Вячко вздрогнул то ли от отвращения, то ли от страха перед навьим духом.
– И ты госпожа над этой тварью?
– Духи никому не подчиняются, разве что другим богам и лешему, – недовольно пояснила Дара. – Не смотри с таким укором. Я сама впервые увидела лесавку.
С детства Ждана пугала Дару сказками о лесных девах, которые похищают малых ребят и вскармливают ядовитым молоком из своих грудей. Якобы тогда обращался ребёнок в нечистого духа и не помнил более человеческой жизни. Невестами лешего звали лесавок в народе.
Лесных ведьм тоже считали жёнами лесного Хозяина. Он был царём в Навьем царстве и в Яви среди людей, вот и невест выбирал из живых и мёртвых девок.
Дару пробрал озноб.
– Кто был этот человек? – Она постаралась увести разговор в сторону, лишь бы не думать о проходе, что скрылся за корнями ольхи, за тварью, спрятавшейся там. – Раньше я не видела никого подобного.
И только произнеся это вслух, она поняла, что ошиблась. Тавруй был так же смугл, черты его лица были так же резки.
– Думаю, он из вольных городов, из степей.
– И как называется народ, который там живёт?
– У них нет единого народа. В вольных городах много племён. Они говорят, что между ними нет родства, хотя все верят, что были рождены луной.
– Луной? – с ехидством переспросила Дара. – Вот уж глупость какая. Они, наверное, совсем дикари, раз не знают ничего о Создателе?
Вячко улыбнулся:
– Слуги Создателя с тобой бы согласились.
Не сразу он добавил:
– В вольных городах поклоняются Аберу-Окиа, сестре-тени.
– Разве можно поклоняться матери всех бесов? – Вопрос её остался без ответа.
Вячко пожал плечами:
– Пойдём.
Дара не стала спорить и пошла за ним.
По следам на земле они нашли место, где лесавка настигла свою жертву. Поляну для ночёвки погибший выбрал удачно: днём её грело солнце, а густые кусты оберегали от ветра. Одну ошибку допустил чужеземец: свою постель он расстелил не на голой земле, а на ровной и сухой крыше каменной домовины. Откуда ему было знать, что он осквернил святилище лесных духов? А быть может, он намеренно так поступил и желал унизить чужих богов, когда заснёт при свете луны, которой поклонялся?
– Он был один, – хмуро заметил Вячко, осмотрев нехитрые пожитки убитого.
Дара сбросила шерстяное покрывало с крыши домовины на землю. Подумала и свернула, решив взять с собой. В лесной землянке с каждым днём становилось прохладнее.
– И что с того? – равнодушно спросила она.
– Купцы и наёмники не путешествуют одни, – рассуждал Вячко. – И не ночуют в лесах, уходя с дороги.
– Он мог опасаться разбойников.
– Или предпочёл скрываться по другим причинам.
Что-то переменилось в Вячко. Худой и грязный оборванец заговорил с удивительной уверенностью. Он расправил плечи и будто даже стал выше. Потрёпанная одежда висела на нём мешком, но двигался Вячко так решительно, что это внушало непривычный трепет.
Дара нахмурилась. В ногах всё ещё сохранялась слабость, и она присела на землю, подложив под себя покрывало.
– И кто он тогда?
– Лазутчик.
Слово было Даре незнакомо, но она не подала виду. Вячко наклонился, поднимая сломанную деревянную клетку.
– Видишь?
– Клетка. И что с того?
– В таких держат птиц. В вольных городах передают сообщения при помощи голубей. Наверно, он посылал вести о том, что видел по пути. Недалеко отсюда должна быть граница Ратиславии.
Что-то во взгляде Дары выдало её, и Вячко объяснил:
– Скорее всего, он докладывал степным государям о защите границ, чтобы знать, в чём наша слабость.
Юноша отбросил клетку в сторону и пошёл вперёд. Дара поколебалась, но последовала за ним, прихватив одеяло.
Вскоре в просветах между деревьями стала видна лесная дорога. Её размыло, и пришлось идти по самому краю, чтобы не перепачкаться в грязи.
– Не знаешь, далеко ли мы от Нижи? – спросил Вячко.
Дара пожала плечами. Она плохо представляла, где стоял город Нижа, слышала только, что недалеко от Мёртвых болот и границы со степями.
Они остановились на перекрёстке.
– Дальше я пойду этой дорогой, – между тем решил её спутник. – Прощай, Дарина.
На мгновение он задержал на ней взгляд, легко кивнул, развернулся и пошёл по дороге прочь из леса. Дара осталась на месте, глядя ему вслед.
В душу прокралось сомнение. Оно пахло надеждой и было тёплым, как свежий хлеб из печи. Лес вокруг оставался спокойным, а дорога вела из него прочь к человеческим поселениям. Дара могла теперь сбежать от Хозяина. Она могла освободиться.
Как велико оказалось искушение! Всё это время Дара не осознавала, как радостно общаться с людьми, и вдруг одиночество снова обрушилось на неё. Опять остаться в лесу? Потеряться среди духов и зверей? Дара хотела вернуться домой, она мечтала обнять сестру и деда. Да просто поговорить с Вячко хоть ещё лучину, даже этому она была бы рада, как величайшему подарку.
Но Вячко не успел уйти далеко.
Ветер донёс запах дыма. Дара принюхалась, пытаясь угадать, не тот ли это дымок, что обычно вьётся из печных труб деревенских домов. Но нет. Пахло гарью и кровью.
Чёрные столбы взмыли над лесом, рассекая молочный туман. Взволнованно замолчали птицы и звери, скрылись среди желтеющей листвы. Тишина, что нависла над землёй, была гулкой, оглушающей.
Вячко обернулся на Дару, точно желая убедиться, что она тоже видела дым.
– Деревня горит, – произнесла она негромко.
– Уверена?
Он не мог видеть то же, что и Дара. Каждое дерево, каждая травинка застонали от боли. Земля вокруг была живой, единой, и вся она корчилась в муках от того, что происходило на опушке леса.
– Идём, – поторопил Вячко.
Точно морок развеялся. Неожиданно колдовство спало с Дары, воля её проснулась. Лес отвернулся, забыл про свою ведьму. Быть может, это была единственная возможность сбежать.
– Так ты со мной? – настойчиво спросил Вячко.
В растерянности Дара замешкалась, и вместо радости нахлынули сомнения.
– Зачем я тебе?
– Ты же лесная ведьма. Твоя помощь пригодится.
Дара не была обучена ничему из того, что умели настоящие чародеи. Могла ли она сравниться со Златой, которая предала огню целый город? Или хотя бы со Златоустом Северным, что повелевал ветром и однажды призвал бурю, которая уничтожила ладьи скренорцев? Лес не обучил её ничему, но Вячко об этом не знал.
Слабость прошла, но ноги будто вросли в землю, отказываясь ступить дальше. И горячее желание бежать из леса уступило страху.
– Там смерть, – проговорила Дара робко. – Не нужно туда ходить.
Вячко не послушал её.
– Если в деревне пожар, то мы должны помочь, – упрямо сказал он. – Ты можешь призвать ливень?
Дара замотала головой.
– Или укротить огонь? Ты же лесная ведьма!
Она не знала что ответить.
Вдруг хрустнула ветка в стороне, и среди кустов мелькнула синева. Смуглое лицо с острыми скулами показалось из-за деревьев. В тёмных глазах плескался страх, васильковый платок съехал на лицо. Девочке было не больше семи зим. Дара углядела на её пояске вышитые обереги: ратиславка, хоть и выглядела чуждо. Вячко нахмурился. Цепляясь за юбку девочки маленькими ручонками, за ней плёлся мальчик, такой же широкоскулый и темноглазый. Чумазое личико было мокрым от слёз, и он размазывал грязь сжатым кулачком.
Дара и Вячко замерли, не решаясь ни подойти, ни заговорить. Сторонясь их, дети нырнули в овраг и скрылись из глаз.
– Идём, – буркнул Вячко.
Больше он не медлил, кинулся вперёд по лесной дороге. Даре ничего не оставалось, как последовать за ним. От желания сбежать ничего не осталось. Напротив, лесная чаща показалась вдруг безопаснее и роднее. Девушка страстно пожелала услышать шорох крыльев, она сама захотела, чтобы сова позвала её назад. Но каменные домовины, что очерчивали границы Великого леса, остались позади. Никто не остановил Дару.
«Лес накажет мою семью, если я сбегу».
– Нет, погоди, – позвала Дара.
Ей вдруг стало страшно уходить, страшно следовать за незнакомцем, страшно оказаться снова среди людей. Да и кто знал, что ждало впереди? Быть может, то был не пожар, а костры Охотников? Дара не смогла сдвинуться с места.
Вячко остановился, обернулся и бросил нетерпеливо:
– Что ещё?
– Я…
Страх и стыд не давали вздохнуть.
Вячко нахмурился и рявкнул так, точно всю жизнь раздавал приказы:
– Идём! Быстро, – и добавил тише, видимо, припомнив, с кем разговаривал: – Или оставайся. Какое и вправду дело лесной ведьме до наших дел?
Он поспешил дальше, а Дара осталась на месте, когда услышала нарастающий гул позади. Медленно, насторожённо она обернулась.
Лес позади ожил. Дорога сворачивалась словно скатерть. Всё, что осталось за спиной – деревья, камни и кустарники, – всё складывалось, скручивалось в непроходимую стену и мчалось прямо на Дару.
Она только охнула, выронила одеяло и бросилась наутёк.
Лес кинулся в погоню, зарычал ей вслед. Он защёлкал огромной пастью, пытаясь проглотить целиком. Дара побежала со всех ног. Земля ускользала из-под пяток. Сердце билось, норовя разорваться. Лес ревел, догонял. Он схватил Дару за косы, она прыгнула, вырвалась, побежала ещё быстрее.
Сильнее стал запах гари. Человеческий вой перемешался с рокотом леса.
Вячко вдруг оглянулся, заслышав шум за спиной, лицо его вытянулось в ужасе. И вдруг он зачем-то остановился.
– Быстрее, быстрее!
Что за дурак? Чего он ждал?
Ветки кололи спину, толкали дальше. У Дары закололо в боку, но она не посмела остановиться. И когда она почти нагнала Вячко, он схватил её за руку, потащил за собой, бросился со всех сил к просвету меж деревьев.
Вместе они вырвались из леса, рухнули на землю. Дара зарыдала от страха, вцепилась пальцами в траву.
Рядом громко дышал Вячко.
– Что это было? – спросил он тяжело. – Создатель, сохрани нас…
В горле у Дары пересохло, и она не смогла сказать ни слова, замотала головой и оглянулась.