– Так что, все в порядке?
– Ну да. Бабушка вычеркнет меня из завещания, и в этом году я, скорее всего, не получу от нее на день рождения открытку, в которую вложено двадцать долларов. В общем, бабушка рвет и мечет, но она завтра уезжает. – Иззи проводит рукой по голове. – Извини, что тебе из-за меня досталось. Что сказал твой папа?
Я в двух словах описываю ей суть трехчасовой лекции.
– Он отберет мой телефон на выходные, – говорю я потом.
– Это фигово. – Иззи встает и собирается идти к своим приятелям, сидящим в дальнем конце автобуса. – Ты, кстати, пойдешь в субботу на танцы?
– Скорее всего, нет.
– Почему? Приходи! – Она бьет меня в бицепс и уходит в конец автобуса, чтобы дать возможность своим друзьям недоумкам погладить ее по коротко стриженной голове. – Увидимся.
Софи я не вижу до начала занятий. Наверное, она решила схитрить и сделать вид, что заболела. В этом случае ей придется отдавать деньги в понедельник. Я замечаю ее на второй перемене, перед уроком английского. Она улыбается, но вид у нее такой, будто она может в любую секунду лишиться чувств. Дезире и Ханна болтают с ней, совершенно не замечая ее состояния. Я понимаю, что я сейчас единственный человек, который знает, как Софи на самом деле себя чувствует.
Во время занятия я часто на нее поглядываю. Сегодня учитель мистер Круэ рассказывает нам про апостроф и использование буквы S для обозначения притяжательного падежа в английском (например, во фразе «This is Sophie's problem»[10]). Точно так же апостроф в английском используется и для сокращения глагола is (как, например, во фразе: «Sophie's in a world of trouble»[11]).
Во время урока у меня в голове как будто загорается лампочка. Что ни говори, а я все-таки хороший фиксер. Урок подходит к концу, мистер Круэ чуть ли не рвет на своей голове волосы, потому что Оливия Курцвейл снова и снова спрашивает его, придает ли использование апострофа словам множественное число. Пока все это происходит, у меня рождается план того, что́ Софи должна сказать членам ученического совета.
Она должна сказать им правду.
Дорогие члены ученического совета.
Я совершила серьезную ошибку и очень об этом сожалею. Я не буду ничего приукрашивать. Я поступила неправильно, я солгала и сейчас хочу рассказать вам правду. На протяжении всего прошлого года у меня была проблема, которую я пыталась скрывать. Я брала вещи, которые мне не принадлежали. Я не буду перечислять вам все аргументы, которыми тогда оправдывала свое поведение. Я хочу сказать вам правду. Я взяла деньги, собранные на организацию весенних танцев. Простите, что не оправдала вашего доверия. Я верну все деньги, как только смогу, и я безропотно приму все последствия этого поступка. Еще раз простите, что не оправдала вашего доверия.
Я подхожу к Софи во время перемены:
– Привет, Софи.
– Привет.
Она удивлена, что я с ней заговорила, но отходит от Ханны и Дезире. Ей интересно, что я хочу ей сказать. Мы забиваемся в угол, и я передаю ей записку. Она читает текст, и на ее глазах появляются слезы. Дойдя до конца, она прижимает листок бумаги к груди, закрывает глаза и делает глубокий выдох. Такое ощущение, что она мысленно читает молитву.
– Мне кажется, тебя накажут не очень строго, если ты во всем признаешься и объяснишь, почему так себя вела, – говорю я.
Она открывает глаза и смотрит на меня с чувством искренней благодарности.
– Я просто не верю, что ты мне все еще помогаешь.
Мне и самой сложно поверить, что после всего произошедшего я все еще пытаюсь ей помочь.
– Мне хотелось тебе помочь.
– И ты действительно мне помогла, – говорит Софи. – Рада, я даже и не знаю, как бы смогла без твоей помощи пережить последние две недели. Я никогда никому не говорила о том, что у меня проблема – я клептоманка.
И ты меня не бросила, хотя об этом знала. И твое отношение давало мне надежду. Если ты смогла принять меня такой, значит, и другие тоже смогут. – Она вытирает глаза. – Я плохо поступила, когда говорила, что мы с тобой не подруги. Ты вела себя как настоящая подруга.
Вот-вот должен прозвенеть второй звонок. Ханна из противоположного конца коридора кричит Софи: «Пошли, ведьма!» Софи крепко сжимает мою ладонь в своей руке.
– Ты придешь на встречу членов совета? Без тебя мне будет сложно, мне очень нужна твоя помощь.
Дезире и Ханна внимательно на нас смотрят. Неужели Софи Нельсон держит мою покрытую цыпками руку? Зачем она это делает? Наверное, из жалости.
– Встретимся в коридоре около столовки, – говорю я. – Я пойду на собрание вместе с тобой.
– Спасибо. – Она еще раз сжимает мою ладонь, отпускает и догоняет своих подруг. Потом она поворачивается и кричит на весь заполненный учениками коридор: – Рада, ты суперподруга!
Через два урока я иду на встречу с Софи, и в коридоре меня перехватывает Тэй. Он идет рядом со мной и говорит:
– Привет! Мне жаль… В смысле… Жаль, что я тебя обидел.
Это когда ты назвал меня фриком? Мне тоже очень жаль.
– На нас смотрело много людей, и я занервничал. Я тут же пожалел о том, что сказал. Прости меня, Рада.
Ну ладно. Я поняла: он сожалеет о том, что сказал, и я рада слышать его признание. Тем не менее, когда он назвал меня фриком, мне было больно. Очень больно. С тех пор прошло уже несколько дней, но пока я не готова сказать ему: «Ерунда, все в порядке», поэтому просто отвечаю: «Спасибо».
Тэй спускается вместе со мной по лестнице. Я останавливаюсь на первом этаже, он тоже останавливается и кладет ладонь на шею сзади, словно трогает обгоревшее на солнце место. Лицо у него красное.
– Слушай… вот какая штука… – говорит он.
Я слушаю, понимаю, что сейчас он выскажет просьбу, качаю головой и прерываю его:
– Я не буду передавать очередную посылку.
Он кивает с расстроенным видом. Судя по всему, я не удивила его своим ответом. Мне уже не надо делать своим клиентам приятно, и я могу говорить все, что пожелаю.
– Тэй, – сообщаю я ему, – анонимные подарки тебе не помогут. Чтобы получить ответ, ты должен сам вручить свой подарок.
– Но…
Я наблюдаю его внутреннюю борьбу. Он мысленно оценивает соотношение риска, на который пойдет, и преимуществ, которые может получить при благоприятном развитии событий. Он может раскрыть свое сердце, а Цель будет смеяться над ним. Но, с другой стороны, вдруг Цель придет в восторг, что нравится Тэю? Может, у них что-то получится.
– О'кей, – произносит он наконец и делает глубокий вдох, а затем выдох, – ты права. Я сегодня же все ему скажу. Ты молодец, Рада. Спасибо за совет.
Вот и все. Может быть, однажды я и прощу Тэя за его поведение.
Я жду Софи, которая сейчас а) блюет в туалете, б) убегает из школы. Все зашли в столовую на обед. Дверь кабинета Шеллестеде со скри-и-и-и-и-ипом открывается, и на пороге появляются Жасмин со своей мамой. Ее мама – полная накрашенная женщина, одетая в спортивный костюм. Вид у нее рассерженный, она держит Жасмин за плечо, как семилетнего ребенка, которого сейчас накажут. У самой Жасмин вид спокойный, на лице мечтательное выражение.
– Жасмин! – кричу я.
Я так рада ее видеть, что вот-вот заплачу. Я бросаюсь к Жасмин и обнимаю ее. Ее мать отпускает плечо дочери.
– Где ты пропадала? – шепчу я. – Я волновалась.
– Я сказала, что ты мне не помогала, – шепчет она в ответ. – Я не сказала про тебя ни слова.
– Я поняла. Но я за тебя волновалась.
– Нам пора, – недовольно рычит ее мама, снова хватает дочь за плечо и тащит к выходу.
Перед тем как Жасмин уводят, я успеваю задать ей пару вопросов:
– Что произошло? Ты в порядке?
Жасмин поворачивается в мою сторону. На ее лице улыбка.
– У меня все отлично! – кричит она. – У меня есть бойфренд!
– НЕТ У ТЕБЯ НИКАКОГО БОЙФРЕНДА! – громко кричит ее мама, и они исчезают.
Когда я поворачиваюсь в другую сторону, рядом со мной стоит Софи. В ее руках листок с написанным мной признанием. Вид у нее не самый лучший, но остатков завтрака на туфлях нет.
– О'кей, – говорит она твердо. – Пошли.
Она высоко держит голову, и мы подходим к премиальному столу, за которым Рич Савой должен начать собрание.
– Отлично, вот и Софи. Все в сборе? А где Каролина? – Рич с удивлением смотрит на меня. – Привет, Рада. Ты… решила к нам снова присоединиться?
Я не успеваю ответить, потому что Софи произносит:
– Рич, прежде чем мы начнем, я должна кое-что сказать.
Все сидящие за столом поворачиваются в ее сторону. Софи дрожащими руками разворачивает листок. У меня такое чувство, что я вот-вот потеряю сознание.
– Я совершила серьезную ошибку, – произносит она дрожащим голосом. – И очень об этом сожалею. Мне не может быть никаких оправданий…
– Да, ты совершила серьезную ошибку, – слышится голос.
Неожиданно возле стола появляется Каролина и передает Софи толстый конверт.
– Ты уронила его в коридоре.
Софи моргает и с удивлением смотрит на конверт, словно никогда в жизни не видела бумажных конвертов. И что внутри – какие-то зеленые бумажки с номерами? Это деньги? Здесь…. восемьсот пятьдесят долларов?
Челюсть Софи чуть не падает на пол. Софи передает конверт слегка удивленному Ричу. Я просто глазам своим не верю. Значит, Каролина знала, что Софи взяла деньги? Как она об этом узнала и когда? И как ей удалось так быстро найти деньги? Каролина улыбается.
– Тебе повезло, что я шла за тобой, – говорит она Софи.
Не хочется, конечно, говорить, что Каролина молодец, но в этом случае она повела себя прекрасно. Софи действительно повезло, что Каролина ее выручила. В целом я не изменила своего мнения о Каролине Фиггис, но сегодня та повела себя как настоящая подруга.
– Прекрасно, Каролина, – говорит Рич с нотками подозрения в голосе. – Да, Софи, а что ты нам хотела сказать?