— То есть мы еще и виноваты, что Кайзер не смог уследить за сестренкой? — ядовито поинтересовался Крампе.
— Угу-у-у-у-у. Так что я весь внимание, мои дорогие. Просто весь.
— Дыши глубже, — шепнул Стефан.
Совет годный, дельный. Вроде помогло. Я сумела осмотреться. Мы зависли под огромным куполом, отовсюду лился раздражающий красный свет. Кругом — черные железные клетки, подвешенные на толстых цепях, уходящих куда-то ввысь и теряющихся в красном тумане. Ну и вид, бр-р-р.
Клетки покачивались, будто где-то бродил заплутавший ветерок. Чтобы добраться до них, нужно было пройти по узким кованым мостикам с узорчатыми перилами. Цвет и структура мостиков напоминали громадную паутину. От этого осознания по спине пробежал холодок.
— Что это такое? — прошептала я пересохшими губами.
Место зловещее и жуткое. Будто из кошмарного сна. Хотя я прекрасно понимала: не сон, а самая настоящая реальность.
— Это… — начал было Стефан, но резкая птичья трель перебила его, заставив резко умолкнуть.
Клетки не пусты, как показалось мне сразу. Только вот не разглядеть, кто там. Нечто бесформенное и большое. Снова прозвучала трель, громко и гневно. Я невольно вжалась в Стефана, хоть умом понимала — это не выход. Мы стоим на черной металлической «паутине», рядом — клетки с существами, поющими птичьими голосами, и красный свет. Кошмар. Сумасшествие.
— Стоять нет смысла, — тихо сказал Стефан.
Я кивнула. Прав, ничего не скажешь. Только вот куда идти-то?
Стефан взял меня за руку и повел по мостику. Сердце колотилось как бешеное, пусть туман и скрывал все, что находилось под мостиками, чувствую, что ничего хорошего там нет. И если кто-то из нас упадет, то в этот раз чудесного спасения, как с пропастью, не будет.
Мы приблизились к одной из клеток. Закопченная, словно висела над огнем, с глубокими царапинами на прутьях. Я содрогнулась, представив, какими должны быть когти, чтобы оставить такой след.
В клетке находилось туманное существо. Присмотревшись, я поняла: похоже на гигантскую птицу. Только вот не разобрать, какую именно — кажется, таких никогда не приходилось встречать. Лишь большие грустные глаза, казалось, собрали всю боль и печаль мира.
Я нахмурилась, анализируя увиденное. Так, птицы, клетки, замок. Неумолимо напоминает какую-то давно слышанную сказку, но пока не вспоминается, какую именно.
Птица вдруг взмахнула крыльями и ударила ими по клетке. Грохот заложил уши, тут же со всех сторон донеслись испуганные крики и трели, будто окутанные туманом птицы заволновались и предчувствовали приближающуюся опасность. На лбу выступил холодный пот, вспомнилась тьма, поднимавшаяся из сундука в кладовке. Меня нашли?
— Глупая сказка, — выдохнул рядом Стефан. — О злой колдунье, о красивых девушках, уведенных ею в страшный замок и превращенных в птиц. Глупая, но никогда не думал, что такая страшная.
Сказка. Йорингель и прекрасная Йоринда — кажется, именно так она называется.
Раздались хлопки в ладоши, и из-за клетки выскользнула худощавая женщина в кроваво-красном плаще. Рядом с ним даже туман приобрел очень блеклый вид.
— Какая хорошая память, Стефан, — произнесла она, и я с ужасом поняла, что перед нами Славка.
Но тут же закралось сомнение. Во время ритуала мне тоже показался Дитер, но к нему, как оказалось, явление никакого отношение не имело. Так и тут может быть.
Незнакомка откинула капюшон назад, по плечам заструились темные кудрявые волосы. Славка. Все-таки она. Хотя стоп! Глаза будто тлеющие угольки, да и черты лица искажены жестокостью и властностью. Будто кто-то вошел в ее тело, натянув, как простую одежку, и теперь красовался перед нами.
— Приветствую вас в моих скромных владениях, — промурлыкала она.
И тембр голоса все же отличается от Славкиного, более низкий и такой вибрирующий. Хотя и очень похож. Но все же иной, пропитанный горечью и хрипотцой.
— Не смотри на меня так, — вдруг с угрозой сказала она, явно обращаясь ко мне. — Твоя подруга была больно хороша, чтобы я смогла удержаться и не выпить ее.
Алые губы разошлись в улыбке, обнажив острые желтоватые зубы, звериные и отвратительные. Я вздрогнула, но взгляда не отвела. Славку уж точно не оставлю тут, что бы тут ни происходило.
— Бесе Мэдхен не такая плохая, как вы думаете, милые мои, — проворковала она, — я очень гостеприимна и рада гостям.
Бесе Мэдхен — дословно Злая Девочка. Так вот что это значит. Ни в одной сказке или легенде я не видела, чтобы ведьму называли именно так. Только вот не все ведьмы любят, чтобы их называли настоящим именем. А тут прям идеальная характеристика. Такая собирательная, что слов нет.
Ведьма внимательно смотрела на Стефана. Медленно провела по алым спелым губам кончиком языка, словно увидела вкуснейшее кушанье. Направила взгляд на кровоточащее запястье. Кровь и не думала сворачиваться, правда, капли теперь не падали так часто, как в момент нашей встречи.
— Я не твой Гензель, — криво улыбнувшись, сказал он. — Поэтому умерь свой аппетит. Все равно ничего не достанется.
Бесе Мэдхен рассмеялась, сухо и неприятно. Прозвучало как треск сухих веток в огне.
— Он у тебя такой грубый, София. Чем-то похож на моего брата. Слова не скажи — все не так.
Полыхающие дьявольской краснотой глаза уставились на меня, прожигая. Мне стало жарко, голова пошла кругом. Я сделала шумный вдох. Так, не думать о том, что она до жути похожа на Славку. Это всего лишь обман.
— Что тебе нужно? — тихо, но твердо спросила я.
Бесе Мэдхен улыбнулась немного пьяной и безумной улыбкой.
«Сошедшая с ума нечисть, — подумала я, — какая прелесть. Только этого еще не хватало».
На краю сознания забрезжила идея, как справиться с ведьмой. Если только она попробует воспользоваться силой. Лишь надо сообразить, как пересказать идею Стефану. Уж отразить ее чары при помощи горгоньих приемов мы сможем. Но для начала надо освободить Славку. А заодно и узнать, нет ли тут кого еще.
Бесе Мэдхен постучала длинными загнутыми ногтями по прутьям клетки. Грохот раздался такой, что все вокруг задрожало. Птицы испуганно и отчаянно закричали.
— Спойте, мои маленькие. Спойте для меня, — сказала она.
Окутанная туманом птица посмотрела на нас, жалобно и отчаянно. Внезапно я осознала, что вместо птичьей головы вижу лицо старика. Мы со Стефаном быстро переглянулись. От него тоже не скрылось это!
— Ну же, — хрипло выдохнула ведьма, словно предвкушая нечто прекрасное. И тут же ответила мне, будто вспомнила, что задавали вопрос: — У меня есть красивая клетка, София. В ней есть зеркало, большое и красивое. На бронзовой раме выгравирована буква «S». Мне Юстус не одну ночь создавал это зеркало своим пением, а Эрих Шмидт украшал. Жалко только, вырвался, непоседливый мальчишка. Но это ничего, я его все равно верну. Ведь ни один человек не сможет прожить жизнь до конца, ни разу не взглянув на себя в зеркало. А уж я ждать не стану.
Я придвинулась к Стефану, незаметно взяла его за руку и осторожно сжала. Он не подал виду, однако так же сжал в ответ. Понял, умница. При замкнутом контакте, да еще и с кровью, горгонья защита выйдет отличной.
— Я хочу тебя, София, — невинно закончила Бесе Мэдхен. — Ты идеально подойдешь для моей коллекции. И петь будешь замечательно.
— Я фальшивлю, — честно призналась я. — Боюсь, вам не понравится.
— Еще как, — неожиданно подал голос Стефан. — Подтверждаю как музыкант.
Одновременно захотелось его стукнуть и промолчать, дабы узнать, что он задумал.
— Ну хорошо, — тем временем продолжил он. — А что дальше? Ну останется моя сестра тут. Дальше?
Я закусила нижнюю губу. Судя по всему, ничего. Ведьма не намерена ничего отдавать взамен. Во всяком случае, судя по ее логике. Меня в клетку, Стефана — на стол. И не в эротическо-жарких фантазиях, а вполне себе приземленных и гастрономических.
Она улыбнулась, неожиданно кокетливо и очаровательно, и повела плечами:
— А тебе чего-то хочется, Глава Зеркальщиков? Ой… прости, бывший Глава Зеркальщиков?
Неожиданно безымянный палец левой руки запульсировал. Замерла, не в силах опустить взгляд. Там же кольцо, кольцо Кайзера! Мне сказали, что это оберег! Надо сообразить только, как им воспользоваться.
— Хочется, — стиснув зубы, произнес Стефан.
Ему явно было неприятно упоминание про бывшего, но он разумно не стал заострять на этом внимания.
— И что?
— Отпусти Ярославу, тебе не по размеру ее тело, — невинно сказал он. — Силу выпила, но вот физическая оболочка… — Стефан поцокал языком и покачала головой. — Ни к чему тебе, надо бы другую. А Ярослава понравилась Крампусу. Ты же не хочешь поругаться с Крампусом, Бесе Мэдхен? Ты и так ему насолила, а он не из тех, кто прощает обиды.
На последних словах в интонации появились вкрадчивые нотки. Я чуть нахмурилась. Ведьма может испугаться Крампуса? Что-то не слишком она проявляла к нему уважение до этого.
Но в то же время в душе появилась четкая уверенность: Стефан знает, что делает. В то же время и не верилось: неужто Бесе Мэдхен не знала, с кем тягается? И почему тогда Крампус ничего не смог сделать?
Ведьма вдруг вся напряглась. В глазах мелькнуло недоверие и растерянность.
— Ты говоришь неправду, — холодно сказала она. — Я чту Крампуса. Мы не виделись много веков.
— Ой ли? — весело отозвался Стефан. — А подумать, Бесе Мэдхен? Хорошо подумать. Ты же умеешь видеть темную страсть и желание на телах смертных. Может, все же прощупаешь силу Ярославы? Или вспомнишь, кого обожгла?
Неуверенность стала сильнее. Неужели навредила Крампусу, не признав его? Верилось слабо, но в то же время даже в реальном мире нельзя отрицать невероятное, не то что в Зеркалье.
Окутанная туманом птица приблизилась к Бесе Мэдхен. Изогнутый клюв угрожающе завис над ее головой. Да и в глазах птицы нет ничего хорошего.
— Отпусти Ярославу, — с нажимом произнес Стефан.
Ведьма заколебалась сильнее. Что ж, не так сложно почувствовать: Стефан не лжет. Каждое слово — правда. А с ней не поспоришь.