нает о своих взаимоотношениях с большим кинематографом. Как мы помним, в прошлом году из-за скандала на съемочной площадке Пугачева потеряла роль в фильме «Рецитал». Об ее участии в этом проекте много писала советская пресса, да и она сама периодически напоминала об этом в своих интервью. Теперь, после ухода из фильма, требовалось объяснить людям, что же произошло. Вариант Пугачевой был выбран самый безболезненный. Она сообщила: «Поприще «киноактрисы» пока оставила, отказавшись сниматься в готовившемся фильме «Рецитал». Ведь главное в моей творческой жизни – эстрадные песни, и мне попросту стало жалко тратить драгоценное время. Однако песни, сочиненные для киноленты и напетые мною, будут звучать в фильме. Кроме того, я включила их в свой концертный репертуар. Это: «Дежурный ангел», «Когда я уйду», «Лестница», «Тревожный путь» и другие…».
Видимо, уходя из кинопроекта «Рецитал», у Пугачевой действительно была договоренность с бывшим супругом Александром Стефановичем, что он оставит ее песни в фильме. Но когда певица давала свое интервью «Советской культуре», она еще не знала, что от этой идеи – включить ее песни в картину – уже отказались. Поначалу в качестве композитора был выбран Давид Тухманов, он даже написал несколько песен, но потом от своего участия в фильме отказался. Тогда пригласили Александра Зацепина, на кандидатуре которого настояла София Ротару – исполнительница главной роли в фильме. Кроме этого часть песен, которые должны были звучать в картине, принадлежала участникам рок-группы «Машина времени». На этих песнях, собственно, фильм и будет держаться.
В том варианте сценария, который писался под Пугачеву, ее героиню звали Анна (как и в «Женщине, которая поет»). София Ротару взяла себе другое имя – Виктория Свободина.
Скажем прямо, сюжет фильма по тем временам был весьма продвинутый. Заключалось это в том, что на авансцену сюжета впервые в советском кинематографе в качестве аккомпанирующего музыкального коллектива выдвигался не вокально-инструментальный ансамбль, а самая настоящая рок-группа. Именно на нее обращал внимание администратор Виктории Свободиной (эту роль исполнял Ролан Быков), а та эту идею принимала. Кстати, и сама Ротару к тому моменту доросла до понимания того, какие нынче времена на дворе и на какой именно музыке можно открыть новую волну своей популярности – на рок– и дискомузыке. Так что во многом именно поэтому она дала свое согласие на участие в этом фильме, который, как мы помним, поначалу имел несколько иной сюжет и иную музыкальную «приправу».
В первоначальном варианте в качестве аккомпаниаторов главной героини выступали артисты ВИА, что являлось бы повторением того, что уже было в «Женщине, которая поет». Однако на дворе уже стоял не 1977 год, а 1981-й. И это вносило свои коррективы. К тому моменту былая популярность ВИА уже сходила на нет и в моду входила рок-музыка. А на официальной советской эстраде в ту пору самым продвинутым коллективом была рок-группа «Машина времени».
Активное участие в фильме «Душа» Софии Ротару началось в начале 1981 года, когда в студии началась запись песен к фильму. Песен было около десятка, причем львиная доля принадлежала «Машине времени», то есть Андрею Макаревичу. Его композиций в фильме звучало целых семь: «Кого ты хотел удивить?» (в картине ее исполняли «машинисты» и Михаил Боярский), «Каждый, право…» (исполняли Михаил Боярский и «машинисты»), «Путь» (София Ротару), «Костер» (София Ротару), «Барьер» (София Ротару), «Бег по кругу» (Андрей Макаревич), «За тех, кто в море» (София Ротару и «машинисты»).
Кроме этого, три песни для фильма написал Александр Зацепин: «Моя песня» (на стихи Р. Рождественского), «Живу надеждой» и «Дело не в погоде» (обе – на стихи И. Кохановского).
Все эти песни Ротару и записала в студии, чтобы потом эта фонограмма звучала во время съемок в кадре.
Отметим, что в те весенние дни, когда проходила запись этих песен, из Вильнюса пришло сообщение: на XIV Всесоюзном кинофестивале фильму «Где ты, любовь?» с участием Ротару был присужден приз за популяризацию творчества советских композиторов. Скажем прямо, популяризация творчества в этом фильме действительно имела место, правда, была она весьма своеобразной: почти все песни, звучащие в фильме (за исключение одной – «Красной стрелы»), так и не станут шлягерами. Что заметно скажется на популярности Ротару – она несколько просядет, поскольку без новых шлягеров удерживать интерес публики достаточно трудно. По идее именно фильм «Где ты, любовь?» должен был обогатить репертуар Ротару достаточно большим количеством новых песен (и обогатил), однако почти все они не принесли ей той славы, на которую она могла рассчитывать. В итоге получится, что и фильм не станет открытием, и песни из него по большому счету певице не пригодятся.
С Пугачевой было иначе. Фильм с ее участием – «Женщина, которая поет» – тоже нельзя назвать шедевром, но он был буквально нашпигован шлягерами, как охотничий патрон картечью, поэтому «выстрел» оказался не холостым – эти композиции придали новый импульс популярности Пугачевой у широкой аудитории. Однако уже очень скоро Ротару компенсирует провал с первым своим фильмом, снявшись во втором – в таком же убойном «патроне с картечью», как у Пугачевой. Речь идет все о том же фильме «Душа».
Отметим, что рокерская среда в подавляющем большинстве восприняла содружество «Машины времени» с Софией Ротару как еще одну ступеньку вниз в деле продажности Макаревича и Ко «загнивающей советской власти» (первым шагом на пути этого было вхождение рок-группы в «Росконцерт» в 1979 году). Ведь в массовом сознании именно Ротару носила у молодого поколения звание официозной певицы № 1, исполняющей песни типа «Октябрь» или «Родина моя». Думается, снимись «машинисты» с Аллой Пугачевой, нападок на них было бы значительно меньше, поскольку та считалась певицей продвинутой, неофициозной, исполняющей даже песни на стихи столь почитаемого в либеральной среде репрессированного поэта Осипа Мандельштама. Однако соблазн попасть на широкий экран у «машинистов» был столь велик, что на мнение своих коллег по рокерской среде они попросту наплевали.
Между тем, в устах Ротару (а также Михаила Боярского, который проходил по разряду лирико-романтических певцов, но отнюдь не социальных) песни «Машины времени» и в самом деле приобрели совершенно иной оттенок – они теряли свою социальную актуальность, превращаясь в разряд сугубо эстрадных. Да, это была эстрада высокого уровня, но асоциальная. Примеры?
Так, в песне «Барьер» Макаревич отдавал дань той коммерциализации, которая наступила тогда в СССР, в частности, в эстрадной и рок-музыке. Другое дело, он сомневался в том, что многие рокеры теперь, когда стало многое (но еще не все) разрешаться, смогут с пользой для себя и для общего дела распорядиться этой свободой.
…Ты шел, как бык на красный цвет,
И был герой, сомненья нет,
Никто не мог тебя с пути свернуть.
Но если все открыть пути —
Куда идти, и с кем идти,
И как бы ты тогда нашел свой путь?..
И тут ты встал, не сделал шаг —
Открытый путь
Страшнее был, чем лютый враг
И вечный лед.
Под «вечным льдом», естественно, подразумевалась «треклятая» советская система, которая заставляла того же Макаревича, когда-то «бравшего любой барьер», и который раньше «бил, пока хватало сил, и был собой», продаваться и чувствовать себя при этом как-то неуютно, а то и вовсе прескверно. Как острили советские евреи-либералы: «и вкус противный Михалкова на губах» (имелся в виду Сергей Михалков, который при всех режимах чувствовал себя прекрасно). В устах Софии Ротару эта песня теряла свой первоначальный смысл, поскольку ее текст ложился на судьбу героини фильма – женщины, которая переживала драматические события в своей жизни, связанные с тяжелой болезнью.
В «Беге по кругу» слышались все те же стенания Макаревича, как по поводу его личной несвободы – дескать, как ему бедному, осточертело чувствовать себя оседланной властью лошадью, которую заставляют бегать по кругу, а также стенать по поводу того, что он в одиночку несет на профессиональной советской эстраде знамя социального рок-протеста (вместо покойного Владимира Высоцкого). Дескать:
И с круга все сошли давно, остался только я,
Я должен обогнать себя —
ведь каждый ставит только на меня.
И вот теперь я заперт в круг, друзей своих любя —
Попробуй подведи-ка, друг, того,
кто все поставил на тебя…
Здесь автор текста явно набивал себе цену. По его версии выходило, что он жил себе тихо-мирно своим рок-н-роллом, как вдруг проклятущая советская власть хвать его в охапку, затащила в профессионалы и давай гонять по кругу, как ломовую лошадь. Хотя на самом деле все было иначе – никто силком Макаревича в профессионалы не тащил. Просто ему сделали предложение, от которого лично он не захотел отказаться. Об этом и надо было писать песни, а не заниматься мифологией. Другое дело, не будь этой мифологии, сколько бы фанатов было у «Машины времени»? «Скажи, мой друг, зачем мы так беспечны?..».
Отметим, что эта песня в фильме звучала в исполнении самого Макаревича, однако бдительные цензоры оставили от нее рожки да ножки – сократили до полутора куплета, дабы не дразнить зрителя аллюзивным текстом.
В песне «За тех, кто в море» речь, на первый взгляд, шла о моряках – сильных и смелых. Однако и здесь без подтекста не обошлось, причем уже не однажды возникавшего в предыдущих песнях Макаревича, и опять же морских: например, в «Полном штиле» (1977). Речь идет о навязшем в зубах брежневском «застое», которому Макаревич желает поскорее «загнуться» с помощью бури, которая в его понимании – весьма полезная штука:
…Напрасно нас бурей пугали —