А значит в других районах у людей головы другие. Не по вкусу. Твари на то и твари, что им нет дела до месторасположения, они бродят везде, где вздумается.
Мы с Пантиным переглянулись. Он, видимо, подумал о том же.
– И никто никогда это чудовище не видел, да? – студент повернулся к стене, увешанной фотографиями.
– А вы чего такие дотошные? – Леонид хмуро на нас покосился.
– Раз угораздило нас заблудиться в диких землях в неподходящее время, надо понять кого бояться, – Пантин незаметно подмигнул мне.
Решил придерживаться изначальной легенды? Что ж, пусть так.
Посмотрим, к чему приведет.
– Тоже верно, – согласно покивал Леонид. – А вы сами кем друг другу будете?
Очень интересный вопрос. Правду говорить нельзя, раз мы прикрываемся вымышленной легендой.
Пантин красноречиво уставился на меня и поведал:
– Никем. Спас ее, – еще один "говорящий" взгляд, – от разбойников.
– Разбойники в наших краях не редкость. А ты, выходит, смелый? Или глупый?
То есть ничего получше придумать не успел? Меня – от разбойников?
В этих краях надо бояться не разбойников… а меня.
– Сначала я его спасла, а потом он меня. Должок отдал, – вернула малышу полуулыбку.
– Да-а? – протянул в ответ. – Я долги иными методами возвращаю. И от должников того же требую, – по щеке как бы невзначай прокатился бугорок.
Дайте сковородку, подправлю ему рефлексы!
– Ссоритесь как влюбленные, – вклинился Леонид совсем невовремя.
– Нас ничего не связывает, – отрезала жестко.
– А я бы поспорил, – Пантин все внимание решил уделить мне.
А я бы головоеду лично твой адрес сообщила и указатель поставила, чтоб не промахнулся!
– Если вы и впрямь незнакомы, вам крупно повезло. У вас все впереди. Между вами искры летают. Садитесь за стол, супом накормлю.
Зеленые глаза Пантина контрастировали со спокойствием на лице. В них – огни загораются и не гаснут, а манят как свет на болоте. Только болото всегда – гиблое место. Засасывает и убивает. Медленно и мучительно.
Я не хочу тонуть. Не хочу даже погружаться в него. Там – опасность, а здесь – мой привычный мир. И он мне нравится куда больше сомнительного болота.
Не думала, насколько голодна, пока не взяла ложку в руки. Либо суп – изысканное блюдо, либо мне и бурда показалась бы шедевром кулинарии, – съела все.
Леонид молчал, мы тоже не затевали беседу.
Что-то настораживало, а я все не пойму, что именно. Нервное напряжение на мое чутье никогда раньше не влияло, поэтому у меня нет оснований игнорировать интуицию.
– Варенье забыл, – хозяин дома поставил кружки на стол, – я мигом!
Ничего не имею против варенья, но разве его хранят на улице?
Пантин покосился на меня, у нас поразительно сходятся мысли.
Мужчина вышел на мороз, основательно утеплившись, а мы спокойно потягивали чай.
– Ставлю сотку, что он не вернется, – студент гипнотизировал взглядом дверь.
– Сотню подзатыльников?
– Поцелуев, – его невозмутимость просто с ума сводит.
Хочется встряхнуть и выбить из него настоящие эмоции. Все, что скрывает внутри.
– Не хотела бы я проиграть.
– Хотела бы, – многозначительный взгляд без тени улыбки.
– Пантин, – прорычала, снова начиная "закипать".
– Да, госпожа?
Форменное издевательство.
Он собирается все две недели выводить меня? Потребую у Мороза компенсацию за моральный ущерб.
– Я терплю тебя только из-за обещания Морозу вернуть тебя живым. Но я не обещала, что ты будешь цел и невредим. Не хочешь остаться без руки – не выводи меня. Мое терпение на исходе, – предупредила спокойно, но очень убедительно.
– А оно было? – хмыкнул Пантин, явно нарываясь.
Сгусток энергии сам сорвался с рук, на автопилоте. Взмах и бум!
Какого лысого вендиго?! Он поймал волну. Просто поймал рукой и сжал в кулак!
Да его разорвать должно, а он сидит и прожигает меня гневным взглядом!
– Я обещал тебя выпороть? – вкрадчиво поинтересовался Пантин. – Я обещания выполняю.
Что?!
– Инстинкты самосохранения в твоем воспаленном мозге отсутствуют? – главное не показать засранцу, насколько на самом деле меня будоражит строгость в голосе, непоколебимая уверенность и, самое печальное, его обещание.
Метель, что с тобой не так?! Ты превращала в ледовые молчаливые статуи всего за один намек на нечто непристойное, порочное, такое… запретное. В этой жизни пороть могу только я. Увы, наклонностей БДСМ за собой не наблюдала, поэтому вряд ли кому-то выпадет честь быть выпоротым мной.
– Обещал? – Пантин проигнорировал мой вопрос, а мне вдруг захотелось покорно ответить.
Мне? Покорно?
Да ни за что!
Надо срочно найти какого-нибудь секси-волшебника, умело орудующего своей волшебной палочкой, и избавиться наконец от странных желаний перед этим мальчишкой.
– Будем повторять вопросы? – вздернула бровь, внешне оставаясь спокойной.
Прогресс! Такими темпами научусь хотя бы делать видимость спокойствия.
– Метель, я обещал или нет? – Пантин вышел из-за стола и медленно, контролируя движения, как хищник открыл на меня охоту.
Встать и пятиться назад – сразу признать свое поражение. А я не признаю и вообще с какой радости я должна в его игры играть?!
– Пантин, – предупреждение, граничащее с угрозой в голосе, не разберет только тупой и… и Пантин.
– Обещал или нет? – продолжил дожимать.
Нас отделяют два шага.
– Обещал, – кивнула и вскинула руки, атакуя внезапно.
Ради эксперимента. Надо же мне знать, насколько далеко простираются границы его возможностей.
Видимо, далеко, потому как он рассеял направленную энергию.
Вот стужа! С какой планеты ты свалился? Из комиксов вылез, что ли?
– Сама напросилась, – выдохнул многообещающе, выражая взглядом все что думает.
Красноречиво и очень ярко, я даже потеряла связь с реальностью, пока тонула в зеленом омуте неприкрытых эмоций. Пантин – не снег и не лед. Он – пожар в чистом виде.
Вскочила со стула в последний момент, когда рука потянулась ко мне.
– Не смей, – предупредила с рычащими нотками.
На губах Пантина заиграла довольная улыбка предвкушения.
– Поиграем?
Люто ненавижу игры со вчерашнего дня.
– По моим правилам, – прошипела и начала свою игру.
Нет, не так. Нас закружило в танце, где каждый шаг на грани разрушения. С полок летели банки и разбивались в дребезги, посуда со звоном разлетелась в разные стороны, разбили окно и сломали стул. Запустила им в Пантина – не долетел.
Дом быстро стал похож на поле боя. Он им стал. Я сдаваться не собираюсь, а Пантин принципиально не отступит.
Хотел игру – получил. Стой до конца или сдавайся.
Адреналин раскаленной лавой растекся по венам, азарт затмил разум.
Бесподобные ощущения!
Коснулась пальцами пола, воззвала к собственной природе, с маниакальным восторгом подмечая изменившееся лицо Пантина.
– Это – запрещенный прием, – покачал головой за секунду до подрыва пола снегом.
Вреда ему не принесет. Если до сих пор дышит, значит сможет справиться.
Меня пробило на смех. Пантин стоял усыпанный снегом и подозрительно ухмылялся.
– Ну, что смотришь? – решила поддеть его. – Понравилась, глаз отвести не можешь?
– Не угадала. Думаю, с чего начать наказание, – меня воздушной волной пригвоздило к стене, а Пантин двигался размеренно, буквально ощупывая взглядом.
Засмеялась громче, с надрывом.
Он всерьез считает, что сможет меня удержать? Ветер – моя стихия. Я поманю пальчиком, и он будет льнуть к моим ногам.
– Наивный, наивный мальчик. Насмешил до слез.
– А ты тогда, выходит, наивная девочка? – он приблизился вплотную, упираясь руками по обе стороны от меня.
Путы рассеялись, только теперь преграда более серьезная. Пусть Пантин и выглядит юнцом, на мой взгляд, ума и силы ему не занимать.
– Ты все пытаешься решить своей природой, – нравоучительно заметил он. – Сказать почему? Потому что не умеешь по-другому. Не умеешь слышать других, да и черт с ним, не это главное. Суть всего в пяти словах, считай: ты не умеешь слышать себя.
Правду всегда принимать тяжело. Особенно когда тебя в нее тыкают носом.
– Мне твои проповеди не нужны, – процедила, глядя в зеленые глаза.
Ух, жарко. Это гиблое болото засасывает за секунды.
– Хочешь учить других, но не желаешь учиться сама? – хмыкнул студент, планомерно сокращая и без того небольшую дистанцию. – Так не бывает.
– Катись в ад, Пантин.
– Есть предложение получше, – обаятельно улыбнулся он. – Прокатимся вместе?
Я определенно заслужила наказание в своей жизни. Делала массу ужасных вещей, не была пай-девочкой, не переводила старушек через дорогу. Но за какие грехи мне Пантина-то послали?
Братец выступил в роли бога и сам решил воздать мне по заслугам?! Тогда убью и одного, и второго.
– Вместе мы можем только рушить и убивать тварей.
– Нет, – тихо засмеялся в ответ, – не только. Мы оба знаем, как можно провести время с пользой для двоих.
Он прижался, не оставляя ни миллиметра между нами, демонстрируя силу своих намерений.
О…очень твердых намерений.
Дожила! Возбудилась еще пять минут назад, а теперь меня "добили", подвели к краю и шепчут: "Прыгай".
Ну, нет. Второй раз я не поведусь.
– Рука тебе в помощь, малыш, – прошептала достаточно сексуально, чтобы Пантин напрягся.
Намеренно задела нижнюю губу. Не все тебе вести в этой игре.
– Предлагаешь мне свою руку? – нашелся наглец с ответом. – А сердце в комплекте идет или надо приобретать отдельно?
Он взглядом показал, что вызов принят, и не спеша, натягивая мои нервы до предела, наклонился к шее.
– Гарантия есть? – опалил дыханием чувствительную кожу, не прикасаясь, но находясь так близко, что каждой клеточкой чувствуешь и без тактильного контакта. – Страховка?
Пальцы забрали в волосы и слегка оттянули, заставляя отклонить голову, а сгиб шеи обжег поцелуй.