последний момент, в середине декабря 1606 г., руководство Первой виргинской компании, где ведущую роль играл сам Роберт Сесил (он же был и главным инициатором ее создания), назначило адмиралом флотилии, направлявшейся в Новый Свет, Кристофера Ньюпорта – креатуру Сесила. Ньюпорт, кстати, написал 29 июля 1607 г. своему патрону, удостоенному двумя годами ранее титула графа Солсбери, письмо, где в льстивых тонах предложил продемонстрировать монарху образчик золота, добытого в Новом Свете. Этот «благородный металл» оказался дешевой подделкой. «Сесилиты» из руководства компании предложили должность губернатора будущего поселения родственнику Госнолда-Уингфилду, который вложил деньги в акции фирмы. А Госнолду они сообщили, что руководить экспедицией он не будет, но останется в ней вторым лицом. Думается, Госнолд был глубоко огорчен таким известием. Ведь люди, которых он вербовал, считали его своим фактическим лидером и понимали, что Ньюпорта им навязали сверху.
Ниже мы увидим, что в известной мере за английскими планами колонизации Америки стояли интересы кузена Госнолда – Фрэнсиса Бэкона и его группировки. Впрочем, Бэкон не афишировал свои связи с Виргинской компанией. Лишь в 1609 г. в очередном королевском указе среди ее акционеров промелькнуло и его имя.
20 декабря 1606 г. корабли экспедиции отчалили от пристани в Блэкуолле на реке Темзе, близ Лондона. Флотилия состояла из трех судов: парусником «Сюзан Констант» командовал адмирал Ньюпорт, на капитанском мостике «Годспида» стоял Госнолд, а «Дискавери» вел капитан Ратклифф. На борту первого корабля находился 71 человек, второго – 52 и третьего – 21 человек. В толпе Провожающих стоял известный поэт Майкл Дрейтон, который продекламировал свои стихи, посвященные знаменательному событию. Там была высокопарная строчка: «Виргиния – это единственный райский уголок на земле!» Наверное, поэта отправил на торжественные проводы экспедиции Яков I. Это означало, что сам король благословил путешественников. А поскольку монарх был главой англиканской церкви, то участники экспедиции были под ее защитой. Кстати, на борту одного из судов плыл викарий Роберт Хант.
Однако путешествие с самого начала сложилось неудачно. В устье Темзы разыгрались затянувшиеся снежные бури. Колонистам пришлось пережидать их целых шесть недель. Спали вповалку, на открытых палубах. Как они остались живы – непонятно. В дальнейшем, во время плавания, вспыхнуло открытое недовольство Ньюпортом, переросшее в небольшой бунт. Трех зачинщиков заковали в кандалы. В том числе и капитана Джона Смита. Он должен был благодарить Бога, что его не повесили, когда флотилия сделала остановку на острове Невис (Малые Антильские острова). Там уже соорудили пару виселиц, и несколько человек дали показания против Смита, но смертный приговор так и не был вынесен.
26 апреля 1607 г. флотилия достигла устья реки Джеймс, и путешественники стали присматривать подходящее место для нового поселения. Открыли документы, где содержались инструкции со стороны Совета директоров компании. Большинство подписавших их были людьми Сесила. Выяснилось, что президентом Совета в Виргинии назначен Уингфилд. Госнолд и его старый друг Арчер предложили высадиться в местечке Колледж-Крик. Там протекал чистый и достаточно полноводный ручей. Уингфилд и Ньюпорт этому воспротивились. Руководствуясь не здравым смыслом и чисто практическими соображениями, а какими-то подковерными интригами, они предпочли Джеймстаун. Здесь можно было соорудить причал для трех кораблей, что само по себе, конечно, не плохо. Но вокруг простирались болота, над которыми висели тучи москитов, а местные индейские племена были настроены далеко не дружелюбно. Для защиты от их вылазок поселенцы в страшной спешке и в дикую жару построили треугольный в плане форт, окружив его частоколом из заостренных бревен. Возможно, Ньюпорт и Уингфилд были членами тайного масонского братства или разделяли его идеи. Отсюда – их постоянные расхождения с Госнолдом и Арчером. Многие колонисты не одобряли решений, принятых Уингфилдом, тем более что они часто не укладывались в рамки элементарной логики.
Совет был приведен к присяге преподобным Робертом Хантом, а Уингфилд заранее заготовил речь, в которой торжественно объявил название поселения – Джеймстаун (город Его Величества Джеймса) – в честь здравствующего английского монарха[7]. Присяга проходила в импровизированной «церкви», возведенной на скорую руку. Вместо скамей – бревна, вместо кафедры – доска, прибитая к стволам двух деревьев. А церковным сводом служил подвешенный к ветвям парус. Тем не менее преподобный Роберт Хант провел службу по всем канонам англиканской церкви.
В отличие от ситуации в Плимуте, в Джеймстауне не ощущалось влияния пуританской религии. Здесь преобладали роялисты и приверженцы англиканской церкви. О присутствии франкмасонов можно только догадываться, поскольку конкретными подтверждениями этого факта мы не располагаем.
Отстаивая в Новом Свете идеалы англиканской церкви, Госнолд заодно ввел там уклад сельской жизни, характерный для Старой Англии Елизаветинской эпохи. Земельные участки он отводил колонистам в нетронутых лесах. Но если в Англии лучшие земли испокон веков принадлежали аристократии, то здесь, в Виргинии, земля всех уравнивала. Кто-то работал больше и лучше, кто-то – меньше и хуже. Сменилось несколько поколений. Потомки одних колонистов стали богатыми землевладельцами, потомки других – наемными рабочими на чужих фермах. Но это произошло намного позже. А в те времена, когда Англия уже стояла на пороге Промышленной революции, в Виргинии царили устаревшие порядки. Но с существенной разницей: американская земельная аристократия в корне отличалась от британской. В Америке не существовало аристократов по происхождению. Право считаться такими люди должны были заслужить только своим трудом. Таким образом, елизаветинская Англия, «переехав» в Виргинию, дружно принялась облагораживать дикие земли и заслужила впоследствии самые лестные отзывы со стороны творцов американской Конституции.
Однажды Ньюпорт, взяв с собой 22 мужчин, в том числе и временно освобожденного из-под стражи Джона Смита, отправился на разведку вверх по течению реки. Уловив момент, когда ряды защитников форта временно поредели, 400 индейских воинов пошли на штурм. Положение спас Госнолд. Взобравшись на борт «Годспида», он выстрелил по нападавшим из тяжелого орудия. 20 индейцев полегло на месте.
Попытка краснокожих расправиться с бледнолицыми оказалась неудачной, и колонии удалось выжить. Однако поселенцы страдали от болотной лихорадки. Иммунитет их был ослаблен: сказывалась нехватка продовольствия. Многие болели одновременно и болотной лихорадкой, и дизентерией. Среди историков существовало мнение, что в колонии сформировались две противоборствующие группировки и одна травила другую, подсыпая ей в питьевую воду повышенную дозу мышьяка. (В малых дозах он употреблялся для обеззараживания воды.) Но это всего лишь предположение – достоверных фактов нет. В августе 1607 г. умерли 13 колонистов, в том числе и Бартоломью Госнолд. Его похоронили с воинскими почестями, отдав салют из всего огнестрельного оружия, хранившегося в форте. Как уже говорилось, весьма вероятно, что в 2003 г. удалось найти останки этого незаурядного человека. По свидетельству Джона Смита, к декабрю 1607 г. умерли уже 67 колонистов.
Вдова Госнолда и его пятеро осиротевших детей тяжело переживали утрату. Его младший брат и кузен (обоих звали Энтони) в Англию так и не вернулись. Я видел портрет его дяди, Роберта Госнолда III, написанный в 1610 г. На картине изображен мрачноватый мужчина в черном одеянии и с молитвенником в руке. На большом пальце – кольцо, которое могло быть подарком графа Эссекса или ранее принадлежать Бартоломью.
Поселение Джеймстаун стало первой англоязычной колонией, которой удалось выжить в суровых условиях Северной Америки. В мае 2007 г. ее 400-летний юбилей отмечался как славная годовщина основания США. Мы не можем с точностью охарактеризовать первых колонистов, но они, безусловно, заслуживают большого уважения. И хочется выделить среди них Бартоломью Госнолда. Ведь не случайно Джон Смит сказал, что Госнолд был «одним из главных инициаторов основания этого поселения».
Бартоломью Госнолд, конечно, опирался на финансовую помощь со стороны сэра Томаса Смайта, руководившего торговлей с Индией и Америкой, не выходя из своего кабинета в Лондоне, но это не умаляет его достоинств. Его смело можно причислить к тем, кто заложил основы североамериканской цивилизации – благодатной почвы, на которой выросли Соединенные Штаты Америки. Какие мотивы двигали Госнолдом? Была ли в нем предпринимательская жилка? Или он хотел освоить Новый Свет во славу английского короля и ради этого опередить испанцев? А может, Госнолд был все же масоном и ставил перед собой какие-то неизвестные нам сверхзадачи глобального масштаба?
Джеймстаун выживает
В 1606 г. Виргинская компания в Плимуте получила, согласно указу Якова I, право колонизировать побережье Виргинии на территории, расположенной между 38° и 45° северной широты. Эти земли находились севернее владений Виргинской компании, штаб-квартира которой была в Лондоне.
В конце мая 1607 г. к берегам Новой Англии отплыли два судна. Одно из них – «Дар Божий» – вел капитан Джордж Пофэм. Другим – «Мэри и Джон» – командовал капитан Рэли Гилберт, вместе с которым совершил плавание в 1602 г. Госнолд.
29 июня суда разошлись. Корабль «Мэри и Джон» добрался до Сэйбл-Айленда, неподалеку от Новой Шотландии. Тринадцать человек высадились на берег, но вскоре вернулись. Капитан решил плыть дальше. 6 августа судно достигло островов архипелага Сент-Джордж. На следующий день оно встретилось с «Даром Божьим». Гилберт и еще 13 человек, высадившись на берег, открыли реку Пемаквид. 16 августа оба корабля причалили к Кеннебеку, и место для будущей колонии наконец-то было выбрано. Август и сентябрь ушли на строительство форта.
Зима выдалась суровой. Многие колонисты, включая капитана Пофэма, умерли. Летом 1608 г. другой капитан – Гилберт узнал о смерти своего брата, сэра Джона Гилберта, и о том, что он стал обладателем хорошего наследства. Он тут же заявил колонистам, что должен вернуться домой, и все поселенцы последовали его примеру. Таким образом, плимутский филиал Виргинской компании развалился, и в Лондоне решили сделать ставку на Джеймстаун, расположенный южнее.
Но и в Джеймстауне дела шли неважно. Джордж Перси писал в своих Наблюдениях:
«После смерти капитана Госнолда в Совете колонии начались постоянные распри… Кроме того, людей косили страшные болезни типа лихорадки. Некоторые погибли в стычках с индейцами, а многие умерли просто от голода… Никогда ни один англичанин не жил в чужих краях в такой нищете, как мы в этой Виргинии. Мы денно и нощно несли караул и в любую погоду лежали ночами на сырой, холодной земле. Весь наш дневной рацион состоял из небольшой банки размоченного в воде ячменя, и банка эта была рассчитана на пять человек. Речная вода, которую мы пили, оказалась почему-то соленой. Многие отравлялись ею. Вот так мы и жили целых пять месяцев…»
После успешного отражения атаки 400 индейцев Джон Смит был окончательно освобожден из-под стражи и даже снова стал членом Совета колонии. Возобновились его давние ссоры с Уингфилдом. Когда был жив Госнолд, распрей было меньше. Ему вместе с преподобным Робертом Хантом удавалось улаживать конфликты. Почему Уингфилд и Смит терпеть не могли друг друга – не очень понятно. Арестовали Смита за участие в мятеже явно по доносу Уингфилда. Возможно, они принадлежали к противоборствующим религиозным группировкам и одна из них была каким-то образом связана с масонами.
Кстати, Смит, составляя отчеты о деятельности колонистов, описывал жизнь в Джеймстауне очень образно и живо, что вызывает симпатию. А жизнь в колонии между тем постепенно налаживалась – несмотря на мелкие неудачи и недочеты.
Смит руководил несколькими короткими экспедициями колонистов. Им нужно было исследовать окрестности, а самое главное – раздобыть у индейцев продовольствие. Смит плавал вверх и вниз по реке, чтобы на какие-нибудь товары выменять у них кукурузное зерно. Из первого похода он вернулся с десятью бушелями зерна. Второй поход был более удачным. Как пишет Смит, «я погрузил столько зерна, сколько могла выдержать наша баржа. Но при желании я мог бы набить зерном корабельные трюмы».
В сентябре 1607 г. конфликт между Уингфилдом и Смитом достиг высшей точки. Кончилось тем, что Смит, Мартин и Ратклифф подписали распоряжение, лишившее Уингфилда поста президента Совета. Его место занял Ратклифф. Почему именно он – непонятно. В своих записках Смит характеризует Ратклиффа не самым лучшим образом, но ведь Смит был тщеславен. Вот что он пишет:
«По приезде в Америку капитан Ратклифф переложил множество своих обязанностей на плечи капитана Смита, который своим личным примером, добросовестным трудом и справедливым отношением к людям добился того, что работа в колонии закипела. Одни косили траву, другие строили дома, третьи крыли их соломой. А Смит всегда брал на себя самую тяжелую работу. Многие успели построить для себя неплохое жилье, а Смит о себе не заботился».
Начало президентства Ратклиффа было омрачено происками группировки Уингфилда. Одного из его сторонников, капитана Джорджа Кендалла заключали под стражу, и он отбывал наказание на борту «Дискавери» в ожидании суда. Его обвиняли в разжигании вражды между президентом Совета и его членами. Позднее арестовали и Уингфилда, обвинив его во множестве грехов – начиная от присвоения запасов общественного вина и кончая мелкими смехотворными кражами.
Кендалла вскоре освободили, но он снова попал в неприятную историю. А случилось следующее. Джон Ратклифф собирался за что-то избить (или действительно ударил) кузнеца Джеймса Рида. Но кузнец дал ему сдачи, и Ратклифф приказал его повесить. Когда Рид уже стоял на лесенке под перекладиной виселицы с петлей на шее, он неожиданно выторговал себе жизнь, пообещав рассказать о заговоре против Ратклиффа. Кузнец поведал, что главным заговорщиком был Кендалл. Он, мол, хотел захватить «Дискавери», сбежать в Англию и рассказать там о темных делах администрации колонии. Вот эта история в изложении Смита:
«Ратклифф отчитал кузнеца за его недостойное поведение, а тот осыпал его грубой бранью и, схватив свой инструмент, хотел ударить его. Наш местный суд приговорил кузнеца к повешению – за неповиновение представителю власти. За несколько минут до своей неминуемой смерти кузнец понял, что терять ему нечего, и сообщил об опасном заговоре. Главным заговорщиком оказался капитан Кендалл. Суд приговорил его к расстрелу».
Приговор был приведен в исполнение 1 декабря 1607 г.
Позднее распространились слухи о том, что Кендалл был испанским шпионом. Об этом рассказывал один из матросов, обосновавшихся в Джеймстауне, – Фрэнсис Магнел. По вероисповеданию он был католик, как и Кендалл. По словам Магнела, Кендалла казнили не за какой-то мифический заговор против Ратклиффа, а так как руководители колонии знали, что он вражеский лазутчик и при случае известит испанского монарха о секретных планах англичан. Но я в этом не уверен. Возможно, просто одна группировка хотела запятнать репутацию другой. Или Уингфилд, Кендалл и Рид были франкмасонами?
Вообще, версий здесь может быть сколько угодно. Например: Кендалл шпионил в пользу лорда Солсбери, то есть сэра Роберта Сесила. Не исключено и то, что он вообще не был шпионом, и его доброе имя незаслуженно очернили. И если уж на то пошло, Джон Ратклифф не имел права утверждать смертный приговор, поскольку он на самом деле был не Джоном Ратклиффом, а Джоном Сайклмором и после смерти Кендалла вернул себе настоящее имя. Так почему же он жил под вымышленным именем? От кого-то скрывался? Шпионил в пользу лорда Солсбери и сесилитов? Или взять чужое имя ему велели тайные масонские интриги?
Однако оставим интриги в стороне. На первых порах виргинским колонистам, да и всем новоселам североамериканского континента, нужно было прежде всего наладить нормальные отношения с индейцами. В начале или в середине декабря Совет колонии пришел к выводу, что Джону Смиту следует добраться до истоков реки Чикахомини, впадающей в реку Джеймс. Взяв с собой девять человек, шесть из которых сели на весла, Смит проплыл на лодке 27 миль вверх по течению Чикахомини, пока реку не перегородили упавшие деревья. Тогда Смит нанял у местных индейцев легкое каноэ и с двумя соотечественниками – обедневшим мелкопоместным дворянином Джоном Робинсоном и деревенским плотником Томасом Эмери – отправился дальше к истокам реки. Англичан сопровождали два краснокожих проводника. Проплыли еще 20 миль и решили пристать к берегу, чтобы поесть. Затем Смит вместе с одним из индейцев отправился на рекогносцировку местности. Другой индеец и Робинсон с Эмери остались ждать его на берегу. У обоих англичан были мушкеты.
Очень скоро выяснилось, что местные индейцы настроены враждебно. Смит попал в засаду – если, конечно, его записки соответствуют действительности. Как он утверждает, поначалу он услышал «боевой клич краснокожих». Потом «правое бедро пронзила стрела». Заметив нескольких аборигенов, Смит пальнул в них из мушкета. Но силы были неравны. Его окружили 200 воинов (так, во всяком случае, он пишет). Смит, пытаясь вырваться из кольца врагов, угодил в болото и был схвачен. Место, где произошла эта битва, называлось Болото Белого Дуба. Затем Смита притащили на берег реки – туда, где причалило его каноэ, и он увидел лежащего на земле мертвого Робинсона. Из тела несчастного торчало двадцать-тридцать стрел. Что случилось с Эмери, так и осталось тайной.
Как ни странно, Смита до отвала накормили. Он съел «четверть туши оленя и десять фунтов хлеба». Потом его провели в жилище Поухатана, могущественного индейского вождя, известного своей жестокостью. Обитал он на берегу реки Памункей, в доме длиной 100 футов, крытом древесной корой. Здесь Смит начинает путаться в деталях. Согласно одной его версии, Поухатан возлежал на ложе. В головах у него сидела женщина, в ногах – еще одна. Рядом горел костер. У огня расположились приближенные вождя. Их было двадцать, а за ними стояло столько же молодых женщин. Вождь обещал Смиту освободить его через четыре дня. Ходили слухи, что именно Поухатан приказал в свое время казнить колонистов острова Роанок. А сейчас он потребовал от Смита, чтобы новые бледнолицые пришельцы убрались из его владений как можно скорее. Смит его перехитрил. Сказал, что англичане оказались в Виргинии случайно: укрылись в бухте от испанских патрульных кораблей и при первой же возможности возьмут курс к родным берегам.
В своем труде Новое правдивое повествование (1608) Смит почему-то ничего не пишет о Покахонтас, дочери вождя, которой в то время было одиннадцать-двенадцать лет. Впервые он упоминает ее имя в своем письме датской королеве Анне – супруге Якова I. Письмо это написано в 1616 г., когда «принцесса Покахонтас» приезжала в Англию по приглашению королевского двора. Вот отрывок из него:
«Лет десять назад, когда я жил в Виргинии, меня захватил в плен верховный вождь индейцев Поухатан. Этот дикарь проявил великодушие и принял меня по-царски. Поразительное впечатление произвел на меня его сын Нантакваус. От него так и веяло мужеством и силой, и в нем был особый шарм. Запомнилась мне и дочь вождя – Покахонтас. Отец в ней души не чаял. Ей было тогда всего двенадцать-тринадцать лет, но она не хуже взрослой женщины понимала, в какую трудную ситуацию я попал, и искренне мне сочувствовала. Я испытывал к ней глубокое уважение».
Однако в книге Общая история, изданной в 1624 г., Смит излагает другую версию. Происходит нечто невероятное: дочь вождя спасает ему жизнь:
«Его окружили 200 дикарей. Двоих из них он убил, а от остальных оборонялся. Привязав к своей руке проводника-индейца, он использовал его в качестве щита. Одна стрела попала ему в бедро, остальные застряли в одежде, не причинив особого вреда. Но когда он провалился в болото, дикарям удалось схватить его… Он шел в окружении 300 лучников под командованием вождя племени Памаунки. Немного раньше индейцы прочесали берег реки. И, обнаружив там Робинсона и Эмери, убили обоих… Капитана Смита крепко держали за руки два огромных дикаря… Вскоре они пришли в город. В город по их понятиям. Это был поселок, где стояло 30 или 40 охотничьих шалашей. Вместо стен и крыш – циновки и шкуры животных… Затем Смита привели в длинный дом. Там его караулили 30 или 40 рослых дикарей… И вот наконец его привели к Поухатану – их королю. Там собралось более 200 угрюмых придворных. Все удивленно смотрели на англичанина, словно он был каким-то чудовищем. Поухатан расположился перед очагом. На нем было просторное одеяние, сшитое из шкур енотов. Король сидел в окружении двух девиц, которым было по шестнадцать-восемнадцать лет. А вдоль по двум противоположным стенам дома выстроились в шеренги мужчины. Позади каждого стояла женщина. Лица и плечи женщин были выкрашены красной краской. У многих на головах – украшения из белого птичьего пуха. На шеях – ожерелья из белых бусин.
Когда Смита подвели к королю, все разразились громкими криками. Королева Аппаматук принесла пленнику воды, чтобы он вымыл руки, а другая женщина дала ему охапку птичьих перьев – вместо полотенца. Этим жестом они выказали свое уважение к нему – таков их варварский обычай. Затем дикари долго совещались, после чего к ногам Поухатана положили два огромных камня. Потом все, кто только успел, вцепились в Смита, поволокли его к ногам Поухатана и положили головой на камень. Смит приготовился к тому, что через несколько секунд его череп будет размозжен. Но вдруг, как из-под земли, появилась любимая дочь короля – Покахонтас. Она обхватила руками голову англичанина и прижалась к ней своей головой, чтобы спасти его от неминуемой смерти. Поухатан был готов на все ради своей дочери и даровал пленнику жизнь».
В 1609 г. Ричард Хэклюит в очередных своих записках рассказал о случае, произошедшем в 1528 г. во Флориде. Восемнадцатилетний испанец Хуан Ортис попал в плен к индейцам, которые хотели живьем зажарить его на решетке, но прекрасная Улала, дочь вождя, упросила отца отдать ей пленника в рабство. Возможно, Смит воспользовался этим сюжетом, чтобы расцветить свое сочинение.
Когда Смит, живой и невредимый, вернулся в Джеймстаун и рассказал о своих злоключениях на болотах близ реки Чикахомини, колонисты возмутились. По их мнению, он не должен был оставлять Робинсона и Эмери. А неуемное хвастовство Смита всем претило. На другой день после его возвращения в колонии разыгрался скандал, в котором лично я усматриваю элементы масонских интриг. Габриэль Арчер, член Совета и главный уголовный судья Джеймстауна, обвинив Смита в гибели Робинсона и Эмери, потребовал исключить его из Совета, быстро провел заседание суда и приговорил его к повешению.
Смита должны были повесить 2 января 1608 г. На его счастье, именно в тот день вернулся из Англии Ньюпорт на корабле «Джон и Фрэнсис». Он привез с собой 60 или 70 новых поселенцев (в том числе двух женщин), запасы продовольствия и прочий ценный груз. На радостях казнь отменили. Но через несколько дней на Джеймстаун обрушилось новое несчастье – и очень серьезное: сгорел форт. Комендантом форта был Ратклифф (он же – Сайклмор). Поскольку в его биографии есть темные пятна, можно предположить, что это был не просто пожар, а поджог. Значит, в колонии шла тайная борьба за власть, в которой, возможно, участвовали масоны.
Обратимся к документальным свидетельствам. Вот что пишет Смит:
«Через пять или шесть дней после прибытия корабля по нелепой случайности сгорел форт. А вместе с ним большая часть наших жилых построек, продовольственных запасов и одежды. Многие из тех, кто лишился жилья, умерли от болезней».
Пожар начался там, где хранился новый груз, и быстро распространился по городу. Он уничтожил библиотеку преподобного Ханта и деревянную церковь, строительство которой завершилось ранней осенью 1607 г. Смит описывает церковь Джеймстауна как «уютное незатейливое строение, напоминающее амбар. Поверх потолочных балок мы положили связки камыша, а сверху насыпали слой земли».
После пожара над колонистами нависла реальная угроза голода. Оставалась одна надежда – на продовольствие, полученное от индейцев. Смит и Ньюпорт решили идти на поклон к Поухатану. Как писал Смит в своих мемуарах в 1624 г., он хорошо запомнил, чем мог закончиться его первый визит к вождю. Поэтому на сей раз он решил подстраховаться. Убедив Ньюпорта, что ему пока лучше остаться в Джеймстауне, Смит взял с собой 20 вооруженных колонистов. Англичане обменялись с Поухатаном подарками и вернулись домой с 50 большими деревянными подносами хлеба.
На следующее утро к Смиту присоединился Ньюпорт. Поухатан дал ему 20 индеек и взамен попросил 20 сабель. Ньюпорт выполнил просьбу вождя, хотя пошел на риск: оружия в Джеймстауне было не так уж много.
Однако дружбы с индейцами не получилось. Поухатан, прислав Смиту 20 индеек, попросил еще 20 сабель. Смит, по вполне понятным причинам, на такой обмен не согласился. Тогда Поухатан приказал своим воинам взяться за оружие. Смит поймал семерых индейцев, высек их и упрятал в форт как заложников. В ответ краснокожие из племени паспахегов схватили двух англичан. В результате обе стороны вернулись на тропу войны.
Поухатан послал в форт свою дочь Покахонтас, чтобы через нее выразить свою озабоченность сложившейся ситуацией, и в период между 20 апреля и 2 июня заложников отпустили.
Надо заметить, что Ньюпорт дал оружие индейцам вопреки пожеланиям Смита. Возможно, этим он хотел ослабить позиции Ратклиффа. А сам он 2 июня 1608 г. на «Фениксе» снова отплыл в Англию. Смит и еще 14 колонистов отчалили одновременно с кораблем на барже и поплыли на север вдоль восточного побережья континента исследовать реку Потомак. По пути они хотели установить контакт с еще незнакомыми им индейскими племенами. Смит исследовал побережье Чесапикского залива (по его утверждению, он проплыл три тысячи миль) и составил карту Виргинии. Когда Смит возвращался в Джеймстаун, он, перед тем как причалить, устроил небольшой маскарад – украсил мачты баржи красно-желтыми испанскими вымпелами. Думал, что судно сойдет за вражеский фрегат, и хотел таким образом проверить боевую готовность защитников джеймстаунского форта.
Но форт будто вымер. Высадившись на берег, Смит увидел, что почти все жители Джеймстауна больны. Некоторые лежали в бреду. Моральный дух колонистов был сломлен. Все, по словам Смита, только и делали, что жаловались ему на «заносчивого, непомерно жестокого и глупого президента», то есть Ратклиффа. Волевым решением Смит сместил его и занял его пост.
При новом президенте жизнь в колонии изменилась к лучшему. Так, во всяком случае, пишет Смит:
«Мы приостановили строительство особняка Ратклиффа. Это бессмысленная трата времени и сил. Зато заново отстроили церковь и склад. Даже расширили его – в ожидании новых грузов из Англии. Усилили охрану форта. По воскресеньям проводили военные учения на поляне, которую колонисты назвали «Поле Смита».
Если Смит не преувеличивает свои заслуги, то его успехи налицо. Территория форта расширилась. Регулярно проводились военные учения. Было построено 20 новых домов. Колонисты засеяли поля под будущий урожай. Ратклиффа арестовали, обвинив его в организации заговора против Совета колонии.
Джеймстаун очень изменился. В городке появились улицы, застроенные двухэтажными домами. В некоторых домах были еще и чердаки. Построили новую церковь – неказистую, но все же храм. Вот только странно, что в отчетах Смита за 1608 и 1612 гг. ничего об этой церкви не говорится. Впервые он рассказал о ней в 1631 г. – в последний год своей жизни.
Через три недели после того, как Смит стал президентом Совета, в Джеймстаун вернулся Ньюпорт (он, кстати, хотел, чтобы Смит сменил Ратклиффа). Вместе с ним на корабле «Джон и Фрэнсис» прибыли 70 новоселов, и еще 40 человек доставил «Феникс». Пополнение существенное, ведь на тот момент население Джеймстауна составляло всего 120 или 130 человек. Эту статистику приводил позже, в 1624 г., Смит.
Аппетиты Лондонской Виргинской компании росли. Теперь она заинтересовалась золотом Америки. Лондонские магнаты, при поддержке которых началась колонизация Виргинии, вряд ли удовлетворились бы кедром и сассафрасом.
Среди новоселов, прибывших с Ньюпортом, были люди разных профессий, но все – квалифицированные специалисты. Например, мыловары и мастера по производству оконного стекла, которого в Лондоне в те времена не хватало. Северная оконечность дамбы, связывающей остров Джеймстаун с сушей, получила с тех пор название Стеклянный дом.
Смит отправил в Лондон письмо, адресованное Совету директоров Виргинской компании, где, в частности, писал:
«Хотелось бы попросить вас, чтобы со следующей партией новоселов прибыли 30 плотников, профессиональные рыбаки, кузнецы, каменщики, садовники и, в особенности, лесорубы, умеющие корчевать деревья. Работы хватит на всех».
Я процитировал отрывок из этого письма Смита не случайно. Как видим, Джеймстаун нуждался в мастерах, которые помогли бы колонистам обустроить свою жизнь. А Лондон больше думал о том, какие товары, привезенные из Америки, принесут ему больше выгоды. Короче говоря, между Рэли и Смитом наметились серьезные расхождения. Испытывал ли Виргинский совет Лондона какое-либо влияние франкмасонов, чьи идеи распространились в Англии с приходом на престол Якова I в 1603 г.? Мог ли быть Смит лидером другой масонской группировки, враждующей с тамплиерами? Ниже мы попытаемся ответить на эти вопросы.
В Лондоне, безусловно, ознакомились с отчетом Ньюпорта, где он сообщил о том, как Поухатан получил 20 сабель и, попросив еще столько же, получил отказ. Руководители Виргинской компании, разумно посчитав, что колонистам ни в коем случае не надо ссориться с индейцами, решили подсластить пилюлю и устроить пышную коронацию Поухатана. Ньюпорт на корабле «Джон и Фрэнсис» привез из Лондона подарки для индейского вождя, в том числе и кровать. Затем Ньюпорт послал к Поухатану Смита, с тем чтобы он объяснил вождю, что отныне он будет носить европейскую одежду и называться английским принцем. Поухатан потребовал присутствия Ньюпорта на его «коронации».
На следующее утро состоялась торжественная церемония. Ньюпорт и несколько колонистов на глазах Поухатана и многочисленных индейцев распаковали и собрали кровать. Затем достали одежду для «принца». Вождь с большой неохотой надел алую мантию. Колонисты устроили праздничный салют. Выстрелы из мушкетов повергли индейцев в панику.
После коронации Ньюпорт вернулся в форт и, взяв с собой 120 человек, включая профессионального золотоискателя Уильяма Колликата, отправился на поиски золота и кукурузного зерна. Смита он оставил в Джеймстауне.
Смит, сомневаясь, что Ньюпорт вернется с добычей, сам отправился к индейцам, живущим на берегах реки Чикахомини, и раздобыл у них немало зерна.
Ньюпорт вернулся в Джеймстаун ни с чем. Его люди устали, изголодались и пребывали в унынии. А между 27 ноября и 3 декабря Ньюпорт отплыл в Англию.
Смит понимал, что зерна у колонистов все еще мало, и решил взять его у Поухатана силой. Он набрал отряд из 38 добровольцев. Среди этих смельчаков были Джордж Перси, брат графа Нортумберлендского, и Фрэнсис Уэст, брат лорда де ла Уорра. В поход отправились на двух судах. Целый месяц они плыли вверх по замерзшей реке. Баржа с трудом вспарывала лед. Рождественскую неделю англичане, укрываясь от снежных бурь, провели в гостях у индейцев. 12 января 1609 г. они добрались до Веровокомоко. Поухатан послал им хлеб, индюшатину и оленину. Вообще-то, он задумал убить Смита и его людей во время ужина, но колонистов спасла дочь вождя Покахонтас. Она тайно пробралась к ним и предупредила о злодейских планах отца. Так, во всяком случае, рассказывает Смит в своих Текущих делах и Общей истории.
Смит не отказался от попытки реквизировать зерно у индейцев и явился в поселок, где жил сводный брат Поухатана-Опечанканаф. Там никого не было, но индейцы устроили засаду. Семьсот воинов затаились в окрестных полях. Смит пишет в Текущих делах, что, когда ситуация стала безвыходной, он схватил Опечанканафа за косичку и приставил к его груди пистолет. Колонисты остались живы, но им пришлось бесславно ретироваться.
Тем временем Поухатан решил, воспользовавшись отсутствием Смита, напасть на Джеймстаун. Он послал туда своих воинов, дав им в придачу двух голландских авантюристов. Индейцы разграбили форт, унеся с собой 100 топоров, 50 сабель и 8 мушкетов.
Несчастья следовали одно за другим. Как-то раз 11 колонистов решили переправиться на лодке на другой берег реки Джеймс, чтобы поохотиться там на диких кабанов. Однако лодка оказалась перегруженной и затонула. Шансов спастись в ледяной воде ни у кого не было. Через несколько дней трупы прибило к берегу. Среди погибших были капитан Ричард Уолдо, оставленный Смитом за старшего, Мэтью Скривенер и Энтони Госнолд, брат Бартоломью Госнолда.
Когда Смит возвращался в Джеймстаун, по дороге он потерял несколько человек: их схватили воины Поухатана. Добрая фея Покахонтас помогла одному из них, Ричарду Уиффину, бежать. Он чудом нашел в лесах отряд Смита. Из похода колонисты вернулись с 279 бушелями кукурузы. Впрочем, Смит в своей Общей истории увеличил эту цифру до 479.
Слухи о неудачах Смита быстро распространились среди индейцев. Вауинчопанк, вождь паспахегов, окончательно осмелев, устроил засаду рядом с фортом, у Стеклянного дома. Произошла стычка, во время которой Смит сошелся один на один с вождем. В результате оба упали в реку, но Смит все же изловчился, скрутил вождя и приволок его в форт.
Смит занялся постройкой двух срубов, где содержалось стадо свиней в 60 голов. Один свинарник был в форте, а второй – на другом берегу реки. Когда работы там продолжались, Смит узнал, что крысы уничтожили добрую половину запасов кукурузного зерна. Вернувшись в форт, он отрядил 20 человек на рыбалку, надеясь поправить положение с продовольствием, но к этому времени многие колонисты пали духом и мечтали только о том, чтобы дождаться судна, которое доставит их обратно в Англию.
В июле в Джеймстаун прибыл корабль «Мэри и Джон». Его капитан, Сэмюэль Аргалл, был кузеном сэра Томаса Смайта и находился в родстве с де ла Уорром. Он привез известие: согласно новому королевскому указу, Виргинская компания Лондона получила право сменить руководство колонии. Новым губернатором должен был стать сэр Томас Гейтс. Ожидалось, что он привезет с собой 600 новых поселенцев. А де ла Уорр станет генерал-губернатором.
Лондонская виргинская компания издала брошюру, где расхваливался трансатлантический «лайнер» того времени – «Новая Британия», и собрала в Плимуте мощную флотилию. В нее входили такие корабли, как «Морское приключение» под командованием сэра Джорджа Сомерса (на борту этого судна должен был отплыть в Америку новый губернатор Виргинии Гейтс), «Бриллиант», которым командовал смещенный президент Виргинского совета Джон Ратклифф, «Сокол» (капитан Джон Мартин), «Благословение» под командованием Габриэля Арчера, который в свое время приговорил Смита к повешению, а также «Единство», «Лев», «Ласточка» и еще четыре небольших судна включая «Виргинию». Среди новых колонистов были «персоны нон грата», а именно католики, положение которых в Англии усугубил заговор Гая Фокса. Смит к тому же без особой радости ждал встречи со своими недоброжелателями: Ратклиффом, Мартином и Арчером.
Плавание не обошлось без осложнений. 24 июля разыгрался страшный шторм, и «Морское приключение» выбросило на рифы у Бермудских островов. Корабль в результате застрял между скал. Сто пятьдесят пассажиров и членов экипажа сошли на берег. Уильям Стрэчи, плывший на этом судне, так описывает кораблекрушение в своем отчете:
«Капитан, старший помощник, боцман, бондари и плотники со свечами в руках облазили весь корабль, прислушиваясь, где журчит вода. Течей было много. Самая большая оказалась в пороховом погребе. В спешке удалось заделать некоторые, но пользы это не принесло. Вода прибывала все быстрее».
Вполне возможно, что отчет Стрэчи попался на глаза Шекспиру, и он использовал некоторые его детали в своей Буре. Выбравшись на сушу, путешественники ухитрились построить из обломков погибшего корабля два небольших суденышка – «Спасение» и «Терпение». А останки «Морского приключения» обнаружили совсем недавно – в 1958 г.
11 августа в устье реки Джеймс появились четыре корабля. Еще три прибыли через несколько дней. Многие пассажиры во время плавания скончались. С палуб «Бриллианта» и «Ласточки» сбросили в воду 32 трупа.
Теперь в Джеймстауне было уже 400 жителей. Сто сорок из них немедленно отправили под началом Фрэнсиса Уэста строить новый форт на границе владений Поухатана и территории, где обитало племя монаканов. Об этом событии поведал Джордж Перси. Уэст построил форт у водопадов, хорошо укрепив его. Но он взял с собой мало пороха. Поэтому с трудом отбил атаку всего лишь десятка индейских воинов. Пришлось вызывать на помощь Смита, который прибыл с подкреплением и отругал Уэста за то, что он выбрал неудачное место для нового форта. Снова Смит вошел в конфронтацию со ставленниками Лондона. Кстати, Виргинская компания поддерживала и новоиспеченного «принца» – Поухатана.
По возвращении в Джеймстаун со Смитом произошел несчастный случай, который впоследствии истолковали как попытку преднамеренного убийства. Вот что он пишет в своей Общей истории: «Он мирно спал на корабле, когда кто-то выстрелил в его пороховницу, лежавшую рядом с ним. Взрывом ему вырвало куски мяса. Боль была чудовищная». На Смите загорелась одежда, и, чтобы не вспыхнуть как факел, он бросился в воду.
Смит с самого начала понял: его пытались убить. В своих Текущих делах он обвинил в этом Ратклиффа, Мартина и Арчера:
«Их мучили угрызения совести, и они знали, что их ждет справедливое возмездие. Поэтому и сговорились убить президента во время сна…»
Было ли это действительно покушением или нет, остается только гадать. Но так или иначе Смит снова оказался в центре очередного скандала.
Смит вернулся в Англию вместе с отбывшей из Джеймстауна флотилией. Ратклифф, которого он сместил, писал государственному секретарю лорду Солсбери, что Смита отправили в Британию, чтобы он там ответил за свои прегрешения, а именно за неэффективное управление колонией. По мнению Генри Спелмана, Смит, находясь в новом форте у водопада, вступил в сговор с индейцем из окружения Поухатана с целью убить Фрэнсиса Уэста, брата лорда де ла Уорра, но, очевидно, это были клеветнические измышления. Просто кто-то хотел очернить доброе имя Смита, чтобы тот не смог вернуться в Джеймстаун.
Он и не вернулся. Отныне его вклад в освоение Америки ограничился литературными трудами. Смит завершил работу над картой Виргинии, опубликовав ее в 1612 г., и продолжал писать ее историю. В 1614 г. он наладил связи с руководителями Виргинской компании в Плимуте, которые все еще пытались колонизировать северное побережье Атлантики. При поддержке сэра Фердинанде Горгеса из Плимута Смит начал работу над картой территории от залива Пенобскот до Кейп-Кода и назвал эти земли Новой Англией.
Смит предпринял еще две попытки пересечь Атлантику. Первая закончилась тем, что его захватили в плен французские пираты, и он томился у них три месяца, пока ему не удалось бежать. О своих приключениях он рассказал в Описании Новой Англии, опубликованном в 1625 г. Второе путешествие пришлось прервать: помешала плохая погода, державшаяся целых три месяца.
Когда Виргинская компания доживала последние дни, а ее казначеем был граф Саутгемптон, Смит 12 апреля 1621 г. явился на заседание и раскритиковал администрацию колонии. Заодно он сообщил, что готов написать всеобъемлющую и объективную историю заморского поселения. В результате из-под его пера вышла Общая история Северной Виргинии, Новой Англии и Солнечных, островов, увидевшая свет в 1624 г. – в тот год, когда королевский указ о создании колонии в Виргинии был отозван. А Смит написал еще одну книгу – Записки о путешествиях и приключениях капитана Джона Смита в Европе, Азии, Африке и Америке. Ее опубликовали за год до его смерти. Смит скончался в 1631 г.
Упадок «Христианской колонии»
После того как Смит в 1609 г. вернулся в Англию, Виргинская колония фактически осталась без руководителей. Началось брожение, иной раз дело доходило чуть ли не до мятежей. Временным руководителем колонии назначили Джорджа Перси, но правил он номинально. Фактически же здесь вершили дела давние противники Смита – Ратклифф, Мартин и Арчер.
Политика Смита, направленная на создание поселений-спутников, продолжала осуществляться. Одним из таких поселений стал форт у водопада. Здесь правил Уэст. Другое было основано Мартином на острове, где жили индейцы из племени нансемондов. Потом Перси послал Ратклиффа построить в Пойнт-Комфорте форт Элджернон, названный так в честь титулованного брата Перси. А Мартин оставил свой форт на попечение Майкла Сайклмора (он же Ратклифф), и в его отсутствие 17 колонистов подняли там мятеж. Сайклмор жестоко расправился с бунтарями. Их нашли мертвыми, и «рот каждого был забит хлебом».
Перси решил не возиться больше с фортами Уэста и Мартина. Вместо этого он отправил Ратклиффа к Поухатану в качестве своего эмиссара. Ратклифф договорился с индейцами о покупке зерна, но сделка не состоялась. По свидетельству Генри Спелмана, сначала индейцы хотели обмануть бледнолицых и насыпали зерно в плетеные корзины мельче обычных. Те обмана не заметили. Но краснокожим этого показалось мало. Когда англичане, взяв зерно, направились к своей лодке, индейцы перебили их одного за другим. Самого же Ратклиффа раздели донага, привязали к дереву и разожгли под ним костер. Индианки острыми раковинами мидий срезали с его костей куски мяса и бросали в огонь. Так принял «мученическую смерть» бывший президент колонии, смещенный Смитом.
Отношения между англичанами и Поухатаном обострились до крайности. Воины вождя отлавливали колонистов поодиночке. В результате запуганные поселенцы оказались запертыми в Джеймстауне, и там начался голод. Индейцы перерезали свиней, оставшихся без присмотра в хлеву на небольшом островке. Колонисты съели всех цыплят, овец, коз, собак, кошек, крыс, мышей и лошадей. Некоторые, не отличавшиеся брезгливостью, откапывали трупы убитых индейцев и поедали останки врагов. Как сообщал Перси, один колонист убил и съел свою жену, хотя в его доме хранились запасы овса, бобов и прочей провизии. За это преступление его сожгли живьем.
В форте Элджернон голод поначалу был не такой свирепый. Но и там ситуация изменилась к худшему. В один прекрасный день на горизонте появились два корабля. Приняв их за суда испанцев, комендант крепости открыл по ним огонь из пушек и поставил под ружье 40 человек. Вскоре выяснилось, что это прибыли «Спасение» и «Терпение» с Гейтсом, Сомерсом, их людьми и уцелевшими после кораблекрушения пассажирами «Морского приключения». Разумеется, все обрадовались, но тут же приуныли: новоселы не захватили с собой провианта, то есть в форте появилось 148 лишних ртов.
23 мая 1610 г. оба судна прибыли в Джеймстаун. Новоселам казалось, будто они очутились в городе мертвых. Форт частично был защищен не толстыми бревнами, а легкими досками, и индейцы проникали на его территорию без особого труда. Обитатели Джеймстауна съели все, что только можно было съесть. Арчер, судя по всему, умер тогда от голода, а когда прибудет де ла Уорр, никто не знал.
Церковь, лежавшая в руинах, символизировала крах колонии. Новый губернатор Гейтс немедленно отдал приказ восстановить храм. Работы длились два года. Новая церковь была 60 футов в длину и 24 фута в ширину. Алтарь и скамьи сделали из кедра, чтобы, как писал Перси, храм «светился изнутри». По четвергам читалась проповедь, а по воскресеньям – две. Ежедневно, в 10 утра и в 4 пополудни, колокол созывал прихожан на молитву. Гейтс призывал всех молиться, чтобы противостоять болезням, голоду, нищете, набегам индейцев и разладу среди самих колонистов. Он считал Церковь важнейшим инструментом государственной власти.
Но голод по-прежнему свирепствовал, и со временем Гейтс принял решение об эвакуации на четырех кораблях: «Спасении», «Терпении», «Дискавери» и «Виргинии». Тяжелое орудие и прочие пушки закопали. 8 июня, не успела флотилия тронуться в путь, как колонисты увидели судно, идущее вверх по реке. Оказалось, это плывет генерал-губернатор де ла Уорр и везет с собой столько провианта, что можно целый год кормить 400 человек.
Все, конечно, узрели в этом руку Божью. Александер Уитейкер писал: «Только Всевышний мог сотворить подобное чудо». А вот что писал в Лондоне Уильям Крэшоу: «Если когда-либо рука Господня и проявлялась в людских деяниях, то это как раз тот случай. Когда человек забывает о своем священном долге, Сам Всевышний берется за дело».
Де ла Уорр первым делом решил укрепить моральный дух колонистов и настоял, чтобы Совет Джеймстауна издал ряд законов, регулирующих религиозные обряды, на строгое соблюдение которых указывал еще в ноябре 1606 г. Яков I. Надо сказать, жителей Джеймстауна вопросы религии не слишком волновали. У них хватало других, более насущных забот. Де ла Уорр собирался напомнить им об их религиозной миссии. В преамбуле к новым местным законам говорилось об «истинной» вере:
«Его Величество заботится о том, чтобы повсюду в его владениях царствовала истинная религия и почитался наш Господь. Его Величество строго наказал всем генералам и губернаторам… следовать Его примеру во славу Божью».
Итак, было объявлено, что «служить Богу следует денно и нощно». Колонистам запретили толковать на свой лад суть Святой Троицы. Их заставили дважды в день посещать церковь и без устали штудировать Библию. Молодежь должна была зубрить десять заповедей и религиозные тексты. Де ла Уорр в чем-то уподобился Елизавете I, которую называли «нянькой Церкви».
Так же, как и Елизавета, только в масштабах крошечной колонии, Гейтс и де ла Уорр навязывали людям духовное единение в жестких канонах англиканской церкви. По их мнению, религиозный плюрализм и терпимость к католикам и сектантам внесет раздор среди колонистов. Свобода совести, по их мнению, подрывала устои государственной власти. Виргиния была и будет «христианской колонией». Так писал в 1612 г. в своем предисловии к местным Законам Уильям Стрэчи.
Отныне в Совет колонии входили Гейтс (генерал-лейтенант), Сомерс, Перси, сэр Фердинандо Вайнман, Ньюпорт и Стрэчи. Сомерс решил отплыть с Сэмюэлем Аргаллом на двух судах на Бермуды, с тем чтобы вернуться с уловом рыбы и привезти заодно стадо свиней. Но им помешал надолго установившийся встречный ветер, и экспедицию в южные моря пришлось отложить. Вместо этого 16 июля они отправились к берегам Новой Англии, где тоже в изобилии водилась рыба.
Сомерс вместе со своим кораблем «Терпение» куда-то исчез. В начале ноября он появился на Бермудах, но толком не объяснил причину своего долгого отсутствия. Где он пропадал, так и осталось тайной. 9 ноября Сомерс умер, объевшись свинины. Его племянник проигнорировал приказ вернуться в Джеймстаун и поплыл в Англию хоронить дядю. В итоге экспедиция Сомерса никак не решила продовольственную проблему Джеймстауна.
Де ла Уорр сразу же после прибытия в Джеймстаун стал часто болеть и жил на одном из кораблей. Несмотря на недуги, он проводил достаточно жесткую политику по отношению к индейцам. Он отправил Поухатану послание, в котором напомнил вождю о его коронации и о том, что он теперь в долгу перед Англией, а потому обязан вернуть сабли и утихомирить своих воинов. Поухатан выставил ответное требование: англичане не должны больше подниматься вверх по их рекам. Пусть, мол, не покидают пределов Джеймстауна или пусть возвращаются в Англию.
После трагического инцидента в форте Элджернон, когда краснокожие взяли в плен одного колониста и принесли его в жертву своим богам, Гейтс получил разрешение атаковать индейцев из племени кекафтанов, живших к северу от Джеймстауна. 9 июля колонисты крупными силами высадились на побережье, захватили индейский поселок вместе с кукурузными полями и убили по меньшей мере пятерых краснокожих. Гейтс вернулся в Джеймстаун как триумфатор, а 20 июля он отплыл в Англию. В Лондоне он собирался надавить на руководителей Виргинской компании, чтобы они не жалели денег на содержание колонии. С собой он захватил подробный отчет, составленный Стрэчи, зная, что в Лондоне будут считать каждое пенни.
Война с коренными жителями Америки продолжалась и после отплытия Гейтса. Перси было приказано напасть на паспахегов и на племена, жившие в бассейне реки Чикахомини. Он сжег несколько поселков, убил 15 или 16 индейцев и взял в плен жену вождя паспахегов, Вауинчопанка, и его детей. Один из людей Перси побросал детей в реку и прострелил им головы. «Мозги разлетелись, как водяные брызги». Перси отругал садиста, хотя и сам не отличался гуманностью. На обратном пути его отряд сжег еще ряд поселков, убил нескольких индейцев, разрушил святилище «заблудших язычников» и уничтожил урожай кукурузы.
По приказу де ла Уорра жену вождя отвели в лес и там убили. По некоторым данным, ее должны были сжечь живьем. Вауинчопанк, одолеваемый жаждой мести, напал на колонистов, но капитан Пауэлл насквозь пронзил его саблей. Вождь, по свидетельству Стрэчи, умер на месте.
Теперь де ла Уорр сосредоточился на поисках золота: надо было компенсировать финансовые затраты Виргинской компании. Аргалл, вернувшийся в Джеймстаун после неудачной попытки совершить плавание к Бермудам, напал на племя уорраскойяков, а де ла Уорр послал вооруженный отряд в покинутый форт у водопада, построенный Уэстом. Тем временем запасы зерна в Джеймстауне таяли, и Аргалл, не найдя золота, заключил сделку с индейцами из племени патавомеков. Они снабдили его кукурузой.
28 марта 1611 г. де ла Уорр, измученный постоянными болезнями, отплыл с 50 колонистами на Карибы, но ветер пригнал его корабль к Азорским островам. Оттуда де ла Уорр направился в Англию. Через семь лет он решил вернуться в Джеймстаун, но умер в пути.
В Джеймстаун прибыл сэр Томас Дейл. Он сменил Гейтса, который пока оставался в Англии в качестве действующего губернатора Виргинии. Дейл привел три корабля, привез новых поселенцев, скот, различные материалы и инструменты. Он сразу же увидел, что городок, в котором распоряжался Перси, находится в плачевном состоянии. Колонисты с трудом отбивались от индейцев-паспахегов, которые во что бы то ни стало хотели отомстить бледнолицым за кровь своего вождя и его семьи.
Дейл продолжил политику твердой руки, начатую де ла Уорром, и, надо сказать, при нем дисциплина в колонии заметно улучшилась. Он постоянно носил с собой рукопись Божественных законов, составленных Стрэчи под руководством Гейтса и де ла Уорра, и требовал неукоснительно их соблюдать. Каждому мужчине в колонии было присвоено то или иное воинское звание. У каждого был определенный круг обязанностей, и уклонение от них сурово наказывалось. Провинившемуся в первый раз стягивали пятки к шее и в таком положении оставляли на целую ночь. За вторичное нарушение дисциплины били кнутом, а провинившегося в третий раз приговаривали к году каторжных работ. Кодекс Дейла – так вскоре назвали свод местных законов – был, конечно, суров, но в Джеймстауне наладилась дисциплина, жизненно необходимая для выживания колонии.
Вскоре Дейл, которому порядком надоели набеги индейцев, приказал колонистам безжалостно уничтожать поселки краснокожих. В окрестностях Джеймстауна запылали вигвамы. Их обитатели оставались без жилья, печально глядя на груду головешек.
2 августа 1611 г. вернулся из Лондона губернатор Гейтс. По свидетельству Перси, он привел 9 тяжело нагруженных судов. С ним отправились в Джеймстаун его жена и дочери. В пути супруга Гейтса умерла. Дочери прожили в колонии недолго. Дождавшись следующего «рейса», они вернулись в Англию.
Гейтс и Дейл решили основать на Фарерских островах, в 59 милях от Джеймстауна, город и назвать его Генрико – в честь Генри, принца Уэльского. Сто пятьдесят поселенцев в сентябре отправились его строить. По замыслу лидеров колонии, новый город должен был превосходить Джеймстаун по площади в 13 раз. В нем хотели соорудить сторожевые башни и долговечные склады. Хотя индейцы и беспокоили колонистов своими набегами, за четыре месяца главные общественные здания и жилые дома были построены. Затем Дейл захватил исконно индейские земли на берегах реки Аппоматток и затеял там строительство города Бермуды. Вскоре в бассейнах рек Джеймс и Аппоматток возникла своего рода «Маленькая Англия».
В свое время Виргинская компания поручила де ла Уорру взять на воспитание нескольких детей из индейских семей, обучить их английскому языку и привить им европейские манеры. Об этом еще говорил король Яков I в ноябре 1606 г. во время церемонии по случаю учреждения Виргинской компании. Монарх тогда подчеркивал, что первейшая задача компании – распространение христианства среди дикарей, которые влачат жалкое существование, не зная ничего о Боге и о вере.
Сэмюэль Аргалл, вернувшийся в Джеймстаун в июне 1612 г. и работавший под началом Гейтса, узнал в апреле 1613 г., что Покахонтас кочует сейчас с племенем патавомекесов, представляя интересы отца – главного поставщика кукурузы. Колонисты относились к молодой индианке с благоговением: они наслышались, как она уговорила своего отца пощадить Смита. И вообще, ее считали сторонницей англичан. Руководство Компании решило использовать Покахонтас в своей игре – оно хотело получить назад сабли, которые Ньюпорт легкомысленно отдал ее отцу. Аргалл пообещал Япазау, другу Смита, что, если вождь патавомекесов выкрадет Покахонтас, ему будет гарантирована защита британской короны в его вечных войнах с Поухатаном, а между англичанами и индейцами наступит долгожданное перемирие. Кроме того, Аргалл подарил Япазау чайник и детские игрушки.
Япазау и его жена пригласили Покахонтас на обед к Аргаллу, устроенный на борту английского корабля. Аргалл запер девушку и послал к Поухатану гонца с известием о том, что его любимая дочь находится в плену у англичан. Чтобы увидеть ее живой и невредимой, он должен освободить взятых в заложники колонистов, вернуть англичанам сабли и другое оружие, а также снабдить их кукурузным зерном. Гонец вернулся от Поухатана и сообщил: вождь согласен на условия бледнолицых (по некоторым данным, он блефовал. Притворившись миротворцем, он на самом деле хотел взять корабль на абордаж). Вернувшись в Джеймстаун, Аргалл отдал Покахонтас на попечение Гейтса. Поухатан отпустил семерых пленников, прислал в форт боевой топор, лучковую пилу и семь старых мушкетов. Еще пообещал Гейтсу доставить 500 бушелей кукурузного зерна, но только после того, как тот отпустит Покахонтас. О саблях вождь дипломатично умолчал.
Следующие девять месяцев прошли относительно спокойно. Стороны выжидали. Однако, поскольку в марте 1614 г. Дейл должен был вернуться в Англию, он решил форсировать события и поплыл к Поухатану, который в то время находился в Матчоте, в 15 милях к северу от Ричмонда. Покахонтас поплыла вместе с Дейлом и его командой. Дейл надеялся, что ему удастся договориться с вождем о заключении прочного мира, но как только его лодка приблизилась к берегу, на нее посыпался град стрел.
Дейл все же послал к Поухатану двух парламентеров – Спаркса и Джона Рольфа, который в 1612 г. стал выращивать в Джеймстауне табак. Он даже вывел гибридный сорт, смешав южноамериканский табак с карибским. Поухатан отказался принять англичан. Как объяснил им один из индейцев, вождь сейчас занят: нужно сеять кукурузу, а переговоры могут подождать.
И вот здесь события приняли неожиданный оборот. Один из парламентеров заявил, что хочет жениться на заложнице. Ральф Хамор пишет:
«Джон Рольф влюбился в Покахонтас, и она ответила ему взаимностью… Джон написал письмо сэру Томасу Дейлу, где попросил у него совета, как ему следует поступить…»
В своем письме Рольф утверждал, что его брак с Покахонтас пойдет на пользу его табачной плантации и что он женится «во славу Англии, во славу Господа». К тому же он обратит свою невесту в христианскую веру. Это его первейший долг.
Как ни странно, Поухатан дал согласие на брак своей дочери с бледнолицым. Свадьбу отпраздновали, наверное, в середине апреля 1614 г. Поухатана среди гостей не было: он прислал вместо себя престарелого дядю своей дочери. Свадьба проходила в форте Джеймстауна. Преподобный Александер Уитейкер и преподобный Ричард Бак обвенчали новобрачных и отслужили торжественную службу. Как и надеялся Дейл, этот брак положил конец войне Поухатана с англичанами. Индейцы согласились с тем, что отныне их верховным правителем будет английский монарх Яков I. Колонисты договорились с местными племенами, что каждый год восемь старейшин будут облачаться в красные мантии.
Прошло какое-то время, и Дейл послал к Поухатану Хамора и Сэвиджа. Они объявили вождю, что сэр Томас просит руки другой его дочери. В это трудно поверить, поскольку Дейл был женат, а двоеженство никак не согласуется с суровым обликом этого строгого блюстителя морали и дисциплины. Поухатан ему отказал. Думается, к лучшему.
О том, как складывались после свадьбы отношения Рольфа с молодой индианкой, мы не знаем. Известно только, что Дейл в апреле 1616 г. взял их обоих с собой в Англию, чтобы все увидели: коренная жительница Америки легко приобщается к британской культуре, ведь в Лондоне тогда проходила очередная презентация Виргинской компании. Дейл специально поселил Покахонтас и Джона в лондонской гостинице «Прекрасная дикарка». Джон Смит написал письмо королеве Анне с просьбой ввести его спасительницу Покахонтас в высший лондонский свет. Однако индианка была очень застенчива. Находясь в аристократическом обществе, все время прятала лицо и ни с кем не разговаривала. В Англии они с Джоном прожили семь месяцев, а на обратном пути она простудилась и умерла в тот день, когда их ожидали в Виргинии. Таков печальный конец этой романтической истории. Наверное, здоровье «прекрасной дикарки» подорвал английский климат. Впрочем, по некоторым сведениям, она умерла от оспы. У индейцев не было, как известно, иммунитета к «европейским» болезням.
Гейтс в конце 1616 г. окончательно покинул Джеймстаун, вернувшись в Англию. Его заменил на посту губернатора Йирдли. Приехав в Виргинию, он увидел полуразрушенный, запущенный поселок, населенный в основном индейцами. Все клочки свободной земли были отведены под табачные плантации.
Вот отрывок из отчета Аргалла:
«В Джеймстауне новый губернатор обнаружил лишь пять или шесть домов, пригодных для жилья. Церковь разрушилась, от моста остались лишь обломки, в колодце вместо свежей пресной воды – мутная жижа. Рыночная площадь и улицы – все засажено табаком. Индейцы сидят по домам. Они научились прекрасно обращаться с нашим оружием. У каждого – по целому арсеналу. Колония фактически перестала существовать. Все только и делают, что выращивают табак».
В том же году, в честь десятилетия основания колонии, поселенцы построили бревенчатую церковь. Ее соорудили за пределами форта – там, где находится сейчас мемориальная часовня. В той церкви шли службы до 1639 г., когда ее снесли и построили более фундаментальный храм. Но к тому времени религиозный идеализм, свойственный первым колонистам, заметно ослабел. Да и Виргиния не очень-то интересовала переселенцев из Европы.
Главной задачей Йирдли стало привлечь в Джеймстаун новых колонистов. Чтобы заинтересовать людей, после 1618 г. были введены определенные стимулы. Те, кто соглашался оплатить переезд, сразу же получали в собственность 50 акров[8] земли. Те, у кого денег на переезд не было, получали по 50 акров после семи лет работы в колонии. В июле 1619 г. Йирдли настаивал на проведении выборов в палату представителей городского самоуправления, но ввиду финансовых затруднений избирательную кампанию провести не удалось. Позже, в 1620 г., был создан Совет по делам Новой Англии. Его возглавил граф Саутгемптон, покровитель Шекспира. Так что реформы, задуманные Йирдли, осуществить до конца не удалось. В результате реорганизации Виргинской компании возникло поселение в Новом Плимуте, о котором говорилось в предыдущей главе. Поскольку Совет по делам Новой Англии поглотил Виргинскую компанию Плимута, он стал раздавать поселенцам земли вокруг Нового Плимута. Туда, вслед за отцами-пилигримами, пассажирами «Мейфлауэра», потянулись лондонские авантюристы.
Джеймстаун пришел в упадок. Начались эпидемии, а в 1622 г. индейцы устроили в городке массовую резню, убив половину колонистов. Они врывались в дома англичан и никого не щадили. В отчете местной администрации говорилось о 347 убитых. Кроме того, люди позабыли о строгих законах Гейтса-де ла Уорра, о кодексе Дейла. В Джеймстауне царили внутренние распри. В Лондоне решили, что Виргинская компания прогорает, и в 1624 г. ее лицензию отозвали. Колония отныне подчинялась непосредственно королю Англии. Виргиния оказалась финансовым и моральным банкротом.
Что же все-таки произошло с Виргинской компанией? В чем причина ее краха? В ноябре 1606 г. на торжествах по случаю ее учреждения подчеркивалась важность ее религиозной миссии. Но о целях, стоящих перед колонистами, говорилось расплывчато. Преобладали общие высокие слова. Кроме того, и в Англии, и в Америке происходила борьба между группировками влиятельных людей, чьи интересы совпадали далеко не всегда. Помимо прочего, не была выработана система взаимоотношений с индейскими племенами. И хотя индейцы – народ независимый и воинственный, нередко сами колонисты провоцировали вооруженные конфликты. Немало было сделано стратегических ошибок – начиная с того, что Уингфилд и Ньюпорт выбрали неудачное место для строительства форта Джеймстаун. Возможно, подобные ошибки – результат тайного сговора масонских лож. Ну и конечно, возникли финансовые осложнения. Траты на компанию были большие, а отдача несущественная: золота колонисты не нашли. Так что до табачного бума и начала работорговли наблюдались лишь одни убытки. Представители компании пытались перенять опыт богатых плантаторов-рабовладельцев американского Юга, но в полной мере им это не удалось.
В конце 1620-х гг., когда население Виргинии составляло 2 500 человек, большинство колонистов выращивали на экспорт табак. Плантаторы покупали вывезенных из Африки чернокожих рабов, которые безропотно на них трудились. Причем эти рабы были больше привязаны к земле, чем крепостные крестьяне средневековых европейских феодалов.
К 1660-м гг. число рабов стало расти, и к 1670 г. население Виргинии составляло уже 35 309 человек. Казалось бы, нелепость: христианское общество, где узаконено рабство. Но тем не менее так оно и было. Хотя, конечно, рабство не имеет ничего общего с христианской религией.
Однако жителей Виргинии больше волновало материальное благополучие, чем вопросы духовной жизни. Поэтому многие благие начинания, предпринятые в религиозных целях, не оправдали надежд энтузиастов. Развалилась «христианская колония» на берегу Чесапикского залива, которую так восхвалял в 1612 г. Стрэчи. Та же судьба постигла поселения «истинных» пуритан в Массачусетсе. Наконец, рухнула Виргинская компания. Возможно, убежденным христианам отчасти навредили франкмасоны, но их роль в жизни американского общества была в то время невелика. Они укрепили свои позиции позже, когда в стране началась урбанизация, когда заметно вырос общий культурный уровень населения и появилась целая плеяда выдающихся мыслителей.
А теперь попытаемся понять, какие истинные мотивы побудили англичан взяться за такое масштабное начинание, как колонизация Северной Америки. Им нужно было вывозить оттуда ценные товары? Или они не хотели пускать туда испанцев? А может, это была экспансия англиканской церкви? Ведь Яков I заявлял в ноябре 1606 г., что Виргинская компания призвана нести в Новый Свет идеалы, каноны и постулаты официальной религии Англии.
Как мы уже видели, компания с этой задачей не справилась. А что, если британский монарх, восхваляя англиканскую церковь, в глубине души разделял идеи шотландских тамплиеров и мечту создать в Новом Свете Новую Атлантиду?
Когда поднял паруса «Мейфлауэр», везущий в Америку пуритан, Джеймстауну, основанному представителями англиканской церкви, было уже 13 лет. Но еще задолго до англичан Северную Америку стали обживать испанские католики. Правда, их поселения находились гораздо южнее британских.