Хэндол указал на какие-то коряги, валявшиеся среди обломков крыши:
– Два факела – и никаких проблем. Разжечь огонь в такую жару проще простого, достаточно потереть эти коряги друг о друга.
Элвин засмеялся, а два брата, несмотря на усталость, принялись за дело.
– Отлично, тогда выступаем после наступления темноты. Когда Элвин, Хисиол и Холдо доберутся до ворот, София отправится в замок Юкора… – Лорд Бадди Батлер на секунду замолчал, заставив всех ждать продолжения, затем закончил непререкаемым тоном: – Разумеется, вместе со мной.
– Ведь умеешь быть любезным. – София ласково погладила сэра Бадди. – Ты так заботишься обо мне, да?
Мышиный лорд смущённо отодвинулся от неё.
– Ну забочусь, – пробурчал он. – Только, пожалуйста, без фамильярностей!
Элвин вытер испачканный черникой рот и, довольный, посмотрел на двух братьев, занятых разжиганием факелов.
– Я хотел бы, чтобы с нами к детям пошла Ила Помпоза, – сказал он. – Они навсегда запомнили прекрасные дни, проведённые среди её драгоценных цветов.
– Охотно, – согласилась Ила. – Мне будет приятно снова обнять их спустя столько времени. И как только они освободятся, я отведу их в мой сад… несмотря на то что длинноухие разрушили мой дом.
– Будь они прокляты! Это Юкор промыл им мозги. Раньше они были весёлыми и всегда играли с нами, а теперь швыряют в нас дротики и убивают. – Элвин вспомнил своих друзей, раненных дротиками длинноухих, и лицо его помрачнело.
София сразу заметила, как изменилось настроение мальчика, и поняла, что плохие воспоминания всё ещё не забыты. Она поспешила отвлечь его от них.
– Элвин, ты не забыл, чем собирался открыть замок? – спросила она, доставая из сумочки осколки изумруда и флакон с ксофилией.
Мальчик улыбнулся:
– Спасибо, я положу их в карман. Как только мои друзья выйдут из шахты, они так обрадуются, что их радость долетит до луны и звёзд!
– Ты обещал им свободу, а я обещала леди Маргарет отыскать тебя. И мы сдержим свои обещания во что бы то ни стало, – добавила София.
Хэндол тем временем думал, как лучше проникнуть в замок барона, и ему в голову пришла отличная идея.
– Мы отправимся туда на паровозе! – воскликнул он. – Юкор будет ошеломлён таким появлением. Согласны?
Мышиный лорд и великан были в восторге от такого плана, но София засомневалась:
– Может, нам взять побольше факелов? Дюны в темноте – опасное препятствие.
Хэндол, добродушно улыбаясь, успокоил её:
– Не волнуйся, у паровоза есть две большие фары, так что света будет достаточно.
И вот на закате солнца первыми из сарая вышли Элвин, Ила, Хисиол и Холдо с факелами в руках. София провожала их взглядом, пока они не скрылись за большой дюной.
Знойный воздух уступил место приятному морскому бризу, небо усыпали звёзды, а луна залила пустыню серебром.
Пришло время выступать остальным. Гролио, сэр Бадди и София следом за Хэндолом направились к красному паровозу.
Не успели они забраться в него, как пустыня начала крениться то влево, то вправо. Песок стал уходить у них из-под ног. Хэндол упал и откатился от паровоза метров на десять. Гролио устоял, вбив в песок свои тяжёлые ботинки. Мышиный лорд и София катились по склону бок о бок.
Непредсказуемость Четвёртого мира была точно такой же, как во всех других мирах, и ничто не могло ни предсказать, ни предотвратить колебаний земли. Они всегда происходили стихийно. К счастью, длилось это всего несколько минут, хотя и весьма неприятных.
София села, выплёвывая набившийся в рот песок, а лорд Бадди Батлер принялся громко ругаться, увидев, что его любимый цилиндр помялся ещё больше.
– Вы в порядке?! – крикнул Хэндол, отброшенный от локомотива дальше остальных.
– Да! – крикнул в ответ Гролио. – Но это уже стало надоедать!
София и мышиный лорд дошли до паровоза и забрались в кабину. Хэндол, отряхиваясь от песка, устроился на месте машиниста, включил фары и дёрнул за рычаг. Паровоз, поднявшись на полметра над землёй, стал набирать скорость. Фары вырвали из тьмы полуразрушенные карусели. Хэндол мастерски заложил крутой вираж, паровоз пролетел мимо детской горки, затем над ямой, где прежде был пруд, и дальше – над колесом обозрения. В тишине бескрайней пустыни останки Луна-парка были похожи на гигантских призраков.
Софию охватила ярость при мысли о том, что место для развлечения детей уничтожено злой волей мерзкого барона Юкора, который издевался над детьми-рабами, угрожал Иле Помпозе, братьям-отшельникам и добряку Гролио. И ко всему ещё добавлялась нестабильность Волшебных миров. Миров, которые научили её сохранять равновесие, падать и снова вставать. Научили закалять волю и набираться смелости, чтобы бороться с несправедливостью, залечивать душевные раны. Одиночество, каким веяло и от этой пустыни, отныне ушло из её жизни. Навсегда!
Глава десятаяСила слов
Дым из трубы паровоза поднимался к звёздному небу, фары осветили золотой замок барона. Хэндол замедлил ход, и нос паровоза упёрся в большие ворота. Из замка доносилась громкая музыка и завывания длинноухих, совсем не похожие на пение. Потом раздался смех, звон бокалов и топот ног.
Хэндол дёрнул рычаг, паровоз пыхнул паром и, снеся ворота и стену, влетел в большой зал, где устраивали застолья, заполнив его паром и рассыпав песок по мощённому серебром полу. Хэндол нажал на тормоз, и паровоз так резко остановился, что с трудом удержавшийся на ногах Гролио едва успел подхватить Софию, которая чуть не вылетела из кабины. Мышиный лорд, чтобы не упасть, изо всех сил вцепился когтями в кафтан Хэндола.
Длинноухие в ужасе разбежались по залу, прячась за грудами сверкающих самородков. Такого огромного паровоза они никогда не видели.
Юкор, подпрыгнув на троне, выронил кубок, из которого пил, и с испугом уставился на паровоз, словно перед ним внезапно возник пышущий яростью красный дракон. Музыка мгновенно смолкла, и в повисшей тишине были слышны только шаги длинноухих, наступавших на рассыпанный по всему полу песок. При них не было дротиков, и они, растерянно глядя на хозяина, жались к стенам, свесив руки-плети и навострив длинные, обычно висячие уши.
Золотая корона сползла на глаза барона. Он с яростью сдёрнул её с головы и швырнул на пол. Выпучив глаза, он набрал полную грудь воздуха и заорал:
– Ты кто такой?! Как ты посмел вломиться в мой замок!
Однако, узнав Гролио, барон потерял дар речи. Тыча пальцем в паровоз, он пытался угадать, кто ещё может быть в кабине. И в этот момент оттуда выпрыгнул Хэндол.
– Привет, Юкор! – поздоровался он с бароном ледяным тоном. – Извини, что прервали твой праздник, но мы думаем, что для веселья нет повода.
– Отшельник из Третьего мира!.. Ты что, совсем рехнулся?! – опять заорал не своим голосом барон. – А тебе, Гролио Вегарио, хранителю деревьев Примы Стеланте, тебе не стыдно нарушать установленные мною правила? Вы совсем обнаглели! Вы за это заплатите!
Он повернулся к длинноухим, но те развели руками, показывая, что они безоружны. В гневе Юкор заскрежетал зубами и показал на глубокую яму, куда в наказание бросал детей.
– Вы видите, что там? Это бездонная яма, в которой умирают. Вы тоже хотите оказаться в ней? Думаете, вы такие хитрые? Не смотрите, что мои длинноухие безоружны, у меня есть другие способы уничтожить тех, кто мне не подчиняется!
Хэндол посмотрел на яму и содрогнулся.
– Ты одержал верх над нами с помощью угроз и страха, – сказал он. – Это твоя единственная сила. Но мы не используем насилие, мы миролюбивые. Ты заставил нас бояться. И что ты получил взамен? Бедных, запуганных существ и безжизненную пустыню.
– Всё умничаешь! Меня этим не проймёшь. Вы в своих Волшебных мирах до сих пор не поняли, что настоящая опасность не я, а эти две подлые злодейки из Корумериллы! – взвизгнул Юкор.
– Твоя уверенность в себе так же хрупка, как и твой разорённый мир. Марипонд – это пустыня, – усмехнулся седобородый Хэндол, внимательно следя за тем, чтобы длинноухие внезапно не устроили какую-нибудь пакость.
– Ошибаешься, старик! Ещё есть богатство! Ты должен признать это. Вам не надо ничего больше того, что вы имеете. Я не такой! Я хочу накопить как можно больше золота и серебра, перед тем как отправиться в мир, о котором так много рассказывали Прима Стеланте и Амабель. Они знают то, что мне пока не дано знать. Они жили в большом городе, вращались в обществе, какого здесь никогда не будет, имели то, что мы здесь даже вообразить себе не можем. Это несправедливо! – Чем дольше говорил барон, тем сильнее распалялся.
– В том мире также много печали, несправедливости и боли. И это тебе тоже известно. Вспомни своё прошлое. Верни доброту в своё сердце. Вспомни, какими весёлыми и беззаботными были когда-то наши дни. Волшебные миры жили в радости и спокойствии. Теперь всего этого нет. – Голос Хэндола звучал доверительно, старик не оставлял надежды переубедить Юкора.
Но всё было бесполезно. Злоба, зависть и коварство кипели в душе барона.
– Твои слова глупы и абсурдны! Ты и Гролио не должны были приходить сюда. Я никогда, повторяю, никогда не давал вам разрешения собираться вместе и покидать свои миры, – гневно продолжал Юкор, медленно надвигаясь на Хэндола.
Его чёрный плащ волочился по усыпанному песком полу, а длинноухие переглядывались, пытаясь понять, что им делать.
Барон остановился в нескольких метрах от паровоза и тут заметил Софию. Наклонив голову, он некоторое время с недоумением разглядывал её.
– Эй, ты! – наконец обратился он к девочке. – Что ты здесь делаешь? Где твоя униформа? И почему ты не в шахте с остальными?
Высоко подняв голову и гордо выпрямив спину, София вышла из кабины паровоза. С растрёпанными волосами, в разорванном платье она, не отводя от барона взгляда, решительно пошла ему навстречу.
– Меня зовут София Харви. Мне двенадцать лет. Я живу в Лондоне и учусь в «Мэмори Скул». Меня сюда послала леди Маргарет. И вы, барон Юкор, прекрасно знаете, с какой целью.