– Так вот почему… – Я замолкла и обвела взглядом комнату. Тот мир, в котором я проснулась сегодня утром, словно перестал существовать. Меня выдернули оттуда и пересадили в какой-то другой мир, чужой, о котором я ничего не знала. – Как ты мог поступить так со мной? То есть ты… Ты что, решил наконец мне открыться именно сейчас? Ничего не понимаю, Питер! Как я могла не знать, что ты такой? – Бред какой-то. – Сет?! – Я уже задыхалась.
– Я не такой! – Он почти оправдывался. – Я… ну, наверное, в какой-то степени. Сет – единственный мужчина, с которым у меня случилась связь. Пожалуй, у меня всегда был интерес, но Сет… Не знаю. С ним было по-другому. Он другой.
– Как такое вообще возможно? – Я опустилась на колени, вопросы сыпались из меня один за другим. – Ты хочешь меня бросить? Ты попросишь развода? Хочешь жить с ним? И он хочет жить с тобой? Вы бросите нас с Гленнон, чтобы жить вместе?
– Нет. – Питер тоже опустился на пол прямо передо мной и потянулся к моим рукам, лежавшим на коленях, но я отдернула их. – Нет. Эйнсли, посмотри на меня. – Он взял мое лицо в ладони и нежно поднял, чтобы заглянуть в глаза. – Я не хочу тебя бросать. Я люблю тебя, люблю нашу семью, наших детей. С Сетом… – Он сделал глубокий вдох. – Это даже не настоящая связь. Это ошибка. Глупая, идиотская ошибка.
– Когда это случилось?
– Первый раз – несколько месяцев назад. И еще два раза потом. – Он спрятал лицо в ладонях. – Мне было очень стыдно. Я хотел тебе все рассказать… Это глодало меня изнутри. А когда ты предложила, чтобы мы начали встречаться на стороне, я подумал, что, может, ты поймешь. Но потом Гленнон все узнала и заставила меня пообещать, что я сам тебе расскажу… Прости, Эйнсли.
– Так ты не собирался мне ничего рассказывать, это Гленнон тебя заставила?
– Я бы рассказал! – возразил он, но я не поверила ни одному его слову. – Но не прямо же сейчас. – Лицо у него сморщилось, из глаз потекли слезы. Несмотря на гнев и отвращение, нужно было как-то ободрить Питера, чтобы он выложил всю правду.
– Ты уверен, что не хочешь быть с Сетом? Уверен, что не любишь его? Я не могу ненавидеть тебя за то, что ты решил быть честным с собой. Да, мне очень больно, не пойми неправильно, но я не хочу, чтобы ты пытался скрывать себя настоящего, если…
– Нет, – перебил он, хватая меня за руки. – Это не настоящий я. Я настоящий – это твой муж. Человек, который любит тебя больше жизни.
– А Сет бросит Гленнон из-за тебя?
– Понятия не имею, – признался Питер, снова опуская голову. – Вряд ли. Я говорил ему, что это несерьезно. И что я люблю тебя.
Я наклонила голову, пытаясь переварить услышанное.
– Ей, наверное, так плохо сейчас…
– Конечно, но совсем по другой причине, – сказал он, и я снова переключила внимание на него.
– А это еще о чем?
– Она волнуется за тебя…
– У меня все прекрасно! Пусть лучше волнуется о своем браке…
– Как ты думаешь, почему Гленнон вечно сует нос в наши дела, Эйнсли, в нашу семью? Как думаешь, почему она всегда пытается решить наши проблемы, чтобы у нас все было идеально?
– Потому что она моя лучшая подруга.
Муж снисходительно взглянул на меня и подался вперед, приблизив свое лицо к моему.
– Потому что у нее нет своей семьи, о которой можно было бы беспокоиться.
– Что ты несешь?
– Сет как раз такой, Эйнсли. На все сто процентов. Никогда в жизни не спал с женщиной.
– Не может быть…
– Может. Спроси Гленнон. Спроси, пусть расскажет тебе все как есть.
– Но… я не понимаю. Зачем она тогда вышла за него? И зачем ей уходить от Сета сейчас? Она же знала, когда они поженились? Должна была знать, если…
– Она знала с самого начала. Поэтому у них нет детей, а Сет вечно в разъездах. Его родители – ревностные католики. Когда он открылся им, они пригрозили, что лишат его наследства и заберут трастовый фонд, если он не женится на женщине.
– Это… ужасно. – Я поняла, что уже не могу злиться. – Бедный Сет… Но я не понимаю. Если все так и есть, почему Гленнон ничего мне не сказала? И почему она вообще согласилась на такой брак?
– Думаю, они просто были друзьями, – пожал плечами Питер. – Сама знаешь, Гленнон вечно хочет кому-то помочь. Всегда первая вызывается пожертвовать собой ради общего дела. Постоянно суетится вокруг тебя, вокруг детей… Сету нужна была помощь, вот она и помогла, как друг. Сет говорит, так оно и было. К тому же Гленнон и сама неплохо устроилась. Схема выгодна не только Сету. Когда она долго болела, Сет оплатил ей самое лучшее лечение. И с самого начала финансировал ее некоммерческую организацию. По сути, это сделка, и она устраивала их обоих много лет.
Я кивнула. Слова Питера по-своему имели смысл, но мне все равно казалось, будто я попала в параллельную вселенную. Ситуация походила на хитрый розыгрыш. Я почти ждала, что Гленнон и Сет сейчас выскочат из кухни и начнут смеяться, что я так повелась.
Как я могла ничего не замечать? Я же столько раз видела подругу с мужем вместе. Неужели не могла уловить, что они не… вместе как супруги? Ведь я видела, как они целовались. Или нет? Я напрягла память и вспомнила: да, легкие поцелуи в щеку, в лоб. Но ничего больше. С другой стороны, разве проявляют страсть в присутствии друзей? В такой сдержанности нет ничего особенного.
Но в других-то случаях Гленнон вовсе не была сдержанной…
– Но если она знала заранее, не понимаю, почему она уходит от него сейчас.
– Из-за тебя, Эйнсли. Потому что Сет сделал тебе больно. Потому что я сделал тебе больно. Если она и не может что-то простить, то именно это.
Я вспомнила слова подруги по телефону, вспомнила, как она расплакалась, говоря, что не хочет лгать мне и делать больно. Тут пазл сложился, и до меня наконец дошло. Теперь наступила моя очередь прятать лицо в ладонях и пытаться собраться с мыслями.
– О господи… – прошептала я. Никакие другие слова сейчас не годились.
– По ее словам, ты сказала, что уйдешь от меня, если узнаешь об измене, – пробормотал Питер, касаясь моей руки.
– Да, я так и сказала, – кивнула я, не поднимая головы.
– Это правда? Ты хочешь меня бросить?
– Я… мне нужно время, Питер. Не задавай мне сейчас таких вопросов.
– Пожалуйста, Эйнсли. Пожалуйста, не надо. Я люблю тебя. – Я подняла голову и увидела слезинку, упавшую у него с кончика носа. – Прошу тебя. Наступил наш момент истины. Мы раскроем все свои тайны и пойдем дальше. У нас получится, я уверен. Должно получиться. Я не могу тебя потерять.
Я начала вставать.
– Питер, я не могу. Не могу сейчас. Мне нужно поговорить с Гленнон. Нужно быть с ней рядом. Разобраться во всем самой.
Муж взял меня за руку.
– Подожди. – Он схватил меня еще крепче.
– Отпусти! – вскрикнула я, выдернула руку, и в этот самый момент раздался стук в дверь.
С расширившимися глазами мы оба обернулись на звук. Питер обошел меня, вытирая глаза и подняв руку, чтобы я оставалась на месте, после чего открыл дверь.
– Чем могу служить? – спросил он.
Я обошла его и с удивлением увидела, что это вчерашние полицейские. Может, Питер все же был прав и теперь, когда Илиана пропала, они снова возьмутся за нас? Возможно, они вовсе и не исключали нас из числа подозреваемых.
– Вы Питер Грин… – Чад узнал меня и осекся. – Добрый вечер, миссис Гринберг. Мы что, не вовремя?
Я шмыгнула носом и провела пальцами под глазами.
– Нет-нет, что вы. Познакомьтесь, это мой муж, Питер, – сказала я, подавляя нахлынувший страх. – Пожалуйста, проходите.
Они переступили порог, но на сей раз не стали садиться, хотя я пригласила их присесть на диван. Вместо этого Чад кивнул Питеру, потом мне и заговорил:
– Извините, что побеспокоили. Мы не задержимся. Мы заехали, чтобы сообщить печальную новость…
Я напряглась чтобы спокойно выслушать известия.
– Возможно, вы слышали, что Илиана Де Лука пропала.
– Да, слышали, – подтвердила я, когда он сделал паузу. – Говорили в новостях.
– Хорошо. Что ж, информация, которую я собираюсь вам сообщить, еще не доводилась до сведения общественности, однако мы хотели дать вам знать заранее. – Он вздохнул и оглядел комнату. – Ваши дети сейчас дома?
– Да, но они в своих комнатах. Позвать их? – Сердце у меня забилось чаще. Я совершенно не хотела вмешивать детей. Нас что, сейчас арестуют? А детей отправят в опеку? Я нервно потерла руки.
– Нет-нет, так даже лучше. Им не стоит слышать. Это не… не из тех новостей, которые приятно сообщать.
– Боюсь, я не понимаю, – сказала я. Питер стоял рядом и молчал, за что я ему была благодарна. Я уже установила контакт с этими полицейскими. Они мне в какой-то степени доверяли, это было видно. Хотя бы потому, что оба смотрели мне в глаза, когда говорили.
– Мэм, буду откровенен. У нас есть основания считать, что Стефан Де Лука – серийный насильник.
Я резко втянула в себя воздух и отшатнулась, едва не упав, потому что ноги внезапно стали ватными.
– Он…
– У него в пикапе нашли пакет с комплектами женского белья. Мы пытаемся идентифицировать их, но, кроме того, мы обнаружили веревку, отпечаток которой совпадает со следами, оставшимися на нескольких жертвах в течение последних лет. Там есть характерный рисунок из мелких металлических колец… Во всех случаях с жертв снимали белье. Мы уже давно предполагали, что преступник коллекционирует трофеи.
– Коллекционирует… – Я согнулась, пытаясь справиться с шоком и устоять на ногах.
– Понимаю, такое тяжело слышать, мэм. Мы рассказываем вам только с целью убедиться, что Де Лука не сделал вам ничего плохого во время свидания. Да, он наш коллега и товарищ, но, пожалуйста, не думайте, что из-за этого мы не будем добиваться наказания по всей строгости закона, когда найдем Де Луку, или что мы не воспримем ваши обвинения всерьез. Вы говорили, что на свидании он был вполне обходителен, но если по какой-то причине вы солгали, то сейчас самое время рассказать правду. Возможно, этим вы поможете спасти чью-то жизнь.