— Нет! — воинственно воскликнула Анна.
Этьен воспринимал ее упрямство с легким тайным огорчением.
— Элисон очень умелая девушка. Впоследствии она надеется получить работу в детском саду и честно предупредила об этом.
— Ты нанял ее няней? — спросила Анна, тяжело дыша.
— Да, приходящей няней, на несколько часов в день, у нее гибкий график. Я установил ей испытательный срок. Если она тебе не нравится… — Этьен остановился.
— О, я пока пытаюсь понять. — Она дышала часто и тяжело и смотрела на него с неприязнью.
— Да, конечно, — согласился Этьен.
Его спокойствие начало бесить Анну.
— Почему нам вдруг потребовалась няня? Няня здесь! Это я. Напоминаю на тот случай, если ты забыл!
— Ты моя жена, — не согласился Этьен.
— Я твоя жена с прошлого года, и никакая няня не требовалась. Ты решил, что я не гожусь для этой работы?
— Тебе нужно время на восстановление здоровья. Мне вообще следовало позаботиться о тебе раньше.
— Понимаю, — проворчала она. — Ты давно все продумал. Обязанности Элисон распространяются и на спальню?
На этот раз Анне удалось вывести его из себя. Этьен стиснул зубы. Шея стала багроветь. Серые глаза загорелись грозным огнем. Анна равнодушно наблюдала за изменениями в его лице.
— Я женился на тебе. Ты моя жена, — повторил Этьен.
— Ты женился на мне, поскольку нуждался в женщине, которая бы заботилась о твоих детях и которая бы не посягала на тебя. — Ее голос сорвался на истерический визг, терзавший ее собственный слух, но остановиться она уже не могла, словно прорвало плотину. — Твоя мать просила тебя не жениться на мне! Твои сослуживцы сплетничают на наш счет! Знаешь, что они говорят? Ты знаешь, каково мне приходится?! Быть предметом грязных домыслов и чьей-то жалости унизительно!!! — истошно кричала Анна.
Тыльной стороной ладони она вытирала слезы, струившиеся по щекам.
— Кто же тебя жалеет?
— Все эти умницы, что знают тебя и помнят Кэтрин. Они знают…
— Да что они знают о нас? — спросил Этьен, придвинувшись вплотную.
— Что наш с тобой брак — это стыд. Если бы выжил ребенок, они, возможно, стали бы придерживаться иной версии.
Она вдруг успокоилась и замолкла, в глазах отразилось смущение.
Этьен вздохнул с облегчением. Наконец-то! Она в первый раз заговорила о потерянном ребенке. У него не было сил слушать объяснения врача о ее переживаниях и нежелании смириться со случившимся. Этьен никогда в жизни не чувствовал себя таким глупым и бестактным. Он был профессиональным юристом, но сейчас не находил слов.
— Я знаю, тебе очень больно, — тихо сказал он, — но мне хотелось бы знать о ребенке.
Почувствовав запах одеколона, Анна поняла, что он совсем рядом. Запах мужского тела навевал воспоминания и вызывал у нее чувство неловкости. Эти воспоминания были некстати, она все время гнала их от себя.
— Он еще не развился, это был просто крошечный комочек… — сказала Анна.
Прагматичный взгляд на происшедшее не помогал. В воображении Анны все выглядело по-другому, ей представлялся настоящий хорошенький малыш. Ее губы скривились.
— Почему так? Это несправедливо!
Анна тихо заплакала, склонив голову ему на грудь. Этьен обнял ее.
— Знаю, милая, знаю, — проникновенно сказал он вполголоса.
Она почувствовала, как Этьен вздрагивает всем телом.
Когда Анна отпрянула, руки Этьена опустились. Он увидел мрачное выражение ее лица, и его сердце сжалось. Слова, брошенные ею, били наотмашь:
— Ты, наверное, доволен. — Ей хотелось найти виновника своего несчастья. — Считаешь, что я недостаточно преданно ухаживала за Эммой и Томом. Ты, конечно, можешь забрать их у меня, но этот малыш был моим. Ты был не в силах отнять его.
— Анна, я ведь доверил тебе свою собственную жизнь, жизнь моих детей.
Она в смятении взглянула на него, сбившись с мысли от спокойной убедительности его голоса. Тут Анна вспомнила ужасные обвинения, которые он бросал ей, и решилась. Она не могла простить его за прошлое…
— Нет, ты поверил, что я способна поставить собственное удовольствие превыше безопасности Эммы, — холодно напомнила Анна. — Ты отшвырнул меня, как прокаженную.
Этьен не осознавал, как сильно обидел ее. Это было вроде изгнания из рая. При первом же конфликте он не выдержал экзамена, не поверив ей.
— Я осел! — воскликнул он, пытаясь растопить ее ледяное презрение. — Прости меня…
— Не знаю… Тебе легко быть великодушным после того, как ты узнал правду и убедился, что я не заслужила обвинений.
— Дорогая, тебе больно, но все же прости меня…
Глаза Этьена потемнели от муки, но Анна сделала над собой усилие, чтобы не замечать этого.
— Вот Кэтрин, та не была ни грубой, ни вульгарной…
Взгляд Анны машинально скользнул по ореховому бюро, где раньше стоял целый набор фотографий ее предшественницы, сияющей улыбками. К своему огромному удивлению, она увидела, что все фотографии исчезли. Стояла лишь старинная оловянная ваза с композицией из сухих роз.
— Знаешь, Анна, Кэтрин вполне разделяла твое отвращение к моей постели. По чистой случайности мы зачали Тома, когда спали вместе единственный раз за полгода. Ты видишь, я не преувеличивал, когда сказал тебе, что не был близок с женщиной более трех лет. Ты удивлена?
— Никак не пойму.
Его слова не имели для нее смысла. Этьен и Кэтрин считались идеальной парой, блистательным и недостижимым образцом.
— Что ты не понимаешь?
— Все говорят… Да и фотографии…
— Фотографии делались ради детей. Я не хотел, чтобы они забыли мать. Это мой долг перед ней. Чувство вины заставило меня пойти на эту ложь.
Горечь в голосе Этьена проникла сквозь ядовитую ауру ее жалости к себе. Боль и обида на него внезапно исчезли, ушли, испарились…
— Чувство вины?! — переспросила Анна.
— Если бы я позволил нашему браку умереть естественной смертью вместо того, чтобы проявлять упрямство и деспотизм, Кэтрин сейчас была бы жива… — отрешенно произнес Этьен.
Мысли Анны смешались. Смысл его слов никак не доходил до нее. Привычка относиться к первому браку Этьена как к идеальному слишком глубоко укоренилась в ней.
— Анна, я не собираюсь принуждать тебя вернуться в мою постель и даже не прошу об этом… А горюя о ребенке, не забывай, что он был и моим. Ты думаешь, мне безразлична эта потеря? Это не только твое горе. За каких-то двадцать минут я узнал, что у меня появился ребенок и что его уже не вернуть.
От переживаний голос Этьена стал каким-то надтреснутым. Его глаза жаждали что-то донести до Анны, но она сделала шаг назад.
— Я люблю тебя, Анна!
— Нет! — Она зажала уши. — Не говори этого. Ты меня купил, и этим все сказано. Просто вложил в меня деньги. Ты никак не можешь любить меня. Если бы ты меня любил, разве мог бы поверить всяким сплетням? Ты не оставил мне ни единого шанса.
— Анна! Позволь мне объясниться! — взмолился Этьен.
— Никакие слова не изменят моего отношения. Ты хочешь склонить меня заняться любовью, я угадала?
Он не ответил, что лишь подтвердило ее догадку.
— Я знаю, ты не нуждаешься в моей любви. Для тебя это просто удобный способ жить. Наверное, ты доволен, что так ловко все устроил. И это не стоило тебе ни малейших усилий, ты даже пальцем не пошевелил. Так знай, я вышла за тебя замуж не из-за денег. Я согласилась на это, потому что любила тебя. Я полюбила тебя с первого взгляда. — Голос Анны сорвался от нахлынувших чувств. Она увидела, как Этьен внезапно побледнел.
— Это правда? — спросил он изменившимся голосом, закрыв глаза. — Я ничего не знал, не знал…
Анна не могла понять, что вдруг нашло на нее и заставило проговориться, но сказанного уже было не вернуть.
— Конечно, не знал, иначе ты бы на мне не женился. Но не волнуйся. Недоверие и подозрения сделали то, что не смогло бы сделать и полное пренебрежение мною.
Анна вдруг потеряла уверенность в справедливости собственных слов.
Этьен круто повернулся на каблуках и отошел к двери. Он не заметил, как вздрогнули ее губы и во взгляде появилось сомнение. Его широкие плечи приподнялись и напряглись.
— Я больше не буду тебя травмировать своими излияниями. Но если ты посмотришь на все это иначе, приходи; ты знаешь, где меня найти, — отрывисто сказал Этьен и стремительно вышел.
Анна стояла, бездумно глядя в окно. Этьен признался ей в любви. А она отвергла его. Стало ли ей оттого легче? От его поразительных слов она чувствовала себя слишком несчастной и запутавшейся, чтобы осознать происшедшее. Она расплакалась и долго не могла унять слезы.
Глава девятая
— Анна, это ты?
Анна какое-то время тупо разглядывала нарядную молодую женщину в модном брючном костюме, пока вдруг не узнала ее.
— Элен? — Она не могла скрыть удивления.
Эта дама не имела ничего общего с той девушкой, которую Анна знала в детском доме.
— Ты прекрасно выглядишь, Элен. В последний раз…
Та поморщилась.
— Знаю, я выглядела совершенно несчастной. В тот момент, когда мне попалось на глаза объявление о твоем замужестве, мне совершенно некуда было податься. Слушай, у тебя найдется время выпить чашечку кофе? Мне бы очень хотелось рассказать тебе обо всем.
Анна пожала плечами. Она находилась в состоянии прострации. Вот уже битый час ее мысли блуждали. Она не могла ни на чем сосредоточиться.
В маленьком баре Анна выслушала рассказ подруги о благотворительном приюте, куда ее пристроил Этьен после того, как она оказалась на улице.
— Наверное, я проповедую преображение, — засмеялась Элен, прихлебывая из чашечки. — Просто оседлала своего конька. Но это камнем лежит на душе. Я уверена, что Этьен тебе все рассказал.
— Этьен? — вяло переспросила Анна. У нее вдруг появилась какая-то тяга к таинственности, мешающая произносить его имя. Не то чтобы требовалось подхлестывать память. Этьен постоянно занимал ее смятенные мысли.
— В то время он охотно предоставлял им массу юридических советов. Это реальный случай, поэтому он имеет значение. — Элен нахмурилась, глядя на Анну. — Ты не в курсе? Я-то думала, ты знаешь, — на лице Элен появилось изумленное и несколько смущенное выражение, — я не собиралась сообщать тебе новость, — сказала она, чувствуя неловкость.