В спину вдруг прилетел камешек. Дара оглянулась через плечо и заметила полевика. Он замахал рукой, привлекая внимание, и девушка остановилась, проговорила нетерпеливо:
– Я ищу нашу корову. Ты её не видел?
Полевик затряс пушистой головой, и жёлтые волосы его закачались. Быстро перебирая короткими ножками, он пробежал средь высокой ржи, не решаясь выйти на дорогу, и поманил Дару к себе. Она вздохнула и подошла ближе.
– Что ещё такое?
Дух говорил всегда быстро и невнятно, голос его шелестел, как колосья на ветру. Даре пришлось наклониться совсем низко и вслушаться внимательно в его речь.
– Чуж-жие люди. З-злые глаза, тёмные помыс-слы, – пробормотал полевик. – Кр-ровью пахнут. Кр-ровью!
Дара почувствовала, как мурашки пробежали по спине.
– Кто эти люди? Ты слышал, о чём они говорили?
– Язык чуж-жой, грубый, страш-шный. Ж-жутко. Прогони их, скажи уходить. Они чужие здес-сь.
Дара судорожно сглотнула.
– Куда они пошли?
– Мимо вс-сех деревень, мимо людей. С-соловей из рощ-щи у реки пропел, что они вс-сех сторонятся, но за вс-семи с-смотрят.
– Где они сейчас?
– У чёрного с-столба. Там, где зима с-сгорела.
Дара взволнованно оглядела поле, будто за каждой травинкой скрывались враги. Кто мог так перепугать духа Нави? Кого он мог бояться?
У Дары пересохли губы. Неужели Охотники Холодной Горы пришли в их края?
Она поклонилась полевику, развернулась и побежала со всех ног.
Чёрный столб стоял в стороне от всех домов на краю Великого леса. Ещё до того дня, когда княгиня Злата принесла в Ратиславию слово Создателя, там, где Звеня виляла у опушки, стояло капище Мораны. Лишь волхвы и те несчастные, чью семью посетила владычица смерти, приходили к ней на поклон. Но с тех пор как прогнали старых богов, с тех пор как пожар разрушил капище и от него остался один чёрный столб, люди бывали там только раз в году на пороге весны, чтобы сжечь чучело и прогнать зиму.
Но Охотники вряд ли боялись навьей богини. Неудивительно, что они пошли к старому капищу.
До рези в глазах Дара вглядывалась в поле перед собой. Она бежала что было сил, бежала, дивясь собственной глупости. Разве не стоило ей спрятаться? Зачем она неслась навстречу гибели? Охотники бы убили её не раздумывая просто потому, что мать Дары была чародейкой.
Наконец показался чёрный столб. Дара нырнула вниз, в высокую траву, выглянула осторожно. Она никогда не приходила к капищу одна, всегда только с деревенскими на праздник, когда было шумно и весело.
Летом в жаркий полдень от зноя и тишины гудел воздух. Ни птица, ни зверь не показывались рядом. Даже духи обходили это место стороной. Чёрный столб стоял одиноко посреди голой поляны. Старый Барсук однажды сказал, что раньше, когда этому столбу поклонялись, на нём была вырезана женщина с серпом, но с трудом получалось узнать в обгоревшем чёрном столбе могучую Морану-зиму.
Дара приподнялась повыше, пытаясь найти Охотников.
– Кого ищешь?
Она вскрикнула, подпрыгнула на месте и чуть не упала. Позади стоял мужик в чём-то похожем на зипун, только сделанном из кожи. Он был черноволосый и смуглый, с золотой серьгой в ухе. Фарадал.
– Кого ищешь, девка? Не меня? – ухмыльнулся он по-разбойничьи.
– Корову, – проговорила тихо Дара.
– Что?
– Корову. Не видели нашу корову? Чёрно-белая такая, Ромашкой зовут.
Фарадал повёл бровью.
– Она сама, что ль, представиться должна? А то как я её имя узнаю?
И он расхохотался во весь голос. Дара стояла, не смея пошевелиться. Значит, вольных детей, а не Охотников испугался полевик. Они были чужаками, они говорили на незнакомом языке, и они были опасны. Если им вздумалось бы навредить теперь Даре, она бы ничего не смогла сделать.
Из-за деревьев показалось ещё четверо мужчин. Все были при оружии.
– Что тут, Янко?
– Да девка корову ищет. Зовут Ромашкой.
– Девку?
– Корову, – фарадал снова расхохотался. – Не встречал такую?
Все пятеро засмеялись над его шуткой.
Дара попятилась назад.
– Если не найду, мачеха с меня три шкуры сдерёт, – пролепетала она. – Но раз вы не видели её, я лучше пойду дальше искать.
Мужчины задумчиво оглядели её, и Дара заметила, что один из них положил руку на рукоять кривого меча.
– Не видели мы твоей коровы, – сказал Янко неожиданно сухо. – Желаем тебе найти её. Только и мы кое-кого ищем. Не встречала в округе рдзенца? Думаю, чужаки редко заходят в ваши земли.
Рдзенца.
– Никого чужого, кроме вас, я давно не видела, – Дара сделала ещё шаг назад. – Даже на ярмарке последней мало было народу, и то все с соседних деревень. А зайди какой рдзенец к нам в деревню, так его камнями бы закидали, поганого, – она сморщилась с презрением. – А зачем же вы ищете его? Тать какой?
– Именно что тать, – подтвердил фарадал. – Вор. Он обокрал нашу телепту, старейшину, и убил наших братьев. Он должен ответить за свои злодеяния.
Дара охнула испуганно, не притворно.
– Надеюсь, он сюда не придёт, – проговорила она. – Страшно как, что такой человек гуляет на воле. Вы уж найдите его, пожалуйста.
– Найдём, – с уверенностью пообещал Янко, пристально глядя Даре в глаза.
– Хорошо… Я пойду дальше корову искать.
Шаг, ещё шаг.
Фарадал молча кивнул, его спутники наблюдали за Дарой, а она развернулась и побежала прочь по полю.
Если фарадалы бы прознали, что Милош остановился на мельнице, пострадали бы они все. И Веся, и Барсук, и отец с мачехой. Нужно было прогнать рдзенцев прочь, пока не случилась беда. Но Дара не знала, с кем поговорить, кого попросить о помощи. Барсук был стар и немощен, он не мог поспорить со Жданой. Одна надежда оставалась на отца, а он мог вернуться только через седмицу. Семь дней. За это время фарадалы точно найдут Милоша и зарежут их всех. Что она могла сделать?
Дома никто даже не подозревал о надвигавшейся беде. Когда Дара вернулась, все уже успокоились и забыли о ней. Корова сама пришла из полей, заслышав, как её звал Старый Барсук, Ждана приготовила ужин, а Милош избавил деда от болей в спине с помощью чар. Никто не желал больше ссориться. Почти одновременно с Дарой вернулся и расстроенный Ежи. В Мирной тоже не нашлось проводника, и, значит, гости уходить не спешили.
Дара заметила, как Милош посерел лицом и порой прихрамывал на левую ногу. Когда солнце стало клониться к лесу, она нашла его у запруды. Чародей сидел на том самом месте на плотине, где они говорили несколько ночей назад.
– Вам не найти проводника.
Милош повернул голову, равнодушно её разглядывая.
– Уже сам догадался. Тавруй отказался даже говорить с Ежи, когда узнал, в чём дело.
– И чем дольше ты задерживаешься, тем хуже будет моей сестре.
Он лишь пожал плечами:
– Неужто тебе совсем всё равно? Она…
– Не совсем, – признал Милош. – Но если хочешь, чтобы я ушёл, то проведи меня к лесу.
– Нет. Уходи подобру-поздорову. Иначе я придумаю, как тебе отомстить.
Он засмеялся:
– Куда тебе, ведьма с мельницы? – И хоть были его слова надменны, но голос звучал мягко, будто ветер играл в камышах. – Ты даже колдовать никогда не пробовала.
Дара вспыхнула вмиг, желая со всей силы ударить Милоша, да так, чтобы он упал в запруду, где утащит его на дно водяной.
– Я знаю, что тебя ищут фарадалы, – процедила она сквозь зубы.
Милош широко распахнул глаза.
– Откуда ты?..
– Встретила их сегодня, о тебе расспрашивали. Я ничего не сказала, но они всё равно найдут вас, если останетесь здесь. Ты навлечёшь на всех нас беду. Уходи.
Рдзенец помотал головой, отводя взгляд.
– Не могу. Мне нужно в Великий лес.
Дара не желала больше его слушать. За минувший день она вспомнила каждый слух, каждый рассказ, каждую страшную весть о вольных детях, о том, как они похищали детей, обманывали и убивали ради наживы. Как поступят фарадалы, узнав, что их враг скрывался на мельнице?
– Я всё расскажу отцу и мачехе.
Чародей повёл бровью.
– Мне нужно в Великий лес. Хочешь избавиться от меня, так проводи сама или научи, как задобрить лешего.
– Уходи, – упрямо повторила Дара.
– Проводи меня в лес.
Продолжать разговор казалось бесполезным. Дара ушла с запруды, не сказав больше ни слова. Она хотела пойти к Ждане, но стоило спуститься к дому, как дорогу ей преградила Веся. Сестра беспокойно теребила медовую косу.
– О чём вы с Милошем болтали?
– Я сказала, что он должен уйти.
Огромные голубые глаза сестры в один миг наполнились слезами.
– Дара, не гони его, не рушь моё счастье, прошу тебя.
– Что?
– Не надо так, пожалуйста, – Веся схватила Дару за руку, прижала её ладонь к своей груди. – Я люблю его. Тебе не понять меня, но хоть пожалей. Я так счастлива впервые в жизни, и он тоже любит меня.
Дара задохнулась от возмущения. Как легко, как быстро задурил Милош голову её сестре!
– Веся, о чём ты говоришь? Ты не знаешь его совсем, он чужак, рдзенец!
– Это не важно. Если люди будут против, я уеду с ним в Совин. Это большой город, там никому не будет до нас дело.
– Что он тебе наплёл? Веся, не нужна ты ему. Он играет только, чтобы меня позлить. Его фарадалы ищут, он преступник!
Веся отшатнулась, по щекам её потекли слёзы.
– Вот ты, значит, как со мной… Завидуешь моему счастью, Дарка, потому что сама полюбить никого не способна. Сожжёт тебя ведьмовская злоба.
Слова не били, не обижали, но только больше распаляли злость. Хотелось закричать, встряхнуть сестру за плечи, но Дара сдержалась.
– Ты просто повторяешь слова своей матери. Веся, не будь дурой, ты же знаешь, я о тебе беспокоюсь…
– Неправда! – Сестра закричала так громко, что стало, наверное, слышно и у запруды, и в доме. – Ты боишься, что одна останешься, вот и держишь меня при себе, как собаку на цепи. Только моему счастью тебе не помешать.
И она убежала прочь в избу, в объятия любимой матери. Дара смотрела ей вслед и не знала, что думать. На мгновение она даже заподозрила, что Весю приворожили чарами. Никогда прежде она не влюблялась и чувства всегда в себе держала. Не могла же она потерять голову всего за несколько дней?