Не всё так, как кажется
«Характер закладывается с раннего детства», – подумала Регина, рассматривая своё изрядно потёртое чёрно-белое фото, на задней части которого печатными буквами было выведено её имя и год съемки. Удивительно, что у неё оно вообще есть.
В большом особняке, Регина не чувствовала себя одинокой. Васнецова ощущала себя женщиной, покорившей мир и доказавшей всем, чего стоит её холодная красота и стальная хватка. Она бы хотела сказать «спасибо» родителям, за то, что родили её. И возможно, сделала бы это… Но они мертвы и уже давно. Своё детство Регина провела в деревне, кушая в хорошие дни свежий хлеб, макароны, иногда молоко. Но были и плохие дни, когда матери было лень поднять задницу, чтобы накормить ребёнка, помыть его или приласкать. Отец вечно шатался с деревенскими. Пил, кутил, дрался. Мать же тоже пила, и совершенно не чувствовала ответственности за дочь. Детство научило женщину не верить в сказки, хотеть большего, стремиться к этому всеми возможными и невозможными средствами.
– Из грязи, в князья, – пробормотала Регина, убирая фотокарточку в задвижной ящик стола.
Становление личности – постепенное действие. Но всё закладывается, когда ты ещё только начинаешь постигать мир. И в Регину вложили то, кем она стала. Женщине это нравилось, она фанатела от своей власти, от статуса, от богатства, от осознания собственно превосходства. Она выбралась из глуши своей деревни, как только закончила школу. К тому времени, мать уже умерла от передоза таблетками, а отец продал дом в деревне и купил однушку в каком-то задрыпинске. Регги даже вспоминать то время не желала. Вечно бухие друзья, какие-то шлюхи, нескончаемый никотиновый дым… Регина жила в кладовке, училась в библиотеке, после окончания уроков в городской школе. И как только прозвенел звонок, она уехала покорять мир, надеясь, что папочка сдохнет от водки в объятиях шлюхи. Она ненавидела своих родителей, но сказала бы «спасибо», за то, что её привели в этот мир. Потому что сейчас, Регина полностью собой довольна. Хоть и есть некоторые погрешности в её жизни… Но и они не долговечны.
Скоро всё решится и женщина сможет спать спокойно. Всё будет принадлежать ей… А там можно будет подумать об усыновлении какого-нибудь ребёночка. Воспитать так сказать, наследника или наследницу.
Отчего-то эта мысль её очень грела. Свой ребёнок. Пусть не из её чрева, но выращенный ею с первых дней жизни…
Регина встала из-за стола, и подошла к окну. День обещал быть продуктивным, но сегодня женщина мечтала провести его в одиночестве, не отвечая на звонки, сообщения. Просто ото всего отречься. На миг, отпустить от себя всё и всех, почувствовать себя живой. Хотя бы отчасти.
Улыбнулась, отодвигая занавеску. Двор освещало солнце. Регина всегда любила грозу. Такую, чтобы всё небо сверкало. В детстве, будучи маленькой девочкой, она верила, что сам Зевс говорит с ней.
Васнецова мечтала наконец-то стать полноправной хозяйкой активов Сергея, покойного мужа. Тогда она будет полностью отомщена. За слёзы, за аборт, за бесплодие, за измены, за слабость.
Женщина признавала, что сама далеко не ангел. Характер тот ещё, хоть на стенку лезь. А ревностью своей мужчину и вовсе сначала душила. Но он сумел доказать свою любовь, преданность. Говорил такие слова, возил в такие места, что той девочке Гиньке и мечтать не приходилось. Что уж говорить, кроме любви к мужчине есть ещё чувство, которое может спасти: материнская любовь. Но Сергей у неё это отнял, выскоблил и обезболил таблетками. Регги только и слышала: «Лина то, да Лина сё. Девочка умненькая, в меня пошла. Такие хорошие отметки, а как говорит по-французски»!
Дочерью гордился, но поддался уговорам и отослал в интернат. Любил, но бизнес был дороже.
Телефон заверещал противной трелью, оповещая Регину, что нужно спускаться с небес на землю и разбираться со всем. Идея с подставной уткой казалась заманчивой, и Алик ищет подходящую девушку. Но если всё сложится хорошо, то белорусы вместе с ней поплачут на похоронах Снегелины и всё же подпишут договор, потому что им это тоже выгодно.
– Васнецова, – тягучим голосом ответила на телефон, – И почему в лаборатории произошёл взрыв? – тон стал резким, грубым, требовательным, – Кто едет? Инспекция? Сейчас приеду.
Регина едва удержалась, чтобы не кинуть телефон об стену. Это же надо быть такими остолопами! И теперь фирма погрязнет в проверках. Точнее все инспектора залезут в карман Регины и не хило заработают себе на безбедную жизнь.
Сдержанно выдохнула.
Телефон снова зазвонил.
– Что ещё? – злобно рявкнула она, – А, это Вы, Хмельной, – мгновенно успокоилась, – Вы уже приехали? Что ж, это радует. Приезжайте к моей фирме через полтора часа.
Разговор закончился. Сыщик сделал своё дело, не такое уж и грязное, как предполагалось, но важное. А самой щепетильной стороной вопроса займётся чуть менее принципиальный человек. Тот, кто привык это делать и умеет заметать следы. Регина зря изначально подумала, что Дмитрий справится со всем. Он простой тюфяк, жадный до денег. Как, впрочем, и половина населения мира.
«Приступай», – отправила смс на выученный номер, надеясь, что скоро приятная новость ворвётся в её жизнь и сотрёт жгучую ненависть в клочья.
Снегелина
– Ты чем так огра разозлила, что он на тебя волком смотрит? – задал вопрос приехавший в офис Влас.
Своей широкой улыбкой, весьма кстати, ехидной, парень немного подбешивал.
– А ремень зачем взял? Воспитывать секретаршу решил? Так ты это, с любой, только не с Линой.
– Катись-ка ты отсюда, – прошипел Макс.
Влас хмыкнул.
– Я тебе что, колобок? Лин, мы тут решили устроить шашлык-башлык на воздухе в лесу… Приехал тебя забрать.
– Через мой труп, – снова прошипел Воропаев.
– Через труп, через труп, – передразнил Влас Макса, – Я же говорю про мяско, винцо, свежий воздух, а не про оргию в извращённом варианте. Семь и одна, это даже для порнушки многовато. Хотя не спорю, может, для такого опытного… В самый раз!
Я покраснела, Макс сжал кулаки, а Абрамов стоял и лыбился во все тридцать два зуба.
– Ну, раз ты такой нервный, то и ты можешь присоединиться. Только ехать нужно сейчас.
– У меня клиенты, – выдавил Воропаев.
– А у меня эрекция, но я ведь не пристаю к Снегелине. Хоть очень хочется.
Я закашлялась.
– Влас, прекрати его злить. Он и так не в духе, – попросила друга.
– Я не в духе? А кто дома должен был сидеть?
– Вот, – потянул Власий, – Упырь тебя уже и запирает.
– Заглохни, мелочь, – рявкнул Макс.
Закатила глаза. Да, Марианна привезла мне ключи. Воропаев позвонил в одиннадцать и заявил, что на обед не приедет, потому что нарисовался пациент. Я набрала Рине и она меня освободила. На такси я доехала до работы, там в вприпрыжку добралась до кабинета. Правда, было трудно. На одной ноге скакать на второй этаж. Аж семь потов сошло. И собственно, когда босс меня увидел, стал белее снега. То ли от страха, то ли от бешенства. Не поняла. Он сразу же снял с брюк ремень, вылупился на меня и начал, шипеть, как змея. Мол, я неблагоразумная девица, поехала на работу с больной ногой. А когда я начала объяснять, что у меня болит не мозг и не жопа, меня наглым образом заткнули. Поцеловали, правда, как-то грубо. Видимо, разозлился. Потом Максу позвонили и он ушёл за телефоном, а когда вернулся, в кабинете уже был Влас, который не постеснялся стебаться над старшим поколением и его секретаршей.
– Макс Викторович, – начала было я.
– Мы приедем через полтора часа, – перебил Макс.
– Так я её с собой заберу, а ты потом подвалишь, – улыбнулся Влас и подмигнул мне.
Воропаев задумался.
– Не доверяю я тебе, – сказал он.
– Зато доверяет Лина, что не скажешь о тебе. Ставлю сотку, что она тебе ничего не рассказала.
– Влас! – гаркнула я и сглотнула, – Ты это специально?
– Ага, – ответил тот, – Ну, ты едешь?
– Иди, Снежк, я приеду попозже, – как-то устало проговорил Воропаев, – Влас, и не дай бог, вы там её будите совращать.
Я рассмеялась, а Абрамом не удержался и поглумился:
– Не переживай, ей с нами будет весело. Все мы здоровые, опытные, молодые, энергичные…. Да, про футбол я говорю, про футбол! Убери ремень! Лина, – ошарашено пролепетал Влас, – Он мне сейчас по жопе зарядит.
– Размечтался, по яйцам. Может, когда посинеют, вся кровь в мозг вернётся, – злобно прохрипел Макс и захохотал, – Чёрт, видел бы ты своё лицо, Абрамов. Но надеюсь, посыл ты понял.
– Вроде взрослый, а придурок, – буркнул Влас, – Лин, всё, идём отсюда, меня тут это...Обижают.
Я поднялась, взяла сумку. Макс взял меня под руку и я попрыгала… Влас, конечно, офигел, но расспросы придержал до машины. Воропаев посадил меня, поцеловал, прикусывая за губу, одарил долгим взглядом.
– Как освобожусь, приеду.
Влас же, после того, как мы поехали, стал серьёзным, как старший брат.
– Рассказывай Белоснежка, во что ввязалась?
Ну, я и рассказала. Власий слушал, ругался, смеялся.
– Мы этого хрыща, который за тобой следил, увидели, но не успели перехватить. Костя пробил номер машины, но она зарегистрирована на другого человека. То, что он уехал, мы знаем точно. Но не предпринял никаких действий и это настораживает. Но у нас есть план, как пошатнуть планы твоей злой мачехи. Об этом все вместе расскажем. Хорошо, что твой упырь остался на работе. И почему ты ему не рассказала? Вадим поведал, что у вас это серьёзно, судя по тому, что ему по секрету ляпнул Игнат.
Скрипнула зубами. Вот же, болтливая баба. Не Шевцов, а его жена. Хотя тот тоже хорош. Вот зачем лезть в чужие отношения?
– Просто он вбил в себе в голову, что готов к женитьбе.
Влас оторвал руки от руля и хлопнул в ладоши.
– Не делай так больше, за дорогой следи, – пробубнила я.
– Линк, ну, вообще это выход. Выйдешь замуж, бейбика сделаешь.
– Ты идиот? – резко спросила его, – Регину это не остановит. Вот совсем.