Испанские католики опередили колонистов Джеймстауна. Можно даже сказать, что они были первыми европейцами, которые решились на освоение Северной Америки. И создание колонии в Виргинии было стратегическим ходом английской монархии, которая стремилась умерить аппетиты испанцев и французов.
Понсе де Леон
Впервые испанцы появились во Флориде во время второго плавания Колумба – в 1493 г. 12 октября 1492 г. Колумб пересел со своей каравеллы «Санта-Мария» в лодку и причалил в сопровождении капитанов двух других судов – «Пинта» и «Нинья» – к берегу острова Сан-Сальвадор. Обнаженные индейцы с удивлением разглядывали загадочных пришельцев. Колумб воткнул в песок флаг испанской короны, объявив, что отныне территории Нового Света принадлежат Их Величествам Фердинанду и Изабелле. Он думал, что находится у ворот, ведущих в сказочно богатый и таинственный Восток. Впоследствии он говорил о северном побережье Кубы как о самом драгоценном бриллианте в испанской короне.
Когда в 1493 г. Колумб добрался до берегов Флориды, его сопровождал Хуан Понсе де Леон, который в 1510 г. стал губернатором Пуэрто-Рико. А когда де Леона сместили с этого поста, он в 1513 г. снарядил на собственные деньги экспедицию и направился с ней дальше на север. Испанцам надо было спешить.
В те времена борьба за территории Нового Света шла упорная. В 1497 и 1498 гг. Джон Кэбот объявил Северную Америку владениями Англии. В ответ Америго Веспуччи, открывший в 1499 г. Южную Америку, объявил ее владениями Испании.
Индейцы рассказывали Понсе де Леону о волшебном острове Бимини, расположенном где-то в северном направлении. Ходили легенды, что на этом острове есть Фонтан молодости. Даже дряхлые старики и старухи, попив из него, вновь становятся юношами и девушками. Говорили, будто де Леон, поверив простодушным туземцам, отправился на поиски чудодейственного фонтана, а заодно и золота. Но на самом деле его главной целью было установить испанское господство в Новом Свете.
3 апреля 1513 г. он увидел на горизонте землю. Это произошло в один из пасхальных дней. Испанцы называют Пасху Праздником Цветов (Pascua Florida). Понсе де Леон высадился на берег примерно там, где находится сейчас городок Сент-Огастин, и, увидев пышную растительность, назвал эту местность Флорида. Это весьма примечательный факт. Католицизм тогда вел наступление по всему миру. И истинный католик, впервые оказавшийся на американском континенте, обязан был связать свое открытие с церковным праздником.
Очевидно, Понсе де Леон высадился рядом с нынешним Археологическим парком, который, кстати, называется «Фонтан молодости». Он заночевал в расположенном неподалеку индейском городе Селой. Там проживало племя тимукуанов. Ученые утверждают, что коренные жители Америки плавали к побережью Флориды еще 4 тысячи лет назад. Причем нередко их путешествия начинались на севере континента. Испанцы, наверное, об этом догадались и решили, что они вполне могут претендовать на все территории от Флориды до Лабрадора.
Не найдя подходящей гавани для больших судов, Понсе де Леон повернул обратно и поплыл вдоль побережья полуострова на юг, а потом тем же путем вернулся на Пуэрто-Рико, так и не отыскав таинственный остров Бимини.
В 1521 г., взяв с собой отряд из 200 человек, он снова приплыл во Флориду, чтобы выяснить, остров это или полуостров. Заодно он хотел основать там колонию и попытать счастья в поисках «Фонтана молодости». Но вместо него де Леон нашел свою смерть. Индейцы не позволили испанцам высадиться на сушу и отогнали их. В ходе завязавшегося боя Хуана серьезно ранило стрелой. Многие его солдаты были убиты. Де Леон вернулся на Кубу, где в 1522 г. умер от той самой, так и не зажившей раны.
Эрнандо де Сото во Флориде и на американском Юге
Следующую серьезную попытку высадиться во Флориде испанцы предприняли в 1528 г. Командовал операцией Панфило де Нарваэс, старый одноглазый капитан, честно прослуживший испанской короне на Кубе и в Мексике. Отплыв из Испании в 1527 г., он собирался исследовать территорию между Мексикой и Флоридой. Штормовой ветер пригнал его корабль к берегам Флориды, где он и высадился 11 апреля 1528 г. Через два дня судно Нарваэса бросило якорь в заливе Тампа, поблизости от западного берега. Солдаты Нарваэса захватили четырех индейцев, которые провели их к месту, где на днях штормом выбросило на скалы какой-то корабль (чей он, туземцы, конечно, не знали). На берегу среди обломков судна валялись корабельные сундуки, и в каждом лежало по мертвому испанцу. Трупы были завернуты в оленьи шкуры. Нетрудно догадаться, что это оказался экипаж парусника, доставившего экспедицию во Флориду.
Отряд Нарваэса пробыл в Новом Свете 25 дней. Ночлег испанцы находили очень просто: врывались в жилища индейцев, хозяев выгоняли и съедали их запасы продовольствия. Когда индейцам это надоело, они напали на непрошеных гостей. Тем пришлось ретироваться. Испанцы добрались до залива Тампа, но положение их было безвыходное. Многие заболели. Корабль разбился. Но они не растерялись и за 15 дней построили пять больших лодок, каждая длиной 30 футов. Сооружали лодки из подручных материалов. В ход шли стволы деревьев, оленьи шкуры, сосновая смола. Паруса сшили из своих рубах. Каждая лодка вмещала до 50 человек.
На таких вот самодельных суденышках «флотилия» Нарваэса добралась до устья реки Миссисипи. «Адмиральский корабль» перевернулся. Нарваэсу удалось спастись, но ему пришлось провести всю ночь в другой лодке – вместе со своим слугой, который к тому же заболел. Их лодку спасти не удалось. Якорем ей служил камень. Ветер потащил ее прочь, и вскоре она исчезла из виду.
Помощник Нарваэса, Кабеса де Вака, отстал в пути: его лодка потерпела крушение во время шторма у побережья Техаса. Примерно в тех же краях индейцы перебили весь экипаж другой лодки. Встречались и, казалось бы, миролюбивые индейцы. Они согласились взять к себе на поправку в общей сложности около 80 испанцев. Почти все пациенты умерли – в живых осталось лишь 11 человек. Индейцы морили пленников голодом и превратили их в рабов. Например, де Ваку (он после кораблекрушения уцелел) заставляли выдирать с корнем какие-то водоросли. В результате кожа на его пальцах стала такой тонкой, что они постоянно кровоточили. Де Ваке удалось бежать. Шесть лет он скитался по стойбищам индейских племен, торгуя раковинами, пока наконец случайно не встретил испанцев. В 1537 г. он вернулся на родину, воздавая хвалу порту в заливе Тампа – «лучшему порту во всем мире».
Уже к 1530 г. огромная торговая империя Испании простиралась от Мексики до Панамы, Колумбии, Венесуэлы и Вест-Индии, включая Кубу. У нее также были обширные владения на западном побережье Южной Америки (Эквадор и Перу, а вскоре и Чили). Но испанская корона, обуреваемая непомерной алчностью, постоянно требовала все больше и больше серебра и золота. Она надеялась, что во Флориде драгоценные металлы валяются под ногами. Кроме того, Флорида была важным стратегическим пунктом. Обосновавшись в ней, испанцы могли бы надежно защищать от пиратов и вражеских судов свои корабли, везущие в Испанию золото и серебро. Укрепление позиций Испании в Европе во многом зависело от увеличения притока драгоценных металлов из Нового Света.
Несмотря на свои опасные приключения во Флориде, де Вака горел желанием туда вернуться. Однако командовать следующей экспедицией поручили 38-летнему Эрнандо де Сото, одному из завоевателей Перу. Он так обогатился в этой стране, что деньги у него занимал даже сам испанский монарх Карл V. Де Сото хотел включить де Ваку в состав своей экспедиции, но тот отказался: де Вака желал быть только на первых ролях. Но о заливе Тампа он рассказал де Сото.
Де Сото был, безусловно, личностью незаурядной. Решительный, несгибаемый, храбрый. Скупой на слова, он охотно выслушивал мнения других, моментально анализировал ситуацию и принимал единственно верное решение. Немудрено, что все подчинялись его железной воле. В апреле 1538 г. де Сото, отплыв из Испании, взял курс на Гавану (в свое время он был губернатором Кубы). 18 апреля 1539 г. он покинул Гавану и 25 мая достиг залива Тампа. Испуганные индейцы, увидев мощную флотилию испанцев, зажгли костры, чтобы подать пришельцам дымовые сигналы, означавшие «В наших деревнях никого нет. Все ушли».
Люди де Сото высадились на берег и, несмотря на полученные сигналы, попытались все же найти проводников. На следующий день три кавалерийских эскадрона заняли опустевшую деревню, вполне пригодную, чтобы остановиться на постой. Дома – деревянные, крытые пальмовыми листьями. На всякий случай испанцы порубили и расчистили лес, окружавший деревню плотным кольцом – чтобы индейцы не могли незаметно подкрасться к ним. Вскоре пехотинцы привели к де Сото четырех схваченных в чаще индейцев. Кавалеристы тоже доставили пленников. Один из них, совершенно обнаженный, вдруг закричал на чистом испанском: «Не убивайте меня, кабальеро! Я – христианин. И этих людей не трогайте: они подарили мне жизнь!»
Оказалось, этот человек – испанец по имени Хуан Ортис. Он давно знал Нарваэса и участвовал в его экспедиции во Флориду. Однажды на песчаном берегу залива Тампа он заметил расщепленную палку, в которой была зажата какая-то бумага. Он подумал, что это письмо, решил подобрать палку, но его схватили индейцы. Притащили на эшафот, привязали руки и ноги к четырем столбам. Он приготовился к смерти, но тут, словно в сказке, его спасла дочь вождя. Она сказала: «Конечно, от одного христианина пользы нам мало, но и вреда от него никакого. Мы даже будем гордиться таким знатным пленником». Мы уже упоминали этот эпизод и говорили о том, что Джон Смит, рассказавший, как Покахонтас спасла ему жизнь, был, возможно, плагиатором.
Де Сото часто посылал Ортиса в разведку, поскольку тот прекрасно знал местность. Но надо было двигаться дальше. Де Сото отправил несколько судов на Кубу – за новыми партиями провианта. Для охраны оставшихся кораблей выделил 100 человек, обеспечив их продовольствием в расчете на два года, а сам повел свой отряд в глубь материка. Вскоре Флорида осталась позади. Де Сото проложил маршрут по территории нынешних штатов: Джорджии, Северной и Южной Каролины, Теннесси, Алабамы, Миссисипи, Арканзаса, Техаса, Оклахомы и Луизианы.
Первую длительную остановку де Сото сделал в Кейле. Там были обширные кукурузные поля, и испанцы срезали все созревшие початки. Индейцы пытались им помешать, и будущие колонисты убили трех и взяли в плен 28 мирных местных жителей. 11 августа 1539 г. де Сото покинул Кейл и двинулся дальше. Дойдя до Каликвена, он переправился через реку Сувонни. Здесь испанцев встретили приветливые индейцы, играющие на флейтах. Концерт означал миролюбивый настрой краснокожих, но Ортис, поговорив с одним из них, узнал, что флейты – всего лишь маскарад. На самом деле индейцы намеревались перебить бледнолицых.
Вскоре появились 400 воинов, вооруженных луками и стрелами. Де Сото был к этому готов. Он подошел к вождю племени, пожал ему руку, а затем по его приказу горнист протрубил сигнал к атаке, и колонисты бросились вперед. Они убили 30 или 40 индейцев. Остальные воины убежали с поля битвы и спрятались в ледяной воде двух озер. Замерзнув до полусмерти, они сдались на милость победителя и были взяты в плен. Однако индейцы не хотели покоряться чужеземцам, и вскоре произошло новое сражение. Естественно, испанцы снова победили. На сей раз пленников казнили, использовав их же оружие. Привязали к столбу в центре городка и расстреляли из луков. Один из индейцев перед казнью обмолвился, что есть где-то в здешних краях город Юпаха. Правит в нем женщина, и все ее подданные регулярно приносят ей в подарок золото. У испанцев, конечно, глаза разгорелись.
Весть о зверской казни быстро распространилась по окрестным поселениям. Опасаясь массового восстания, де Сото решил снова устрашить индейцев и приказал своим кавалеристам и пехотинцам привести новых пленников. Те привели еще 100 человек. Их заковали в цепи. Обращались с ними как с рабами. Пленники мололи кукурузные зерна и носили грузы. Испанцы торопились. 26 октября они добрались до Апалаче, где никого не оказалось. Здесь они остановились на зимние квартиры и в первый раз отпраздновали в Северной Америке Рождество.
3 марта 1540 г. де Сото, взяв с собой 600 человек, отправился на поиски таинственного города Юпаха – кладовой золота. Полуголые и голодные пленники не перенесли суровую зиму. По дороге они все умерли, и испанцам пришлось тащить на себе тяжелые грузы, в том числе запасы кукурузной муки и зерна. Впереди колонны двигалось стадо свиней в 300 голов (живой провиант).
Наконец испанцы пришли в Тоалли – поселок, где стояли глинобитные домишки. Схватив первого попавшегося индейца, они приказали ему привести вождя. Де Сото представился вождю как «Сын Солнца», затем воткнул в землю большой крест и объяснил напуганному индейцу, что Христос был «одновременно и Богом, и человеком».
Вождь проводил пришельцев до Окуте, объяснив дорогу в Юпаху, до которой было недалеко. В Окуте испанцы обнаружили склад сушеной кукурузы и кукурузной муки. Теперь они находились на нынешней территории штата Южная Каролина – в краях, где правила тогда легендарная женщина-вождь, о сказочных богатствах которой они столько слышали. Вскоре прибыла ее сестра и произнесла приветственную речь.
А затем приплыла на каноэ и сама правительница. Она возлежала под навесом на многочисленных подушках. Вождь одарила де Сото жемчужным ожерельем, шалями и мехами. Она сказала, что в мелкой речной гальке можно найти немало жемчуга. Испанцы тут же ринулись к воде. Общая добыча была весомая – 350 фунтов прекрасного речного жемчуга. При этом будущие колонисты успели изнасиловать нескольких индианок.
Однако никакого золота в Юпахе де Сото не нашел. Тогда он решил перебраться в соседнюю провинцию, которая называлась Чьяха, и попросил дать ему проводников. Но правительница сказала «нет», объяснив, что у индейцев не принято насиловать женщин. Тогда де Сото, недолго думая, взял в качестве проводника ее. Испанцы прошли через всю Южную Каролину, держась на северо-запад. То, что вместе с ними – верховный вождь, вызывало восторг местных жителей. Каждый вечер испанцам устраивали торжественные приемы, заваливали их подарками. Например, в одном городке им подарили 700 индеек. Добравшись до Чьяхи, отряд де Сото отдыхал там целый месяц. Измученные испанцы смогли поправить здоровье и восстановить силы. Да и лошадям нужно было дать отдых и как следует подкормить их. Поправив здоровье, солдаты снова взялись за свое – стали грубо приставать к индианкам. Де Сото попросил вождей Чьяхи дать ему в дорогу 30 женщин. На следующий день испанцы с удивлением обнаружили, что все местное население словно сквозь землю провалилось.
Разъяренный де Сото объявил охоту на индейцев и уничтожил кукурузные поля местных вождей. Через случайно встреченного индейца он сообщил им, что понял свою ошибку и разговор о 30 женщинах нужно забыть. Невероятно, но факт: вожди прислали нескольких индианок, но только для него лично.
Затем де Сото, с помощью индейца-проводника, добрался до Косы. Тамошний вождь принял его, «восседая на носилках, которые несли на плечах его приближенные… На вожде была мантия, сшитая из куньего меха. Его голову украшала диадема из птичьих перьев. Вокруг толпился народ. Многие играли на флейтах и распевали песни».
Поначалу индейцы были настроены дружелюбно, но потом стали сторониться испанцев. Де Сото пробыл в Косе 25 дней. Ему дали нового проводника, и этот молодой индеец заявил, что хочет быть христианином. Растроганные испанцы сняли с него цепи.
Двинувшись дальше, де Сото пришел со своим отрядом в Таскалусу. Первым делом он разыскал местного вождя. Дело у него было срочное: пропал испанец, отправившийся на поиски одной из «жен» де Сото, которой удалось сбежать. Де Сото арестовал вождя, предупредив его, что он будет освобожден не раньше, чем найдется испанец. Вождь тут же сообщил соплеменникам из соседнего города Мавила, чтобы они готовились к нападению на бледнолицых.
Де Сото говорили о враждебности обитателей Мавилы по отношению к чужеземцам, но его это не остановило. Он явился в город в сопровождении священника, монаха и служек, которые везли на лошадях алтарь, церковную утварь и облачения. Тем временем вождь из Таскалусы проскользнул в один из домов, где спрятались вооруженные индейцы, и по его сигналу из всех укрытий выскочили воины. На де Сото и на всю небольшую процессию обрушился ливень стрел. Все испанцы получили ранения и едва успели ускакать из города. По дороге они убили нескольких человек.
Вскоре де Сото вернулся и взял город штурмом. Осада Мавилы длилась довольно долго. «Многие христиане, мучимые жаждой, пили из соседнего пруда воду, смешанную с кровью убитых, и потом снова шли в бой». Испанцы подожгли все дома, а когда их обитатели выбегали на улицу, убивали их. Некоторых, чтобы не тратить пороха, приканчивали абордажными саблями. Обезумевшие от страха люди возвращались в горящие дома и погибали в огне. В Мавиле нашли смерть 2 500 индейцев. Потери испанцев были во много раз меньше: всего 18 погибших и 150 раненых.
Через Ортиса индейцы сообщили де Сото, что его ждет в Очузе, до которого шесть дней пути от Мавилы, капитан пехоты Франсиско Мальдонадо, выполнявший его специальное задание. Де Сото срочно стал перепрятывать жемчуг, но в итоге он был потерян.
В середине ноября отряд де Сото вступил на территорию племени чикасоу, а 17 декабря вошел в город Чикаса, оказавшийся покинутым. Де Сото решил остаться здесь на зимние квартиры. Произошел такой случай. Четверо солдат отправились в соседнюю деревню, забрали у ее жителей шкуры и шали, а самих индейцев выгнали из домов. Поведение мародеров возмутило де Сото, и он приговорил двоих из них к казни. Приказал отрубить им головы. Незадолго до экзекуции к де Сото пришли потерпевшие с формальной жалобой на неправомерные действия его солдат, но кто-то из испанцев уговорил Ортиса исказить при переводе ее смысл, с тем чтобы реабилитировать мародеров. В итоге солдаты оказались невиновными, и де Сото приказал их освободить.
В марте, когда де Сото уже собирался уходить из Чикасы, индейцы атаковали город, окружив его со всех сторон. С оглушительным боевым кличем, под грохот барабанов, они поджигали дома. Де Сото, вскочив на коня, спасся бегством. Остальные испанцы последовали его примеру. Но 11 бойцов погибли от стрел индейцев, а в конюшнях сгорели 50 лошадей. Де Сото в отместку устроил резню в соседнем городе, да такую, что все поля вокруг него были усеяны трупами.
У отряда де Сото кончился провиант, и испанцы двинулись в Алимаму, но этот поселок оказался крошечным, соответственно, и кукурузных полей вокруг него было слишком мало. Тогда де Сото послал трех капитанов с солдатами, чтобы они поискали в округе крупные индейские поселения, где действительно можно добыть продовольствие. Один из капитанов, Хуан де Аньяско, наткнулся по дороге на хорошо укрепленный форт, где засели вооруженные индейцы в боевой раскраске и в головных уборах из орлиных перьев. Де Аньяско отступил и отправил гонца к де Сото: что, мол, делать? Командир дал приказ атаковать. Штурм крепости дорого обошелся испанцам: они понесли ощутимые потери.
8 мая де Сото пришел в Квиз-Квиз. Индейцы встретили его с оружием в руках. Чтобы избежать лишних стычек, испанцы построили баржи и поплыли по Миссисипи. По дороге они убили 10 индейцев и 15 захватили в плен.
Когда испанцы остановились в Каскви, к де Сото пришел местный вождь. Он привел с собой двух слепых сородичей. «Если Губернатор, как говорят, Сын Солнца, то пусть он вернет зрение этим двум несчастным», – сказал вождь. Де Сото отреагировал как истинный католик. Он попытался обратить вождя в христианскую веру. Торжественно воздев палец к небу – обители Христа, он произнес: «Как человек, Он умер, но Его Божественная сущность бессмертна. Он вознесся на небо и готов принять каждого, кто поверит в Него».
Де Сото поспешил в Пакаху, где обнаружил большие запасы сушеной кукурузы, и пробыл там 40 дней. Затем он перебрался в Квигуате. В этом поселке испанцы взяли в заложники вождя племени и 140 его сородичей и долго их допрашивали, пытаясь выяснить, где можно найти залежи золота и серебра. Индейцы посоветовали им направиться в горный массив Колигоа. Испанцы так и сделали. В Колигоа им пришлось питаться только рыбой. Потом они переместились в Туллу, убили там 15 индейцев, а остальных выгнали из жилищ. Ночью индейцы напали на испанцев, но те легко отбились, нанеся атакующим большой урон. Де Сото приказал отрубить шести пленникам носы и правую руку и послал окровавленные обрубки вождю племени с требованием принести извинения. Вождь привел с собой 80 человек. Все они плакали. Это означало, что они глубоко раскаиваются в содеянном. Индейцы принесли в подарок испанцам коровьи шкуры, которые заменили им одеяла.
Перевалив через Бостонские горы, отряд де Сото пришел в Аутиамкве, где, по рассказам индейцев, были обширные посевы кукурузы и «большая вода». Испанцы подумали, что, возможно, речь идет о море. Но вместо моря они увидели реку Арканзас. Поселок оказался покинутым, тем не менее запасов кукурузы, бобов, орехов и хурмы было предостаточно. К тому же испанцы наловчились ставить силки на кроликов и зайцев, которые здесь водились в изобилии.
В Аутиамкве умер Ортис. Испанцы остались без переводчика. Решили, что Ортиса заменит молодой индеец, который хотел стать христианином. Его крестили, дав ему новое имя – Педро. Душу его таким образом спасли, но толмач из Педро получился никудышный.
К тому времени отряд де Сото сильно поредел. Людские потери составили 250 человек (кто погиб, кто умер от болезней), погибло или пало 150 лошадей. 6 марта 1542 г. де Сото решил, что настала пора искать выход к морю. На побережье он предполагал построить две бригантины. Одна, под его командованием, отправится на Кубу, а другая – в Мексику. Де Сото хотел, сделав передышку на Кубе, поплыть потом на запад, где, по слухам, лежали земли, богатые золотом.
Однако все произошло по-другому. Де Сото очутился на берегах Миссисипи. По пути его солдаты истребляли индейцев. В одном только городе Нилко они убили 100 человек. А потом пошли сплошные болота, и испанцы начали страдать от лихорадки. Де Сото тоже заболел (судя по некоторым данным, у него была не лихорадка, а тиф). Он лежал на соломенном тюфяке, укрытый бизоньими шкурами, и в какой-то момент потребовал привести к нему пленных индейцев. Де Сото в полубреду говорил им, что они должны выбрать губернатора. На следующий день он умер.
Испанцы не хотели, чтобы индейцы узнали о смерти их предводителя, и решили вырыть его могилу где-нибудь в укромном месте. Но туземцы сразу же удивились таинственному исчезновению «Сына Солнца». Испанцы поняли, что очень скоро индейцы найдут могилу де Сото и долго будут глумиться над его телом, поэтому поступили иначе: положили труп в каноэ, нагруженное песком, и де Сото обрел вечный покой на дне Миссисипи.
Так завершилась безуспешная попытка де Сото основать испанские поселения во Флориде и в других южных регионах североамериканского континента. Маршрут его экспедиции пролегал по территории нынешних штатов американского Юга. Де Сото насаждал христианскую веру среди индейцев с жестокостью, характерной для Испании в эпоху инквизиции.
В то время как де Сото совершал свое путешествие, обреченное на трагический и бесславный конец, другой испанский конкистадор, Франсиско Васкес де Коронадо, отправился на юго-запад нынешних США и прошел по маршруту: Нью-Мексико – Техас – Канзас. Он пустился в авантюру, наслушавшись рассказов о семи мифических золотых городах. Но попадались ему по пути лишь бедные индейские стойбища. Де Коронадо, так же как и де Сото, никакого золота не нашел.
Менендес де Авилес в Сент-Огастине
Прежде чем испанцы начали осваивать Флориду, попытку основать поселение в Северной Америке предприняли французские протестанты.
16 февраля 1562 г. из Дьеппа отплыли пять французских кораблей. Экспедиция, которой командовал лютеранин Жан Рибо, должна была направиться в Канаду, но так сложилось, что флотилия прибыла во Флориду – примерно туда, где находится сейчас город Сент-Огастин. 1 мая французы добрались до реки Сент-Джонс, которую Рибо назвал Майской. Их приветливо встретили дружелюбно настроенные индейцы. Рибо установил каменную колонну, означавшую, что здешние края – заморская территория Франции.
Проплыв еще 60 лье на север, Рибо нашел удобную гавань и назвал ее Порт-Руаяль. На берегу он разложил товары. Любопытные индейцы высыпали из леса, и началась бойкая торговля. 26 французов выразили желание остаться здесь. Рибо построил для них укрепленное поселение. Он назвал его форт Шарль – в честь французского короля Карла IX, которому было тогда 12 лет.
11 июня Рибо отплыл во Францию, оставив колонию под началом капитана Альбера. Вскоре у поселенцев кончились припасы. Как это часто бывает, возникли распри. За какие-то провинности повесили барабанщика. Некоего Лашера сослали на близлежащий необитаемый остров. Солдат, которого побили палками, озлобился и насквозь пронзил саблей капитана Альбера. Командовать колонистами стал капитан Барр.
Прошло шесть месяцев. От Рибо известий не было. Терпение у колонистов лопнуло, и они кое-как построили плохонькое суденышко. Паруса сшили из рубашек. Один из французов, Гийом Рюфан, решил остаться в Америке, а все остальные погрузились на корабль и поплыли в прекрасную Францию. Провиант скоро закончился. Люди грызли кожаные башмаки и куртки, пили морскую воду и собственную мочу. Совершенно отчаявшись, убили и съели прощеного изгнанника Лашера. Но в итоге французам повезло: их подобрал случайно встретившийся английский корабль.
Тем временем с Кубы был отправлен испанский фрегат. Его капитан получил приказ разрушить форт Шарль и убрать каменную колонну, поставленную Рибо. Когда фрегат прибыл в Порт-Руаяль, индеец рассказал испанцам о Рюфане, единственном из французов, кто пожелал остаться в Новом Свете. Вскоре на корабль явился и сам Рюфан, облаченный в оленью шкуру. Он проводил испанцев в свою бревенчатую хижину, которую они незамедлительно сожгли. Затем он показал им колонну, воздвигнутую Рибо. Испанцы погрузили ее на свой корабль и вместе с Рюфаном отчалили.
Затем во Флориду вернулись три французских корабля: «Изабелла», «Маленький бретонец» и «Сокол». Рибо там не было. Он в это время находился в Лондоне с дипломатической миссией: французские протестанты, которые вели религиозные войны со своими соотечественниками-католиками, хотели заручиться поддержкой Англии, где протестантизм был государственной религией. Французская флотилия отплыла в Америку из Гавра 22 апреля 1564 г. Ею командовал Рене де Лодоньер, участвовавший в предыдущей экспедиции Рибо. Через месяц корабли достигли берегов Флориды, бросив якоря неподалеку от нынешнего города Сент-Огастин. Де Лодоньер отправился по реке Сент-Джонс к тому месту, где Рибо установил колонну в знак того, что эти земли принадлежат Франции. Индейцы встретили французов, как всегда, радушно.
Де Лодоньер заявил, что, хотя Порт-Руаяль – удобная гавань, в данный момент французам «гораздо важнее найти для поселений места, где можно обеспечить колонистов продовольствием». Решили построить форт на высоком утесе на реке Сент-Джонс. В итоге построили крепость в форме треугольника – примерно такую же, как появившаяся через 43 года в Джеймстауне.
«Перед стеной, обращенной на запад, в сторону суши, был вырыт не очень глубокий ров. Сама стена была зубчатая, 9 футов высотой. Другую стену, обращенную к реке, обнесли деревянным частоколом. На южной стене возвели бастион, внутри которого я приказал разместить оружейный арсенал».
Де Лодоньер также приказал прорыть тайный ход, ведущий из арсенала к реке. Крепость назвали форт Каролина – в честь малолетнего французского короля. 28 июля «Изабелла» отплыла в Европу. Среди прочего груза она везла письма, адресованные консулу Франции, и подарки королеве-матери – золото, серебро и жемчуг. Драгоценности добыли в ручьях индейцы.
Неожиданно гарнизон форта взбунтовался. 20 сентября 13 человек сели в лодку, куда заранее сложили продукты, и направились в открытое море – на поиски сокровищ и приключений. Им удалось захватить испанский корабль, который вез золото и серебро, но потом испанцы поймали их. Часть доморощенных пиратов отправили в Испанию, остальных – в Гавану.
В ноябре вспыхнул новый мятеж. Шестьдесят шесть французов захватили две лодки и взяли в заложники де Лодоньера. 8 декабря бунтовщики покинули форт. Экипаж одной лодки взял на абордаж бригантину, которая стала флагманским кораблем корсаров. Потом французы захватили и каравеллу, но их атаковали сразу три испанских военных корабля. Пришлось им сдаться. Французов, находящихся на борту каравеллы, объявили пиратами и повесили. Те, кто остался на бригантине, вернулись на реку Сент-Джонс. Здесь разыгралось сражение. Солдат, сохранивших верность присяге, в гарнизоне форта Каролина оказалось больше, чем бунтовщиков, и те были разбиты. Четырех зачинщиков расстреляли, а их трупы вздернули на виселицы.
Конечно, подобные эпизоды сослужили колонии плохую службу. Индейцы стали относиться к французам враждебно. Колонисты взяли в плен Утину – их вождя и потребовали за его освобождение выкуп – кукурузным зерном. Когда французы, получив выкуп, возвращались в форт, они попали в засаду. Индейцы убили двух и 22 ранили.
В июле де Лодоньер, уже собравшийся возвращаться во Францию, вдруг увидел на реке четыре корабля. Оказалось, это английская флотилия под командованием Джона Хоукинса. Англичане, отчалившие от родных берегов в Плимуте, зашли на африканское побережье, в Гвинею, и вывезли оттуда большую партию чернокожих рабов. Они продали их в Вест-Индии, получив за них золото, серебро и жемчуг.
Хоукинс снабдил французский гарнизон 20 баррелями[9] различного провианта и 4 бочками бобов, получив взамен артиллерийский порох и долговое обязательство. 28 июля он взял курс на Ньюфаундленд, став, такими образом, первым английским мореплавателем, рискнувшим поплыть вдоль побережья американского континента на север. 23 августа, когда англичане ловили треску, им встретились два французских рыболовецких судна «с богатейшим уловом». Они купили рыбу, расплатившись золотом и серебром (этот факт зафиксировал в своем дневнике Джон Спарк-младший. Его записки опубликовал Хэклюит).
Эти события дают нам наглядное представление о законах морского братства и о том, какие опасности подстерегали моряков, если они попадались в руки испанцев.
Де Лодоньер уже готов был отбыть во Францию, как вдруг в устье реки Сент-Джонс появились суда французской экспедиции, возглавляемой Рибо. На борту семи кораблей прибыли 100 солдат и колонисты, с женами и детьми. Три судна вошли в реку. Одно из них поднялось вверх по течению до форта. Остальные четыре корабля остановились на рейде.
Рибо привез с собой приказ, согласно которому де Лодоньер должен был немедленно отправиться во Францию и предстать перед судом. Ему инкриминировалось ненадлежащее исполнение служебных обязанностей, а также обращение к консулу Франции напрямую, в то время как по субординации он должен был решать свои проблемы с верховным адмиралом. Однако де Лодоньер настолько горячо и убедительно отстаивал свои позиции, что Рибо предложил ему остаться в колонии и руководить ею совместно. Де Лодоньер отверг предложение: идея двоевластия ему не понравилась, при этом с Рибо у него сохранились вполне дружеские отношения.
4 сентября 1565 г. к форту подошли пять испанских кораблей. Прозвучали фанфары, возвещая о начале переговоров, и командующий флотилией представился как Педро Менендес де Авилес. Он заявил:
«Это армада испанской короны. Тот, кто послал меня в эти края, повелел мне сжечь все здешние постройки и повесить всех лютеран-французов. Завтра утром я захвачу ваши суда. Если среди вас есть католики, им нечего бояться. С ними обойдутся по-христиански».
Лютеране иронически посмеивались, но Авилес не шутил и отдал приказ идти на штурм. Тогда французы обрубили якорные цепи, и их корабли проскользнули мимо испанской армады. Три судна ушли на юг, остальные – на север. Авилес попытался преследовать беглецов, но безуспешно. Тогда он вернулся на свою сухопутную базу на берегу реки Дельфинов и превратил крупное индейское поселение в хорошо укрепленный форт с глубоким рвом.
8 сентября Авилес устроил празднество. Гремел артиллерийский салют, звучали фанфары. Священник, держа в руках крест, пел католические гимны. Все преклонили колена, и под взглядом удивленных индейцев Авилес торжественно объявил, что отныне земли Нового Света являются владениями испанского короля Филиппа II. Затем он приказал разгрузить два своих галеона: «Сан-Пелайо» и «Сан-Сальвадор».
Теперь ему надо было разделаться с французами. От индейцев Авилес слышал, как лучше подобраться к форту Каролина с суши. Узнав, что Рибо там, он ночью 20 сентября пошел на штурм французской крепости. Атака велась с трех сторон. Испанцы победили. Сто тридцать защитников форта полегли на поле брани. Пятьдесят женщин и детей были взяты в плен. Де Лодоньер, разбуженный стрельбой, выскочил на улицу в одной рубашке и, умело действуя саблей и щитом, успешно отбивался от испанцев. В конце концов ему удалось скрыться. Испанцы не потеряли ни одного солдата. Овладев французской колонией, Авилес перебил почти всех мужчин. К трупам, развешанным на деревьях, испанцы прикрепили таблички с надписью: «Это тебе не за то, что ты француз, а за то, что ты еретик». Вот таким образом в Новом Свете католическая вера победила лютеранскую.
Авилес, оставив в форте Каролина гарнизон, теперь уже испанский, возвратился в Сент-Огастин. 28 сентября индейцы рассказали ему, что неподалеку, на другом берегу реки, на узкой косе, ютятся французы, спасшиеся после кораблекрушения. Авилес тут же направился на мыс, расположенный напротив косы, и увидел там около сотни вооруженных французов. Один из них бросился в воду, доплыл до мыса и попросил Авилеса переправить его отряд в форт Каролина.
Прежде чем рассказать о дальнейших событиях, я хотел бы привести отрывок из письма Авилеса испанскому королю Филиппу II:
«Мы взяли штурмом форт французов и убили их всех, потому что они построили крепость без ведома Вашего Величества, а также потому, что они распространяют во владениях Вашего Величества свое мерзкое лютеранское учение. Как губернатор этих провинций, я пойду с огнем и мечом на всех лютеран, которые вздумают поселиться здесь. От имени Вашего Величества и Священной Римской церкви я буду нести свет Евангелия темным дикарям, чтобы спасти их души. А лютеран здесь ноги не будет. Я буду преследовать их на море и на суше, пока не заберу их жизни».
Мне кажется, эта цитата красноречиво говорит о религиозном фанатизме и жестокости Авилеса.
На следующий день пятеро французов переправились на лодке в Сент-Огастин и сказали Авилесу, что готовы сдаться, но при одном условии: если им будет гарантирована жизнь. Авилес ничего им не пообещал. Вот еще один отрывок из его письма королю: «Я ответил, что они могут сдать оружие и полагаться на мое милосердие, а я поступлю так, как мне прикажет наш Господь». На другой день французы сдались.
Двадцать испанцев переправили французов через реку группами по 10 человек. Затем они выстроили всех на песке в одну линию, и Авилес сказал: «Господа! Как видите, я взял с собой всего двадцать солдат. Вас гораздо больше, и при желании вы можете легко справиться с нами и отомстить нам за смерть ваших соотечественников, которых мы убили в форте. Поэтому сейчас, когда мы пойдем в мой лагерь – до него отсюда четыре лье, у вас руки будут связаны за спиной».
О дальнейших своих действиях Авилес сообщил следующее: «Я велел связать им руки за спиной, а потом мы всех их закололи кинжалами. Пощадили лишь десятерых». С тех пор местность, где казнили пленных французов, называется Матанзас (Matanzas, что значит «бойня»].
Через две недели Авилес узнал от индейцев, что на той же самой косе появились еще 350 французов. Корабль Рибо «Святая Троица» потерпел крушение. Те, кому удалось спастись, направлялись в форт Каролина, но застряли на этой косе, питаясь травой и корешками растений. Авилес выслал туда пехоту, а сам поплыл морем на лодке.
Умирающие от голода французы построились в боевой порядок. Рибо приказал горнисту протрубить сигнал «Высылаем парламентеров» и направил одного из матросов вплавь через реку. Испанцы отправили его обратно на каноэ с тем, чтобы к ним прибыл офицер, который имеет полномочия говорить от имени французов. Рибо назначил парламентером старшего сержанта. Тот попросил у испанцев лодки, на которых французы смогли бы переправиться в форт Каролина. Авилес сказал сержанту, что он занял форт, перебил всех его жителей, а также тех французов, которые уцелели после кораблекрушения. При этом Авилес дал честное слово, что Рибо и еще пять или шесть человек из его ближайшего окружения могут прийти к нему на переговоры, не опасаясь за свою жизнь.
Рибо явился к Авилесу в сопровождении восьми человек и сказал ему: «То, что случилось со мной, может в один прекрасный день произойти и с вами. Поскольку наши короли – братья и друзья, выступите в роли моего друга и дайте мне корабли, чтобы вернуться во Францию». В ответ Авилес сказал, что они могут сдать оружие и полагаться на его милосердие. Рибо возвратился в лагерь фактически ни с чем. Стали решать, что делать. В итоге 150 человек захотели сдаться испанцам, а 200 французов, проявив мужество и твердость духа, не думали складывать оружие.
На следующее утро Рибо переправился на лодке вместе с шестью французскими офицерами и сдал свое оружие и губернаторскую печать. Сто пятьдесят французов, решивших сложить оружие, переправили группами по 10 человек, и снова Авилес сказал пленникам, что их руки будут связаны. Они безропотно согласились. Тогда Авилес спросил их: «Вы католики или лютеране? И есть ли среди вас те, кто желает исповедаться?» В этот момент Рибо, поняв, что его судьба решена, процитировал отрывок из Книги Бытия (3: 19): «Ибо прах ты, и в прах возвратишься».
Родственник Авилеса, Солис де Мерас и капитан Сан-Винсенте подвели Рибо к остальным французам, стоявшим в ряд на песке. Сан-Винсенте попросил у Рибо его фетровую шляпу, дав понять, что она ему больше не понадобится, и произнес: «Капитан, как вы знаете, обязан выполнять приказ своего генерала». С этими словами он ударил Рибо кинжалом в живот. Мерас проткнул француза пикой, а затем они отрезали несчастному голову.
Об этой бойне Авилес рассказывает в своем письме испанскому монарху достаточно подробно:
«Выполняя волю нашего Господа и Вашего Величества, я повелел зарезать Жана Рибо и остальных французских еретиков. Часть людей Рибо – человек семьдесят или восемьдесят – не пожелала сдаться, если я не гарантирую им жизнь, и скрылась в лесах. Еще 20 человек скрылись во время взятия форта. 50 человек, спасшихся после кораблекрушений, попали в руки индейцев. Все эти люди до сих пор находятся во Флориде. Будучи лютеранами, они представляются нам исчадиями ада и подлежат уничтожению. У меня есть друзья среди индейцев, которые помогут мне найти еретиков. Хочу заверить Ваше Величество, что недель через пять или шесть никто из них в живых не останется».
Изгнав из Флориды французов, Авилес превратил полуостров в заморскую провинцию Испании. В Ла-Флориде, которую он переименовал в Сент-Огастин, он основал первое постоянное поселение европейцев в Северной Америке. Кроме того, он основал во Флориде форт Сан-Матео (сейчас Сент-Мэтью), а в Южной Каролине – форт Сан-Фелипе (Сент-Филип). Капеллан, сопровождавший отряд Авилеса – Франсиско Лопес Мендоса Грахалес, – стал первым приходским католическим священником на североамериканском континенте.
В 1602 г. в том месте, где высадился в свое время Авилес, была основана миссия Имя Господне, призванная обращать индейцев в католическую веру. Авилес, кстати, послал в Виргинию нескольких иезуитов, но индейцы их убили. Были созданы постоянные миссии и в Калифорнии, а впоследствии они появились повсюду – от восточного побережья Северной Америки до западного.
После того как Авилес разделался с лютеранами, его корабль потерпел крушение близ мыса Кеннеди. Ему удалось спастись, и он вернулся в Сент-Огастин. Этот городок стал столицей Флориды и одновременно командным центром вооруженных сил Испании в Северной Америке. Два раза он подвергался нападениям пиратов. Поэтому губернатор Флориды Мануэль де Сендойя построил для защиты города крепость Сан-Маркос. В 1586 г. в эти края приплыл сэр Фрэнсис Дрейк. Сначала он подавил огнем форт Сент-Джонс, который сгорел дотла, а затем разграбил Сент-Огастин.
Сент-Огастин оставался самым северным форпостом Испанской колониальной империи на протяжении 256 лет, за исключением периода с 1763 по 1783 г., когда он принадлежал Англии. После 1783 г. Флорида снова отошла к Испании, а в 1821 г. вошла в состав США.
Таким образом, первыми американскими колонистами могут считаться испанские католики, на 42 года опередившие основателей Джеймстауна, высадившихся в Виргинии в 1607 г.
1620, 1607, 1565 гг… Говоря о первых поселенцах Америки, мы уходим все дальше в глубь истории. И прежде чем снова заглянуть в XVII столетие и разобраться в дальнейших событиях, надо заметить, что открытие Америки – именно открытие, а не начало колонизации – произошло, возможно, не в 1492 г., а ранее – в 1418 г. Китайский адвокат Лиу Гань купил у шанхайского букиниста старинную карту, датированную 1418 г. На ней с удивительной точностью представлены два полушария Земли. Очертания всех континентов, в том числе американских, воспроизведены совершенно правильно. Если эта карта не подделка, то нас должна заинтересовать фигура китайского адмирала Чжэн Хэ, который, по мнению некоторых современных исследователей, совершил свое первое дальнее плавание в период между 1415 и 1418 г. Мог ли он открыть Америку и составить ее подробную карту за 71 год до первого плавания Колумба? Почему бы и нет?
Гевин Мензис в своей книге Когда Китай открыл мир (1421) приводит множество интересных фактов. Они свидетельствуют о том, что 8 марта 1421 г. адмирал Чжэн Хэ отправился в плавание во главе самой огромной по тем временам флотилии. Некоторые корабли достигали в длину почти 500 футов. Адмирал выполнял приказ китайского императора «доплыть до края Земли». Плавание продолжалось два с половиной года, а император Чжу Ди (он же – Йонг Ле или Йонг Ло) за это время в значительной мере утратил власть в стране. Мандарины не соглашались с его агрессивной внешней политикой, нацеленной на захват новых территорий. Чжу Ди с миллионной армией двинулся на север – воевать с монголами. Во время его отсутствия, а именно в октябре 1423 г., в Китай вернулась часть флотилии Чжэн Хэ. Чжу Ди умер 12 августа 1424 г. вдали от родины (его армия все еще теснила монгольское войско), а его сын и преемник на престоле стал проводить совершенно иную внешнюю политику. Китай наглухо изолировался от остального мира. Поэтому вполне возможно, что новый император приказал сжечь все документы, связанные с морской экспедицией Чжэн Хэ.
Однако свидетельств уничтожения этих документов не существует. А китайские историки вообще не разделяют точку зрения Мензиса, поскольку карты, которые помещены в его книге или на которые он ссылается, не имеют никакого отношения к Чжэн Хэ. Тем не менее на карте, датируемой 1418 г., есть даже Австралия. Это позволяет предположить, что китайцы совершили кругосветное плавание за столетие до Магеллана, за 70 лет до первой экспедиции Колумба и за 350 лет до плавания капитана Кука.
Существует также мнение, что Америка была открыта в 1396 г. Связано это предполагаемое событие в первую очередь с именем Генри Сен-Клера, графа Оркнейского, масона. Сен-Клеры вели род от священников, служивших в Храме Иерусалима. В 1364 г. Генри познакомился с венецианским полководцем Карло Зено, а в 1396 г., как считают некоторые специалисты, поплыл вместе с двумя его братьями к северо-восточному побережью Северной Америки. Генри Сен-Клер и братья исследовали берега нынешней Канады, общались с индейцами. Рассказы об этом путешествии передаются во многих семьях из поколения в поколение. Говорят, по обе стороны Атлантики где-то есть огромные камни, на которых выгравированы надписи, свидетельствующие о том, что эта экспедиция не плод человеческой фантазии. Если это правда, то можно даже предположить, что Генри Сен-Клер основал в Канаде небольшое поселение. А поскольку он был масоном, можно считать (с большой натяжкой, конечно), что масонство пустило корни в Северной Америке еще за два столетия до основания Джеймстауна. Но это все же домыслы. Возможно, плавание Генри Сен-Клера, так же как и одиссея китайского адмирала, – всего лишь легенда.
Строго говоря, Америку открыли индейцы. Скорее всего, они пришли из Центральной Азии. Сначала двигались на север, а потом пересекли Берингов пролив и очутились на Аляске. Случилось это великое переселение народов 20 или даже 30 тысяч лет назад – в эпоху, когда, например, Британию покрывал ледник и там, естественно, никто не жил. А по мнению некоторых ученых, еще до появления индейцев в Америке обосновались австралийские аборигены.
Хоупвеллская (500 до н. э. – 500 н. э.) и миссисипская (800 – 1500) индейские культуры, так же как и культура ацтеков в Мексике (XV–XVI вв.), были весьма высокоразвитыми и в определенной мере оказали влияние на дальнейшее развитие культуры Северной Америки.
Но вернемся к поселенцам, прибывшим из Европы. Как мы уже выяснили, первыми колонистами стали испанцы. Правда, католицизм в стране не прижился: его вытеснили англиканская церковь и пуританская вера. Приверженцы этих религий обосновались в северных регионах, которые развивались более бурно, чем южные. А по большому счету можно сказать, что в борьбе за Новый Свет, а точнее – за территорию нынешних США, победили англичане. Испанцы и французы остались в итоге в проигрыше.
Зато французы внесли весомый вклад в освоение Канады. В 1534, 1535 и 1541 гг. французский моряк Жак Картье совершил по приказу своего короля Франциска I три экспедиции в Канаду. Монарх поручил ему найти месторождения золота, а заодно и пролив, через который можно попасть в Тихий океан и доплыть до Азии. Картье побывал в заливе Святого Лаврентия, затем добрался до нынешних Квебека и Монреаля. Другой французский моряк Самюэль де Шамплен в 1603 г. прошел большой путь вверх по течению реки Святого Лаврентия, а в 1608 г. командовал экспедицией, участники которой основали Квебек. Франция приложила немало усилий, чтобы господствовать в Северной Америке, но ей это не удалось.
Поскольку в ходе колонизации территорий, занимаемых сегодня США, англичане вытеснили и французов, и испанцев, католицизм повлиял на мировоззрение отцов-основателей Соединенных Штатов значительно в меньшей степени, чем идеология тайного масонского братства, обретшая популярность среди протестантов северо-восточных колоний. Несмотря на все усилия католиков, пуритан и приверженцев англиканской церкви, ведущую роль в основании Америки сыграли масоны.