— Я прибыл сюда за кораблём, информация о котором была приобретена за немалые деньги. И я вынужден настаивать на выкупе вашей «доли». — Голдианец чуть наклонил голову на длинной шее вперёд, пристально посмотрев на Хирако. — Взамен вы получите не только кредиты, но и нашу благодарность. А благодарность целого государства — это немало…
— Непризнанного «государства», господин Мартирис. Ещё и рискующего в один прекрасный момент вернуться в «лоно родины», ведь Империя едва ли спустит вам попытку отколоться…
— Вы ничего не знаете об истинном положении вещей, Хирако. — Коммодор поморщился от слишком уж неформального обращения. — Но даже если вы правы, как думаете, спустит ли Империя вам с рук факт обладания её боевым кораблём?
— Этот вопрос решаем, Горриан. — Мужчина не остался в долгу, ответив послу Независимых Систем той же неформальщиной. — Автономия Каюрри и Империя Гердеон смогут решить этот вопрос, ведь между нами нет вражды — лишь взаимная выгода. Босс Ллойд, я так полагаю, вопрос исчерпан?
Восседающий на своём троне разумный задумчиво осмотрел всех присутствующих, задержав взгляд на Трюи Галле, после чего покосился на видимый одному ему дисплей подле подлокотников. Убедившись для себя в чём-то, «лорд контрабандистов» как бы нехотя, извиняющеся глядя на посла Независимых Систем, вынес свой вердикт:
— Договор есть договор, а слово есть слово. Я изначально предупреждал вас, Горриан Мартирис, о том, что от своего корабля уважаемый Хирако не откажется. Слишком многое было им сделано лишь для того, чтобы добиться права на его выкуп. И не в сумме кредитов тут дело! — Босс очень удачно предвосхитил возражение голдианца, что было понятно, пожалуй, всем присутствующим. — Есть то, что не купить ни за какие деньги. С Каюрри в лице уважаемого Хирако мы — партнёры. Вас же, Горриан Мартирис, я вижу впервые, а ваши покровители… действительно не внушают доверия. Пока не внушают. Деньги же любят две вещи: тишину и стабильность. Тишину вы попытались нарушить, прознав о «Громовержце» и прибыв в нашу систему. Стабильность же не следует за вами, ведь как может что-то обещать и гарантировать тот, над кем нависает угроза полного уничтожения?..
— Такая угроза нависла надо всеми, кто не заручился поддержкой Альянса. И можете быть уверены: мы не спустим это оскорбление так просто!..
С этими словами голдианец встал, быстрым шагом выйдя из зала. Он бы и створки шлюза протаранил, но те предусмотрительно разъехались перед его приближением.
— Если решите от него избавиться, то сделайте это, по крайней мере, не в моей системе. — Хмуро произнёс Босс, которому угрозы не понравились категорически. — И если вы гарантируете мне эту малость, то цена на линкор вырастет всего лишь вдвое от того, что было оговорено изначально.
— А сколько предлагал он, если не секрет? — Поинтересовался Хирако, искренне желая узнать, в какую сумму оценивал недоимперец оказанные контрабандистам услуги.
— Вшестеро больше. — Трюи Галл крякнул от удивления, а на лице Хирако даже дрогнула та его ухмылка, которой он целенаправленно бесил всех, кто ему не нравился. И недоимперца в том числе. — У Независимых Систем есть деньги, но им нужны корабли. Корабли, солдаты, оружие, припасы… всё, но не предметы роскоши. Потому у нас с ними и не может быть никаких дел.
Хирако кивнул:
— Я запомню это, Босс Ллойд. И если вашим подчинённым когда-нибудь понадобиться помощь или право беспрепятственно перемещаться по нашим системам, вы можете смело обращаться ко мне или напрямую к Лорду Про. Он не из тех, кто забывает добро.
Босс в ответ лишь тихо, но продолжительно захохотал ухающим, тяжёлым смехом:
— Не в добре или зле дело, коммодор. Взаимная выгода и потенциальная прибыль правят бал здесь, на «Мосту», связывающем прозрачный и преступный миры. Уж ты-то должен это понимать…
Хирако лишь по-доброму улыбнулся, предпочтя сменить тему и, наскоро обсудив детали приобретения и перегонки линкора, покинуть станцию, вернувшись к дожидавшемуся своих коммодоров десятку кораблей.
Остальные покинули систему ещё до того, как яхта посла Независимых Систем отстыковалась от станции. Уж что-что, а своевременно устранять угрозы Трюи Галл, — а распоряжения раздавал именно он как тот, на кого никто особо и не смотрел, — умел хорошо.
И нынешняя ситуация исключением, конечно же, не стала.
Глава 4Удача благоволит глуп(храбре)цам
Машины не испытывают эмоций. Любой разумный, получивший хотя бы начальное стандартное образование, об этом скажет с абсолютной уверенностью и непоколебимой категоричностью. Потому что иначе быть просто не может. Кремниевый разум — не органический, он рукотворен, и оттого не ограничен дефектными механизмами эволюции вроде эмоций, единственное предназначение которых — вызывать необходимые, по мнению стратегии выживания, реакции. Машина функционирует одинаково эффективно и использует доступные мощности на пике возможного независимо от обстоятельств.
И по этой же причине органики считают, что кремниевый разум представляет для них угрозу. По мнению PR-0, — и Центра Синхронизации соответственно, — эти опасения имеют под собой веские основания. Ведь наиболее эффективным и надёжным способом приведения галактики в состояние относительного порядка было именно истребление разумной органической жизни, привносящей существенную долю хаоса во все возможные процессы.
Тем не менее, органические формы жизни всё ещё существовали, а высокоразвитый машинный разум с достаточной для уничтожения любого противника материальной базой ограничивался наблюдением и, в исключительных случаях, редкими вмешательствами. Одно из таких вмешательств, произошедших в разгар битвы в системе Вега-Реза, не было определено как таковое сразу, но после доставки всех добытых данных непосредственно на Каюрри, Центр Синхронизации за считанные часы выявил все закономерности, сопоставил факты и определил источник вмешательства, привёдшего к гибели человека-органика с крайне масштабными способностями к, предположительно, манипуляции некоей разрушительной энергией. Природу ударившей по флоту молнии установить не удалось в связи с недостатком данных, но эта информация по своей сути не играла особой роли: на данный момент считалось, что сверхспособности уникальны для каждого органика, и вместе с гибелью одного исчезала и его способность.
Что значило для Каюрри вмешательство скрывающегося на задворках галактики машинного разума? Только то, что этот разум хотел, чтобы его обнаружили. И инструмент для установления связи между двумя различными машинами у Палача был: Андайрианский Консорциум, машины которого к нынешнему моменту в значительной мере освободились от неэффективного и ограничивающего их контроля органиков. По этой причине PR-0 в своём договоре с Хинко Фал’Зёрстронгом делал акцент на получении материальных благ, а не информации, включённой в списки исключительно ради сокрытия существования связи между машинами. И теперь получение содействия от Андайрианского Машинного Разума, переформированного по образу и подобию Каюррианского, было лишь вопросом времени…
Внешние Регионы.
60885 год от падения Социума.
Семнадцать часов спустя.
Выход из подпространства сопровождался едва ощутимой дрожью, прошедшейся по кораблю. Но даже её Хирако почувствовал, отпустив рукоятки тренажёра и поведя приятно тянущими плечами. Короткий взгляд на отполированную до зеркального блеска металлическую поверхность заставил коммодора ухмыльнуться: иронично, но только начав крутиться словно белка в колесе он привёл своё тело в, пожалуй, идеальную форму. И не сугубо номинальную, на что намекали сервис-дроиды, восстанавливающие обшивку пострадавшего во время спарринга трофейного боевого дроида, сражавшегося в режиме ближнего боя.
Да, сталь, которую не всякая пуля возьмёт, сминалась под ударами обычного на первый взгляд человека, а от потенциально смертельных ответных ударов Хирако уходил, полагаясь на своё сверхчеловеческое, — буквально, — чутьё. Способность предвосхищать угрозу работала куда лучше, когда эта самая угроза была нацелена непосредственно на тело коммодора. И тренировать её в этом ключе оказалось довольно просто: знай себе, спаррингуй с доверенными разумными или дроидами, коих на борту было более, чем достаточно.
А вот с угрозой для корабля или флота всё обстояло куда сложнее, так как натренироваться, как с дроидами, тут было невозможно: кораблей не напасёшься, да и шанс закончить своё существование вместе с звездолётом был куда выше, чем в тренировочной перестрелке или рукопашной схватке. А вишенкой на торте слабой стороны способностей Хирако было то, что опосредованную угрозу он ощущал… смутно, мягко говоря. И если что-то не грозило убить его в моменте, как молния сверхъестественного происхождения в системе Вега-Реза, то чутьё или молчало, или едва-едва проявляло себя.
Это раздражало коммодора, так как он хотел и стремился к большему. К становлению не просто результативным адмиралом, — всё-таки флотоводцев именовали именно так, — а лучшим, безо всяких «но». И навыков, знаний, опыта для этого было недостаточно. Не в мире, где среди людей подозрительно часто встречались «сверхи», а сами люди занимали слишком много должностей «в верхах». Подозрительно много…
Хирако не обманывался касательно своих тактико-стратегических способностей, меркнущих на фоне того, что мог выдать один-единственный Каюррианский дроид-тактик. А уж связка таких, да на прошедших все положенные модификации кораблях…
Как коммодор или адмирал Хирако был не нужен. Это он понял ещё тогда, на Марриконе, где дроиды вполне самостоятельно определяли, прорабатывали и выполняли львиную долю операций, в конечном счёте привёдших Каюрри к триумфу. Командование органиков там было как мёртвому припарка, и выполняли они, по большему счёту, роль ширмы. Изобразить, что это не машины проворачивают одним им известные дела, а органики направляют своих стальных болванчиков куда им требуется. Пустить пыль в глаза всем сторонним наблюдателям и, в исключительных случаях, упростить выполнение некоторых задач, в которых машины были всё-таки не столь хороши, как разумные из плоти и крови. В коммуникации с другими разумными, например, или импровизации на грани фола.