Эрик доел все до крошки и теперь пил кофе, слушая рассказ Нестора о старейшем в Швеции кладбище домашних животных, расположенном на Юргордене. Оно возникло в девятнадцатом веке, когда писатель Август Бланш похоронил на том острове своего пса Неро.
— Я т-тебя утомил. — Нестор поднялся.
— Нет, я просто устал.
Нестор подошел к окну и посмотрел на улицу. Черные силуэты рисовались на фоне свинцового неба, деревья и кусты гнулись под ветром, то и дело менявшим направление.
— Скоро стемнеет, — прошептал Нестор своему отражению.
Две борзые стояли на подоконнике возле горшка с каким-то растением. Нестор украдкой коснулся собачьих головок.
— Можно зайти в ванную? — спросил Эрик.
Нестор через гостиную указал ему на дверь, прикрытую занавеской.
— Там бывшая швейцарская, но я пользуюсь этой дверью как запасным выходом, — пояснил он.
Ванная была до половины выложена кафелем, с глубокой ванной и занавеской в морских коньках. Эрик запер дверь и разделся.
— Красная зубная щетка — мамина, — крикнул из-за двери Нестор.
Эрик встал на заросший грибком коврик в облупленной ванне, принял душ и промыл раны. Поверх шкафчика над раковиной стояла коробка для лампочек. Из нее торчала разная губная помада и карандаш для глаз.
Когда Эрик вышел, Нестор поджидал его в прихожей. На морщинистом лице читалась тревога.
— Мне очень нужно к-кое о чем спросить… это насчет… — начал он.
— Насчет чего?
— Я… что мне делать, если моя новая с-собака умрет?
— Мы можем поговорить об этом завтра.
— Я п-покажу тебе гостевую комнату, — прошептал Нестор и отвернулся.
Пройдя мимо кухни, они оказались у закрытой двери, которую Эрик прежде не замечал: она была по другую сторону от шкафа.
Над гостевой кроватью красовался плакат, на котором Бьорн Борг целовал Уимблдонский кубок. На противоположной стене висела легкая полочка, уставленная фарфоровыми собаками.
Возле узкой кровати стоял старый угловой шкафчик с растительным орнаментом. На верхней плоской дверце — ручная роспись: этапы человеческой жизни, от колыбели до могилы. Мужчина и женщина стояли бок о бок на мосту, где каждая ступенька символизировала десятилетие. На верхней ступеньке возвышалась пара пятидесятилетних, а под мостом поджидала смерть с косой в руках.
— Чудесно. — Эрик посмотрел на Нестора, который оставался в гостиной.
— Я сплю в… м-маминой комнате. Я перебрался туда, к-когда…
Нестор странно выгнул шею, словно пытаясь увидеть что-то позади себя.
— Спокойной ночи, — сказал Эрик.
Он взялся за ручку, чтобы закрыть дверь, но Нестор придержал дверь рукой и испытующе посмотрел на Эрика.
— Б-богатым это не нужно, у бедных оно есть, а т-ты боишься этого больше смерти, — прошептал он.
— Нестор, я подустал для загадок.
— Богатым это не нужно, у б-бедных оно есть, а ты боишься этого больше смерти, — повторил тот и лизнул уголок рта.
— Придется мне ломать голову над отгадкой, — сказал Эрик и снова потянул дверь. — А теперь — спокойной ночи.
Эрик сел и оглядел утомительные медальонные обои с узором из каких-то гербов с завитушками, гирлянд, плюмажей из павлиньих перьев и сотен глаз.
Штора была уже опущена; он выключил свет, отогнул тяжелое ватное одеяло и лег, вдыхая прохладный аромат лаванды.
Эрик так устал, что всякие мысли ушли из его головы и потеряли четкость. Он уже готов был провалиться в сон, когда послышался тихий скрип. Кто-то пытался беззвучно открыть дверь.
— Что ты, Нестор? — спросил Эрик.
— Зацепка, — проговорил мягкий голос. — Я могу дать т-тебе зацепку.
— Я очень устал и…
— Священники думают, что это больше, чем сам Бог, — не унимался Нестор.
— Пожалуйста, закрой дверь.
В замке щелкнуло. Нестор отпустил дверь и на цыпочках прошел по паркету гостиной.
Эрик уснул. Во сне маленькая Мадлен встала у его кровати, подула ему в лицо и прошептала ответ на загадку Нестора.
— Ничего, — прошептала она и подула на него. — Богатым не нужно… ничего, у бедных нет ничего… а ты ничего не боишься больше, чем смерти.
Глава 104
Эрик внезапно проснулся от дуновения ветра, скользнувшего по лицу. Быстрый шепот — и молчание, едва Эрик открыл глаза. Темнота была непроглядной, и понадобилось несколько секунд, прежде чем он сообразил, где находится.
Он поворочался, скрипнул старый матрас, набитый конским волосом.
Эрик спал крепко, но даже во сне в нем оставалась готовность бежать, которая теперь взбудоражила его.
Может, это просто шумела вода в трубах; может, порыв ветра надавил на стекло.
Никакого шепота, в комнате тихо и темно.
Эрик задумался, не в этой ли комнате начался психоз Нестора, когда шум в трубах стал казаться ему голосами, бормотаньем старухи, что вычесывала перхоть из длинных седых волос и твердила: убивая близких, нельзя смотреть им в глаза.
Эрик понимал, что речь идет о собаке, которую Нестора в детстве принудили умертвить, но вздрагивал всякий раз, когда Нестор изображал скрипучий голос старухи.
Он вспомнил, как Нестор сидел, сцепив на коленях руки и потупив глаза, и, украдкой улыбаясь и краснея, давал советы по умерщвлению детей.
Что-то скрипнуло в старом шкафу, в темноте было трудно разобрать, проник ли кто в комнату. Эрик закрыл опухшие глаза, снова заснул, но тут же проснулся от стука двери.
Он подумал, что надо попросить Нестора оставить его в покое до утра и перестать присматривать за ним, — но не было сил встать.
По улице проехала машина, холодный свет просочился в щель сбоку от шторы, скользнул по медальонным обоям и пропал.
Эрик уставился в стену.
Машина проехала, однако бледный свет как будто остался на стене. Эрик подумал, что на полочке, наверное, горит тусклая лампа, которой он не заметил.
Эрик сморгнул, пригляделся к неподвижному голубому пятну и понял, что это глазок между комнатами.
Свет идет из соседней спальни, догадался Эрик, и вдруг настала полная темнота.
Это Нестор заглянул в его комнату.
Эрик замер.
Было так тихо, что он услышал, как сглатывает комок в горле.
Голубое пятно появилось снова, за стеной зашелестел истовый шепот.
Эрик торопливо оделся в темноте и двинулся к свету.
Святящаяся точка оказалась между двумя нижними полочками. Маленькое отверстие было бы незаметно, если бы фарфоровые фигурки стояли по-другому.
Глазок располагался в самом темном месте обоев, среди завитушек, и был таким крошечным, что Эрик понял: придется прижаться лицом к стене и максимально приблизить глаз к отверстию, прежде чем он сможет что-нибудь различить.
Он сдвинул в сторону фарфорового щенка в корзине, оперся о стену руками и осторожно просунул голову между двумя полочками, чувствуя, как деревянная поверхность касается волос, обои — кончика носа.
Прильнув к дыре, он заглянул прямо в соседнюю комнату.
На тумбочке лежал мобильный телефон; экран бросал свет на будильник и узор на обоях. Эрик успел рассмотреть застеленную кровать, фотографию младенца в белой крестильной рубашке, и тут телефон погас.
В квартире послышались торопливые шаги. Эрик отпрянул от стены, но волосы застряли в какой-то щели. Фигурки зловеще зазвенели.
Эрик поднял руку и попытался вытащить волосы, и тут дверь позади него открылась.
Наконец Эрик освободился, слыша, как с тихим стуком фигурки падают на полку. Нестор шел к нему, и Эрик попятился.
— Я позвонил в п-полицию, я пришел сказать об этом, — прошептал Нестор. — Теперь моя очередь помочь тебе, я говорил с ними, они уже здесь.
— Нестор, ты не понимаешь, — в недоумении проговорил Эрик.
— Нет, нет, это ты не п-понял, — мягко перебил Нестор и зажег свет. — Я сказал, что теперь твоя очередь принимать лекарства, и…
Словно камень ударил в окно, темная штора дрогнула в свете лампы, стекло за шторой разлетелось и со звоном посыпалось на батарею.
Нестор пошатнулся. Его ранили навылет из какого-то скорострельного оружия. Кровь брызнула из выходного отверстия под лопаткой.
Нестор изумленно смотрел на кровь.
— Они обещали, чт-то…
Он словно споткнулся, осел на бок и поднял растерянный взгляд.
— В-выходи через запасную дверь, — просипел он. — Спустись в прачечную, пройди ее насквозь, и выйдешь в соседний подъезд…
Он оперся костяшками пальцев о пол, словно чтобы подняться.
— Ложись, — прошептал Эрик. — Просто лежи на полу, не поднимайся.
— Беги через школьный д-двор, вдоль церковной ограды к л-лесу, до кладбища животных.
— Лежи, — повторил Эрик и, пригнувшись, двинулся к двери.
Уже в гостиной он услышал, как взламывают входную дверь. Снова раздался треск, щепки и металлические детали замка со звоном посыпались на ступеньки.
— Спрячься в красном д-домике, — проговорил Нестор ему вслед.
Эрик обернулся и увидел, что Нестор встал, чтобы указать направление. Стекло перед счастливым лицом Бьорна Борга пошло трещинами, эхо выстрела прокатилось между домами. Нестор держался рукой за шею, кровь густо выхлестывала между пальцами.
Разбились три окна — это бросили светошумовые гранаты, и от вспышки пространство словно застыло.
Эрик неуверенно пятился.
Безмолвие, словно на морском берегу. Медленно накатывались волны, с шелестом откатывались назад.
Эрик на ощупь пробирался через гостиную, по-прежнему видя перед собой лишь застывшую картинку — силуэт Нестора на фоне окна, капли крови висят в воздухе перед дверцей шкафа со смертью под мостом.
Слух Эрика притупился, и все же он ощутил еще несколько взрывов как воздушные волны, ударившие в грудь. Он двинулся прямо к потертому дивану, ощупью пытаясь найти спинку.
Шок отступил, глаза снова стали видеть. Эрик обогнул столик и подставку для газет; голова кружилась, как у пьяного.
Винтовочные фонарики шарили по прихожей и кухне.
Зазвенело в ушах, но Эрик все еще не слышал ничего, что творилось вокруг.