— Я ведь сказала вам, что убегу, как только появится возможность,— пробормотала девушка.
— А я тебе говорю,— не смей,— грубо отрубил он.— Постарайся приплести этому заправщику какую-нибудь небылицу. Иначе я тебе «оглоушу»… Итак, поехали.
Он пересек магистраль и съехал на плиты заправочной станции, примостившейся сбоку пыльной узкой дороги, убегавшей между виноградниками.
— Телефон есть, дружок? — спросил он у заправщика, который высунулся из маленькой жестяной будочки.
— Очень жаль, приятель, нету. Бензин?
— Да,— выдохнул Петерсон.— Полный бак. И проверь ее. Он застыл у руля. Девушка тоже вела себя смирно. Заправщик
с любопытством косился на ее распухшую щеку.
— У моей жены болят зубы,— озорно сказал Петерсон.— Сколько до ближайшего… эээ… поселка?
— На восток?
— На восток, на запад, на север или же на юг — какое это имеет значение? — Ему вдруг стало весело.
— Что-то около трех миль, если на восток. А если на север — то тут совсем рукой подать.
Нос машины был устремлен прямо на север, куда вела пыльная грунтовая дорога. Петерсон принял во внимание и это.
Заправщик сунул шланг в бак. Потом обошел вокруг и поднял капот.
— Наверно, мы поедем на север,— сказал Петерсон.— Меньше шансов нагнать наших приятелей.— Вот вам еще два вранья,— тихо, но сердито сказали девушка.— Я вам не жена, и у меня вовсе не болят зубы.
— Это так, для смеху,— рассеянно сказал Петерсон.
— Мне кажется, это вовсе не смешно. Петерсон хмыкнул.
— Ты все стараешься разделить мир на две половинки, а он пополам не делится. И если хочешь знать правду, то и меня ты сбиваешь с толку.
— Скажите, пожалуйста, правду! — взорвалась девушка. Она вдруг резко выпрямилась и явно решила закричать.
— Не делай этого,— остановил ее Петерсон.— Здесь нет телефона. Только застрянем тут, потому что придется с ним объясняться.
— Почему я должна верить хоть одному слову из того, что вы говорите?
— Тебе вовсе незачем это делать,— весело ответил он.
Теперь уже Шэнк не находил себе места.
— Я не люблю выражаться,— бушевал он,— но иных слов у меня просто нет. Или же раскрывайте свои карты, капитан, или закончим эту комедию.
— Подождем.
— Мы и так уже долго ждали. Чего мы ждем?
— Петерсона и его показаний.
— Этот Петерсон не имеет никакого отношения ко мне.
— Посмотрим.
Керби потел над кроссвордом в газете.
— Слово из пяти букв, влияющее на вынесение приговора? — спросил он.
Шэнк пожал плечами. Уолтерс сидел, как каменный.
— Улики, верно? — нагло предположил Керби. Уолтерс молчал. Шэнк взглянул на свои часы.
Вдруг заправщик повел себя как-то странно. Он захлопнул капот и отскочил от машины. Его движения стали испуганными, нелепыми. Петерсон выпрямился.
— Мистер…— лепетал заправщик. Он корчился на расстоянии добрых тридцати футов от машины.
Петерсон вылез из-за руля и направился к нему. Он решил, что у заправщика припадок.
— Загляните туда! Вы только загляните туда!
Челюсть его дрожала, и звуки, которые он издавал, были не громче мышиного писка.
— В чем дело?
— Нет, не заглядывайте! — взвизгивал заправщик, танцуя на месте. Уведите отсюда свою машину! Быстро! Скорей же!
— Вы говорите…
— В ней бомба!'
— Что?
Петерсон резко обернулся. Заправщик вскрикнул. Слишком поздно. Машина уже рванулась с места. Завизжали шины. За рулем сидела Сьюзен Миллер. Она удирала от Петерсона.
— Эй, эй, караул! — вопил заправщик, подпрыгивая на одном месте.— Она взлетит на воздух! Ай-яй-яй! Там бомба замедленного действия! Я видел ее! Клянусь вам!
Теперь Петерсон все понял. Керби обошел его… И раз его «мальчики» повернули назад, значит, времени оставалось совсем немного.
— Машину! — рявкнул он.— Живо! — Есть только мой грузовик.
— Где?
Оба пустились вприпрыжку.
На все это ушли считанные секунды. Однако Сьюзен Миллер в машине Керби стремительно несется по узкой проселочной дороге посреди безмолвной равнины. Прошло еще несколько секунд, и Петерсон уж выруливал на дорогу. Грузовичок был не слишком новым и не отличался быстроходностью. Девушка в обреченной машине тем временем быстро удалялась. Прошло еще несколько секунд, прежде чем Петерсон разобрался в системе передач.
— Она сейчас взорвется! — визжал заправщик прямо ему в ухо.— Не ездите, мистер! Она взорвется! Мы ничего не сможем
сделать.
Ум Петерсона работал быстрее, чем механизм бомбы. В этой развалине ее не нагонишь. И нет никакой возможности ее предупредить. А времени в обрез!
— Сейчас она взлетит на воздух,— бормотал заправщик со спокойствием отчаявшегося.
Глава 7
Шэнк висел на одном из телефонов.
— Да, Джо, да. Понимаю. Благодарю. Да, Джо, понимаете, я хотел им помочь. Ведь вы меня, Джо, знаете. Капитан Уолтерс утверждает, что он ждет рапорта одного своего человека. Хоть я и знаю, что ничей рапорт не может иметь ко мне ни малейшего отношения, однако понимаю, что должен проявлять терпимость, как уважающий закон… О да, капитан, разумеется, делает то, что считает своим долгом. Большое спасибо, Джо. Особых неудобств нет… мм… Пока.
Пробормотав еще что-то благочестивое, Шэнк повесил трубку. У Уолтерса кипело все внутри, однако он сохранял видимое спокойствие.- Благодарю вас,— любезно пропел Шэнк. Теперь Уолтерс сам схватил трубку.
— Что-нибудь есть?
Выслушав, он положил трубку на место.
Шэнк сел, сложил руки корзиночкой и стал описывать круги большими пальцами. Керби взглянул на свои часы и подмигнул ему. Шэнк закрыл глаза.
Наступила гробовая тишина.
Солнце склонилось к полям. Раскаленная тишина со всех сторон наваливалась на короткое назойливое ворчание бегущих автомобилей, делая его таким незначительным и одиноким. По узкой проселочной дороге стремительно неслась машина Керби, за ней безнадежно громыхал грузовичок.
У заправщика дергался рот.
— Послушайте, мы не сумеем…
Петерсон и сам знал, что не сумеет. Их разделяло расстояние больше чем в полмили. И оно все росло. Мозг Петерсона превратился в длинный туннель, на дальнем конце которого маячил огонек.
— Единственный шанс,— пробормотал он.— Обхватите голову руками. Сейчас будет авария.
— Что?
— Да поможет ей господь Бог!
Петерсон резко крутанул руль, грузовичок завихлял по обочине и съехал в кювет. Нос ткнулся в самое дно. Машину тряхнуло. Петерсон отключил зажигание и с тревогой прислушался. Будет ли пожар?
— Все в порядке? — спросил он у своего спутника. Заправщик, который сидел, согнувшись в три погибели
и обхватив руками голову, начал потихоньку выпрямляться.
— Не подымайся. Замри.
Петерсон опустил голову на рулевое колесо.
— Один-единственный шанс,— бормотал он.— Если ребенок не поймет… Пригнись ниже, дружок.
— И сколько мне вот так…— услышал он голос своего спутника.
— Не шевелись. Слушай.
«Девушка не должна была далеко оторваться. А может, она все-таки далеко. Господи,— молил Петерсон,— не позволь появиться на этой дороге еще машине. Только не сейчас. Пусть на дороге не будет ни души. Пусть только она. Господи, и будь же к ней сострадателен!»
Он слышал дыхание своего соседа. Слышал свое собственное дыхание. Биение своего сердца. И вдруг ко всем этим звукам примешался еще один. Это был ленивый рокот мотора.
Потом — шаги. Шарканье чьих-то подошв.
— Вы не ранены? — Девушка тяжело дышала.— Может, я могу вам помочь?
Он сграбастал ее рукой, к чему предусмотрительно приготовился заранее, и кувыркнулся из машины, призывая заправщика сделать то же самое.
Пробежав несколько шагов, Петерсон швырнул девушку на
землю. Заправщик плюхнулся рядом.
— Сейчас, сейчас это случится,— едва переводя дух, твердил Петерсон.— Вот сейчас.
Долго ждать не пришлось.
Машина Керби взлетела на воздух. Их тела, распластанные на земле, ощутили этот толчок. Когда прошла глухота, они услышали рев пламени и тоненький звякающий призвук искореженного металла.
Петерсон повернул голову. На зубах скрипел песок. Лица девушки он не видел, но он слышал ее дыхание, удары ее сердца. Слышал, как в ней билась жизнь.
— Дитя! — Теперь его охватило безудержное веселье.— Тебя обвели вокруг пальца. Подстроили аварию. Никто даже не ранен. Это все для смеху. Слушай, я самый большой, самый языкастый, самый бессовестный лжец на всем белом свете! А Керби подложил в машину бомбу замедленного действия!
Она лежала, прижавшись щекой к земле и широко распахнув глаза. Петерсон заглянул в них и чуть не утонул. Он почувствовал головокружение. «Реакция»,— подумал он.
— Мы вернемся на шоссе,— сказал Петерсон.— Попросим, чтоб нас подбросили, до телефона. А ты, приятель,— обратился он к заправщику, сидевшему, широко расставив ноги и уставившись в никуда, как тряпичная кукла,— ты останешься здесь и будешь следить, чтоб никто не притрагивался к обломкам. И не забудь: тебе придется подтвердить, что там была бомба. А эти обломки послужат доказательством.
Он стоял посреди дороги и смотрел сверху вниз на девушку.
Бедное дитя! Столько пережить!
— Скажите, я не сделал вам больно, когда швырнул вас на землю? — вежливо поинтересовался он.— Разрешите вам помочь встать на ноги?
— Благодарю вас, мистер Петерсон. Она, казалось, сама не знает, что говорит.
Шэнк расхаживал по кабинету.
— Вы должны согласиться, капитан, что я был весьма терпелив. И хоть я, разумеется, и надеюсь, что вы дождетесь этого вашего человека и… эту таинственную девушку… как там ее зовут?..
На лице капитана не дрогнул ни один мускул.
–– Ее зовут Сьюзен Миллер, — раздался голос Петерсона. Шэнк круто повернулся.
— Организованное покушение, капитан,— спокойно продолжал Петерсон,— по приказу Керби. Шэнк участвует в заговоре.
Уолтерс встал из-за стола. Его физиономия выражала явное довольство.