Бред? Лютейший бред! Куда милиция смотрит? А она наивно думает, что рядом с ними осели спортсмены-фехтовальщики, птенцы Милославского. А там мутанты. Знакомые, уважаемые и свои. Представьте себе руководителя викингов-реконов, матёрого бородатого мужика со взглядом исподлобья, руками-брёвнами и низким голосом, у которого каждое слово по червонцу. Представили? Теперь эту картинку аккуратно сложите в четыре раза, а лучше скомкайте и киньте в урну. Пашка Проказов был строен, улыбчив, легок на подъем и удар. Улетал от моего толчка щитом на пару метров, но всегда оставался на ногах — проверено. Один раз, правда, я не дал ему улететь — наступил на ногу перед толчком. Вот тогда он шлёпнулся, восторженно заорал: «Я всегда так хотел сделать!» и стал моим корешем. Ах да, в тот памятный раз я приперся тестировать клуб без своих доспехов, потому дрался в чём-то скромном и беззащитном как истинный викинг.
Вот и сейчас я сидел перед странным руководителем странной формации со странным названием. Сезон выгодных предложений на рынке душ был в разгаре, но клиент этого не знал.
— Погоди, а чем тебе наше название показалось странным? Наследие предков — самое то для исторического клуба.
— Ну да, особенно для того, кто незнаком с историей. Товарищи из Органов еще не приходили?
— Не-а! — Улыбается гад, а чего им тут делать?
— Я знаю, как ваше название переводится на немецкий язык. Ahnenerbe.
— Аненербе? И что? А по-английски это ансестрал херитаж. Херитаж хуже звучит, признаю.
— Ну и какое отношение имеет фашистская оккультная организация к вашему клубу?
— Никакого. Хотя да, прикольно. Мы, когда вдуплились, тоже прифигели. Но название уже укоренилось, не стали менять.
— Или всё было не так. Да, Паша?
— Или нет. Ты почему спрашиваешь?
— Да вот думаю, стоит с вами связываться по той интимной теме.
— Так ты надумал?
— А вы?
— Жорж, не темни уже. Чего ты хочешь от меня?
— Бойцов, молчание, подчинение. Не всегда, но на мероприятиях. А еще хочу видеть скромность в быту. Разгулы, оргии, массовый пердеж скота — я понимаю, что викингу без этого никак. Но исключительно на своей территории, а не вне её.
— Братишка, да где я её тебе возьму, территорию? Ты хоть знаешь, кто у нас за стенкой? То-то же. Какой там массовый пердеж.
— С меня база, с тебя душа.
— Какая база, где?
— Стоп, передумал. С меня цитадель с укрепленной территорией, подземельями, рекой… — На каждом моем слове Проказов бледнел и бледнел. — С тебя пяток душ. Твоя и ближников твоих.
— Суууука! — Прошипел викинг придушенно. — Я сначала думал, ты всерьёз. Народ бакланил, что Жорж трепаться не любит. А ты чисто поржать зашёл.
— Угу. Мне скучно стало, дай, думаю, скатаюсь на другой конец Москвы, поприкалываюсь над приятелем, макну его в коричневое. Чуть свет уж на коня, и ты у наших ног.
— Чего?
— Я всерьёз, как обычно. У меня есть брошенная церковь на берегу реки с мощным забором вокруг и кучей хозпостроек на территории.
— Сильно далеко от Москвы?
— Забыл предупредить, там электричество подключено, вам же это в минус. Вы этим бесовством не пользуетесь. А территориально всё хозяйство в черте Москвы.
— У-у-у-уууу! — Мечтательное выражение в глазах главы клуба реконов было столько глубоко, что из него с трудом выскочила следующая здравая мысль. — А ты там каким боком, Жорж? Самозахватом возьмём? Какое-то время продержимся, но обидно потом будет, когда нас выкинут из обжитой крепости.
— Ты же в курсе, что меня выперли из «Динамо»?
— Да, динамо знатное тебе прокрутили, сделали героем сезона среди наших.
— Ну вот. Наверху решили, что такими славными кадрами бросаться негоже.
— Вернули?
— Хуже. Вернули в комсомол, поставили рулить патриотизмом. Дали указание создать банду.
— Чего-о-о?
— Я сказал, банду? Оговорился, историко-патриотический клуб велели организовать. Территориально — на юге Москвы, бывший совхоз «Борисовский», ныне Борисовский район.
— Ты же говорил, там река.
— Ну да, речка Городня. Мелкая, зато Борисовские пруды — ого-го! Остатки пристани, рощица вокруг, все дела… Хоть строй струги да плавай по пруду как идиот.
— Дела… Давай, мы жертву богам принесем, чтоб не сорвалось. Для такого дела можно даже человеческую.
— Давай не сегодня, дел полно.
— А ты нам зачем? Мы сами как-нибудь восславим Одина, отца нашего.
— А вот хрен там! Теперь человеческие жертвы только по согласованию со мной. Ты тан или ярл, да хоть конунг, я на твою власть не покушаюсь. Но позволь и мне поучаствовать в этом дурдоме.
— Ты с нами будешь? А кого станешь отыгрывать? У нас без этого нельзя. Вступил у клуб — выбираешь себе легенду, ей следуешь, ведешь себя соответствующе. А тряпки и фехтование — это детали, если по-чесноку.
— Лады. Я выбрал себе персонажа — буду Локи.
— Ахренеть, блин. И ведь не шутишь. Стоп, так ты что, и про церковь не шутишь?
— Я Локи, я всегда шучу. А потом смеюсь в одиночестве. Готов подыграть моей игре, конунг?
— Жорж, если ты издеваешься…
— Для тебя я Локи.
— Локи, если ты решил посмеяться над нами…
— Поехали? Покажу тебе локацию. Вдруг я соврал или что-то приукрасил.
— А ты там уже был?
— Бывал. В разные времена, в разные эпохи. Даже в ту, которая еще не наступила и уже никогда не наступит. Я даже видел развалины Асгарда.
— Асгард неразрушим!
— В этом плане бытия — нет. А в иных иные законы.
— Ты хорош, как же ты хорош! Верю, вот прямо верю! Ты принят, Жорж… Локи.
Даже немного неудобно так просто разводить наивных чукотских юношей и их подружек. Да, у них есть какое-то количество подруг-единомышленниц. Что привлекает этих дев в такие человеческие образования? Помимо гендерного перекоса и увеличенных шансов захомутать самца в свою семью. Отдельные девушки реально мужеподобны в стремлении помахать сталью, остановить на скаку не коня, так лошадку на колесиках. Кто-то с детства мечтал стать принцессой, чтоб «вот такое платье, и вот тут воланы, и вот здесь такая вот мантия, и корона такая вот, и я вся стою, а все прямо ахнули!»
И да, у них есть возможность всё это реализовать, пусть по большей части теоретическая. В секте такой девушке позволят быть принцессой. НО. Аутентичной. То есть парча, бархат, сукно — и никакой смесовой ткани. И никакого алюминия в составе парчи, только золото и серебро. Не тянешь? Ну ладно, простим на первый раз твою бижутерию. А лучше иди-ка ты в баронессы. Исконно-посконный лён, деревянные башмаки, медные фибулы… тоже дорого, но терпимо. А корону можно? Баронскую, если муж есть. Кто у нас муж? Мужа нет — нет и короны, девочка. А трусы сними, сними, кому сказали! И бюстгалтер тоже скидывай, даже если он польский. Не ври, откуда у тебя французское бельё!
— Воины, минуту внимания! — Это Пашка, он же Ярл, выскочил в рекреацию. — В нашем клубе пополнение. Знакомьтесь — это Локи.
— Чего⁈
— Может тогда я Тором буду?
— Чур я тогда Один. — Шумит толпа, негодует.
— Свен, вот когда ты в дружину принесешь даже не замок, не драккар, просто ладью настоящую и годную, тогда мы подумаем, годишься ли ты в боги.
— А он? Погодите, это ж Милославский! Нормальный заход, Жорж с нами!
— И чего, он не реконструктор, ему что ни надень, лишь бы больно не было. Нафиг нам такие неженки!
— Локи пришёл с замком. Мне кажется, вполне божественный подарок.
— Да врёт он всё!
— Так ему и положено врать!
— Шутишь? Локи врал так, что ему все верили. Он бог хитрости, а не тупых закосов.
— Ага, вы все уже допёрли, что грядет большая интрига или капитальный обман. И если он не врет…
— Ярл, не верь! Не верьте Локи, люди!
Дурдом, честное слово. Хотя, слово Локи не может быть честным, мой персонаж отец лжи, племянник секретаря обкома ВЛКСМ по статусу. Даже сочувствую этим реконам. По моему заходу я реально достоин зваться Локи. Или я им подгоняю крепость и тогда я бог по определению. Или знатно всех развел, как… как натуральный Локи.
— Ярл, кончай эту байду, не на вече. Погнали в крепость.
— Прямо сейчас?
— А то когда? У меня время не резиновое.
— Верно, время имеет свойство заканчиваться.
— Ошибка. Время не проходит и не заканчивается. Это мы проходим. Люди и боги. А время остаётся.
Пригашенный такой истиной, Пашка молча сел в мою машину, и мы погнали. Да, на речку Городню, но уже по конкретному адресу. Через пятнадцать минут Проказов не утерпел.
— Жорж, что мы будем должны делать за это? Кого убить?
— Кого скажу.
— А если серьезно?
— Ты по жизни чем занимаешься? — Типа я не знаю его источников дохода.
— Шабашу помаленьку.
— А если честно? Локи здесь я, так что не ври.
— Организовываю бригады отделочников, строителей. Свожу заказчиков и исполнителей.
— Короче, мелкий посредник на рынке труда.
— Ну да. А ты кто, Жорж?
— Я Локи. И мелкий посредник на рынке силовых групп.
— Это как?
— Бывает, что кому-то нужно отбиться от наезда, а у кого-то в это время не на что пива купить и подраться не с кем. Вот я и свожу людей за толику малую.
— Что, правда? А такой сервис бывает? Никогда не слышал.
— И это правильно, Паша. Вы теперь в моём бизнесе. Или как?
— Да так и так всё к одному катилось, чего уж там. Ты реально крут?
— Когда я Локи, можешь во мне слегка сомневаться, но про себя. А когда я Милославский…
— Жорж фигни не скажет, я помню ваш девиз. Далеко еще ехать?
— Ты совсем в Москве не ориентируешься?
— Не мой район, не очень шарю на южной окраине.
— Подъезжаем уже. Колеса есть?
— Да так, у бати «Москвич» убитый.
— А ты москвич живой. Так что сменишь скоро.
— Я согласен, — быстро согласился Пашка.
Народ не только непуганый, он еще и ненабалованный. Думают, что тачка — это вершина крутости, а настоящее своё богатство считают убогими халупами. То есть да, у всех это реально убогие халупы по факту, да у всех практически. Но ценны сами московские стены, они сильно помогут некоторым в скором времени. Кому статус сменить, кому жизнь спасут. Или наоборот.